Иконоборчество и 7 Вселенский собор 787 года

  Главную  оппозицию иконоборцы встретили  в среде монахов, по отношению к которым Константин проявил особую жестокость. Император объявил их политически неблагонадежными и подверг остракизму, запретив даже знакомство с ними. Строптивые попадали под суд и оказывались мучениками. Монах Андрей Каливит был засечен бичами, игумен Иоанн, отказавшийся топтать икону Богоматери, был просто казнен. Известна история Святого Стефана Нового, призывавшего монахов не поддаваться новым законам, скрываться, пассивно сопротивляться и даже эмигрировать. С помощью провокаций Стефан был осужден и брошен в тюрьму, где оказались сидящими 342 монаха из разных мест, страдающих за иконы. У многих были урезаны нос и уши, у других выколоты глаза и отсечены руки, у некоторых сожжены бороды и лица. Их тюрьма обратилась в монастырь: здесь они молились, пели, привлекая народ и проповедуя иконопочитание. Стефан даже обратил в свою веру двух императорских посланцев, после чего его участь была решена. Вскоре в тюрьму явились солдаты, схватили Святого Стефана, привязали веревку к ноге и потащили по улицам, подвергая побоям и избиению камнями. Даже школьники были освобождены от уроков и выпущены на улицу, чтобы бросать камни в преступника. Тело убитого мученика было брошено в общий ров, куда без погребения кидались трупы казненных уголовников. Обвинительный акт умалчивал об иконах и мотивировал казнь тем, что “ он многих обольщал, заставляя презирать настоящую славу, пренебрегать домами и родством, отвращаться от царских дворцов и вступать в монашескую жизнь”. Таким образом, монашество объявлялось преступлением.

  Неистовым  усердием в издевательствах над  монашествующими отличился правитель  Фракийской провинции Михаил  Лахондракон, прозванный просто  Драконом. По словам летописцев, Лахондракон, подражая своему  учителю императору собрал всех  фракийских монахов и монахинь в Ефесе и объявил им: ”Желающий повиноваться царю и нам да облечется в светлую одежду и женится немедленно. А кто так не сделает, будет ослеплен и сослан на Кипр. В тот день многие стали мучениками,  другие же покорились, изменив прежнему обету. После этого вся собственность монастырей была продана, а деньги преподнесены в дар императору.

  Поскольку  иконоборчество было явлением, порожденным  династической политикой, перемены  на троне резко изменяли судьбу  вопроса об иконах. Преемником  Константина Копронима стал его сын Лев IV(775-780), прозванный Хазаром по матери. В 770 году его женили на красивой и умной афинянке по имени Ирина. Эта женщина, в 771 году подарившая императору наследника, названного Константином, сыграла значительную роль в религиозной жизни Византии. Несмотря на то, что перед свадьбой с Львом Хазаром иконоборец Константин взял с нее клятву, что она не будет поклоняться иконам, к чему привыкла в Афинах, как только ее муж стал императором, она уговорила его исправить ошибки предыдущего правления. Тактика состояла в том, что, не разрывая с иконоборцами, от которых Лев получил власть, он позволил, однако, свободно существовать и иконопочитателям, без открытого изменения прежних законов. Чтобы приобрести независимый авторитет у народа, Лев 4, пользуясь накоплениями государственного казначейства, сделанными еще его отцом, уменьшил подати и роздал много денежных пожалований. Молчаливое позволение монахам возвращаться на свои места и чтителям икон продвигаться на епископские кафедры, стяжало ему новые симпатии гонимых. Рост признательности вылился в народную демонстрацию на ипподроме в 776 году, когда толпа требовала, чтобы Лев 4 заранее провозгласил своего пятилетнего сына Константина василевсом. Однако радикальная перемена религиозной ситуации в Византийской империи произошла после скоропостижной смерти Льва 4 в 780 году, когда Ирина была провозглашена регентшей при малолетнем Константине 6.  

  Патриарх  Константинопольский Павел не  мог стать вождем нового течения.  Его прежнее компромиссное поведение  мешало ему не только внешне, но и мучило его внутренне. В 784 году он удалился в монастырь и заявил о своем отречении от патриаршества.  Наиболее подходящей кандидатурой на освободившийся  трон был признан асикрит Тарасий. Он выступил с речью, в которой описал трудное положение церкви из - за разрыва с Западом, возмущенным поведением иконоборцев, и анафем, произнесенных со всех сторон на Византийскую церковь. Обращаясь к Ирине и Константину 6, он произнес: ” Если защитники православия – императоры поверят моей справедливой просьбе о созвании вселенского собора, то уступлю и я и исполню их повеление и приму ваш выбор. Если же не так – я считаю невозможным это сделать, чтобы не подпасть анафеме и не быть осужденным в день праведного суда, когда не выручат меня ни императоры, ни иереи, ни начальники, ни толпы народа”. Конечно, в ответ на это раздались возражения, особенно, бывших сподвижников Константина 5, которые заявили, что собор излишен и церковь уже выразила свое суждение об иконах. Однако подавляющее большинство приветствовало Тарасия и его мысль о Вселенском соборе.

  С  поставления Тарасия в патриархи  в 784 году началась серьезная  подготовка к нему. В Рим, крайне  негативно оценивавший политику  предыдущих императоров, были  отправлены особые послы от патриарха и императора, с особым письмом к папе Адриану I, приглашавшим его приехать лично на Вселенский собор.

 Первое  заседание было назначено на 7 августа 786 года. Собор открылся, патриарх и некоторые епископы  высказались в пользу иконопочитания и приступили к вопросу оценки Собора 754 года. Был подчеркнут его невселенский характер, ибо на нем не было представителей никаких других патриархатов, в т. ч. и папы Римского. Как только обсуждение дошло до этого пункта, толпа военных явилась к дверям храма, чтобы защитить свободу своих единомышленников среди епископата. Иконоборческие епископы открыто встали на сторону вооруженных военных, угрожавших смертью патриарху и всем сопротивляющимся. Императрица немедленно выслала для переговоров своих приближенных. Переговоры не удались и Ирина решила отступить, сказав Тарасию, чтобы отцы расходились.Вооруженные победители пришли в яростный восторг и долго не расходились, угрожая иконопоклонникам.

  Императрица  Ирина сумела разрядить этот  конфликт, не проливая крови, но будучи весьма искусным политиком, не отступила от намеченной цели. Вскоре она удалила из столицы и разоружила бунтарские элементы армии. Двор под предлогом войны с арабами эвакуировался из столицы во Фракию. Одновременно из Константинополя вглубь Малой Азии были уведены ненадежные полки. Там, ввиду наступившего вскоре мира, военные эпохи Копронима были пожалованы милостивыми рескриптами и роспуском в отставку или отпуска со щедрыми выплатами. На освободившиеся места были назначены новые молодые люди. Константинополь оказался под охраной другой по составу гвардии. Так стало, наконец, возможным собрание и проведение до благополучного завершения 7 Вселенского собора.

  Местом  его проведения, как и первого  в 325 году была выбрана Никея.  Среди делегатов были: два пресвитера из Рима, представители арабских патриархатов Иоанн и Фома. Фактическим председателем и руководителем прений был Тарасий. Ирина и Константин лично не присутствовали. Их представляли: приближенный Петрона и военачальник Иоанн. Число присутствующих доходило до 370 человек, об этом специально заботились, чтобы этот Собор был не малочисленнее Собора 754 года, на котором было не меньше 338 человек.

Всего было 8 заседаний: первое – В Никее, в церкви Святой Софии, 24 сентября 787 года, и последнее – в присутствии императоров в Константинополе – 23 октября. Собор был сравнительно кратким. Изначально наметилась борьба двух течений. Одно, представленное патриархом Тарасием, можно назвать умеренным и снисходительным, искавшим мира гражданского и церковного. Эти люди, исходящие в первую очередь из государственного интереса, понимали историческую и психологическую природу иконоборчества как заразительное общественное переживание и увлечение. Они считали, что его надо изжить постепенно и не без компромисса для отдельных лиц. Другое течение воплощалось в монахах, интересовавшихся только церковной стороной и чистотой законов. Отсечение больных членов им казалось безусловно необходимым.

  Испытуемые  были разделены на три очереди.  В первую вошли самые нетрудные для решения персонажи. Во вторую – более трудные и в третью – еще более.  По всей видимости, сюда они явились не добровольно, ибо технический термин говорит, что они были в судебном порядке приведены. Санкцией была императорская власть. Тарасию казалось, что покаяния достаточно, с чем согласилось большинство. Однако о возвращении прав епископства можно было спорить в зависимости от квалификации иконоборчества, то есть от степени его еретичности. За образец было принято письмо святого Афанасия к Руфиниану, где были изложены принципы, установленные Александрийским собором 362 года по отношению еще к арианским клирикам:” Предстоятелей нечестия прощать, но не давать им места в клире, а завлеченных нуждой и насилием прощать и допускать в клир. Монахи предложили этот вопрос испытуемым: можно ли о них сказать, что их вовлекли в иконоборчество насилием? Ипатий Никейский решительно отверг это, сказав, что они родились, выросли и все время вращались в этой ереси”. В дальнейшем было признано, что за учителей ереси данных учителей признать нельзя и потому их можно принять в сане. Но если они не искренни, то Бог им судья.

  С  четвертого заседания начался  разбор библейских и богословских  данных в пользу иконопочитания. 7 Собор отверг самое популярное  возражение иконоборцев против рукотворных икон – ссылку на образ Евхаристии: ”Ни один из апостолов и евангелистов не называет нигде бескровную жертву образом плоти Христовой. Учить, как учат иконоборцы – значит отрицать преложение Святых даров.

  Собор  уточняет и образ почитания икон – не только лобызание, но и поклонение, однако не служение, приличествующее одному только божественному естеству. Для пояснения ссылались на отрывок из святого Афанасия, епископа Феопольского” Мы поклоняемся и святым людям и ангелам, но не служим им как богам, ибо Моисей говорит: Господу Богу твоему поклонишися и Тому единому послужиши. Причем, при слове послужиши прибавлено единому, а к слову поклонишися – не прибавлено. Значит, поклоняться можно и не Богу, служить же нельзя никому, кроме Бога.

  В  общем, на Соборе 787 года было  указано, что основание для  почитания икон – это предание  Церкви. Четко устанавливались места,  где полагается изображать иконы,  материалы икон, объекты изображения,  нравственный смысл почитания.  Перечислялись церковные кары на непослушных: епископов и клириков извергать из сана, а монахов и мирян отлучать от общения.

 Собор  издал еще 22 канона, главным образом  против симонии и беспорядков  в жизни монахов

Подписав  протоколы, отцы восклицали: Такова наша вера, таково учение апостолов. Анафема не примыкающим к нему, не чтущим икон, которые они называют идолами и обвиняют христиан в идолослужении. Анафема всем еретикам, Феодосию, лжеепископу Ефесскому, Сисинию Пастилле и Василию Трикокаву. Анафема Анастасию, Константину и Никите, которые были последовательно патриархами Константинополя. Вечная память Герману Константинопольскому, Иоанну Дамаскину, Георгию Кипрскому – этим героям истины.