Л. Н. Толстой о человеке и смысле его жизни

    Содержание 

Введение……………………………….………………………………………..3

    1.Биография Л.Н. Толстого…………  …….……………..………………4

    2. Л.Н. Толстой о смысле жизни и религии ……...………………..…….6

Заключение……………………………………………………………………..11

Список  литературы…………………………………………………………….12 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

       Введение

       Задавая вопрос о смысле жизни, мы не спрашиваем, есть ли в жизни смысл, но самим  вопросом выражаем свое сомнение в  том, что мы живем в соответствии с неким смыслом, сознание которого мы уже имеем, рассуждая о жизни как о чем-то данном. Таким образом, спрашивая: «есть ли в жизни смысл?» или «какой в жизни смысл?», человек спрашивает не о «наличии» в жизни (как таковой) смысла, а об адекватности своей жизни некоему, априорно известному ему смыслу. Л.Н. Толстой вопрос о смысле жизни формулировал таким образом: «какое вневременное, внепричинное, внепространственное значение моей жизни?»[5, c.125]. Человек может задаваться вопросом о смысле жизни, потому что верит в ее небессмысленность, верит самому себе, своему сознанию (жизни), и посредством этого вопрошания заново открывает себя самому себе, открывает в себе вневременное, внепространственное начало.

       Цель  работы – показать отношение Толстого к человеку и смыслу его жизни.

       Достижение  цели возможно путем решения таких  задач, как:

       - изучить биографию мыслителя (какие события повлияли на формирование его взглядов );

       - исследовать отношение Толстого к религии, смыслу жизни. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

       1. Биография Л. Н. Толстого

       Лев Николаевич Толстой (1828—1910) родился в семье графа Н.И. Толстого в поместье Ясная Поляна (Тульская губерния). [1, с.220] Известные очерки «Детство, отрочество и юность» хорошо передают семейную обстановку, в которой протекали ранние годы его жизни. Мальчику было 9 лет, когда скончался его отец; по признанию самого Толстого эта смерть «впервые поселила чувство ужаса перед смертью» (мать Толстого скончалась, когда ему было всего 2 года). Мальчик рос в обществе женщин, любящих, но не имевших никакого влияния на детей. Учился Толстой (вместе с братом) "дома, готовился к экзамену в университет; поступив в Казанский университет, Толстой не интересовался лекциями и очень скоро (19-ти лет) бросил университет и уехал в деревню, где рассчитывал за два года подготовиться к выпускному экзамену. В деревне, однако, Толстой не усидел, переехал в Москву, где жил чисто светской жизнью В 1851 году Толстой бросил эту жизнь и уехал на Кавказ, где пробыл три года, поступив на военную службу. С Кавказа Толстой переехал в Севастополь, где принимал самое непосредственное участие в военных действиях. [4, с.374]

       Еще в 1852 году Л. Н. Толстой напечатал рассказ «Детство», сразу выдвинувший его в литературных кругах. Рассказы, написанные на Кавказе и в Севастополе, особенно его «Севастопольские рассказы», доставили исключительную славу Толстому, — и когда в ноябре 1855 года он приехал в Петербург, он сразу попал в атмосферу такого внимания, восхищения, что у него закружилась голова. Но уже в это время, как об этом сам Толстой рассказывает в «Исповеди», он чувствовал себя чуждым литературной среде со всей ее искусственностью и самовосхищением. Особенно тяжело стали складываться отношения Толстого и Тургенева. В 1856 году Л. Н. Толстой уехал за границу; памятником этого первого путешествия остался ряд рассказов, из которых особенно надо упомянуть гениальный очерк «Люцерн», в котором уже звучат первые ноты обличения современной культуры. Вернувшись в деревню,  он пережил несколько увлечений (музыкой, лесоводством и т.д.) и особенно сильно увлекся он школьным делом, устроив в своей деревне (Ясная Поляна) образцовую школу. Для изучения школьного дела Л. Н. Толстой много работал по педагогике, специально ездил заграницу, чтобы изучить постановку там народной школы. Он стал даже издавать специальный педагогический журнал, где печатал свои оригинальные статьи, вызвавшие (несколько позднее) целое течение «толстовской педагогики» в разных странах (позже всех— в России).[4, c.375]

         В 1860 году за границей скончался  старший брат Толстого — Николай.  Смерть эта произвела огромное  впечатление на Л. Н. Толстого («страшно оторвало меня от жизни это событие...» — писал в Дневнике Толстой). В «Исповеди», где проблема смерти имеет решающее значение для духовных исканий Толстого, он писал; «Николай страдал более года и мучительно умер, не понимая, зачем он жил, и еще менее понимая, зачем он умирает... Никакие теории ничего не могли ответить на эти вопросы ни мне, ни ему во время его медленного мучительного умирания»[4, c.375].

       Осенью 1862 года Л. Н. Толстой женился на Софье Андреевне Берс, c которой прожил долгую счастливую жизнь, — эта жизнь стала омрачаться лишь в последние 25 лет жизни Толстого. К первым годам семейной жизни относится написание «Войны и мира», — эта вещь навсегда вошла в мировую литературу. Несколько позже написана была «Анна Каренина». Но уже к концу 70-х годов у Л. Н. Толстого начался тяжелый духовный кризис, с такой исключительной силой описанный им в «Исповеди». Все та же проблема смерено теперь уже с неотвратимой силой, встала перед Толстым, — и  в свете этих размышлений перед Толстым развернулась вся его неудовлетворенность той секулярной культурой, которой он всецело жил до сих пор. В свете смерти жизнь открылась во всей своей непрочности; неотвратимая власть смерти превращала для него жизнь в бессмыслицу. Толстой с такой силой и мучительностью переживал трагедию неизбежности смерти, так глубоко страдал от бессмыслицы жизни, обрывающейся безвозвратно, что едва не кончил самоубийством. Едва ли в мировой литературе можно найти другой памятник, написанный с такой силой, как «Исповедь», где все слова полны обжигающей, огненной стихии. Духовный кризис Толстого закончился полным разрывом с секулярным миропониманием, переходом к религиозному отношению к жизни. Сам Толстой говорит о себе (в «Исповеди»), что до этого он был «нигилистом» («в смысле отсутствия всякой веры», — добавляет он). Во всяком случае, Л. Н. Толстой стремился разорвать с тем миром, в котором он жил, и обращается к простым людям («я стал сближаться, — пишет он в «Исповеди», — с верующими из бедных, простых, неученых людей, со странниками монахами, раскольниками, мужиками»). У простых людей Толстой нашел веру, которая осмысливала для них их жизнь; со всей страстностью и силой, присущей Толстому, он стремится ныне напитаться у верующих людей, войти в мир веры — и прежде всего, вслед за народом, обращается к Церкви. Разрыв с секуляризмом в это время у него полный и решительный: все трудности, которые вставали перед сознанием Толстого на этом пути, он преодолевал с помощью «самоунижения и смирения» («Исповедь»). Но недолго пробыл Толстой в мире с церковным пониманием христианства, — оставаясь (как он думал) на почве христианства, Толстой разрывает с церковным истолкованием учения Христа. Его отталкивает догматика, его отталкивает и всё то, что трудно принять для разума. Богословский рационализм, в довольно упрощенной форме, овладевает его сознанием; Толстой создает свою собственную метафизику на основе некоторых положений христианства. Он отрицает Божество Христа, отрицает Его воскресение; он решается по-своему переделывать текст Евангелия во многих местах, чтобы удержать в Евангелии то основное, что, по его мнению, возвестил Миру Христос. Толстой пишет в 4-х томах «Критику догматического богословия», пишет большой труд «В чем моя вера», трактат «О жизни», усиленно размышляет на темы философского характера (следы чего чрезвычайно ясно выступают в опубликованных «Дневниках»).[4, c.375-376]. 
 

       2. Л.Н. Толстой о смысле жизни и религии

       Своеобразное  понимание Толстым сущности религии  напрямую связано с опытом его  духовной жизни. Чем люди живы и в чем смысл жизни? — вопросы, которыми он задавался.

       В письмах, дневниковых заметках еще  молодого Толстого можно найти много идей, которые впоследствии, после знаменитого «духовного переворота» середины 1870-х годов, разовьются им в оригинальное учение. «Духовный переворот» в жизни Толстого был не случайным или одномоментным явлением, а результатом всей прежней внутренней жизни писателя, апогеем его, как он сам называл, «исканий Бога». В «Исповеди» (1879-1881), этом «автопортрете» духа, Толстой писал: «со мной случился переворот, который давно готовился во мне и задатки которого всегда были во мне»[5, c.124].

       «Исповедь»  являет собой не только картину духовного пути Толстого, но и воплощение его самобытного учения о смысле жизни. Проблема смысла жизни является основной интуицией, «перводвигателем» всего творчества писателя.

       Проанализировав свои искания смысла жизни, Толстой пришел к интересным и представляющим неоспоримую ценность для любой науки о человеке выводам. Он увидел, что постулат о бессмысленности жизни (которым, к примеру, часто пользуются, оправдывая себя, люди, покушающиеся на самоубийство) внутренне противоречив. Жизнь, признаваемая человеком бессмысленной, не может в то же самое время приводить его к небессмысленным поступкам. Поэтому сознательное покушение на самоубийство — результат не столько осознания человеком бессмысленности жизни, сколько заблуждения относительно своего сознания бессмысленности жизни. Самоубийство не избавляет от проблем, а уничтожает саму возможность избавления от них. Толстой обращает внимание на то, что самопознание бессмысленности жизни оказывается возможным благодаря тому, что человек прежде уже обладает определенным «смыслом», «сознанием жизни», которое он по-другому еще называет верой. Когда человек на вопрос, — «какой в жизни смысл?» — отвечает: «никакого», в действительности он не дает необходимого ответа на поставленный вопрос, поскольку отрицательный ответ не адекватен самому вопросу. Спрашивая о смысле жизни, человек априори находится в смысловом поле понимания. Как писал С. Л. Франк в работе «Смысл жизни», «и если я обращаюсь теперь к своему собственному исканию смысла жизни, то я ясно вижу, что оно — несмотря на его кажущуюся неосуществимость — само есть проявление во мне реальности того, что я ищу. Искание Бога есть уже действие Бога в человеческой душе». Похожую мысль, но в других понятиях, выражал Хайдеггер: «Мы не знаем, что значит «бытие». Но уже когда мы спрашиваем: «что есть «бытие?», мы держимся в некой понятности этого «есть», без того чтобы были способны концептуально фиксировать, что это «есть» означает»[5, c.125].

       Задавая вопрос о смысле жизни, мы не спрашиваем, есть ли в жизни смысл, но самим  вопросом выражаем свое сомнение в  том, что мы живем в соответствии с неким смыслом, сознание которого мы уже имеем, рассуждая о жизни как о чем-то данном. Таким образом, спрашивая: «есть ли в жизни смысл?» или «какой в жизни смысл?», человек спрашивает не о «наличии» в жизни (как таковой) смысла, а об адекватности своей жизни некоему, априорно известному ему смыслу. Толстой вопрос о смысле жизни формулировал таким образом: «какое вневременное, внепричинное, внепространственное значение моей жизни?»[5, c.125]. Человек может задаваться вопросом о смысле жизни, потому что верит в ее небессмысленность, верит самому себе, своему сознанию (жизни), и посредством этого вопрошания заново открывает себя самому себе, открывает в себе вневременное, внепространственное начало.

       Свои  искания смысла жизни Л. Н. Толстой  назвал еще «исканием Бога». Он предлагает свое понимание веры как определяющей «силы» в жизни человека, без которой нет ни человека, ни его жизни. Если человек живет, значит, он верит.

       Только  вера может дать ответ на вопрос о смысле жизни, более того, только благодаря наличию в человеке такой сверхразумной «силы» оказывается возможным вопрос о смысле жизни. Поскольку последний есть вопрос о соотношении конечного и бесконечного, ответ на него находится в компетенции веры, а не рассудочного знания. Вера дает человеку знание смысла жизни, и она же приводит его к вопросу, если человек начинает отклоняться от истинного пути. Вера человека не есть, как это часто понимают, слепая, заглушающая разум необходимость верить (кому-то или чему-то), напротив, она выражается в знании разума того, чего он знать не может, и потому вера — сверхразумное знание.

       Понятие веры Толстого своеобразно. Вера в понимании Толстого есть сознание человеком смысла его жизни. В отличие от знания разума, которое все опредмечивает, оформляет, ограничивает в пространственно-временных рамках, вера как непосредственное знание смысла является самим «сознанием жизни» человека, то есть не тем, что сознается как нечто внешнее, а тем, что сознает. Другими словами, вера и есть сама жизнь, само-сознание жизни. Прежде чем человек о чем-либо подумает как о внешнем по отношению к нему, поставит какие-либо цели или задачи перед собой, он верит: верит самому себе, в завтрашний день, в адекватность своих мыслей, других людей. Вера предстает как «фон», непространственное пространство для всех мыслей, действий человека. Сущность веры, по мысли Толстого, состоит в том, что «она придает жизни такой смысл, который не уничтожается смертью»[5, c.127].

       Благодаря вере человек живет, несмотря на страх  или сознание смерти, поскольку для него есть только «настоящее» («вневременное»); и прошлое, и будущее - состояния сознания настоящего. Вера, таким образом, — основа жизни, человека, ее сущность. Вера едина для всех в их истинной жизни, однако в действительности люди враждуют между собой, ненавидят и убивают друг друга под предлогом того, что у одних вера правильнее, чем у других, это говорит о том, что человек затемняет свою внутреннюю веру, «разлагает» ее, оформляя в рассудочные «рамки своих конечных интересов. Толстой увидел, что не все, что совершается людьми от имени веры, действительно исходит от их непосредственного «сознания жизни», чаще люди действуют «по внушению», принимая за веру ложные догматы и суеверия. Писатель обращается к изучению религий мира, церковного богословия, Книг Священного Писания, чтобы понять, что истинного лежит в основе всех религий и в чем заключается разделяющая и провоцирующая людей на агрессию и насилие ложь.

       Религия — первое «знание» человека о себе самом и о мире, любая наука  основывается уже на религии. «Человек без религии, т. е. без какого-либо отношения к миру, так же невозможен, как человек без сердца» [5, c.128], — писал Толстой.

       Все представления ученых, философов  о религии, ее сущности, ее происхождении  не выходят и не могут выходить за рамки их религиозности, являясь выражением их веры в то, что они считают религией. Однако это не значит, замечает писатель, что все положения науки от этого становятся ложными, — они могут быть истинными, но неполными. Как, например, признаки религии не могут совпадать с ее сущностью.

       В статье «Что такое религия и в  чем сущность ее?» Толстой называет три побудительные причины деятельности человека: чувство (его влечет к известной  деятельности), разум (проверяет сообразность этой деятельности с окружающей средой, прошедшим и предполагаемым будущим) и внушение (заставляет человека исполнять, не чувствуя и не думая, вызванные чувством и одобренные разумом поступки). Все три чувства необходимы человеку всегда в его деятельности, а в «самой важной» деятельности человека - религии — они «вызывают потребность установления отношения человека к Богу; разум определяет это отношение; внушение побуждает человека к деятельности, вытекающей из этого отношения». Поэтому религия всегда разумна, ее положения не могут противоречить разуму в том случае, если они «открыты» в себе самим человеком, а не приняты «на веру», по внушению. Истинная религия — такое согласное с разумом и знаниями установленное человеком отношение к окружающей его бесконечной жизни, которое связывает его жизнь с этой бесконечностью и руководит его поступками. Сущность религии заключается в связывании всех представлений человека в единое целое, в единое сознание жизни как жизни, имеющей смысл, т.е. имеющей внепространственное, вневременное, сверхрассудочное Начало.