Международное положение в начале ХХ века. Начало войны, ее причины и характер. Участие сторон

3. Русской армии предлагалось:

— оказывать по возможности действенное  давление на неприятеля, дабы не дать ему возможности вывести с русского фронта свои войска и связать свободу его действий;

— непременно начать приготовления  к переходу в наступление.

В тот же день (28 февраля) в Шантильи состоялось военное совещание союзников, на котором было сообщено о намеченном русской Ставкой на март наступлении.

Впоследствии проходили и другие совещания союзников — с целью  выработать согласованные методы ведения  военных действий. Времени на это  ушло много, но поставленная цель в  полной мере достигнута не была. Причины были разные. Так, англичане упорно уклонялись от вовлечения в операции крупных сил. Русская Ставка предложила план удара по наиболее уязвимому месту германской коалиции — по Австро-Венгрии, Болгарии и Турции — силами Юго-Западного русского фронта, а также Балканского и Итальянского фронтов, но этот план был отвергнут. Англия и Франция, вероятно, видели в нем стремление России закрепиться на Балканах, что не согласовывалось с интересами западных держав.

Тем не менее русские армии зимой 1915/1916 г. готовились к наступательным действиям — в соответствии с общесоюзническим планом, причем эта подготовка проходила под нажимом Антанты, настаивавшей на быстрейшем выполнении Россией решений межсоюзнических конференций.

План операций 1916 г. было решено обсудить на военном совещании в Ставке. Совещание состоялось 1 (14) апреля в Могилеве. Председательствовал на нем Николай II — как верховный главнокомандующий. Генералы заслушали доклад Алексеева. Он предложил нанести главный удар войсками Западного фронта (там русские имели двойное превосходство над немцами). Северному и Юго-Западному фронтам отводилась вспомогательная роль.

Выступившие затем командующий  Северным фронтом, престарелый генерал  Куропаткин (тот самый, который командовал русскими войсками в русско-японскую войну), и командующий Западным фронтом, генерал Эверт, были против наступательных действий, считая что «прорвать фронт немцев совершенно невероятно, ибо их укрепленные полосы настолько развиты и сильно укреплены, что трудно предположить удачу».

Диссонансом прозвучало выступление генерала Брусилова. Он в категорической форме не согласился с мнением Алексеева о вспомогательной роли его фронта и выразил твердое убеждение, что его войска не только могут, но и должны наступать. Далее генерал сказал, что главным недостатком ведения боевых действий на Восточном фронте является разобщенность усилий фронтов.

Брусилов попросил разрешения начать наступление. Возражений не последовало.

По возвращении из Могилева Брусилов сразу же собрал командующих армиями  и изложил им свой план наступления войск Юго-Западного фронта. Прежде чем переходить к изложению плана, отметим, какие силы находились в распоряжении командующего Юго-Западным фронтом.

Фронт Брусилова располагал четырьмя армиями:

— 8-я армия (командующий — генерал А.М.Каледин);

— 11-я армия (командующий — генерал  В.В.Сахаров);

— 7-я армия (командующий — генерал  Д.Г.Щербачев);

— 9-я армия (командующий — генерал  П.А.Лечицкий).

Последнего, ввиду болезни, временно заменил генерал A.M. Крылов. В войсках  фронта насчитывалось 573 тысячи штыков и 60 тысяч сабель, 1770 легких и 168 тяжелых орудий. Русские войска превосходили противника в живой силе и легкой артиллерии в 1,3 раза; в тяжелой уступали в 3,2 раза.

При таком соотношении сил и  средств, считал Брусилов, наступать  можно. Требовалось только найти нестандартный ход. Отказавшись от применявшихся в то время способов прорыва (на узком участке фронта при сосредоточении на выбранном направлении превосходящих сил), главнокомандующий Юго-Западным фронтом А.А.Брусилов выдвинул новую идею — прорыв укрепленных позиций противника благодаря нанесению одновременных ударов всеми армиями данного фронта. При этом на главном направлении следовало сосредоточить возможно большее количество сил и средств.

Такая форма прорыва лишала противника возможности определить место нанесения главного удара; неприятель, следовательно, не мог свободно маневрировать своими резервами. Поэтому наступающая сторона получала возможность полностью применить принцип внезапности и сковывать силы врага на всем фронте и на всё время операции.

Командующие армиями к наступательным планам Брусилова отнеслись без  особого энтузиазма. Первоначально  их одобрили только Сахаров и Крылов, несколько позже Щербачев. Дольше всех упорствовал Каледин, армии  которого предстояло действовать на острие главного удара. И все-таки Брусилов сумел убедить и этого генерала.

Вскоре после совещания (6 апреля 1916 г.) Брусилов разослал в армии  «Указания», в которых подробно излагал  характер и способы подготовки к  наступлению. «Указания» четко выражали основную идею наступления.

1. «Атака должна вестись по  возможности на всем фронте, независимо  от сил, располагаемых для сего. Только настойчивая атака всеми  силами, на возможно более широком  фронте, способна действительно  сковать противника, не дать ему возможности перебрасывать свои резервы».

2. «Ведение атаки на всем фронте  должно выразиться в том, чтобы  в каждой армии, в каждом  корпусе наметить, подготовить и  организовать широчайшую атаку  определенного участка неприятельской  укрепленной позиции».

Основная роль в наступлении  Юго-Западного фронта отводилась Брусиловым 8-й армии, ближе всего стоявшей к Западному фронту и, следовательно, способной оказать Эверту наиболее действенную помощь. Другие армии  должны были максимально облегчить  эту задачу, оттянув на себя значительную часть сил неприятеля.

Разработку планов отдельных операций Брусилов возложил на командующих армиями, предоставив им возможность проявить инициативу. Вместе с тем командующий  фронтом дал подчиненным и  конкретные указания, которыми следовало руководствоваться при составлении планов армейских операций. За собой Брусилов оставил координацию действий.

Подготовка к наступлению началась.

Брусилов отдавал себе отчет  в громадных трудностях прорыва  мощной обороны противника. Поэтому  он требовал от подчиненных максимальной продуманности планов. Подготовка операции происходила скрытно, что являлось, по мнению командующего фронтом, одним из условий ее успеха.

Весь район расположения войск  был хорошо изучен с помощью пехотной и авиационной разведки. С аэропланов были сфотографированы все неприятельские укрепленные позиции; фотографии увеличены и развернуты в планы. Каждая армия выбрала себе для удара участок, куда скрытно подтягивались войска, причем располагались они в ближайшем тылу.

Начались спешные окопные работы, проводившиеся только по ночам. В некоторых местах русские окопы приблизились к австрийским на расстояние 200—300 шагов.

Незаметно подвозилась на заранее  намеченные позиции артиллерия. Пехота в тылу тренировалась в преодолении  проволочных заграждений и других препятствий. Особое внимание уделялось непрерывной связи пехоты с артиллерией.

Во время этой тяжелой и кропотливой  работы сам Брусилов, его начальник  штаба генерал Клембовский и  офицеры штаба почти постоянно  находились на позициях, контролируя ход работ. Того же Брусилов требовал и от командующих армиями.

К 10 мая, как и намечалось, подготовка к наступлению была в основном закончена. А 9 мая Юго-Западный фронт  посетил император. Во время этой поездки А.А.Брусилов впервые близко познакомился с царской семьей.

Неожиданно императрица Александра Федоровна проявила интерес к  военным делам. Пригласив Брусилова  в свой вагон, она поинтересовалась, готовы ли его войска наступать.

«Подготовка к операции велась в  строжайшей тайне, и лишь предельно ограниченный круг лиц знал о предполагаемых сроках начала. Императрице же такая информация явно была ни к чему. Поэтому Брусилов ответил весьма сдержано:

—Еще не вполне, Ваше Императорское  Величество, но рассчитываю, что в  этом году мы разобьем врага.

Но царица задала второй вопрос на ту же щекотливую тему:

—Когда Вы думаете перейти в  наступление?

Это еще больше насторожило генерала, и его ответ был откровенно уклончивым:

—Пока мне это неизвестно, это  зависит от обстановки, которая быстро меняется, Ваше Величество.

И чтобы прекратить нежелательный  разговор, тут же добавил:

— Такие сведения настолько секретны, что я их сам не помню».

Брусилов не очень-то грешил против правды. Сроки и в самом деле зависели не только от него. В то время  как русская армия готовилась к наступательным действиям, превосходящие силы австрийцев внезапно атаковали соединения итальянской армии в районе Трентино. Понеся крупные потери, итальянцы стали отступать. Вскоре итальянское командование обратилось в русскую Ставку с настойчивыми просьбами о помощи.

Русское правительство  решило помочь союзникам. 18 мая в  войска поступила директива, в которой  начало наступления войск Юго-Западного  фронта переносилось на более ранний срок, а именно на 22 мая (4 июня). Наступление  войск Западного фронта должно было начаться неделей позже. Это очень огорчило Брусилова, связывавшего успех операции с совместными действиями фронтов. В оставшиеся дни командующий Юго-Западным фронтом пытался уговорить Алексеева назначить единую дату наступления для всех фронтов. Однако его просьбы не были услышаны. Приходилось рассчитывать лишь на свои силы.

Мощная артиллерийская канонада на рассвете 22 мая известила  о наступлении Юго-Западного фронта. Огонь был весьма эффективен. Артиллерийская подготовка продолжалась почти сутки, а на некоторых участках до 48 часов, после чего соединения перешли в атаку.

Первыми (22 мая) пошли вперед войска 9-й армии. Волна за волной сквозь разметанные снарядами проволочные  заграждения катились цепи русской  пехоты, почти не встречая сопротивления деморализованного неприятеля. 9-я армия заняла передовую укрепленную полосу противника и захватила в плен более 11 тысяч солдат и офицеров.

23 мая перешла в наступление  8-я армия. Корпуса ее ударной  группировки к исходу этого  дня прорвали первую полосу австрийской обороны и стали преследовать врага, поспешно отходившего на Луцк.

25 мая этот город был  взят русскими войсками.

Достаточно успешно проходило  наступление и на других направлениях. На левом крыле фронта соединения 7-й армии также прорвали оборону противника. Начальные результаты превзошли все ожидания. За первые три дня войска Юго-Западного фронта прорвали оборону противника в полосе 8—10 км и продвинулись в глубину на 25—35 км.

Уже к полудню 24 мая в  плен было взято 900 офицеров, более 40 тысяч солдат, захвачено 77 орудий, 134 пулемета и 49 бомбометов. Число трофеев с каждым днем росло.

С подходом из резерва Ставки свежих корпусов Брусилов выпустил директиву  о наращивании силы удара. Главная  роль по-прежнему отводилась 8-й армии, которая должна была наступать на Ковель. 11-я армия продвигалась на Злочев, 7-я — на Станислав, 9-я — на Коломыю.

Наступление на Ковель отвечало не только интересам фронта, но и  стратегическим целям кампании вообще. Оно должно было способствовать объединению  усилий Юго-Западного и Западного фронтов и привести к разгрому значительных сил противника. Однако этому замыслу не суждено было сбыться — как представляется, по вине командующего Западным фронтом генерала Эверта.

Ссылаясь на дождливую  погоду и незаконченность сосредоточения, он отсрочил наступление до 4 июня. Поразительно, но Ставка одобрила это решение. Промах высшего русского командования немедленно использовал противник. Немцы перебросили на Восточный фронт несколько дивизий, и «ковельская дыра... стала постепенно заполняться свежими германскими войсками».

В своих воспоминаниях  А.А.Брусилов пишет про это время  так: «Хотя и покинутые нашими боевыми товарищами, мы продолжаем наше кровавое боевое шествие вперед, и к 10 июню нами было уже взято  пленными 4013 офицеров и около 200 тысяч солдат; военной добычи было: 2190 орудий; 644 пулемета, 196 бомбометов и минометов, 46 зарядных ящиков, 38 прожекторов, около 150 тысяч винтовок, много вагонов и бесчисленно количество другого военного материала».

Наконец, командующий фронтом приказывает «впредь до распоряжения прекратить общее наступление и очень прочно закрепиться на занимаемых ныне позициях, которые оборонять активно».

К 12 июня на Юго-Западном фронте наступило некоторое затишье. К  этому времени армии Брусилова  добились успеха почти на всех направлениях.

Давая анализ сложившейся  ситуации, А.А.Брусилов в своих воспоминаниях  пишет: «Если бы у нас был настоящий  верховный вождь и все главнокомандующие  действовали по его указу, то мои  армии, не встречая достаточно сильного противодействия, настолько выдвинулись бы вперед и стратегическое положение врага было бы столь тяжело, что даже без боя ему пришлось бы отходить к своим границам и ход войны принял бы совершенно другой оборот, а ее конец значительно бы ускорился. Теперь же в одиночку с постепенно усиливающимся противником, мне потихоньку посылали подкрепления с бездействующих фронтов, но и противник не зевал, и так как он пользовался возможностью более быстрой перестройки войск, то количество их возрастало со значительно большей прогрессией, нежели у меня, и численностью своей, невзирая на громадные потери пленными, убитыми и ранеными, противник стал значительно превышать силы моего фронта».

Командование фронта на основе директивы Ставки приступило к приготовлению нового общего наступления. В телеграмме начальника штаба фронта В.Н.Клембовского командующим армиями говорилось: «Настоящий перерыв в наступлении надлежит использовать для пополнения частей людьми, накопления огнестрельных припасов, перегруппировок и для подготовки атаки... Хотя противник расстроен и позиции его слабее уже взятых нами, однако тщательность и продуманность подготовки атаки настоятельно необходимы для успеха и уменьшения жертв с нашей стороны».

На Юго-Западном фронте в трудных условиях шла энергичная подготовка к наступлению; иная картина наблюдалась на Северном и Западном фронтах. Командующие Куропаткин и Эверт больше жаловались на трудности, чем готовили войска к наступлению. Ставка, убедившись в тщетности своих надежд на наступление Западного фронта, наконец решила перенести главные усилия на Юго-Западный фронт.