История пограничной службы

   Еще распоряжения 1571 г. не были закончены, когда Москве пришлось выдержать  неожиданный набег Девлет-Гирея, но уже со следующего года результат работы кн. Воротынского оправдался. Станичники и сторожи успели предупредить о новом нашествии крымцев, которые на этот раз потерпели поражение в семидневном Молодинском  бою. 

   Князь Воротынский не только успел сосредоточиться на «берегу», т.-е. на второй линии сторожевого охранения, но и подготовил там же укрепленную позицию, на которой и одержал победу над татарами.

   При Феодоре Иоанновиче в 1586 г., линия  пограничных городов выдвинулась  в степь до р. Сосны и устья р. Ворсклы. Решено было построить 2 новых города—Ливны и Воронеж — исключительно в целях сторожевой службы.

   С постройкой новых крепостей расширялась  и передовая укрепленная линия, образовалось 25 новых сторож.

   В 1592 г. строится г. Елец, впереди которого, в расстоянии 40 вер., образуется 9 сторож.

   В 1595 г. возникает г. Кромы, а вскоре г. Белгород с 16 сторожами впереди  них. В то же царствование разрастается линия разъездов и застав по Волге  от Нижнего до Астрахани и даже до Терека. Здесь несли службу Волжские и Яицкие вольные казаки. Москва платила им жалованье не постоянно, а смотря по надобности и службе. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.2. Засечные черты.

Другим  средством обороны было построение на опасных границах укрепленных  линий, которые не давали бы татарам врываться внутрь страны до сбора полков.

Засечная черта́ (засечная линия, черта ) — система оборонительных сооружений, применявшаяся с XIII века и получившая особое развитие в XVI—XVII веках на южных границах Русского государства для защиты от нашествия монголо-татарских и крымских войск, а также в качестве плацдарма при наступлении на противника . Кроме оборонительных целей, черта закрепляла за государством новые малозаселенные земли и пространства, с приходом или переводом, на которые крестьянского населения ''на вечное житие'' и развития земледелия, происходил процесс естественной колонизации края. Это было медленное, но неуклонное и эффективное наступление на просторы Дикого поля.

 Основным местом устройства засечных черт являлись Мешерские и Брянские лесные массивы. В.В.Каргалов, отмечает, что: ''Мировая история не знает подобных примеров использования лесов для защиты границы, протянувшейся на сотни километров''

Засечная  черта состояла из отдельных участков – ''засек''. Создавались ''засеки'', следующим  образом: лес просекался полосою в 20 – 30 сажень. С целью маскировки от врага, в глубине леса, на высоте человеческого роста подрубались деревья и валились по направлению ''к полю'', т.е. ''вершинами'' в сторону вероятного появления противника, при этом часть деревьев оставалась лежать на пнях. Саженях в 25 или ''как пригоже по рассмотрению'' шла узкая дорожка (стежка), так, что по ней можно было проехать лишь одному конному сторожу (засечному), по стежке никто более не имел права проезда. От стежки было видно, в каком состоянии находится вал срубленных деревьев. Таким образом, в лесной чаще создавались линии своеобразных ''надолб'', между которыми находились поваленные деревья, что делало невозможным продвижение конной, а местами даже пешей рати. На особо опасных участках, иногда вырывались ''волчьи ямы''(замаскированные сверху ветками и травой ямы, с заостренными кольями на дне), разбрасывались ''колючки'' для повреждения копыт у лошадей, устанавливались ''самострелы'' и прочие хитрые ловушки, способные отпугнуть врага или замедлить и усложнить его продвижение, а в случае удачи, даже нанести урон.

Для создания засечной черты широко использовались местные естественные препятствия: реки, озёра, болота, овраги. На открытых безлесных промежутках сооружались  валы, выкапывались рвы, создавались частоколы из заостренных бревен, эти и иные препятствия, часто чередовались между собой.  
Действия засечных сторожей подкреплялись системой военно-инженерных сооружений, специально предназначенных для сторожевой службы. На лесных дорогах, переправах и узловых местах устраивались укрепления тверди-крепостцы, башни, которые часто были вооружены пушками. Здесь же селились и ратные люди. Неподалеку, на расстоянии 1-2 км. друг от друга располагались сигнальные вышки, как правило для этого использовались высокие деревья или курганы. С них можно было подать сигнал о приближении врага. У самих засек устраивались дозорные посты ''птичьи гнезда'' на высоких деревьях, с которых попеременно сторожа вели наблюдение за местностью. В одном из документов ХVIIв. Сохранилась инструкция дозорным на засеках: ''...По вестям на засеке от поля на больших деревьях держать кузов по-прежнему с берестою и со смолою, и смотря по вестям, велеть кузовы с берестою и со смолою зажигать, чтобы в подлесных селах и в деревнях про приход воинских людей было ведомо''. Также, между наблюдательными пунктами всегда поддерживалась постоянная конная связь для ''обмену приметами''. 
Засечная стража (ополчение) насчитывала во второй половине XVI века до 35 тысяч ратных людей. Засеками ведали засечные приказчики, воеводы, головы, которым подчинялись поместные и приписные сторожа. Лесные укрепления строго охранялись пограничными воеводами. В целях профилактики пожаров, местному населению возбранялся сбор ягод и грибов в районе заповедных лесов, и само собой строго запрещалась рубка леса и прокладывание новых дорог и троп. За порчу засечных сооружений и порубку леса взимался штраф, но могло последовать и более суровое наказание. Население проходило через засечную черту только в определённых местах — засечных воротах. За состоянием лесных завалов следили специальные ''засечные сторожа'', и при обнаружении повреждений, они немедленно устранялись, создавались дополнительные завалы, а при невозможности восстановления строились другие препятствия. Для покрытия расходов по укреплению засечной черты с населения собирались специальные подати — засечные деньги. К ХVI - ХVII вв. ''засечное дело'' достигло высокого фортификационного уровня. ''Природа и русское инженерное искусство сливались в сплошной грандиозный оборонительный пояс юга страны''.

  Древнейшая оборонительная линия (черта) на юго-востоке страны и ближайшая к Москве шла по Оке от Нижнего Новгорода до Серпухова, отсюда поворачивала на юг до Тулы и продолжалась до Козельска. Впереди этой линии тянулась верст на 400 от Оки под Рязанью мимо Венёва, Тулы, Одоева, Лихвина до реки Жиздры под Козельском цепь засек со рвами и валами в безлесных промежутках, с острожками и укрепленными воротами. Вторая линия, построенная в царствование Грозного, шла от города Алатыря на реке Суре, захватывая в свою цепь Темников, Шацк, Ряжск, Данков, Новосиль, Орел, продолжалась к юго-западу на Новгород-Северский и отсюда круто поворачивала на Рыльск и Путивль, также имея впереди, где было можно, засеки, рвы, острожки. При царе Федоре в исходе XVI в. возникла третья линия, чрезвычайно ломаная, точнее — представлявшая три ряда городов, постепенно углублявшиеся в степь: Кромы, Ливны и Елец, Курск, Оскол и Воронеж, Белгород и Валуйки — два последних в южных частях нынешних губерний Курской и Воронежской. С построением города Борисова в 1600 г. цепь укрепленных украинских городов подошла к среднему течению Северного Донца, в какие-нибудь 15 лет продвинулась к югу с верхней Оки и Тихой Сосны верст на 500—600 до черты, за которой неподалеку начинались уже татарские кочевья. Первоначальное, коренное население этих городов и острогов составлялось из военного люда, казаков, стрельцов, детей боярских, разных служеб служилых людей, но к ним присоединялись и простые обыватели из ближних городов. Старинная повесть о чудотворной курской иконе божией матери дает несколько указаний на постройку и заселение этих украйных городов. Курск вместе с Ливнами и Воронежем входил в третью оборонительную линию, в цепь городов, называвшихся «польскими» или «от поля», со степной стороны. Он возник на месте древнего города, носившего то же имя и известного уже в XI в. В Батыево нашествие он был разорен до основания, и с тех пор весь тот край запустел надолго, покрылся большими лесами, в которых обильно развелись звери и дикие пчелы, привлекавшие к себе промышленников из Рыльска и других окрестных городов. Но татарские набеги мешали основаться здесь прочному поселению, несмотря на то что недалеко от Курского городища в XV в. явилась чудотворная икона, собиравшая к себе много богомольцев. Наконец слух о чудесах от иконы, стоявшей в малой хижине среди пустыни, дошел до царя Федора, и он повелел в 1597 г. на пустевшем 3 1/3 столетия городище построить город. Слыша, что тот край исполнен всяким довольством, хлебом, и зверем, и медом, много народу приходило из Мценска, Орла и других окрестных городов и селилось в Курске и его уезде. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.3. Сторожевая, станичная  и полевая служба.

  Русское централизованное государство — правопреемник Древней Руси, как и

всякое  государство, столкнулось с необходимостью защиты и охраны своих гра-

ниц. Набеги остатков Золотой Орды носили весьма разрушительный характер.

  С запада сохранялась угроза нападения со стороны Швеции, Ливонского ордена и Литовского княжества. Для своевременного получения сведений о возникающих на рубежах государства военных угрозах и успешного их отражения необходимо было создать специальную службу, действующую на постоянной основе.

   Процесс ее создания был долгим и достаточно сложным. Он осуществлялся одновременно с укреплением централизованного государства, расширением его границ и ростом экономического и военного могущества.

  В  целом эта деятельность включала  в себя строительство новых  и широкое использование уже  существовавших ранее пограничных городов-крепостей; размещение в них достаточно крупных гарнизонов ратных людей, способных сдержать или отразить вражеское вторжение; возведение и обустройство всевозможных препятствий как природного, так и искусственного характера на вероятных направлениях военных действий; создание специальной службы раннего обнаружения и разведки противника, его отражения или задержания, а также оповещения о нем великого князя и приграничной администрации. Сюда же входило формирование и выделение крупных воинских формирований для несения береговой службы.

  Надежная  защита границ Русского централизованного  государства во многом зависела от того, насколько своевременно получал князь и пограничные воеводы сведения о подготовке и начале вражеского вторжения. Эту задачу выполняли специальные сторожи, которые в конце XIV — середине XV в. несли службу вдали от московских земель в тайных притонах и караулах.

 Усиление  угрозы русским землям со стороны  Казанского ханства побудило  Ивана IV в 1468 г. разослать «сторожи» в Муром, Нижний Новгород, Кострому и Галич, повелев им «наблюдать осторожность от казанских наездов» Несколько иначе складывалась военно-политическая обстановка на южной границе. В первые два десятилетия после выхода Руси из-под вассальной зависимости от Золотой Орды (1481-1501) ее южные окраины были относительно спокойны.

Крымский  хан Менгли-Гирей оставался союзником  Москвы, а остатки Большой Орды, где правили «Ахметовы дети», оказались втянутыми в непрекращавшуюся войну с Крымом. Эпизодические набеги ордынцев и отдельных крымских мурз не представляли серьезной опасности, поэтому не было необходимости и в постоянной сторожевой службе «в поле» —Москва получала регулярную информацию о передвижении Большой Орды из Крыма.

 Но  в 1507 г. ввиду агрессивной политики против Казани отношения Москвы с Крымом прекратились, что вынудило московского князя создать службу наблюдения и оповещения за передвижением войск южных и восточных соседей. От нее зависело, будут ли вовремя собраны русские полки на возможных направлениях вторжения вражеской конницы, чтобы встретить ее на самых «украинах» государства. Именно эта служба должна была обеспечить успех оборонительных усилий государства на границе. В основу организации службы наблюдения был положен опыт приграничных дозоров и разъездов Древнерусского государства, а также уже существовавших на Хопре, Дону, Тихой и Быстрой Сосне, Вороне и других реках тайных притонов и караулов. Последние проводили главным образом разведку противника на дальних подступах и доставляли собранные сведения в Москву. Практика показала, что этого было явно недостаточно: враг довольно часто неожиданно проникал вглубь страны и наносил большой ущерб. Наибольшее разорение принесло Руси вторжение крымского хана Мухаммед-Гирея в 1521 г. Чтобы предотвратить подобные неожиданные нападения, было решено.перейти от разрозненной разведки противника тайными притонами и караулами к непосредственной организации постоянной сторожевой станичной службы как на востоке, так и на юге государства. Основу ее составили сторожи и станицы.

Вплоть  до середины XVI в. казанские и польские сторожи и станицы несли службу не на всем протяжении южной и восточной  границ, а лишь на наиболее

вероятных путях вторжения крупных сил  врага и на основных торговых маршрутах. Главной их задачей было постоянно охранять «государевы украины» от вражеских набегов наближних и дальних подступах и оперативно информировать пограничных воевод и государя. На ближних подступах, как правило, службу несли периодически сменяемые сторожи. Они назначались из городов передовой линии для несения службы на удалении от них в 4-5 дней пути. По возможности сторожи должны были поддерживать между собой связь, обмениваться информацией и при необходимости оказывать взаимную помощь, дабы обеспечить максимально надежную охрану окраин страны. Поэтому сторожи находились на удалении «друг от друга на день, очень редко на два, а более на полдня пути и ближе».

Постепенно  они стали составлять несколько  неразрывных линий, пересекавших все степные дороги, по которым татары обычно ходили на Русь, и прикрывали три наиболее опасных направления — северское, рязанское и нижегородско-казанское.

В состав сторожи, как правило, входило 4-6 человек, а в наиболее важные — до 10. Каждая из них имела четко оговоренный участок местности в 30-40 км вдоль «государевых украин», в пределах которого они совершали «разъезды» по степи. При этом часть сторожей несла службу наблюдением в определенных местах (чаще у бродов, на господствующих высотах, курганах, с отдельных деревьев, у опушек леса), а остальные, периодически меняясь, ездили по два человека