Инквизиция

В первые времена инквизиции не существовало прокурора, обязанного обвинять подозреваемых  лиц; эта формальность судопроизводства выполнялась словесно инквизитором после заслушания свидетелей; сознание обвиняемого служило обвинением и ответом. Если обвиняемый признавал себя виновным в одной ереси, напрасно уверял он, что он не виновен по отношению к другим; ему не разрешалось защищаться, потому что преступление, за которое он был предан суду, было уже доказано. Его спрашивали только, расположен ли он сделать отречение от ереси, в которой признавал себя виновным. Если он соглашался, то его примиряли с Церковью, накладывая на него каноническую епитимью одновременно с каким-нибудь другим наказанием. В противном случае он объявлялся упорным еретиком, и его предавали в руки светской власти с копией приговора. От обвиняемого требовали раскаяния, которое не исключало наказания. В качестве наказаний применялись интердикт, отлучение от церкви, паломничество в святые места, публичное покаяние, бичевание, ношение порочащих знаков, тюрьма. Тюремное заключение чаще всего было пожизненным. Заключенные содержались в полной изоляции, их заковывали в кандалы, кормили только хлебом и водой.  
«"Упорствующих в ереси" инквизиционный трибунал отлучал от церкви и "отпускал на волю", т.е. передавал в руки светской власти для "наказания по заслугам", что обычно означало сожжение на костре»⁴.  
    Казни предшествовал мучительный ритуал аутодафе. Включал многолюдные шествия граждан, организованные и возглавляемые членами инквизиционного трибунала, подготовку узника к экзекуции, пение траурных церковных гимнов и траурную мессу, проповедь инквизитора, оглашение приговора, облачение осужденного в шутовские одежды (санбенито). Завершалось аутодафе публичным сожжением еретика на костре.

 От  суда инквизиции не спасали  социальное положение, пол, возраст  и даже смерть. Осуждение распространялось  на родственников и потомков  в трех поколениях.

Печальная слава, сопутствовавшая инквизиции, создала среди населения атмосферу страха, террора и неуверенности, порождавшей волну доносов, подавляющее большинство которых было основано на вымыслах или нелепых и смехотворных подозрениях. Люди спешили “исповедаться” перед инквизитором в надежде в первую очередь оградить себя от обвинений в ереси. Особенно старались доносчики, действовавшие из корыстных побуждений, в надежде получить за выдачу еретиков часть их состояния.     

Наряду  с этими источниками был ещё  один, «питавший “делами” ненасытное чрево “священного” трибунала, а именно : художественные, философские, политические и другие произведения, в которых высказывались “крамольные” мысли и идеи. Несоответствие  этих произведений принципам католической ортодоксальности служило более чем достаточным основанием для привлечения их авторов к судебной ответственности.»⁵ Таких авторов преследовали, допрашивали, пытали, осуждали и весьма часто сжигали, как об этом свидетельствует судьба Джордано Бруно и Яна Гуса.

«Ян Гус был арестован  за выступления, имевшие  целью реформацию церкви и религии на демократических началах. Его поместили в камере, находившейся рядом с клоакой. Над ним издевались при допросах. Приговор был написан ещё до окончания следствия. Много раз Гусу обещали помилование за одно только слово отречения, но безуспешно. Человек необыкновенного мужества и верности убеждениям, он, уже стоя на костре, отказался от помилования на этих условиях. Его раздели, привязали цепями и верёвками к столбу. На голову нацепили бумажный колпак. Вокруг были два воза дров и солома. Когда пламя вспыхнуло, он стал читать молитвы. Земля и зола под костром были выкопаны и брошены в Рейн.»⁶

 «Среди политических процессов, принявших религиозную оболочку, особенно выделяется суд над Жанной д’Арк, девушкой из народа, героиней французского сопротивления английской интервенции в Столетней войне между Францией и Англией (XV в.).

Захваченная в плен французскими рыцарями, выступавшими в союзе с англичанами, она была куплена последними и выдана для суда продажному французскому духовенству. Судьями были назначены профессора парижского университета, епископы, монахи. Это был церковный трибунал. Жанну обвиняли в ереси, в том, что ее пророчества и «чудеса» исходят от дьявола, с которым она находится в связи. Чтобы добиться признания, ее запугивали на тайных допросах, в суде и темнице, где она находилась; ответы, носившие оправдательный характер, не заносились в протокол. Показания Жанны намеренно искажались, при этом спекулировали на ее наивности, неграмотности, неспособности разобраться в схоластических тонкостях.

Допросы длились несколько  недель. Всем, кто  пытался выступить  в ее защиту или  подать ей благой совет, грозили смертью.

24 мая 1431 г. ей  объявили приговор: сожжение.

Тогда впервые Жанна  сдалась. Почти помешавшись  от страданий, она  заплетающимся языком произнесла отречение. Ее приговорили к заключению «на хлебе печали и воде огорчения».

Англичане добились публичной  дискредитации Жанны, но они хотели еще  и ее смерти.

Против  Жанны было выдвинуто  обвинение в том, что она ходила в мужском платье. У нее вынудили клятву никогда больше не надевать его. Затем, чтобы обвинить ее в нарушении клятвы и новом «отпадении», ей подсунули ночью мужское платье и отняли женское. Новое обвинение придало Жанне силы. Она отказалась от своего отречения, объявила себя невиновной и не пожелала идти ни на какие уступки. Этого и добивались судьи.

30 мая ее посадили  в телегу, повезли  на площадь, где  уже был заготовлен  костер. На нее надели шапку осужденной. Пламя вспыхнуло, и Жанна погибла.

В 1456 году по просьбе матери Жанны, а главное для того, чтобы по возможности смыть позор этой казни, французское духовенство пересмотрело Приговор, и Жанна была признана невиновной. В 1894 году церковь признала ее «блаженной», а еще позже — «святой».»⁷

                                                                                                                                                                                                        «Самым ценным, самым желанным способом заполучить еретика считалось не обнаружить его с помощью третьих лиц, а заставить его самого добровольно явиться в инквизицию и покаяться, отречься от своих заблуждений, осудить их и в доказательство своей искренности выдать всех ему известных единоверцев, сторонников и друзей.»⁸

Но как  добиться такого чуда? При помощи тех же испытанных средств: страха, запугивания, угроз, террора. Понимали ли инквизиторы, что пыткой можно добиться ложного вынужденного признания? Без сомнения. Но им было нужно создать обстановку всеобщего ужаса, позволяющего властвовать неограниченно. 
 
 
 
 
 
 

Заключение.

Итак, сотни  тысяч сгоревших на костре, миллионы томившихся в тюрьмах, искалеченных, отверженных, лишенных имущества и  доброго имени - таков общий итог деятельности инквизиции. Среди ее жертв - участники народных еретических движений, руководители восстаний, герои патриотической борьбы, философы и естествоиспытатели , гуманисты и просветители, противники папства и феодальных порядков. Католическая церковь не терпела инакомыслия. На протяжении столетий в феодальном мире костры инквизиции пылали там, где пробивались ростки нового, передового, торжествовал разум, возникала надежда на социальную справедливость. Имена многих людей, ученых, например Джордано Бруно стали символом верности патриотическому долгу и научным убеждениям

Роль  инквизиции в истории Европы и всего человечества огромна и двояка. Не будь этого института неизвестно по какому пути пошло бы развитие европейской цивилизации, но то что в техническом отношении она не была бы похожа на имеющийся образец - это точно. Неизвестно, имели бы место религиозные войны сотрясавшие Европу столь долгое время, возможно эта цивилизация была бы в большей степени терпима к другим верованиям. Возможно, наука получила бы более раннее развитие, не имея за плечами соглядатаев инквизиции. Католическая церковь подверглась бы более ранней реформации и не сыграла бы такой огромной роли в жизни человечества. Произошла бы более ранняя рецепция римского права и греческих идей о свободе человека. Но наставления, написанные самыми авторитетными отцами-инквизиторами для своих молодых коллег являются одним из ярчайших примеров организации сыскной работы.

Общеевропейская сыскная сеть организованная инквизицией  была еще одной попыткой Святейшего Престола создать всемирное католическое государство. Подобные попытки, после падения империи Каролингов имели место неоднократно, но с переменным успехом. К примеру, польских королей на протяжении долгого времени назначал Папа римский. Учреждение инквизиции позволило Папе на протяжении долгого времени довольно основательно контролировать плоскость идеологии практически по всей Европе. Контролируя идеологию возможно и держать под контролем и прочие сферы жизни.

На протяжении практически всей истории инквизиции мы можем наблюдать подобное явление: после декларации богоугодных идей и под их прикрытием творятся такие преступления, которых свет не видывал, а по выражению дореволюционных авторов: "Перо опускается не в силах вынести описание подобных зверств и ужасов".

«Преследуя других за отступление от догм христианства, сама церковь погрязла в разврате, особенно её прелаты, включая самих пап. Паразитизм и невежество духовенства сделались предметом общего осмеяния. Так называемое безбрачие служило только прикрытием безответственности духовенства за последствия связей с женщинами. Самые «священные» догматы стало возможным обойти за деньги. Деньги же приносили «отпущение грехов»»⁹.

Однако  на мой взгляд, инквизицию нельзя оценивать  с точки зрения нашего времени, когда  значительная часть общества равнодушна к религии. В те времена христианская идеология была государственной идеологией, религия рассматривалась как основа нравственности и вообще общественного порядка. Спасение души тогда было важнее жизни человеческого тела, и нравственная честь была дороже жизни. Отрицание церковного авторитета являлось мятежом также и против государственной власти и угрожало целостности государства. В наши времена за политические преступления во многих государствах наказывают смертью. Поэтому не стоит удивляться, что правители католических государств наказывали смертью опасных преступников в своем государстве. 

Список  использованной литературы: 
 

1. . Н. И. Барсов. Существовала ли в России инквизиция?- М.: Наука, 1999.

2.“Всеобщая история государства и права” ред. К.И. Батыр М., 1995.

3. Дж. Берман “Западная традиция права: эпоха формирования” М.,1995

4. . Е. Ф. Грекулов “ Православная инквизиция в России” М., 1964 г.

5. И. Р. Григулевич “История инквизиции (13 – 20 вв.)” М., 1970 г.

6. Н. М. Карамзин. История государства российского, т. V, М., 1915 .

7 Ч.Г. Ли “История инквизиции” в 3-х томах, тома 1-2, М., 1997

8. С. Г. Лозинский «Святая инквизиция» М., 1927 г.

9. . Х. А. Льоренте “Критическая история испанской инквизиции”    М.,1936

10. . А. С. Пругавин. Монастырские тюрьмы. М., 1905

11.Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права – М., Юристъ, 1996

12. Я. Шпренгер, Г. Инститорис «Молот ведьм», М., Амфора, 1992.

13. «Юридическая летопись», 1891, № 12