Историческое и политическое значение Сословной реформы

Характерной чертой всех преобразований первого российского императора было то, что все они не были заранее подготовлены и теоретически обоснованны, в этом сходятся большинство историков.

Все усилия Петра были направлены на создание могучей экономически сильной державы. В то время его преобразования стали настоящей революцией в общественной жизни. Однако Россия была и осталась, тем не менее, страной, не имевшей сильной государственности. Реформы проводились и работали /и то частично/ лишь благодаря железной воле государя, его неудержимому стремлению все переустроить и изменить. Но это только с одной стороны. С другой, - Россия в те времена начинает формироваться как самая государственная и бюрократическая страна в мире; все в России превращалось Петром в орудие политики. Интересы созидания, поддержания, процветания и охранения огромного государства занимали исключительное место во всех его делах. Для свободной творческой жизни у народа почти не оставалось сил, энергия шла на укрепление и защиту государства. Классы и сословия были слабо развиты и не играли той исторической роли, какую играли в истории западных стран. Личность была подавлена огромными размерами и агрессивностью государства, предъявлявшего непосильные требования. Созданная Петром бюрократия уже тогда развилась до чудовищных размеров, в стране парило самоуправление, казнокрадство, жестокие нравы. Русская государственность занимала скорее положение сторожевое, оборонительное до Петра, и агрессивно-фиксальное в годы его царствования.

Скоропалительная «европеизация» России Петром, внедрение в общественное сознание «нового» образа жизни, привнесенного с Запада, очень болезненно воспринималось русским обществом, так как претило национальному менталитету. В таких условиях добиться сколько-нибудь значимых результатов в области социальной политики было сложно, тем более, что мнения сословия царь никак не учитывал. 
Воздействие реформ на русскую жизнь, при всей их закономерности и подготовленности, предшествующим историческом развитии, все таки поистине громадно. А именно в том, насколько смогли войти преобразования в кровь и плоть народа, его быт и бытие, - критерий их эффективности. 

Общим местом стало утверждение о жестокости преобразователя, который «драл с народа три шкуры» и строил «Северный парадиз» - Санкт-Петербург «на костях крепостных и работных людей». Но еще недавно все эти «издержки» историки эпохи исторического материализма» были склонны относить на счет «классовой ограниченности» Петра, выражавшего интересы феодального дворянства. Здесь можно возразить. И крестьянин, и купец, и помещик равно выигрывали от развития железоделательной промышленности Урала и текстильных мануфактур Подмосковья, выхода России к Балтийскому морю и распространению того же картофеля. Петр не стал исключением среди российских реформаторов, для которых всегда было характерно нетерпение, желание как можно скорее видеть новое, вопреки почве и традициям, которые, не раздумывая, приносили в жертву государственным интересам. 

Еще один аспект, который наиболее часто становился предметом спора – это порабощение при Петре I Церкви самодержавным государством, лишение ее патриарха, которого заменил покорный императору Синод духовная коллегия, формально возглавляемая Президентом из духовенства, а фактически – обер-прокурором, светским чиновником, назначаемым лично царем. Это грубое подчинение духовной власти – мирской очень быстро привело наряду с Расколом Церкви к превращению народной веры в православный официоз, с обязательным ежегодным посещением исповеди, с уголовным преследованием за иноверие, с приравниванием царских дней к обязательным церковным праздникам. 

Наконец, настоящая пропасть между народом и правящими классами, еще более увеличившаяся в правление Петра. Конечно, и во времена «тишайшего» Алексея Михайловича, между боярином и посадским человеком, крестьянином и помещиком была огромная дистанция. Но они носили одежду примерно одного и того же покроя, отличавшуюся только богатством отделки, соблюдали одни и те же обычаи, молились в одних и тех же церквах, одним и тем же святым, говорили на одном языке. В XVIII веке такого уже нельзя было представить. 

Не вызывает сомнения, что боярство как класс стало разрушаться еще до Петра. Дума была наполнена людьми, которых по-настоящему судьба Отечества не занимала. Для преобразования такой неэффективной Думы в Сенат Петру оставалось сделать не так много. 

Тоже самое можно сказать в отношении среднего сословия, которое до Петра вроде как и не существовало, находилось в зачаточном состоянии. Любой здравомыслящий государственный деятель обязательно предпринял бы попытку мобилизовать данную часть общества, консолидировать ее на благо государства.

 Подчинение церкви государству также было во многом закономерно, обнаруживаясь уже в XVI веке. Патриарх Никон был последней вспышкой не столько свободного духа церкви, сколько отчаянной попытки установить равновесие между светским и духовным главою народа. 

Петр понимал, что главой идеологической силой, противостоящей, его реформам было, духовенство. Церковь не могла не привлекать его внимания в силу своих огромных владений и, соответственно доходов. Учитывая сложность внешнеполитической ситуации, царь счел необходимым развернуть денежные потоки церкви непосредственно в государственную казну и продемонстрировать всему миру, что в России нет двоевластия, что здесь не два владыки, а один – монарх. Кроме того, государственная власть нуждалась в землях для раздачи служивым людям в поместья и вольным крестьянам для поселений и обработки; встречались затруднения в получении сборов с населения церковных земель и ряд других немаловажных факторов, затруднявших взаимоотношения церкви и государства. По сути, церковь в дореформенный период была государством в государстве, духовенство имело значительные привилегии и льготы, которые почти полностью служили интересам только этого сословия. По убеждению Петра, церковные власти и учреждения, духовные лица и подвластное им население также должны были служить государству. 

Подчинение церкви государству, несомненно, явилось главным стратегическим шагом по укреплению политического статуса Петра I. На крестьянство были возложены все тяготы по укреплению абсолютизма в России, что во многом стало закономерностью в историческом развитии большинства государств. Несмотря на свое бесправное положение, низшее сословие являлось тем фундаментом, на котором всегда держалось государственная «конструкция». Рабский труд способствовал процветанию практически всех империй. 

Одна часть населения была обречена на пожизненную службу государству, другая должна была работать в крепостной зависимости для поддержания и удовлетворения высших сословий. Положение многочисленного класса хлебопашцев во многом ухудшилось против прежнего.

В дореформенной России никогда не существовало того согласия, единения земли, как совокупности свободных народных общин, и власти, как гаранта порядка и внешней безопасности, о которой так много говорили старые славянофилы. В Московском государстве население также разделялось на высшее и низшие слои крепостничеством и приказным правлением. Так что в этом смысле Петр не стал новатором. Однако реформы императора способствовали тому, что пирамидальные строение общества обозначались более резко. Правовые и имущественные неравенства усилились. В высшие классы проникали иностранные понятия, в широком смысле западная культура: нравы, обычаи, новые начала образования, не имеющие ничего общего с русским жизненным укладом. Население городов увеличивалось развитием торгово-промышленных и административных центров. Основание же Петербурга положило начало новому периоду в русской истории.

 Государственный строй, приспособленный царем-реформатором к военным действиям, постепенно реорганизовался. Однако процесс раскрепощения сословий тянулся полтора века. Реформа Петра подверглась оценке, прежде всего с точки зрения привилегированного класса, так как крестьянство было неграмотным и не могло даже представить себе масштабность преобразований.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

В ходе проделанной работы мною были реализованы все поставленные задачи. А так же достигнута и в полном объеме раскрыта поставленная раннее цель. Полноценно охвачены и показаны  социальные  и политические  условия  и  предпосылки  сословной  реформы, их  историческая  и  экономическая  обусловленность, а  также  значение  для   организации  новой  государственности  в  России.

На  исторической  сцене  появился  народ  малоизвестный, бедный, слабый, не  принимавший  участия   в  общеевропейской  жизни, но  с  огромным  потенциалом, вообще-то, не  завоевательного, а  скорее  созидательного  характера.

  Экономическая   эволюция  и  реорганизация   общественных  отношений  выдвинули  на  историческую  сцену  новые  задачи.  Натуральное  хозяйство  уступило  свое  место  новому, денежному; на  почве промышленного  и общественного  разделения  труда  возникли  новые  классовые  интересы. При Петре , ни  одно  из  сословий  не  чувствовало  себя  комфортно.  Интересы  всего  общества  были  поставлены  на  службу  государству, но и  государство  в  конечном  итоге  служило  интересам  русского  общества.  

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Андерсон М.С. Петр Великий. - Ростов н /Дону: «Феникс», М., 1950.

2. Анисимов Е.В. Время петровских реформ. – Л.,1989. 

3. Бердяев Н. Дума России. – Л.:»СКАЗ», 1990.

4. Бочкарева В.Н. Дворянство и крестьянство при Петре Великом//Три века. Россия от  

     Смуты до нашего времени. В шести томах. Т.3. – М., 1992. 

5. Буганов В.И. Петр Великий и его время. – М.: «Наука», 1989. 

6. Бушуев С.В. История государства Российского. Историко-библиографический очерк.

    3 - М.,1994. 

7. Дриссен Й. Царь Петр и его голландские друзья. – СПб.: Изд-во «Образование» - 

Культура»,1996. 

8. Милюков  П.Н.  Государственное  хозяйство  России  в  первой  четверти XVIII века. –

    СПб.,1905.

9. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России. – СПб., 1914 .

10. Князьков С. Из прошлого русской земли. Время Петра Великого. –

     М.»ПЛАНЕТА»,1991

11. Платонов  С.Ф.  Полный  курс  лекций  по  русской  истории. – Петрозаводск, 1995 . 

12. Устрялов  Н.Г.  Русская  история  до   1855  года  в  двух  частях. - Петрозаводск,

      «Фолиум»,  1997. 

27