Правление Ивана III

Боярская  партия попыталась также  привлечь на свою сторону  братьев Ивана III. Любимый брат Ивана, князь Юрий Дмитровский, умер в 1473 г. Юрий, родившийся в 1441 г., был младше Ивана III на год. После  его смерти оставалось еще три брата. Андрей Большой, князь  угличский (родился в 1446 г.); Борис, князь волоцкий (родился в 1449 г.) и Андрей Меньшой (родился в 1452 г.). Андрей Большой и Борис были не согласны с политической программой Ивана III и отстаивали расширение прав для меньших князей, поэтому сочувствовали бедствиям новгородце". Едва ли есть сомнения, что они поддерживали тайную связь в Казимиром, подобно боярским предводителям в Новгороде. 

Очевидно  в октябре 1479 г. Иван получил от своих  агентов в Новгороде  донесение о созревшем  там боярском заговоре. 26 октября он направился в Новгород с малым войском в 1000 человек без всякого объявления войны, чтобы не возбуждать подозрений. Он приказал своему сыну Ивану Молодому (ему было тогда двадцать два года) собрать большее количество войск и следовать за ним. Возможно, что либо князь Андрей Большой, либо князь Борис предупредили новгородцев о намерениях Ивана III. В любом случае, они не были застигнуты врасплох. Заговорщики начали теперь открытую борьбу, собрали вече и восстановили древние формы новгородского правления. 

Иван III должен был ждать, подкрепления. Даже когда Новгород был  окружен его силами, новгородцы сначала  отказались подчиниться. Вскоре, однако, они  увидели, что дальнейшее сопротивление бесполезно, открыли городские  ворота и запросили  о прощении. Иван вошел в город  около 15 января 1480 г., обещая простить всех, кроме главных  заговорщиков. Пятьдесят  из них. немедленно схватили. Под пыткой некоторые открыли имена других заговорщиков, включая архиепископа Феофила. 19 января Феофил был взят под стражу, перевезен в Москву и заточен в Чудовом монастыре. Были произведены дальнейшие аресты, и сто бояр было казнено; сотню житьих людей и купцов с семьями вывезли в Суздаль. В этот момент Иван III получил известие, что его братья Андрей Большой и Борис выступили против него, осадили некоторые московские города и разграбили княжество. Он вернулся в Москву и быстро подавил восстание; в апреле 1480 г. непокорные князья бежали в Великие Луки на бывшей новгородской территории и запросили защиты у Казимира. Он обещал вмешаться и отвел их женам для резиденции город Витебск. Со своей стороны, Иван III выслал посланника в Великие Луки, убеждая Андрея Большого и Бориса вернуться в Московию и предлагая им два города в придачу к их владениям. 

Иван  хотел достичь  соглашения со своими взбунтовавшимися братьями как можно скорее, поскольку стало  известно, что армия  хана Ахмата направляется к реке Оке. В сентябре Андрей Большой и  Борис вернулись  в Москву и были хорошо встречены  Иваном III. В это  время Москва готовилась к нападению Ахмата, которое казалось неотвратимым. Однако этого не произошло, а поход Ахмата в целом провалился; 11 ноября 1480 г. хан спешно отступил к Сараю. 

После того как опасность  миновала, Иван III мог  вновь обратить свое внимание на новгородские дела.В 1481 г. были схвачены еще четыре боярина. Три года спустя Ивану сообщили, что некоторые новгородцы ведут переписку с Казимиром. На основании этого донесения арестовали тридцать новгородских бояр и житьих людей. Под пытками каждый обвинял другого. Всех их приговорили к смерти, но когда привезли на эшафот для повешения, каждый попросил у другого прощения за ложные обвинения. Когда Иван III услышал это, то всем заменил казнь тюремным заключением. Приблизительно в это время были арестованы еще два знатных лица: «славная Настасья», которая угощала на пиру Ивана III в 1476 г., и боярин Иван Кузьмин, который бежал в Литву в 1478 г., но ничего не получил от Казимира и вскоре вернулся в Новгород. Собственность как Настасьи, так и Кузьмина была. конфискована. 

С арестом архиепископа Феофила автономия  новгородской церкви кончилась, и пост владыки оставался  незанятым в течений четырех лет. В 1488 г. Феофил был вынужден заявить, что не способен «вести за собой паству Христову» и отказался от своего сана.Это открыло путь к архиепископскому престолу. Наследник Феофила выбирался московскими властями из московские монахов. Чтобы сохранить сходство со старо новгородской процедурой, великий князь и митрополит Геронтий (наследник Филиппа I, умершего в 1473 г.) назначили три кандидатуры, выбор среди которых должен был осуществляться жеребьевкой. Монах Сергий из монастыря Троицы стал новым архиепископом новгородским, но под нападками со стороны новгородского духовенства он заболел и был заменен по приказу митрополита, а затем вернулся в монастырь Троицы. Архимандрит Геннадий из Чудова монастыря (один из двух других кандидатов, назначенных в 1483 г.] был возведен в сан архиепископа новгородского. Геннадий был энергичным и хорошо образованным человеком с сильной волей, но даже и он не смог сразу сломить оппозиции новгородского духовенства и вынужден был пойти на некоторые уступки их традициям. 

После ареста и казни  новгородских бояр в 1480‑1484 гг. становой хребет боярского сопротивления был сломан. Иван III и его советники обратили внимание на средние классы Новгорода. В 1487 г. пятьдесят богатых торговцев были вывезены во Владимир. В следующем году наместник великого князя в Новгороде, раскрыв заговор среди житьих людей, приказал сразу же казнить несколько его предводителей. Затем около 7000 житьих людей были доставлены в Москву, некоторых здесь казнили. Большинство же было поселено в Нижнем Новгороде, Владимире, Ростове и иных городах волжско‑окского региона. Чтобы заменить их, московские «боярские сыны» и торговцы были посланы в Новгород и осели там.[93] 

В результате всех этих мер убрали высший слой новгородского  общества, а почти  весь средний класс  расселили. Простолюдины остались без предводителей  и политических свобод, а церковь подчинили  московскому контролю. Это был политический конец Великого Новгорода. И все же, даже после расправы дух  новгородцев не был  полностью сломлен. Вместо политики они  теперь выражали себя в литературе, искусстве  и религиозных  дискуссиях. 

До  середины XVI столетия Новгород оставался  одним из важных центров  русской духовной культуры. 

  Легенды, возникшие  после присоединения  Новгорода к Москве  

Падение Новгорода произвело  чрезвычайное впечатление  на современников, как  в самом Новгороде, так и в Москве. Это отражено во множестве  легенд, некоторые  из них могли появиться  даже до войны 1471 г. Большинство  легенд было, скорее всего, создано в  церковной среде  и представляло продолжение  литературных традиций архиепископа Евфимия и его окружения. 

III.

Судебник  Ивана III.

Распространение великокняжеской  политической власти на прежде независимые  великорусские государства  являлось лишь первым шагом на пути приведения государственного управления и органов администрации  к единообразию. Оно  установило новую  форму национального  великорусского государства, но эта форма еще  должна была быть наполнена  новым содержанием. Перед московским великим князем стояли, таким образом, задачи привлечения администрации  вновь присоединенных территорий к национальным нуждам и приведения действий центральных  и местных органов  управления к согласованности. 

В подобных делах, как  и во многих других, Иван III предпочитал  действовать медленно и осторожно. Известный  специалист по русскому праву и государству  М.Ф. Владимирский‑Буданов справедливо заметил, что некоторое время после присоединения каждого государства к Москве местные органы самоуправления имели определенные прежние черты, и территория, таким образом, на время сохраняла известную степень административной автономии. Разумеется, местные дела теперь находились в ведении великокняжеских наместников, а не прежних правителей. Московская система управления распространялась на всю Великороссию постепенно. В этом процессе и сами московские методы управления претерпели изменения, им суждено было завершиться крупными реформами 1550‑х гг. 

В первой половине XV века московская администрация  представляла собой  соединение двух различных  систем, базировавшихся на разных принципах. Одну из двух ветвей можно назвать государственным управлением в прямом смысле этого термина; другую – «манориальным», или «дворцовым», управлением. К государственному управлению относились сбор налогов (прежде собираемых ханами), система призыва на военную службу и судопроизводство. Дворцовая администрация отвечала за содержание войск великокняжеской гвардии; управляла владениями великого князя; в ее ведении находились различные специальные службы, такие как сокольничий, конюшенный, охотничий; а также снабжение великокняжеского дворца. 

Когда власть великого князя  московского распространилась на всю Великороссию, и он превратился  в правителя национального  государства, дворцовая  администрация тоже приобрела национальное значение. Две системы  – государственная  и дворцовая –  не слились, однако, а продолжали сосуществовать. Каждая имела собственные  органы и чиновников. Представительства  обеих ветвей постепенно были учреждены на всех присоединенных территориях. 

Что касается государственного управления, то его  главным представителями  на местах являлись великокняжеские  наместники и волостели. Наместник назначался в каждый крупный  город, а волостель  в каждый сельский район. Основной функцией наместника и волостеля  был суд. Они не получали жалования  от великого князя, и  поэтому имели  право оставлять  за собой часть  собираемых ими судебных пошлин, им также  разрешалось «кормиться»  с города или района, куда они назначались. Это было так называемое кормление.Объем того, что жители обязаны были предоставлять этим чиновникам, устанавливался традицией. С распространением власти великого князя московского появилась необходимость точнее определить обязательства местных жителей по отношению к великокняжеским представителям, особенно во вновь присоединенных регионах, где люди не были знакомы с московской административной системой. Первые списки обязательств народа по отношению к кормленщикам относятся к середине XV века. В правление Ивана III было решено выдавать особые грамоты жителям недавно присоединенных территорий, дабы предотвратить недоразумения между чиновниками и народом. Одна подобная грамота, пожалованная Иваном III жителям Белоозера в 1488 г., дошла до нас в полном виде. Есть основания думать, что она не была единственной. В статье 38 Судебника 1497 г. говорится, что наместники и волостели должны собирать судебные пошлины «согласно грамотам». Это ясно говорит о том, что к 1497 г. существовало несколько подобных грамот. 

Напомним, что последний  князь белоозерский Михаил Андреевич завещал свое княжество Ивану III. Когда Михаил скончался (1486 г.), в Белоозеро прибыли московские представители для преобразования бывшего княжества в провинцию Московии. Первая их задача состояла в сборе информации о местных законах и обычаях. В Москве эти материалы тщательно изучили и использовали при подготовке грамоты, определяющей сферу компетенции наместников и волостелей Московии в Белоозерской провинции; ее обнародовали в марте 1488 г.Эта белоозерская уставная грамота 1488 г. является важным документом административного права Московии того периода. 

Грамота устанавливает определенные правила дознания и судебной процедуры  над уголовными преступниками, а также размеры  судебных пошлин. Для  предотвращения злоупотреблений  со стороны чиновников в грамоте оговаривается  объем выплат (корма) местных жителей  чиновникам, а также  время этих выплат (дважды в год, на Рождество  и Петров день). Сбор выплат осуществляли выбранные представители  сельских общин (сотники), а не чиновники. Принципиально важная статья(19) грамоты требует, чтобы в суде местных жителей представляли сотники и добрые люди (выборные). Судья должен советоваться с ними по ходу судебного разбирательства. Другая имеющая существенное значение статья (23) гласит, что в случае нанесения обиды белоозерским людям (горожанам или крестьянам), пострадавшие «сроки наметывают на наместников и на волостелей и на их людей (представителей)». Таким образом, наместник не имел возможности уклониться от ответственности, откладывая дело против него на неопределенное время. В заключительной части грамоты говорится, что любой, нарушивший условия, обозначенные в ней, будет наказан великим князем. Это предполагает право местных жителей направлять великому князю жалобы на чиновников, если они будут препятствовать обычной процедуре. 

Региональные  грамоты оказались  лишь первой ступенью на пути сведения методов  управления и судебной процедуры к единообразию. Существовала явная  необходимость в  более полном своде  законов, который  был бы приемлем для  всей Великороссии. Такой судебник был  обнародован 1 сентября 1497 г. Нет сомнений, что  подготовительная работа по составлению свода  началась по меньшей мере за год до его окончательного одобрения великим князем и боярской думой, а возможно, и за два. До последнего времени считалось, что главным создателем судебника был Владимир Гусев, поскольку в одной из летописей имя Гусева упоминается непосредственно после записи о выходе судебника. Большинство ученых полагали, что Гусев был дьяком. Однако Н.П. Лихачев в своей работе о дьяках (опубликованной в 1885 г.) утверждает, что имя «Владимир Гусев» не встречается среди известных нам дьяков того времени. В 1939 г. С.В. Веселовский в своей статье о Владимире Гусеве показал, что его семья принадлежала к дворянству.