Олимпи́йское движе́ние и полити́ческий проте́ст

В итоге советский  спорт оказался впервые представлен  лишь на XV Олимпийских играх 1952 года в Хельсинки. За прошедшие годы в  СССР и странах Европы в противовес «буржуазным» олимпиадам возникли «рабочие» спортивные интернационалы и развилось альтернативное во многом похожее на олимпийское пролетарское спортивное движение — спартакиады.[7] 

1936

Олимпийский огонь XI Игр в Берлине (1936) 

Берлин был  избран местом проведения очередных XI Олимпийских игр в 1931 году — во времена Веймарской республики и  за два года до прихода к власти в Германии нацистов. В 1933 году по инициативе Американского атлетического союза  стал всерьёз обсуждаться вопрос о переносе Олимпиады из столицы Третьего рейха в другую страну. Одно из проявлений нацизма — расизм — муссировалось мировой прессой, возмущённо цитировавшей германскую пропаганду, уничижительно отзывавшуюся о «низших расах» — в частности, о неграх и евреях. Масла в огонь подливали и случаи увольнений евреев из германского спорта и околоспортивной бюрократии Германии. 

И Международный  олимпийский комитет не мог не отреагировать на поднятую волну  негативного общественного мнения: в адрес председателя оргкомитета берлинской Олимпиады Риттера фон Хальта был отослан соответствующий официальный запрос президента МОК. Фон Хальт в ответ сообщил следующее:[8] Если антигерманская пресса призывает вынести внутригерманские дела на олимпийский уровень, то это достойно всяческого сожаления и демонстрирует недружественное отношение к Германии в наихудшем из возможных вариантов. <...> Германия находится в самом разгаре национальной революции, которая характеризуется исключительной, невиданной прежде дисциплиной. Если в Германии и раздаются отдельные голоса, направленные на срыв Олимпийских игр, то они исходят из кругов, не понимающих, что такое олимпийский дух. Эти голоса не следует принимать всерьёз.  
 

Однако в Париже в июне 1936 года состоялась Международная  конференция в защиту олимпийских идей, громко объявившая о несовместимости олимпийских принципов и факта проведения Игр в тоталитарном расистском государстве. Участники конференции обратились ко всем людям доброй воли, разделяющим идеи олимпизма, с призывом о бойкоте Олимпиады в Берлине. Следом в США в Нью-Йорке был создан Совет борьбы за перенесение Олимпиады из Берлина в Барселону. 

Впрочем, германская сторона тоже не сидела сложа руки. После демарша МОК с берлинских улиц были убраны юдофобские лозунги  и объявления. В Рейх для личного ознакомления с состоянием германской физической культуры и массового спорта и ходом подготовки к Играм в августе 1935 года был приглашён недавно ушедший в отставку Почетный президент МОК де Кубертен. Он был настолько очарован увиденным, что собирался завещать Третьему рейху права на свои книги (более 12 тыс. страниц текста)[9] и выступил с яркой речью по государственному радио Германии, в которой, в частности, назвал Гитлера «одним из лучших творческих духов нашей эпохи». 

После парижской конференции противников берлинской Олимпиады и последовавших действий США МОК направил в Берлин специальную проверочную комиссию. Однако её члены в итоге также не усмотрели ничего, «что могло бы нанести ущерб олимпийскому движению», а глава комиссии, президент НОК США Эвери Брендедж сделал публичное заявление о том, что бойкот — это «чуждая духу Америки идея, заговор в целях политизировать Олимпийские игры», а «евреи должны понимать, что они не могут использовать Игры как оружие в их борьбе против нацистов».[8]

 Олимпийский  стадион в Берлине (1936) 

Любопытно, что  большинство чернокожих атлетов  США поддерживали берлинские Игры, считая, что полноценность своей  расы разумнее продемонстрировать непосредственно  на олимпийских стадионах. Они не ошиблись: звездой Олимпиады стал, например, негр Джесси Оуэнс, завоевавший четыре золотые медали. Впоследствии он говорил, что никогда не удостаивался таких оваций, как в Берлине.[10] Кроме того, против сторонников перенесения Игр в Барселону сыграл нараставший общественно-политический кризис в Испании, вскоре разрешившийся гражданской войной и диктатурой Франсиско Франко. 

Олимпиада в  Берлине прошла без каких-либо эксцессов, строго по намеченному плану и  с небывалым размахом, а германские спортсмены заметно обогнали сборную США по наградам. По количеству золотых, серебряных и бронзовых медалей Германия превзошла все остальные страны-участницы вместе взятые, а сборная Италии, союзницы Рейха, первенствовала в футболе. 

После Второй мировой  войны совокупность предолимпийских действий МОК начала 1930-х годов была признана ошибочной, Международный олимпийский комитет принёс публичные извинения.[8]

[править]

1956 

Летние Олимпийские  игры 1956 года в Мельбурне стали  заложницами прежде всего внутриполитической борьбы в самой Австралии. Премьер-министр австралийского штата Виктория отказался ассигновать деньги для олимпийской деревни, а премьер-министр страны запретил использование федеральных средств. Из-за этого, а также из-за карантина, делавшего невозможным проведение конных соревнований (они в итоге были проведены отдельно, в Стокгольме), судьба Игр висела на волоске. 

Но даже разрешение всех выявившихся в ходе подготовки проблем не стало для Игр последним  испытанием. Из-за Суэцкого кризиса  подвергшийся франко-британо-израильской агрессии Египет, а также поддержавшие его Ирак, Ливан и Камбоджа, официально заявили о бойкоте Олимпиады. Из-за венгерских событий в знак протеста против действий СССР бойкотировать Игры решили Нидерланды, Испания и Швейцария, а венгерская команда отказалась выступать под флагом Венгерской народной республики, промаршировав под государственным флагом Венгрии образца 1918 года. По окончании Игр часть спортсменов-венгров предпочла не возвращаться на родину. Кроме того, меньше чем за две недели до церемонии открытия Олимпиады в Мельбурне объявила о своём бойкоте Китайская Народная Республика, протестуя таким образом против приглашения на соревнования команды непризнанного Тайваня под замещающим именем «Формоза». 

В результате число  стран-участниц по сравнению с предыдущей хельсинкской Олимпиадой 1952 года сократилось с 69 до 67, число атлетов с 4925 до 3342, а 158 спортсменов из 29 стран приняло участие в конных состязаниях в Стокгольме.

[править]

1964 

Олимпиада 1964 года в Токио не досчиталась национальных сборных трёх стран — Индонезии, КНДР и Южной Африки. После проведения в 1962 году в Джакарте 4-х Азиатских игр, из которых по настоянию Индонезии были исключены сборные команды Израиля и Тайваня (власти Джакарты не предоставили их членам визы), исполком МОК в феврале 1963 года принял заявление, в котором осудил «скандальное происшествие на Азиатских играх», и лишил полномочий олимпийский комитет Индонезии. В ответ президент страны Ахмед Сукарно объявил о том, что Индонезия покидает международное олимпийское движение и организует альтернативные игры — Games For The New Emerging Forces (GANEFO) (иногда встречается Games of), в приближённой русской передаче — «Игры развивающихся сил».[11] Эти Игры, неофициально патронировавшиеся КНР[12] и успешно прошедшие в Джакарте в ноябре 1963 года, собрали атлетов из 48 стран (по другим данным — 51 страны), в основном недавно освободившихся бывших колоний, избравших просоциалистическую ориентацию или стоявших на близком к этому пути. Однако МОК позже постановил, что любой участник GANEFO (поддержавший, по логике МОК, своими действиями дискриминацию Израиля и Тайваня), автоматически становится «нежелательной персоной» на токийских Олимпийских играх.[13] 

Предвидя нечто  подобное, СССР и большинство других стран-участниц послали на GANEFO спортсменов второго эшелона и таким образом избежали проблем. В результате санкции коснулись лишь выборочного числа спортсменов азиатских стран, которые не могли себе позволить низкий уровень выступлений — в частности, «нежелательными» оказались 11 индонезийцев и 6 северокорейцев.[14] Прилетев в Токио вместе с остальными членами своих сборных, провинившиеся атлеты не были допущены японцами в олимпийскую деревню. Индонезия приняла решение об организованном протестном неучастии всей своей сборной, сборная Северной Кореи решила поддержать Индонезию и также покинула Игры.[15] 

Кроме того, с 1964 года МОК принял решение об олимпийской  изоляции ЮАР из-за проводимой её властями политики апартеида и, в частности, пожизненного тюремного заключения лидера Африканского национального конгресса Нельсона Манделы за деятельность, направленную на свержение строя. В мае 1970 года на сессии МОК в Амстердаме было принято решение об исключении ЮАР из МОК в связи с несовместимостью апартеида и принципов Олимпийской хартии. Членство ЮАР в МОК было восстановлено лишь в 1992 году, Тайвань по рекомендации МОК позже был включён в число стран-участниц Азиатских игр под названием «Китайский Тайбэй», а НОК Израиля был административно исключён из числа азиатских и с тех пор сборная Израиля участвует в европейских состязаниях, где у этой страны нет проблем с признанием.

 Площадь Трёх  Культур в Тлателолко, Мексика

[править]

1968 

XIX Летние Олимпийские  игры в Мехико стали, как  и большинство публичных мероприятий  того времени, ареной для общественного протеста молодёжи — тогда была предпринята первая попытка «самобойкота». Студенческие организации с целью привлечь внимание мировой общественности к происходящему в своей стране, авторитарности властей Мексики, 2 октября, за десять дней до олимпийских торжеств, устроили шествие по городу и при поддержке профсоюзов страны вывели на площадь Трёх Культур (исп. Plaza de las Tres Culturas) в столичном районе Тлателолко 15 тысяч человек. 

Основным лозунгом демонстрантов был «Мы не хотим Олимпиады, мы хотим революции!» (исп. ¡No queremos olimpiadas, queremos revolución!). Власти ввели в столицу войска, произвели массовые аресты и применили чрезмерную силу для разгона толпы. В результате погибло по официальным данным четверо, по данным самих студентов — от 200—300 до нескольких тысяч человек (подробнее см. Резня в Тлателолько). Никаких санкций, впрочем, не последовало: МОК заявил, что всё происшедшее — внутреннее дело Мексики.

Томми Смит и  Джон Карлос на пьедестале почёта протестуют против расизма в США 

На Олимпиаде 1968 года впервые в истории игр  был применён такой способ политического  протеста, как намеренное нарушение  положений Олимпийской хартии: чернокожие американские спортсмены Томми Смит и Джон Карлос, золотой и бронзовый  призёры по лёгкой атлетике, не бойкотируя соревнований в целом, на церемонии награждения во время исполнения гимна США демонстративно опустили головы и подняли сжатые кулаки в чёрных перчатках. 

За год до этого Томми Смит стал членом-учредителем  организации «Олимпийский проект за права человека» (англ. Olympic Project for Human Rights (OPHR)). Достижением «Олимпийского проекта за права человека» стало недопущение к Олимпийским играм, вслед за Южно-Африканской Республикой, представителей Родезии[16] как страны с действующей системой апартеида. Глава этой организации — социолог, профессор государственного колледжа Сан-Хосе Гарри Эдвардс (англ. Harry Edwards) — склонял спортсменов-негров к полному бойкоту Олимпиады в знак протеста против убийства в апреле 1968 года Мартина Лютера Кинга, в чём не преуспел. Однако некоторые сочувствовавшие идеям проекта атлеты приняли решение о демонстрации протеста на церемониях награждений после соревнований. 

В частности, к  нарушению правил, предписанных хартией, удалось склонить даже серебряного призёра по лёгкой атлетике белокожего австралийца Питера Нормана (англ. Peter Norman): он стоял на пьедестале с эмблемой OPHR на груди. На пресс-конференции легкоатлеты заявили о протесте против расизма и расовой сегрегации в Соединённых Штатах. Сам Томми Смит объяснил свой демарш так:[17] 

Когда я побеждаю, я — американец, а не чёрный американец. Но если я сделаю что-то плохое, меня назовут негром. Мы чёрные и мы гордимся этим. Чёрная Америка оценит наш  поступок.

Оригинальный  текст  (англ.)  [показать] 

Оба спортсмена-афроамериканца были исключены из команды США  и изгнаны с Игр, а Питер  Норман по возвращении в Австралию  подвергся нападкам со стороны консервативной прессы и общественности. Тренеру  сборной Юлиусу Пэтчингу (англ. Julius Patching) едва удалось отвести угрозу наказания и изгнания спортсмена из команды Австралии.[18] Подробнее см. 1968 Olympics Black Power salute и интервью с Томми Смитом на PBS 28 февраля 2007 года. 

Ещё одним происшествием  на Играх в Мехико 1968 года стал политический протест абсолютной чемпионки Олимпиад 1964 и 1968 годов знаменитой чехословацкой гимнастки Веры Чаславской. Она неоднократно и публично выступала против коммунистических властей ЧССР[19] (в частности, протестовала против подавления Пражской весны, подписав манифест Людвика Вацулика «Две тысячи слов»). Будучи недовольной сомнительными, по её мнению, решениями олимпийской судейской коллегии в пользу конкуренток из СССР Ларисы Петрик и Натальи Кучинской, Вера Чаславска на церемонии награждения во время исполнения государственного гимна Советского Союза опустила голову и отвернулась.

 Протест Веры  Чаславской (слева) против СССР  на Играх в Мехико (1968) 

Этот жест был  встречен антикоммунистической оппозицией Чехословакии с большим энтузиазмом, но в результате Чаславска по решению властей страны оказалась на долгие годы невыездной и больше не могла представлять ЧССР на международных соревнованиях. Однако спортсменка на десятилетия стала символом противостояния Советскому Союзу — и после смены режима знаменитая в прошлом гимнастка возглавила Национальный олимпийский комитет, стала членом МОК от Чехии и советником президента Вацлава Гавела по физкультуре и спорту. После семейной трагедии[20] и лечения в 1998 году в психиатрической клинике Вера Чаславска проживает в доме престарелых, скрываясь от журналистов.[21]