Славянофилы и западники

По его мнению, со времен Петра Первого самодержавие вело страну к революции. Сохранение петровской правительственной системы, которая  делает из подданного раба, вызывает “  революционные попытки, которые  сокрушают, наконец, Россию, когда она перестанет быть Россией”. Он обличал иго николаевского полицейского государства и рисовал идеальные отношения правительства и народа : “ Правительству – неограниченная свобода правления, исключительно ему принадлежащая, народу - полная свобода жизни и внешней, и внутренней, которую охраняет правительство. Правительству – право действия и, следовательно, закона; народу – право мнения и, следовательно, слова. Вот русское гражданское устройство! Вот единое истинное гражданское устройство!” По воззрениям К.С. Аксакова, народу принадлежали “неполитические” права: свобода слова, печати, общественного мнения, которому он придавал огромное значение: “Общественное мнение – вот чем самостоятельно может и должен служить народ своему правительству”.  Для выяснения общественного мнения власть обязана созывать Земские соборы.

В защите свободы слова  К.С. Аксаков далеко превзошел всех деятелей раннего российского либерализма. Он писал брату Ивану: “ Лучшее средство уничтожить всякую вредность  слова – есть полная свобода слова….. Какой недостойный страх свободы! Все злое исчерпывается одним словом : свобода. Надо, наконец, понять, что рабство и бунт неразлучны, это два вида одного и того же. Надо понять, что спасение от бунта – свобода”.

 

 

3. Западники

 

Московский кружок западников сложился к 1842г. Во главе его стоял Т.Н. Грановский. В университете он читал курс истории Средних веков и, по выражению Герцена, “думал историей, учился историей и историей впоследствии делал пропаганду”. Он был кумиром московского студенчества, которое учил “ сочувствию Европе”. Он воспитывал молодое поколение для “долгого служения нашей великой России, России, преобразованной Петром, России, идущей вперед и с равным презрением внимающей и клеветам иноземцев, которые видят в нас только легкомысленных подражателей западным формам, и старческим жалобам людей, которые любят живую Русь, а ветхий призрак, вызванный ими из могилы”. На его публикацию лекций собирались лучшие представители дворянского общества. Чтение Грановского отличали здравый подход к вопросу о национальном достоинстве, внимание к правам личности и к общественным условиям, обеспечивающим эти права. Он рассказывал о конституционных гарантиях и парламентском устройстве европейских стран, не скрывал своего неприятия казенного патриотизма, противостоящего европейскому просвещению. Обращение Грановского и его единомышленников к историческому опыту Западной Европы проистекало из неприятия крепостного и однородного, хотя именовался и именуется доселе различно: наукой, прогрессом, гуманностью, цивилизацией – Западом, наконец”.

 В университете вокруг Грановского объединились молодые профессора С.М. Соловьев, К.Д. Кавелин, П.Г.Редкин, П.Н. Кудрявцев, А.И. Чивилев, чья общественная деятельность стала естественным продолжением научных занятий. Кроме коллег по университету к нему к нему тяготели литераторы И.П. Галахов, В.П. Боткин, Н.Х. Кетчер, актер М.С. Щепкин. Во второй половине 1840 – начале 1850-х гг. московский кружок западников пополнили В.Ф. Корш, Б.Н. Катков, И.К. Бабст, И.В. Вернадский, П.М. Леонтьев, Б.Н. Чичерин – фигуры, заметные в научном и общественном мире, но внутреннее единство оказалось нарушенным.

В спорах со славянофилами  западники ощущали поддержку  А.И. Герцена и Н.П. Огарева, но в  их отношениях всегда дремали “зачатки злых споров 1846 года”, когда герценовский материализм и атеизм был отвергнут Грановским. В следующем году Герцен уехал за границу.

Заметную роль играл  петербургский кружок западников, который  возглавлял Белинский, чье ближайшее  окружение составили литераторы П.В. Анненков, И.И. Панаев, И.Д. Галахов. Петербургское западничество отличалось от московского принципиальностью и бескомпромиссностью. Если Белинский постоянно обличал и высмеивал славянофилов, то Грановский высказывал за согласие западников и славянофилов. Его соратник Н.М. Мельгунов ждал даже появление третьей, высшей партии, которая признает необходимость и равнозначность обоих направлений и неоспоримо докажет, что “ Россия есть Россия, но вместе и часть Европы”.

К петербургским западникам примыкали писатели И.С. Тургенев, Н.А. Некрасов, И.А. Гончаров, Д.В. Григорьевич, А.Ф. Писемский, В.А. Соллогуб, М.Е. Салтыков-Щедрин, литературные критики А.В. Никитенко, А.В. Дружини, В.Н. Майков, экономист В.А. Милютин, издатель журнала “Отечественные записки” и “Современники”, где сотрудничал Белинский, широко расходились по России. Салтыков-Щедрин вспоминал, как “ воспитанный на статьях Белинского”, он “ естественно примкнул к западникам”.

Славянофилы в николаевское время постоянного печатного  органа не имели, и образованная Россия судила об их учении их вторых рук, в пересказе, часто недоброжелательном. Третье Отделение поощряло Краевского и “ помещению в его журнале статей в опровержение славянофильских бредней”.

 

 

4. Общественное мнении  и крепостной строй

 

Славянофилы и западники постоянно стремились к возбуждению в общественном мнении вопроса о крепостных отношениях. В 1841г. Западник А.П. Заболоцкий- Десертовский составил записку “ О крепостном состоянии России”, в 1847г. славянофил А.И. Кошелев опубликовал в “ Земледельческой газете” статью, где доказывал преимущества “ охотного”, вольного труда перед трудом невольным.

Размышления над социальными  вопросами подготовили славянофилов к зрелому восприятию событий 1848г. Замечателен отклик Ю.Ф. Самарина на Февральскую революцию во Франции. Ученик Хомякова писал, что “  в основе своей революции не есть политическая, а социальная”, что “ не столько форма правления вызывала против себя восстание, сколько слишком долго непризнанные требования рабочего класса”. Утверждая, что европейская  борьба “ между представителями капитала и представителями труда” не касается России, он вместе с тем делал вывод: “ нельзя сидеть сложа руки, лучше признать чистосердечно необходимость коренного преобразования и совершить его правомерным путем. Это, по-моему, лучше и единственно возможное средство обессилить и победить коммунизм”. Такой взвешенный либеральный подход Ю.Ф. Самарин пытался провести в жизни, долгие годы работая над освобождением крестьян в России.

Крымскую войну люди сороковых годов восприняли как воплощение в николаевской внешней политике казенного тезиса об изначальной противоположности интересов России и Европы. Многих из них пугала мысль о возможности победы Николая Первого. Западник Е.М. Феоктистов вспоминал о настроениях в кружке Грановского: “ Конечно, только изверг мог бы радоваться бедствиям России, но Россия была неразрывно связана с императором Николаем, а одна мысль, что Николай выйдет из борьбы победителем, приводила в трепет. Торжество его было бы торжеством системы, которая глубоко оскорбляла все лучшие чувства и помысла образованных людей и с каждым днем становилась невыносимее. Ненависть к Николаю не имела границ”.

В годы войны славянофилы  и западники занялись разработкой  конкретных проектов освобождения крепостных крестьян. Над обстоятельными записками о будущей реформе работали Самарин, Кавелин, Кошелев, Черкасски. Они чутко реагировали на нарастающее недовольство народа, на военные поражения и хозяйственные неурядицы и были озабочены тем, чтобы найти выход из политического и экономического кризиса, предотвратить социальный взрыв.

После воцарения Александра Второго отношение западников и  славянофилов к правительству изменилось. Подчеркивая, что почин в осуществлении  реформ – прерогатива самодержавной  власти, они взяли курс на сотрудничество с ней. Специальным органом, где обсуждались вопросы крестьянской реформы, стал издаваемый Кошелевым журнал “ Сельское благоустройство”. Самарин, Кавелин, Кошелев, Чичерин, Черкасский искал пути реализации тех идей, которые были высказаны в недавних московских спорах. Многие их них участвовали в работе губернаторских по крестьянскому делу комитетов и в Редакционных комиссиях, они показали себя умелыми и опытными практическими деятелями. “ Человеком реформы” называли современники Ю.Ф. Самарина, чей вклад в дело в освобождения крестьян был исключительным.

На почве практической работы в канун крестьянской реформы  позиции западников и славянофилов неуклонно сближались. Они обретали единство, недоступное в николаевское время. В предреформенные годы они решительно отмежевались от Герцена и его антиправительственных призывов. Кавелин и Чичерин обратились к создателю Вольной русской типографии с программным письмом, где высказывали уверенность, что “только  через правительство у нас можно действовать и достигнуть каких-нибудь результатов”. Разрыв между демократией и либерализмом , который в соколовских спорах 1846г. обозначался как разногласия по религиозно-филосовским вопросам, требовал четкого определения общественно- политической позиции. Кавелин и Чичерин сделали свой выбор, обратившись к А.И. Герцену со словами: “ ваши революционные теории никогда не найдут у нас отзыва, и ваше кровавое знамя, развернувшиеся над ораторской трибуной, возбуждает у нас лишь негодование и отвращение”.

После 19 февраля 1861г. кружки западников и славянофилов окончательно прекратили свое существование. Мнение остававшихся в живых участников споров сороковых годов выразил Черкасский: “ в настоящую минуту и прежнее славянофильство, и прежнее западничество суть уже отжитые моменты, и возобновление прежних споров и прежних причитаний было бы чистым византизмом”. [3]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение 

 

Различные теории, постоянно  охватывающие Россию, так и не привели  к определенному решению, по какому пути идти. Россия двигалась по инерции. Споры западников и славянофилов стали частью истории, но актуальность их просвечивается сквозь века. Можно отыскать множество источников противоречий между этими двумя философскими направлениями: возможность политического обустройства, и ход исторического развития, и положение религии в государстве, образование, ценность народного наследия и т.д.

Несмотря на различия в воззрениях, славянофилы и западники  выросли из одного корня. Почти все  они принадлежали к наиболее образованной части дворянской интеллигенции, являясь крупными писателями, учеными, публицистами. Большинство их были воспитанниками Московского университета. [4]

Россия велика и увлечь одной идеологией ее народ очень  сложно. Самый сложный вопрос русской  философии является вычленение русской народности. Россия самобытная и поэтому кто-то ближе к Востоку, а кто-то к Западу.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованной литературы

 

1.Зуев М.Н. История  России [Текст]/ Зуев М.Н. – Москва: Дрофа; 2007. -333с.

 

2.Каплин А.Д. Славянофилы,  их сподвижники и последователи [Текст]/ Каплин А.Д.- Москва: Институт русской цивилизации; 2011.- 6с.

 

3. Под редакцией Милова  Л.В. Исотрия России 18-19 веков [ Текст]/ Милов Л.В. – Москва: ЭКСМО; 2006. – 539с.

 

4. Электронный источник: wordweb.ru/ andreev/96.htm