Первые шаги в государственной деятельности Петра I. Азовские походы и начало северной войны

Раздел  VI. Создание Северного союза и осада Нарвы. 

  В период "Великого посольства" Петр I довольно четко осознал ситуацию и расстановку сил в Европе. Главная неприятность для него — явный отход от совместных действий против турок Австрии, которую Франция втягивала в готовящуюся войну за "испанское наследство" против Голландии и Англии. А без этого серьезного союзника Россия не могла воевать с Османской империей. Таким образом, принятая было стратегия выхода к южным морям становилась нереальной.

  Вместе с тем Петр I выявил иные возможности усиления России и стимулирования развития ее экономики. Они заключались в возвращении северо-западных земель, утраченных по несчастливому Столбовскому миру. Однако война с такой военной державой, как Швеция, в одиночку была также нереальной. Дипломатическое зондирование позволило Петру I определить возможных союзников. Ими были курфюрст Бранденбургский и Август II (курфюрст саксонский и король польский).

  С конца 1698 г. Август II, опираясь на договоренность с Петром, вступил в переговоры с Данией, имевшей к Швеции явные земельные притязания из-за отторгнутых территорий. Немало средств потратил Август II и для привлечения на свою сторону политических верхов Польши (ведь Август II вел переговоры от имени Саксонии), убедив их в выгодах возможного присоединения к Польше Лифляндии. Предстоящие переговоры с Россией были наиболее трудными, ибо курфюрст саксонский и лидер лифляндского рыцарства Иоганн фон Паткуль желали сильно ограничить выгоды России в будущей победе, суля ей только Карелию и Ингерманландию (чтобы русский царь "не шел дальше Наровы и Пейпуса").

  В первую очередь Петр I провел переговоры с Данией, и уже в апреле 1699 г. по сути был заключен договор о действиях против Швеции. Дело оставалось лишь за ратификацией. В сентябре 1699 г. в Москву от Августа II прибыли генерал-майор Карлович и И. фон Паткуль под именем Киндлера. Начались довольно длительные переговоры. Одновременно через датского посла Гейнса шли заключительные переговоры с Данией. Все беседы проходили в с. Преображенском в самом узком кругу полномочных лиц (Ф.А. Головин, переводчик П.П. Шафиров, Карлович и Гейне). Бывал на заседаниях и Петр I. Сохранение полнейшей тайны было крайне необходимым. Тогда же в Москву прибыла большая делегация шведов для получения подтверждения Россией условий Кардисского мира 1661 г., в свою очередь закреплявшего пораженческие условия Столбовского мира, по которому к Швеции отошли российские земли по Неве и побережью Финского залива. Русские дипломаты и сам царь проявили недюжинную изворотливость и хладнокровие, приветливо и лицемерно встречая шведское посольство. Наиболее жаркие дебаты касались требования шведов от русского Царя закрепления договора крестоцелованием, т.е. присягою. После длительных споров шведскую сторону убедили в том, что поскольку Петр I дал клятву еще в 1684 г., при короле Карле XI, то сейчас, при Карле XII, необходимости в этом нет. Больше того, русским дипломатам удалось вставить в документы для Карла XII очень важную деталь: прямое указание на то, что при посещении русским царем в составе "Великого посольства" Риги шведские власти своим поведением оскорбили честь Петра I. Это был весьма многозначительный момент, использованный Петром I позднее, при объявлении Швеции войны.

   Исполняя условия договора, войска Саксонии (без согласия Польши!) уже в феврале 1700 г. вступили в Ливонию и, взяв Динабург, неудачно осадили Ригу. Еще раньше Дания открыла военные действия против Голштинии, союзницы Швеции.

  Заняв несколько крепостей, датчане застряли на осаде сильнейшей крепости Теннинген. Тут против них уже выступили и шведы. Август II требовал от Петра I вступления в войну. Но русский царь не мог это сделать до заключения мира с Турцией и проявлял заурядное лицемерие в неизбежных напряженных разговорах со шведским посланником Книперкроном.

   А в отношениях с Турцией усилия России заключить мир начались еще с участия думного советника Прокофия Возницына в конгрессе в Карловице, близ Белграда, в октябре 1698 г., где при содействии Англии и Голландии Австрия быстро договорилась на выгодных ей условиях о мире с Турцией. Здесь же, на конгрессе, добилась мира с Турцией и Польша. России же предстояла еще нелегкая дипломатическая борьба. Усилия Возницына, несмотря на увещевания и подношения, были тщетными. В конце концов османы признали переход к России Азова и согласились с существованием новых городков Таганрога и Павлова. В свою очередь, П. Возницын уступил Керчь, но о принадлежности нижнеднепровских городков страны не договорились. Достигнутое 14 (24) января 1699 г. перемирие не удовлетворяло Россию.

  Стремясь закрепить приобретенное, Петр отправил в Константинополь нового полномочного представителя, думного дьяка, главу Посольского приказа Емельяна Украинцева и дьяка Ивана Чередеева. Чтобы воздействовать на османов психологически, послы отправились из Азова на 46-пушеч-ном корабле "Крепость" в сопровождении эскадры из 10 кораблей, и на одном из них был сам Петр. Турки всполошились и пытались, правда, безуспешно остановить в Керчи, посольство, требуя следовать сухим путем. Но требование было отклонено и военно-дипломатическая демонстрация состоялась.

  Начались долгие девятимесячные переговоры. В итоге Россия сохранила Азов и приазовские земли по р. Миус. С кубанской стороны к России перешла территория с границей в 10 часах конной езды от Азова. Нижнеднепровские городки все-таки отошли к Турции, правда, с условием разрушения всех укреплений. Ежегодные платежи Крыму (позорные для России, но убедительно доказывавшие постоянную опасность крымского хана) были отменены. Русские корабли могли торговать только в Керчи.

  Примерно через месяц, 8 августа 1700 г., весть о 30-летнем мире с Турцией достигла Москвы, и уже 9 августа, сообщив Августу II, Петр приказал новгородскому воеводе двинуть войска к шведским границам. Война была объявлена "за многие неправды шведского короля" и "рижское оскорбление".

  Первоочередной целью царя был захват Нотебурга (Орешка) и Нарвы (Ругодива). Посланники же Дании и Польши в России всячески стремились отвлечь Петра I от нарвского направления действий. Опасность этого для союзников четко обрисовал И. фон Паткуль: "В Нарве он получит такое место, откуда может захватить Ревель, Дерпт и Пернау прежде, чем узнают об этом в Варшаве, а потом и Ригу и всю Ливонию". В принципе, лифляндец четко прогнозировал стратегию Петра. Однако на практике сложилось все далеко не столь просто. Предстояла долгая, тяжелая для России и ее народа война.

  Фактическая численность войск, осадивших Нарву, была чуть более 40 тыс. человек. Причем около 11 тыс. составляло дворянское конное ополчение. Наиболее подготовленными были лишь три полка (Преображенский, Семеновский и бывший Лефортов полк).

  Все войска разделены были на три группы ("генеральства") с тремя командующими (A.M. Головин, А.А. Вейде и Н.И. Репнин). Общее, правда, чисто формальное руководство было за A.M. Головиным.

  Города Ям, Копорье и Сыреноу сразу же добровольно сдались русским, и 22 сентября передовой отряд вместе с Петром I появился под Нарвой.

  А тем  временем беспечный Август II 15 сентября снял безуспешную осаду Риги. Карл XII неожиданно (при поддержке английских и голландских кораблей) высадился у Копенгагена, когда датское войско было в Голштинии под Тон-нингеном. Копенгаген вынужден был сдаться, а король Фредерик IV заключил мир со Швецией и расторгнул союз с Августом II. Впрочем, еще на пути к Нарве Петр I понял, что датский король сдался шведам, но иного выбора уже не было. Ситуацию усугубляло и другое: посланный к Ревелю Б.П. Шереметев под угрозой превосходящего войска 18-летнего Карла XII быстро отступал к Нарве.

  Самое печальное  стряслось при неожиданной контратаке  шведов 19 ноября (а Петра I в это время в лагере не было! Он отправился за войсками к Новгороду). Имея от пере-бежчика-лифляндца точные данные о расположении осаждающих, шведы Карла XII, скрытые от русских завесой снегопада, прорвали тонкую, растянутую на 7 верст линию осаждающих и ворвались в лагерь. Тотчас началась массовая измена офицеров-иностранцев, включая и главнокомандующего в тот момент войсками герцога фон Круи. Оборону стойко держали лишь бывшие потешные полки. На другой день русские генералы капитулировали с условием свободного, с сохранением оружия и знамен (но без артиллерии), перехода на правый берег Нарвы. При отходе русских шведы, нарушив договоренность, напали на переправлявшихся и обобрали их до нитки. Это было полное поражение, принесшее около 6 тыс. погибших. Главное же: армия лишилась всей с таким огромным трудом созданной артиллерии. 
 
 

  Раздел V. Первый период Северной войны (1700 – 1709 гг.). Полтавская битва. 

 Как и вся деятельность Петра I, так и начало Северной Войны оценивается историками по разному, вот что писал по этому поводу Сергей Федорович Платонов: «18 августа  Петр узнал о мире с Турцией, 19-го объявил войну и 22-го выступил с войсками из Москвы к Нарве. Петр решил трудиться для себя, а не помогать войсками союзникам.  Нарва была осаждена сильным русским войском (35--40 тыс. человек). Но Петр начал кампанию под осень, погода мешала военным операциям, бездорожье оставляло войско  без хлеба и фуража. Недостатки военной организации давали себя знать: хотя  войска,  стоявшие под  Нарвой, были регулярные, нового строя, но сам Петр сознавался, что они  были "не обучены", т.е. плохи. Кроме того, офицерами в большинстве были иностранцы, не любимые солдатами, плохо знавшие русский язык, а над всей армией не было одной власти. Петр поручик команду русскому  генералу Головину и рекомендованному немцами французу, герцогу де Кроа. И сам Петр не отказался от распоряжений военными     действиями. Было, таким образом, многоначалие. При всех этих условиях среди русских   войск естественно возникала боязнь столкновения с армией Карла, покрытой лаврами  недавних побед в Дании.

       А Карл после разгрома Дании шел на Петра. Русские под Нарвой узнали о приближении шведов уже тогда, когда Карл был всего в 20—25 верстах. Петр немедленно уехал из войска, оставив команду де Кроа. Зная мужество и личную отвагу Петра, мы не можем объяснить его отъезд малодушием; вернее думать, что Петр  считал дело под Нарвой проигранным  и уехал готовить государство к обороне от шведского нашествия.  20  ноября 1700 г. Карл действительно разбил русскую армию, отнял артиллерию и захватил генералов. Петр спешил укрепить Новгород и Псков, поручил Репнину собрать  остатки возвратившейся разбитой армии и ждал Карла на границах Московского государства». [4]

      Сколько же необходимо было войск для  победы над 8-тысячным отрядом Карла XII. Ведь Петр и так имел воинов больше, чем Карл, в пять раз. Под Нарвой ведь были хваленые петровские войска. Северная война ведь началась через 11 лет после восшествия Петра на престол. Этот срок совершенно достаточный, чтобы улучшить армию, при отце Петра добившую окончательно Польшу. И где, наконец, хваленый военный и организационный гений Петра».[5]

      И все же, какой версии не  придерживаться, поражение русской  армии под Нарвой в 1700г было тяжелым испытанием для России. Однако этот урок пошел Петру впрок: он понял, что причина поражения, прежде всего в отсталости русской армии, и с еще большей энергией принялся за ее перевооружение и создание регулярных полков, сперва путем сбора «даточных людей», а с 1705  с помощью введения рекрутской повинности.

«Зимой 1700-1701 годов царь добился реорганизации всей армии. Под его руководством было сформировано десять драгунских полков.

       Вскоре Петру удалось завершить  оформление рекрутской системы с помощью февральского указа 1705 года. Начиная с этого времени, предусматривалось ежегодное пополнение в количестве 30 тысяч человек.

      Каждые 20-30 крестьянских и посадских домов были обязаны поставлять одного рекрута. Рядовой состав войск  пополнялся  крестьянами и посадскими людьми,  офицерские  должности  занимали  дворяне,  проходившие  специальную подготовку в организованных в эти годы учебных заведениях или в гвардейских полках.    Комплектование армии  и флота на основании  рекрутской повинности быстро увеличивало численность вооруженных сил, достигших в  1708  году 113 тысяч человек вместо 40 тысяч имевшихся к началу войны».[6, стр. 58]

 Началось  строительство металлургических и оружейных  заводов, поставлявших для армии высококачественные пушки и стрелковое оружие.

   В 1701-1704  годах на Урале четыре крупнейших металлургических завода начали  выпуск железа, чугуна, пушек и ядер. В районе Олонецких и Белозерских рудных месторождений было построено пять металлургических и оружейных заводов.

      Одновременно началось строительство мануфактур,  которые  должны  были

обеспечить армию обмундированием и снаряжением, кожевенного и портупейного

заводов, суконной мануфактуры и т.д. Это позволило  в короткий  срок ликвидировать  последствия сражения под Нарвой и ускорить формирование регулярной армии.

      По приказу Петра из церковных  и монастырских  колоколов было отлито 270 орудий, вдвое больше, чем потеряно под Нарвой».[7, стр. 57]

      Поход шведских войск во главе  с королем Карлом XII на Польшу позволил русской армии одержать первые победы над противником, захватить и опустошить значительную часть Прибалтики.

      «29 декабря 1701 года Шереметьеву  удалось одержать первую крупную победу при Эрестфере и взять в плен около двух тысяч шведов…1702 год ознаменовался первой  морской победой русских в устье Северной Двины...»[7, стр. 58]

      «Верно оценив обстановку,  Петр I решает сосредоточить войска для наступления в Ингерманландии и Карелии. В августе 1702 г. Русские вытеснили шведов с Ладожского озера и района р. Ижоры. После этого была стремительно организованна осада Нотебурга  (острова-крепости в истоке Невы),  которой руководил сам царь.1 октября начался многодневный обстрел крепости мощной артиллерией…Ночью 11 октября в крепости возник пожар, а утром начался штурм, длившийся целых 13 часов. В итоге шведы капитулировали…С тех пор Нотебург (Орешек) стал именоваться Шлиссельбург, т.е. ключ-город…