:Хозяйственная деятельность восточноевропейской цивилизации. Экономическая политика Киевской Руси Раннего Средневековья

Изучение письменных источников позволяет констатировать, что денежная терминология предшествующего периода не только не исчезает в безмонетный период, но, напротив, свидетельствует о дальнёйшем развитии гривенно-кунной денежно-весовой системы. Появляются новые денежные понятия и термины, например «мортка». Происходит, вероятно, постепенное обособление местных особенностей денежного счета, отразившееся в дальнейшем, при возобновлении монетной чеканки в конце XIV — XV в., в различиях весовых норм монет отдельных русских княжеств.

Одним из самых спорных является вопрос о конкретных формах денежного обращения в безмонетный период. Обращение серебряных слитков, обслуживавших лишь очень крупные торговые операции, имело, конечно, ограниченный характер. Мелкие платежные единицы — куны, резаны и др., перестав обозначать серебряные монеты, получили какое-то другое ценностное содержание. Очень популярные в прошлом теории меховых и кожаных денег еще не исчерпывают проблему в целом. Обращение пушнины в качестве средства платежа ограничивалось, вероятно, районами, богатыми промысловым пушным зверем, где хорошо был развит охотничий промысел. Что касается обращения кожаных денег, не имевших практически никакой собственной стоимости и представлявших собой по сути кредитные деньги, то самое их существование в древности долгое время вообще отрицалось нумизматами. В середине XX в. в Испании была обнаружена рукопись, содержавшая описание путешествия Абу Хамида ал-Гарнати в Центральную и Восточную Европу, которое он совершил в середине XII в. Особый интерес для изучения денежного обращения имеет сообщение этого арабского путешественника, относящееся к русской территории, о том, что он наблюдал торговые расчеты с помощью старых беличьих шкурок, лишенных шерсти. Это сообщение настолько необычно, интересно и значимо, что представляется оправданным привести его полностью: «Между собой они производят операции на старые шкуры белок, на которых нет шерсти, в которых нет никакой (другой) пользы и которые ни на что решительно не годятся. И когда эти шкуры головы белки и ее двух лап, то (эти шкуры) правильны. И каждые 18 шкурок в счете их идут за один дирхем. Они их укрепляют в пачку и называют джукн. За каждую шкурку из этих шкур дают краюху отличного хлеба, которая достаточна для сильного человека. На них же покупается все, как то: рабыни, отроки, золото, серебро, бобры, кундиз (куницы ) и другие товары. А если бы эти шкуры были в какой (другой) стране, то за тысячу их вьюков не купить бы одного зерна и не были бы они годны решительно ни на что. А когда (шкурки) испортятся в их домах, они везут их в полувьюках, в разрезанном виде, направляясь к некоему известному рынку, где есть люди, а перед ними ремесленники. Они передают им шкурки, и ремесленники приводят их в порядок на крепких веревках, каждые 18 шкурок в одну пачку. Сбоку веревки приделывается кусок черного свинца с изображением царя (царства, государства). За каждую печать берут по шкурке из этих шкурок, пока не припечатают всех. И никто не может отвергнуть их. На них продают и покупают».

Этому рассказу, казалось бы, не оставляющему никаких сомнений в существовании на Руси кожаных денег, все же не следует поспешно придавать абсолютного значения. Во-первых, сообщение ал-Гарнати может относиться к очень ограниченной территории. К этому можно заметить, что нам неизвестен маршрут его путешествия по территории Руси. Во-вторых, в Новгороде Великом, например, по сообщению Гильбера де Ланнуа (начало XV в.), в качестве мелких денег использовались головы белок. Однако в результате ведущихся в Новгороде вот уже более полувека систематических археологических раскопок обнаружены сотни тысяч хорошо сохранившихся кожаных изделий и обрывков кожи, но среди этих находок нет ни одной, которую можно было бы хоть как-то связать с кожаными деньгами. В то же время в хорошо датированных слоях безмонетного периода часто находят кошельки, аналогичные кошелькам из более древних и более «молодых» слоев.

В. Л. Янин выдвинул интересную гипотезу о платежной роли в безмонетный  период некоторых изделий древнерусского ремесла. Для выполнения функций средств платежа эти изделия должны были удовлетворять прежде всего двум условиям — иметь постоянную и определенную стоимость, а также быть максимально стандартизированными. Этим требованиям вполне удовлетворяют овручские шиферные пряслица, очень широко распространенные на территории Руси и часто находимые в городских центрах в количествах, явно превосходящих хозяйственные потребности в них. Аналогичную роль могли играть некоторые виды каменных и стеклянных бус и стеклянные браслеты. Следует особо подчеркнуть, что бусы и пряслица встречаются в монетных кладах. Более того, ареал шиферных пряслиц практически совпадает с территорией монетного обращения Руси IX — начала XII в.

И. Г. Спасский высказал предположение  о выполнении роли платежного средства на территории Северо-Западной Руси так называемых раковин каури. Эти небольшие и красивые раковины, добывавшиеся на Мальдивских островах Индийского океана, были широко распространены в качестве денег в Африке, Азии и Европе. Они встречаются при раскопках в Новгороде и Пскове, особенно много их найдено в Прибалтике, известны они и в Верхнем и Среднем Поволжье.

Безмонетный период продолжался  два с половиной века. Чеканка  собственной русской монеты была возобновлена лишь во второй половине XIV в.

Итак, ВЕКША – одна из самых мелких денежных единиц в  Древней Руси. Образовано от слова  ВЕКША в значении белка. Данное слово  в значении денежной единицы сохранилось  до XIV века. В современном русском  языке слово ВЕКША функционирует  только в народном языке для обозначения белки.

МОРДКА, РЕЗАНА, ОВРЬ, ИЗРОЙ 
 
Неясным по происхождению является слово РЕЗАНА. Это одна из древних единиц кунной денежной системы Древней Руси. ( РЬЗАНА). Полагают, что слово РЕЗАНА происходит от глагола РЕЗАТИ. (Может быть, так называлась часть разрезанной шкурки). Первоначально РЕЗАНОЙ назывались обрубки и обрезки широко  обращающихся в Древней Руси арабских дирхемов. В XII веке денежная единица РЕЗАНА фактически была приравнена к КУНЕ и заимствовала ее название. В языке данное слово существовало в значении мелкая денежная единица в Древней Руси и соответствующая ей мелкая монета.  А ЕЕ ПОКЛОНЪ ВИРНЫИ: ВИРНИКОУ ВЗЯТИ 7 ВЬДОРЪ СОЛОДОЮ НА НЕДЬЛЮ …  А ВЪ СРЕДУ РЯЗАНОУ. (Срезн., 3, 217).  
 
Денежное наименование МОРДКА, по- видимому,  восходит  (как КУНА и ВЕКША) к денежной системе, состоящей на этапе натурального товарообмена. Первоначальное значение данного слова - мордочка куницы. Известно, что мордка зверька никогда не являлась ценным мехом, поэтому денежная единица с таким названием всегда была очень мелкой. С таким значением данное слово встречается в Псковской летописи 20, в различных грамотах XI-XVII веков. 
 А ОУ ГОСТЯ ИМЪ ИМАТИ … ОУ НОВГОРОДЦА ШЕСТЬ МОРДWКЪ W БЕРКОВСКА ВОЩАНОГО. (Срезн.,2,174). 
 
В памятниках письменности можно встретить и такие неясные по происхождению древнерусские наименования денежных единиц, как ОВРЬ И ИЗРОЙ. Такие денежные единицы были малоупотребительны в Древней Руси, поэтому случаи упоминания их в памятниках почти единичны. Тем не менее, исторические словари фиксируют данные слова, как названия денежных единиц, причем ИЗРОЙ существовал  в виде слитка серебра определенного веса.  ТВОИ БРАТЪ ТРОГОВАЛЪ С НИМЪ НА  Л  ИЗРОЕВЪ 3 1 ИЗРОЕВЪ НЕ ЗАПЛАТИЛЪ. (СлДРЯ XI-XIV,4,91).⁹

д) Кунная денежная система.

Куна – денежная единица  Древней Руси, равная 1/25 гривны (10-11 вв.) и 1/50 гривны – куны, обращалась до середины 14 – нач.15 вв.

Современное исследование слова КУНА допускает два основных его толкования: 
1. Куньи меха и шкурки 
2. Деньги (денежная единица или монета). 
В связи с этим, существуют разные мнения по поводу семантики данного слова. С одной стороны, приверженцы теории кожаных денег утверждают, что КУНАМИ назывались только шкурки куницы, имевшие в торговле определенную цену. Другие исследователи русской старины доказывают, что КУНЫ были металлическими знаками ценности. (Погодин, Прозоровский). 
По данным “Энциклопедического словаря” Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона, слово КУНА встречается в древнерусских памятниках с числовым показателем или без него. Без количественных показателей оно употреблялось в тех случаях, где теперь употребляется слово ДЕНЬГИ. Так, например, выражение “брать деньги”, “взимать плату” – передавалось словами “КУНА ИМАТИ”. Следовательно, КУНА была не только куньей шкурой, но и обозначала деньги вообще. Во второй редакции “Моления” Даниила Заточника” говорится о том, что человек, женившийся на некрасивой женщине ради выгоды, осуждался так: “ТО БЛУДЪ ВЪ БЛУДЯХ, КТО ПОИМЕТ ЗЛООБРАЗНУ ЖЕНУ ПРИБЫТКА ДЬЛЯ”. Слово “прибыток” хорошо известно древнерусским памятникам, особенно деловым, в значении доход, прибыль, выгода, богатство. В одном из списков переделки “Моления” при сохранении текста словосочетание ПРИБЫТКА ДЬЛЯ заменено КУН ДЬЛЯ. Таким образом, более общее понятие выгоды конкретизируется КУНАМИ, т.е. ДЕНЬГАМИ. (см. главу 2). Переписчику списка XVII века слово КУНЫ уже показалось непонятным. Так исчезает слово КУНА, заменяясь словом ДЕНЬГИ. 
В древнерусском языке слово КУНА функционировало еще в одном значении – дань, вид подати, штраф, срок уплаты дани. АЖЕ КТО КУНЫ ДАЕТЬ ВЪ РЬЗЪ, ИЛИ НАСТАВЪ НА МЕДЪ, ИЛИ ЖИТО ВЪ ПРОСОЛЪ, ТО ПОСЛУХЫ ЕМУ СТАВИТИ. (Слря XI-XIV,8,108). Это значение было весьма существенным в семантическом развитии данного слова. Можно предположить, что именно оно помогло переносу названия пушнины на металлические деньги, сыграв роль промежуточного звена. Этот семантический сдвиг мог произойти именно в сфере платежа, где натуральная и денежная подать довольно долго существовали. 
От слова КУНА в русском языке образовалось множество однокоренных слов, которые встречаются во многих памятниках письменности. М.Фасмер отмечает слова КУН(Ь)НОЕ приданное невесты и КУНЩИК сборщик податей. В “Толковом словаре живого великорусского языка” В.В.Даля находим: КУННЫЙ обильный, дорогой, КУННИЧНИК лесник, кунный промышленник. 
Итак, данные письменных памятников помогают установить, что название денежной единицы КУНА образовалось от названия меха куницы примерно в X-XI веках. В XII веке, словом КУНА предположительно были названы металлические монеты. Благодаря широкой популярности и распространенности этого денежного наименования слово КУНА в форме множ. числа приобрело обобщающее значение деньги, которое сохранилось за ним в период XIII-XV столетий.

е) Становление  оброчной (налоговой) системы в политическом образовании Руси;

Первоначально великие киевские князья собирали дань-полюдье с подвластных им территорий, периодически объезжая их или посылая туда своих наместников – «посадников», старших «мужей» - дружинников. Кроме полюдья, еще существовал «повоз»: население тех земель, куда князь и наместники ехать не могли или не хотели, должно было само везти дань в Киев. Во время полюдья князь или посадники чинили суд и расправу по тем жалобам, с которыми население обращалось к князю.

Такая форма сбора дани возникла еще в VI-VIII веках. Сохранялась она и в Древнерусском государстве. Размеры дани, место и время сбора не определялись заранее, а зависели от случая. Позже из-за протестов населения княгиня Ольга в 946 году установила «уроки», то есть фиксированные нормы дани, время и место ее сбора. В этих же местах стали собираться и торговцы. Единицей обложения были «дым» (двор, семья) или «плуг» («рало»). Постепенно дань приняла форму подати в пользу государства и форму феодальной ренты – оброка.

Известно, что основой феодального землевладения является полная собственность феодала на земельные угодья и неполная – на зависимого (закрепощенного) крестьянина. Но следует отметить, что феодальные отношения в Киевской Руси не были определяющими, и еще долгое время сохранялась сильная патриархальная соседская община, что можно объяснить различными причинами, в том числе и наличием свободных территорий, куда могли уйти общинники.

Сельские общинники  на Руси назывались смердами, которые долгое время были юридически свободными. Они состояли из смердов, зависимых только от государства, которому они платили налоги и отбывали различные повинности, и смердов, зависимых от феодалов. Постепенно доля последних увеличивалась, поскольку их мелкое хозяйство было весьма неустойчивым. Процесс разорения смердов происходил из-за непомерных государственных поборов, бесконечных военных походов, набегов кочевников, неурожаев в засушливые и дождливые годы и пр. Общинники были вынуждены обращаться за помощью к феодалу и заключать с ним особый договор – «ряд», по которому они отрабатывали свой долг, выполняя различные виды работ. На этот период свободные смерды становились рядовичами, которых можно условно разделить на закупов и вдачей. Если рядович брал взаймы ссуду («купу»), то на период отработки этой ссуды (деньгами, скотом, семенами) он селился на земле феодала со своим инвентарем и становился закупом, или ролейным закупом («ролья» - пашня). После выплаты купы с процентами закуп снова мог стать свободным смердом. Вдачи, или «изорники» - это более обедневшие, почти полностью разорившиеся, полусвободные смерды. Свой долг они отрабатывали на земле феодала его же орудиями на условиях найма.¹⁰

ж) Экономическая  Идеология «Русской Правды» киевского  князя Ярослава Мудрого.

Постепенное наступление на общину, закабаление смердов, захват общинных земель – все это приводило к росту сопротивления земледельцев. Они убегали от феодалов на «пустоши», то есть на свободные земли, поднимали стихийные бунты, убивали представителей вотчинной администрации, устраивали массовые хищения имущества феодалов. Это заставляло киевских князей уделять внимание разработке правовых норм внутригосударственной жизни. Так, в 1016 году при Ярославе Мудром появилась «Русская Правда» («Правда Роська», «Древнейшая правда»), которая стала важнейшим сводом норм древнерусского законодательства. Позже, в конце XI века была выпущена «Правда Ярославичей», вторая составная часть «Русской правды». В этих документах ограничивалась, а позже – отменялась кровная месть как страшный пережиток первобытного общества, определялась ответственность за кражу и порчу имущества, скота, за нападение на представителей вотчинной администрации. Например, за убийство огнищанина (старшего дружинника), тиуна (приказчика), сельских старост полагалось выплатить штрафы в размере 80гривен, то есть примерно 16 кг серебра, а за убийство смердов и холопов – страдников – 5 гривен (1кг серебра).

В 1037 году появился первый свод законов «Русская Правда» Ярослава

Владимировича.Относительно того, что там в значительной мере преобладают

нормы взаимоотношений  жителей Руси с варягами и колбягами, т.е. лицами

пришлыми, которые  буйно проявляли себя во время  новгородских событий 1015-1016 годов, и  жители Новгорода получили от Ярослава в благодарность за

поддержку этой грамоты, заметим, что варяги и далее  активно участвовали в

междоусобице  на Руси; они входили в войско Ярослава и во время последующих военных событий сражались на стороне Ярослава против Мстислава. Так что регулирование их отношений с местными жителями касалось не только Новгорода, но и других местностей Руси. Кстати, это подтверждается и самой «Русской Правдой», нормы которой относятся ко всей территории Руси и не ограничены каким то одним регионом и действуют на всей ее территории как единого государства, каким Русь и стала после 1036 года.