Московское государство в период правления Ивана 3

      Новый взгляд о народном единодержавном государе вел к переменам и в дворцовой  жизни: к установлению придворного  этикета, к большой пышности и  торжественности обычаев, к усвоению разных эмблем и знаков - символов власти. Так, вместе с объединением Северной Руси совершалось превращение московского удельного князя в государя всея Руси.

      С развитием монархии шел процесс  превращения Москвы в центр духовного  управления Россией.

      При Иване III активно продолжалось присоединение к Москве удельных земель. Становясь слугами и обращаясь в бояр московского князя, удельные князья сохраняли за собою свои родовые земли, но уже не в качестве уделов, а как простые вотчины. Они были их частными собственниками, а «государем» их земель считался уже московский великий князь[13;C.356].

      Необыкновенно быстрые успехи Москвы в собирании  русских земель способствовали развитию отношений с западными странами. Римский папа был заинтересован в установлении отношений с Москвой. Он питал надежды подчинить ее своему влиянию. От папы поступило предложение устроить брак овдовевшего Ивана III (первая жена - тверская княжна Мария умерла, когда Ивану было 30 лет) с племянницей последнего Константинопольского императора Зоей (в крещении - Софья) Палеолог. В 1472 г. невесту привезли в Москву и брак состоялся. Однако надеждам папы римского не было суждено осуществиться. Идея распространения католичества среди русских была отвергнута. Вместе с Софией в Москву прибыли греки и итальянцы. Великий князь держал их у себя как мастеров, поручая им строительство крепостей, церквей, палат, чеканку монет. Женившись на греческой царевне, Иван III считал себя преемником исчезнувших византийских императоров. Этим и объясняется введение им византийского герба - двуглавого орла.

      В русском обществе все активнее зазвучала  мысль о том, что Москва есть преемница  Византии. Исходя из этой мысли о  богоустановленном единстве всего  христианского мира, игумен псковского Елизарова монастыря Филофей написал великому князю Василию III послание, где доказывал, что изначально центром мира был Рим, затем новый Рим - Константинополь, а в последнее время стал третий Рим - Москва. «Два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не бывати», - писал инок.

      Идея  о всемирной роли «Москвы - третьего Рима» овладела русским народом, а московский великий князь стал рассматриваться «царем всего православия», а русская церковь - достойной преемницей греческой церкви. Передавали предание, будто сам апостол Андрей Первозванный был на Руси и благословил горы Киевские и предсказал, что на Руси будет цвести истинная вера.

      Проходившее на глазах двух—трех поколений людей  становление новой государственности  не могло не вызвать в обществе осмысления этого процесса в рамках средневековых представлений. Сначала московские власти обосновывали свои права на бывшие древнерусские земли как «отчину» своих предков. Сам Иван III, согласно летописному своду 1472 г., так приказал объявить новгородцам преемственность своей власти: «Отчина есте моя, людие Новгород стии, изначала от дед и прадед наших, от великого князя Володимира, крестившего землю Рускую, от правнука Рюрикова, первого великого князя в земле вашей».

      Возвышение  Москвы совпало с другим событием мировой истории — падением Византийской империи. Заключенная ею в 1439 г. церковная уния, согласно которой православная церковь признавала католические догматы и верховенство Римского Папы, не помогла. Западные страны не оказали империи военной помощи, и в 1453 г. Константинополь был взят турецким султаном Мухаммедом II. Россия стала единственным самостоятельным могущественным православным государством в мире. В сознании московских книжников падение тысячелетнего православного царства было связано с тем, что греки «испроказили» веру и единственным ее носителем осталось Московское государство.

      Следствием  этих событий стало появление  в конце XV — начале XVI в. ряда публицистических произведений. Митрополит Зосима в 1492 г. называл Москву «новым градом Константина», а Ивана III «новым царем Константином» для обоснования перехода мирового значения Византии к Руси. Самой известной стала знаменитая формула «Москва—третий Рим» в посланиях псковского монаха Филофея Василию III, подразумевавшая Москву столицей истинной христианской веры и церкви после падения Рима и Константинополя: «Все царства православные христианские веры снидошася в твое едино царство». При этом главными задачами царя должны были стать поддержка истинного благочестия, устройство церковных дел и искоренение пороков.

      Однако  такая постановка проблемы была слишком  узкой. В условиях расширения международных связей России из необходимости решения внешнеполитических задач великий князь нуждался в достойном обосновании места и роли России в европейском историческом процессе. Официальной идеологией нового государства стало содержание «Сказания о великих князьях Владимирских». Согласно этой теории, киевские и московские великие князья вели свое происхождение от римского императора Августа: от его «сродника» Пруса произошел Рюрик и его потомки, получившие, в свою очередь, (Владимир Мономах) из Византии знаки императорской власти. Эта концепция стала с 1554 г. использоваться московскими дипломатами на переговорах как аргумент для принятия Иваном IV царского титула[12;C.42].

      Политический  строй Московского княжества  XIV - первой половины XV века мало чем отличался от сложившейся ранее политической системы в русских княжествах. Московский князь, как верховный собственник всей земли, обладал высшей судебной и административной властью. При князе существовала Боярская дума, в состав которой входили наиболее знатные феодалы, духовные лица. Большую роль играл московский тысяцкий, глава городского ополчения.

      Отдельными  городами и областями управляли  на принципах «кормления», то есть получения доходов от населения, которые шли наместникам и волостелям. Население вотчин чаще всего было подсудно своим землевладельцам. Из вотчинной юрисдикции обычно исключались наиболее тяжкие преступления - дела о «душегубстве», «разбое» и «татьбе с поличным», суд по которым принадлежал самому князю.

      В составе Московского княжества  в разные периоды существовали и  удельные образования во главе со своими удельными князьями. В пределах своих владений они обладали державными правами, но обязаны были подчиняться великому князю и выполнять его волю. Особенностью управления XIV-XV веков было соединение княжеского «вотчинного управления» с государственным. Князь выступал прежде всего как владелец своего княжества на вотчинном праве.

      Значительные  перемены в системе государственного управления произошли в процессе завершения образования Российского государства. «Вотчинный порядок» управления постепенно вступал в противоречие с новыми политическими и государственными потребностями, не справлялся с усложнявшимися задачами. Власть и общество нуждались в иных формах государственной организации. Процесс этот затянулся и был достаточно противоречив. Долгое время вотчинный взгляд на организацию управления определял усилия правительства по строительству централизованного государства.

      Иван  III стремился к возвышению великокняжеской власти. Бывшие до того вольными слугами, бояре и князья теперь присягают на верность московскому князю. В 1474 г., к примеру, князь Данила Дм. Холмской дал так называемую укрепительную грамоту: «Мне, князю Даниилу, своему господарю, великому князю Ивану Васильевичу и его детям служити до своего живота, а не отъехати от своего господаря... А добра ми ему и его детям хотети всегда во всем, а лиха не мыслити». Переход боярина или князя на службу к другому суверенному властителю рассматривался отныне как государственное преступление -измена. Отношения между властью и титулованной и нетитулованной знатью стали обретать характер подданства  [10;C.76].

      Повышению авторитета великого князя московского способствовала женитьба Ивана III на Софии Палеолог. После падения Константинополя в 1453 г. не оставалось более ни одного независимого православного государства, кроме Москвы. Брат последнего византийского императора Константина, Фома Палеолог, нашел себе прибежище в Риме. В 1467 г. Иван III овдовел, и вскоре римский папа Павел II предложил ему в жены дочь Фомы, племянницу императора Константина Зою (Софию) Палеолог в жены. Римским папой руководили вполне объяснимые мотивы: он мечтал посредством этого брака устроить присоединение Московского государства к Флорентийской унии, объединившей католицизм и православие при признании власти папы. Брак состоялся в 1472 г. Он не привел и не мог привести к религиозной унии с Римом, но имел важные последствия для упрочения великокняжеской власти и повышения международного авторитета Московского государства. Как супруг последней византийской царевны, великий князь московский подымался по отношению к своим родовитым подданным на недосягаемую высоту.

      В обиход входит новый титул царя всея Руси и понятие самодержец, который постепенно приобретает смысл не просто самостоятельного государя, а и государя, который обладает абсолютной и неограниченной властью. Впрочем, новый титул пока носит более «домашний характер», поскольку не признается другими государствами.

      Самодержавные претензии великого московского  князя находили свое выражение в  новой государственной атрибутике. С конца XV века на печатях московского государя появляется византийский двуглавый орел, который комбинируется с прежним гербом - изображением широко почитаемого Георгия Победоносца. В 1498 г. Иван III устраивает торжественное венчание на великое княжение своего внука Дмитрия, сына умершего старшего сына Ивана Ивановича. На княжича возлагается «шапка Мономаха», которая, согласно распространяемой версии, когда-то была прислана в Киев императором Константином Мономахом для венчания на царство великого князя киевского Владимира Мономаха (внука императора), от которого вели свой род московские «боговенчанные» государи. Так в традиции утверждались и самодержавные права московских правителей, и их претензии на византийское и древнерусское наследие.

      На  рубеже XV-XVI веков эта доктрина получает свое развитие в теории «Москва - третий Рим». Москва, как наследница Константинополя, второго Рима, превращалась в Рим третий, последний. Отсюда вытекала особая миссианская роль московских государей, охранителей «большого» православия и покровителей всех православных. В посланиях к великому князю Василию III (в результате острой политической борьбы Иван III лишил своего внука Дмитрия Ивановича наследства и передал великое княжение старшему сыну от второго брака с Софьей Палеолог, Василию III Ивановичу) монах Филофей, один из авторов этой политико-религиозной доктрины, писал: «Да весть твоя держава, благочестивый царь, яко вся царства православных христианские веры снидошася в твое едино царство. Един ты во всей поднебесной Христианом царь... Яко два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти, - уже твое христианское царство иным не останется...»[1;C.113]

      Присоединение к Московскому княжеству великих  и удельных княжений привело к  тому, что князья и знать этих земель становились придворными  великого князя. Отношения между  различными группами феодальной знати  регулировались при помощи местничества, местнического счета. На государственные должности назначались в соответствии со знатностью происхождения, «честью» рода. Важна была также прежняя служба московским князьям или иным суверенным государям. Наиболее высокое место в этой иерархии занимали потомки русских и литовских великих и удельных князей - Рюриковичи и гедиминовичи. Высокое положение сохранили и представители старомосковского боярства, за плечами которых была давняя служба московскому правящему дому.

      Главным органом власти по-прежнему оставалась Боярская Дума. Однако состав ее расширился за счет притока титулованной знати, потомков удельных правителей. Помимо думы большим влиянием пользовались митрополит и Освященный собор - собрание высшего духовенства.

      Существовали  два общегосударственных органа - Дворец и Казна. Сначала это были органы вотчинного управления, которые позже были наделены государственными функциями. Дворец, возглавлявшийся дворецким, ведал первоначально землями великого князя. Дворецкие рассматривали поземельные споры, судили население. После присоединения новых территорий или ликвидации уделов для управления этими землями по аналогии с прежним вотчинным правлением создавались местные дворцы: новгородский, тверской, нижегородский и т.д.

      Казна, во главе которой стоял казначей, ведала не только финансовыми вопросами. Там хранился государственный архив и печать, все это превращало казну в своеобразную государственную канцелярию.

      С усложнением государственного управления возникает необходимость в создании специальных учреждений, которые руководили бы отдельными группами дел: военными, финансовыми, иностранными и т.д. Такими учреждениями стали приказы. Система приказов сформировалась не сразу. Первоначально они возникли в недрах Казны и Дворца, когда определенная группа вопросов поручалась - «приказывалась» -боярину с приданному ему штатом чиновников-приказных. С исчезновением той или иной потребности, вызвавшей появление приказа, последний прекращал свое существование. Однако поскольку потребность в специализации государственного управления приобретала в условиях обширного государства характер «хронический», то приказы из учреждений временных превращаются в учреждения постоянные. Впервые приказы упоминаются под 1511 г., но, возможно, важнейшие из них, например, Посольский, возникли раньше. Приказы, хоть и были тесно связаны с дворцовыми ведомствами, отражали уже потребности централизации. Они стали центральными исполнительными органами власти Московской Руси XVI-XVII веков и ушли в прошлое лишь в результате петровских преобразований [9;C.55].