Монголо-татарское иго: миф или реальность

p align="justify">     Тамерлан, Тимурленг, Темир-Аксак – опять-таки один и тот же человек. Он же –  Темир-Кутлу…

     Как мы увидели, нет ничего удивительного  в том, что один из персонажей древнерусской  истории мог быть известен современникам  как «Александр Ярославич Невский  по прозвищу Батый». Особенно если учесть, что у половцев было когда-то распространено имя Бастый…

     Но  только вот такая логика действует  до строго определенных границ. Где, собственно говоря, тогда монголы?

     Так вот, самое интересное и загадочное в том, что ни один современник  тех событий (или живший во времена  довольно близкие) не в силах отыскать монголов!

     Их  попросту нет – черноволосых, раскосоглазых  людей, тех, кого именуют «монголоидами». Нет, сколько бы ты их не искал!

     Удалось проследить лишь следы двух безусловно пришедших из Центральной Азии монголоидных племен – джалаиров и барласов. Вот только пришли они не на Русь в составе армии Чингиза, а  в… Семиречье (район нынешнего Казахстана). Оттуда во второй половине XIII века джалаиры откочевали в район нынешнего Ходжента, а барласы – в долину реки Кашка-дарьи. Из Семиречья они…пришли в какой-то мере отюреченными в смысле языка. На новом месте они настолько уже были отюречены, что в XIV в., во всяком случае, во второй его половине, считали своим родным языком тюркский язык (из фундаментального труда Б.Д. Грекова и А.Ю. Якубовского «Русь и Золотая Орда» [3].

     Все. Каких бы то ни было других монголов историки, как ни бьются, обнаружить не в состоянии. Русский летописец  среди народов, пришедших на Русь в Батыевой орде, ставит на первое место  «куманов» – то есть кипчаков-половцев! Которые жили не в нынешней Монголии, а практически под боком у  русских, которые имели свои крепости, города и деревни!

     Золотая Орда представлена татарами и кипчаками-половцами, которые относятся не к монголоидам, а к нормальному европеоидному  типу, светловолосые, светлоглазые, ничуть не раскосые… (И язык у них схож со славянским). Как Чингисхан с  Батыем. Древние источники рисуют Чингиза высоким, длиннобородым, с  «рысьими», зелено-желтыми глазами. Кстати, точно так же рисуется и  облик Батыя – светловолос, светлобород, светлоглаз…

     Между прочим, ни в одном языке монгольской  группы нет имен «Бату» или «Батый». Зато «Бату» имеется в башкирском, а «Бастый», как уже говорилось, – в половецком. Так что само имя Чингизова сына произошло  определенно не из Монголии.

     Интересно, что писали о своем славном  предке Чингисхане его соплеменники в «настоящей», нынешней Монголии?

     В XIII своего алфавита монголы не имели и ни единого письменного источника не оставили. Действительно, это – крайне удивительно. Вообще говоря, даже если своей письменности у народа нет, то для государственных актов он использует письменность других народов. Поэтому полное отсутствие государственных актов у столь крупного государства как монгольское ханство в период его расцвета вызывает не просто недоумение, а сомнение в то, что такое государство когда-либо существовало.

     Все хроники монголов написаны не ранее XVII столетия. А следовательно, любое  упоминание о том, что Чингисхан  и в самом деле вышел из Монголии, будет не более чем записанным лет триста спустя пересказом старинных  легенд… Которые, надо полагать, очень  понравились «настоящим» монголам – несомненно, очень приятно было вдруг узнать, что твои предки, оказывается, когда-то прошли огнем и мечом  до самой Адриатики…

     Итак, мы уже выяснили довольно важное обстоятельство: в «монголо-татарской» орде не было никаких монголов, т.е. черноволосых и узкоглазых обитателей Центральной  Азии, которые в XIII веке, надо полагать, мирно кочевали по своим степям. На Русь «приходил» кто-то другой –  светловолосые, сероглазые, синеглазые люди европейского облика. А собственно, пришли они и не из такого уж далека – из половецких степей, не далее.

     Сколько было «монголо-татар»?

     В самом деле, сколько их пришло на Русь? Начнем выяснять.

     На  самом деле, точно об этом никто  из историков сказать не может, в  одном источнике я читала об армии  в полмиллиона, в другом об армии  в четыреста тысяч, в третьем  о том, что историки, в конце  концов, остановились на армии из тридцати тысяч воинов.

     Но  если рассуждать логически в первых двух случаях это не возможно, ни в коем случае.

     Любой воин кочевого племени отправляется в поход, имея три лошади, минимум - две. Одна везет продовольствия: небольшой  «сухой паек», подковы, запасные ремни  для уздечки, прочую  мелочь вроде  запасных стрел, доспехов. Со второй на третью время от времени нужно  пересаживаться, чтобы один конь все время был чуточку отдохнувшим – мало ли что стрясется, порой приходится вступать в бой неожиданно.

     Примитивный подсчет показывает: для армии  в полмиллиона либо четыреста  тысяч бойцов необходимо около полутора миллиона лошадей. Такой табун  далеко продвинуться не смогут, ибо лошади в первых рядах уничтожат траву  на огромном пространстве, так что  задним придется умирать с голода. Кто-то может сказать, что монголы  брали с собой овес для лошадей. В сутки одному коню требуется  около 5-6 кг овса, а теперь умножьте все это на четыреста, число получается заоблачное и это только на один день, но никто не ходил в однодневные  походы.

     Еще хочется вспомнить, что все главные  вторжения Монголо–татар на Русь происходили зимой. Когда оставшаяся трава скрыта под снегом, а зерно  у населения предстоит еще  отобрать. Хоть монгольская лошадка и способна находить пожухлую травку под снегом, но для этого ей надо пастись там, где трава есть. При этом снежный покров должен быть небольшим. В монгольских степях зимы как раз малоснежные, а травостой достаточно высокий. На Руси всё наоборот – трава высокая только в пойменных лугах, а во всех прочих местах весьма жиденькая. Сугробы же наметает такие, что лошадь не то, что траву найти под ним, передвигаться по глубокому снегу не сможет.

     А они, кроме всадников, вынуждены  были нести еще и тяжелую добычу!

     Если  коснуться вопросов демографии и  попытаться понять, каким образом  кочевники смогли выставить 10 тысяч  воинов, учитывая очень низкую плотность  населения в степной зоне, то мы уткнёмся в еще одну неразрешимую загадку. Ну не бывает в степях плотность  населения выше, чем 0,2 человека на квадратный километр! Если принять мобилизационные  возможности монголов за 10% от общего числа населения, то для мобилизации 10-тысячной орды потребуется прочесать территорию не меньше чем в полмиллиона квадратных километров.

     Одним словом, на протяжении всего двадцатого века число напавших на Русь «монголо-татар» усыхало. В конце концов, историки со скрежетом зубовным остановились на тридцати тысячах.

     Появляется  несколько вопросов: а не маловато ли? Как ни ссылайся на «разобщенность»  русских княжеств, тридцать тысяч  конников – слишком маленькая цифра для того, чтобы устроить по всей Руси «огонь и разорение»!

     Получается  замкнутый круг: огромное войско «монголо-татар» по физическим причинам не смогло бы сохранить  боеспособность, быстро передвигаться, наносить те самые сокрушительные удары. Небольшое войско ни за что не смогло бы установить контроль над большей  частью территории Руси.

     От  этого замкнутого круга может  избавить лишь гипотеза – о том, что никаких пришельцев не было. Шла гражданская война, силы противников  были относительно небольшими – и  опирались они на собственные, накопленные  в городах запасы фуража.

     Хочется сказать, что кочевникам совершенно несвойственно воевать зимой. Зато зима – излюбленное время для военных походов русских. С давних времен, они отправлялись в поход, используя в качестве дорог замерзшие реки – самый оптимальный способ ведения войны на территории, почти сплошь заросшей дремучими лесами, где военному отряду, особенно конному, передвигаться, было очень трудно.

     Все дошедшие до нас летописные сведения о военных походах 1237–1238 гг. описывают классический русский стиль этих битв – сражения происходят зимой, причем «монголы», которым положено быть степняками, с поразительным мастерством действуют в лесах. В первую очередь я имею в виду окружение и последующее полное уничтожение на реке Сити русского отряда под командованием великого князя владимирского Юрия Всеволодовича. Столь блестящая операция никак не могла быть проведена обитателями степей, которым просто некогда, да и негде было научиться сражениям в чащобе.

     Итак, наша копилка понемногу пополняется  весомыми доказательствами. Мы выяснили, что никаких монголоидов среди  «орды» совсем не было. Выяснили, что «пришельцев» никаким образом не могло быть много, что даже то мизерное число в тридцать тысяч, на котором историки закрепились, не могло обеспечить «монголам» установление контроля над всей Русью. А воевали эти «монголы» почему-то по русским правилам. И были они, что любопытно, светловолосыми и голубоглазым.

     Первое  столкновение русских с «монголо-татарами» на реке Калке в 1223 г. довольно подробно и детально описано в древних отечественных летописях – впрочем, не только в них, есть еще так называемая «Повесть о битве на Калке, и о князьях русских, и о семидесяти богатырях».

     Однако  , такое количество информации не всегда вносит ясность.

     В общем-то, историческая наука давно  уже не отрицает того очевидного факта, что события на реке Калке – нападение не злых пришельцев на Русь, а агрессия русских против соседей. Татары воевали с половцами. И прислали на Русь послов, которые довольно попросили русских в эту войну не вмешиваться. Русские князья этих послов убили. Поступок, мягко говоря, не самый пристойный – во все времена убийство посла считалось одним из самых тяжких преступлений. Вслед за тем русское войско выступает в дальний поход. Покинув пределы Руси, оно первым делом нападает на татарский стан, берет добычу, угоняет скот, после чего еще восемь дней движется вглубь чужой территории. Там, на Калке, и происходит решающее сражение, союзники-половцы в панике бегут, князья остаются одни, три дня отбиваются, после чего, поверив заверениям татар, сдаются в плен. Однако татары, разозленные на русских  убивают пленных князей. По одним данным, убивают просто, без затей, по другим – наваливают на связанных доски и садятся сверху пировать.

     Русские князья в этой истории выглядят не самым лучшим образом.

     Вернемся  к загадкам. Та самая «Повесть о битве на Калке» отчего-то не в состоянии назвать противника русских! Судите сами: «…из-за грехов наших пришли народы неизвестные, безбожные моавитяне, о которых никто точно не знает, кто они и откуда пришли, и каков их язык, и какого они племени, и какой веры. И называют их татарами, а иные говорят – таурмены, а другие – печенеги».

     В высшей степени странные строки! Напоминаю, написанные гораздо позже описываемых  событий, когда вроде бы уже полагалось точно знать, с кем же сражались  на Калке русские князья. Ведь часть  войска все же вернулась с Калки.

     Однако  этот противник остается «неведомым». Пришедшим неизвестно из каких мест, говорящем на неизвестно каком языке.

     То  ли половцы, то ли таурмены, то ли татары. Это заявление еще больше запутывает дело. Уж половцев-то к описываемому времени на Руси знали прекрасно – столько лет жили бок о бок, то воевали с ними, то вместе ходили в походы, роднились…

     Таурмены  – кочевое тюркское племя, в те годы обитавшее в Причерноморье. Опять-таки, были прекрасно известны русским к тому времени.

     Татары  к 1223 г. уже как минимум несколько десятков лет жили в том же Причерноморье.

     Похоже  летописец определенно лукавит. Полное впечатление, что ему по каким-то чрезвычайно веским причинам не хочется прямо называть противника русских в том сражении. И это предположение ничуть не надуманное. Во-первых, выражение «то ли половцы, то ли татары, то ли таурмены» никоим образом не согласуется с жизненным опытом русских того времени. И тех, и других, и третьих на Руси прекрасно знали – все, кроме автора «Повести»…

     Во-вторых, сразись русские на Калке с  «неизвестным», впервые увиденным народом, последующая картина событий выглядела бы совершенно иначе – я имею в виду сдачу князей в плен и преследование разбитых русских полков.

     Оказывается, князья, засевшие в укреплении из «тына и телег», где три дня отбивали атаки противника, сдались после того… как некий русский по имени Плоскиня, находившийся в боевых порядках противника, торжественно целовал свой нательный крест на том, что пленным не причинят вреда. Обманул. Но дело не в его коварстве, а в личности самого Плоскини, русского, христианина, каким-то загадочным образом оказавшегося среди воинов «неведомого народа». Интересно, какими судьбами его туда занесло?