Институты западно-европейской геральдики в социокультурном контексте Российской Империи

В сведениях  Татищева о геральдике много легендарного, но вряд ли его можно упрекать за это. Легендарность принесли в его  рассуждение иностранные авторы, не относящиеся к геральдистам первой величины, трудами которых Татищев пользовался. Вероятно, иных, современных его занятиям работ под рукой не оказалось¹².

Наибольший  интерес для нашей темы имеют  «пассажи» автора «Истории Российской», посвящены территориальным гербам. Татищев знал о намерениях Петра I создать городские гербы (гербы «всем градом зделать, но оное видно, что не зделано»), знал и о рассылке по городам запросов для сбора о городах сведений, скорее всего знаком с содержанием ответов. Вся работа и, в частности, городская анкета, его не удовлетворяли. Между тем нельзя признать удовлетворительными его собственные сведения о древних гербах, которые приведены в 44-й главе «Истории». Стремление удревнить отечественную геральдику и в то же время явный недостаток фактического материала принуждают Татищева представить несуществующие гербы «Великой Руси», «Малой Руси» и других древнерусских территорий в виде причудливо переплетающихся сведений из книг иностранцев (Гаваньини, Стрыйковского) с собственными наблюдениями над монетами и печатями¹³.

Различия между символами и эмблемой понимали по-разному. В 1788 году опубликована книга «Эмблемы и символы…» Н.М. Максимовича-Амбодика. Связь с изданными в начале века «Символами и эмблематами» очевидна: автор осуществил переиздание ставшей библиографической редкостью книги. Однако переиздание это таково, что представляет собой по сути дела абсолютно новый труд¹⁴. «Эмблемы есть остроумное изображение или замысловатая картинка, очам представляющая какое ни на естественное вещество, одушевленное существо или особливую повесть с принадлежащею к ней нарочитую надписью, состоящую в кратком слов изречении.

Символ есть краткая надпись, состоящая в  остроумном изречении немногих слов, совершенный смысл в себе заключающих, кои, будучи соединены с емблемой, руководствуют нас к познанию другой вещи или повести, исторический, нравственный или таинственный смысл или подобное тому, ознаменование содержащий. Н. Амбодика интересовали гербы, и в своем руководстве по составлению эмблем он счел нужным отметить разницу между символом и гербовой эмблемой.

С приведенным  в книге Максимовича-Амбодика «истолкованием означения изображений» можно встретиться  во многих последующих работах отечественных  геральдистов вплоть до настоящего времени, хотя эти «истолкования», собраны  в XVIII веке из разных иностранных средневековых эмблемников и гербовиков, применительно к сегодняшней символике выглядят как анахронизм.

Еще один чрезвычайно  в практических занятиях гербами  труд появился в 1805 году. Это учебное  пособие по геральдике написал известный  немецкий историк, профессор Гетингенского университета И.-Х. Гаттерер. Более 40 лет он преподавал вспомогательные исторические дисциплины: хронологию нумизматику, дипломатику, гербоведение, считаясь их видным знатоком. Именно его книгу по геральдике выбрал для перевода молодой секретарь российской Герольдии, коллежский асессор Глеб Мальгин. Выбрал из многих подобных западноевропейских трудов не случайно – по своей доступности, ясности изложения предмета книга легко воспринимается любителями геральдики, а не только специалистами. Перевод выполнен также со знанием предмета. И хотя непосредственно о городских гербах речь в книге не идет, общие правила составления гербов касаются и последних. К тому же перевод дополнен, как и в предыдущей книге, «кратким изъяснением употребляемых в гербах изображений», а также «иконологическим описанием знатнейших государств с их гербами»¹⁵.

В канун «великих реформ» 60-х годов, отменивших крепостничество  в России, впервые был осмыслен её опыт в области формирования её государственных символов. Среди дореволюционной науки следует в первую очередь назвать имя А.Б. Лакиера, настоящего классика русской геральдики – автора фундаментального обзора российской геральдики, обзора, который обобщил все достижения в этой сфере и стал отныне поистине бесценным трудом. А.Б. Лакиер увязывал историю государственных герба и печати  с изменением в титуле российских государей¹⁶. В России о научной дисциплине - геральдике можно говорить с 1856 года, это дата публикации труда А. Лакиера «Русская геральдика», который считается поворотным в научном изучении отечественных гербов.

В конце декабря 1854 года ученый секретарь Археологического общества А.Н. Попов представил участникам очередного заседания «оконченный  печатанием» 7-й том «Записок»  Археологического общества, в котором было опубликовано сочинение А.Б. Лакиера «Русская геральдика». В следующем году она вышла отдельным изданием. Появление этого труда произвело сенсацию. Не менее пяти рецензий появилось на книгу в том же году, причем откликнулись даже провинциальные издания. Рецензенты обратили внимание на сравнительно редкую для отечественной исторической науки проблематику, историческую значимость вводимого Лакиером в научный оборот материала о русских печатях и дворянских гербах, эрудированность автора (он использовал литературу на латинском, французском, немецком, польском языках), его исключительное трудолюбие. Книга была выдвинута на почетную Демидовскую премию, и в 1856 автор стал её лауреатом.

Рецензенты  предугадали заслуженную славу  «Русской геральдики». Она сразу же, действительно превратилась в библиографическую редкость.(...) В чем же секрет такого успеха? Прежде всего – редкость тематики. Однако, как показано выше книги по геральдике всё-таки появлялись в России, а учебное пособие Гаттерера, переведенное Г. Мальгиным, по своей информационности в плане теории этой науки не уступает материалам Лакиеровской книги.

Отличающая  этот труд особенность – патриотичность взглядов автора, находящих отклик в среде российских читателей. Между  тем, стремление автора во что бы то ни стало обнаружить в древней русской жизни «начала  и основания» гербов увело его от всестороннего осмысления понятия «герб», не позволило дать объективную оценку последнего и именно с этих позиций рассмотреть эволюцию данного института в Русском государстве. Размышляя об определении герба, Лакиер исключает правовой момент(как-то удивительно для юриста) – утверждение герба властью, что давало его владельцу(будь то индивид, территория и проч.) определенные привилегии. Признать этот аспект в понимании герба означало бы признать, что гербы в России – явление позднее, а это не входило в задачу автора¹⁷. Определение предметно-практических отношений, лежащих в их основе, сферы, реальности, детерминирующей их специфическую знаково-символическую деятельность, позволяет проследить, как эта реальность влияет на художественное воплощение эмблем. В то же время осмысление подобного факта помогает более квалифицированно ориентироваться в символике гербовых эмблем избегая предвзятости, надуманности и просто вымысла, трактуя то или иное изображение.

Важным событием в  отечественной геральдике стало  образование Гербового отделения  Государственного Совета по этому вопросу. Управляющим отделением был Департамента Герольдии. Император Александр II 10 июня 1857 г. утвердил мнение назначен барон Б.В. Кене (1857-1886). С его именем связаны значительные реформы отечественной государственной геральдики: изменение рисунка герба, разворот в соответствии с геральдическими правилами образа Святого Георгия на груди орла, составление большого, среднего и малого гербов Империи, системы гербов членов императорской фамилии, введение флага гербовых цветов. Впоследствии во главе Гербового отделения стояли такие выдающиеся специалисты, как А.П. Барсуков (1886- 1914) и В.К. Лукомский (1914- 1917)¹⁸.

Первые годы XX века для многих вспомогательных исторических дисциплин, в том числе и для геральдики, явилось началом их научной разработки и сулили перспективы, о чем можно судить по работам таких корифеев, как Л.М. Савелов - в генеалогии, Н.П. Лихачев - в сфрагистике и др. В геральдике появилась целая плеяда исследователей и издателей. Среди них В.К Лукомский, С.Н. Тройницкий, Ю.В. Арсеньев.

Арсеньев не имел специального исторического образования. Его работа в музее привела  к появлению исследований по музейному делу и истории. В процессе преподавательской деятельности в Московском археологическом институте произошло окончательное формирование его как специалиста-историка. Большая часть его лекций посвящена западноевропейской геральдике. Автор рассматривает зарождение отечественной геральдики как заимствование европейской традиции, он говорит, что «гербы в России начинают появляться со второй половины XVII века под влиянием постоянных сношений, установившихся с Польшей и Западной Европой»¹⁹. Арсеньев видит тесную связь между историей геральдики и истории европейского дворянства, поэтому он считает важным осветить зарождение дворянства начиная с его зарождения и особенно эпоху рыцарства.

Особое место  в научном творчестве Арсеньева  занимает теоретическое гербоведение. Он дает классификацию гербов, выделяет следующие рода: гербы государственные, местные, сообществ (корпораций), гербы фамильные или родовые. Также Арсеньев уделяет внимание внешне составляющей геральдики, т.е. формам щитов, геральдическим цветам, дает обзор геральдических фигур и т.д. 

Одним из самых  замечательных явлений в геральдике России начала XX века стал журнал «Гербовед». Он выходил только в 1913 и 1914 г., но его значение для геральдических исследований как современных ему, так и последующих, оказалось чрезвычайно велико.(…) Учредители ставили перед «Гербоведом» две основные цели – научную (собирание, изучение, публикация гербов) и организационную (объединение лиц, интересующихся гербоведением). Таким образом, журнал мыслился как некий научный центр, в своем роде прообраз геральдического общества, потребность в котором ощущала Россия в 1910-е годы.

Ориентация  на научное познание подчеркивалась названием журнала. Оно было связано  с термином «гербоведение», под которым  в первую очередь подразумевали именно исследовательскую компоненту дисциплины, отделяя её от практики составления гербов.

Если научная цель реализовывалась в журнале достаточно успешно, то со второй – организационной  – ситуация складывалась неоднозначная. С одной стороны, «Гербовед» вызывал определенный общественный резонанс, выразившийся в многочисленных просьбах об атрибуции гербов, которые поступали в редакцию, но с другой – полностью объединить русских геральдистов не удалось. Остались в стороне профессор Московского археологического института Ю.В. Арсеньев, знаменовед П.И. Белавенец²⁰. В 1910-1911 гг. он состоял членом Особого Совещания по вопросу о русском государственном национальном цвете, в связи с чем усиленно занимался геральдикой. В составе материалов этого совещания была издана его работа «Краткая записка о старых русских знаменах». В 1912-1917 гг. П.И. Белавенец работал в «Комиссии по описанию боевых трофеев русского воинства и старых русских знамен», созданной по его инициативе. Комиссия составила многочисленные картотеки, подготовила фиксационные материалы, большинство которых хранится в настоящее время в Эрмитаже. За свои научные труды П.И. Белавенец был награжден золотыми знаками Петербургского и Московского Археологических институтов, Общества ревнителей истории, Тамбовской ученой архивной комиссии, избран почетным членом Историко-этнологическо-го общества в Афинах, действительным членом Одесского общества любителей истории, Русского собрания и т.д²¹.

В исследованиях, опубликованных в журнале, получил широкое распространение иконографический анализ вариантов отдельного герба. В источниковедческом отношении он соответствовал этапу внешней критики, требующему выявления вариантов основного текста источника. (…) Одновременно становилась хорошо заметна структуралистическая сущность геральдических исследований в целом и опубликованных в «Гербоведе» в частности. Дело в том, что гербоведение в силу специфики своего предмета – герба было очень предрасположено к восприятию структурализма – направления гуманитарного знания, сформировавшегося в 20-е годы XX века. В геральдике струтуралистические методы изучения начали возникать даже раньше, поскольку герб представляет собой набор неких знаковых компонентов, т.е. особую структуру. Все её части заменяемы, оказывают взаимное влияние и определяют общий смысл герба как идеальной струтуралистической модели²².

В.К. Лукомский  был не только чиновником Департамента Герольдии и членом присутствия  Гербового отделения. Это был  широко образованный ученый (окончил  в 1906 г. юридический факультет Петербургского университета, в 1909 г. Петербургский археологический институт), крупнейший специалист по гербоведению и геральдике, автор ряда блестящих трудов по этим наукам, член Русского генеалогического общества в Петербурге, Историко-родословного общества в Москве. Начало XX века ознаменовалось оживлением деятельности Департамента Герольдии.

Полузабытый в  послереволюционные десятилетия исторический источник, графическая форма которого вобрала в себя специфику отечественного быта, культурных традиций и национального мироощущения, а процесс создания отразил малоизученные стороны русской жизни, очень ярко проявляет себя в современном обществе²³.

¹Сперансов Н.Н. Земельные гербы России XII-XIX вв. М., 1974. 200 с. ил.

²См. Соболева Н.А. Российская городская геральдика// Вопросы истории. 1976. № 3. С. 49-50.

³Вилинбахов Г.В.  Геральдика– «...сие дело новаго основания...»

⁴Мурзин-Гундоров В.В. Геральдическая формула власти в светской и духовной символике России XVII столетия//Обсерватория культуры: журнал-обозрение. 2007. №1. С. 128-136.

⁵См. Гербы городов, губерний и посадов Российской империи. Репринтное воспроизведение издания 1899 года Винклера П.П. фон.- М., 1990.

⁶См………………

⁷Груздов Е.В. Геральдика за семиотикой и символогией// Культурологические исследования в Сибири. Омск, Изд-во Омского пед. унив., 2000. 1. С. 52.

⁸Медведев М.Ю. Роль профессиональных концепций в формировании российской геральдики //http://sovet.geraldika.ru

⁹ Вилинбахов Г.В.  Геральдика– «...сие дело новаго основания...»