Судебники XV-XVI вв. как памятники права

Кодификация норм русского права, приведшая  к созданию Судебника 1497 года, была прогрессивным явлением, поскольку она содействовала укреплению Русского государства.

Последовательно отражая политику централизации суда и управления, Судебник способствовал законодательной борьбе с феодальным своеволием, подрывавшим устои нового политического строя. Вместе с тем Судебник являлся

новым средством в руках господствующего  класса для подавления эксплуатируемых масс.

Созданием Судебника русская правовая мысль опередила западноевропейскую. Западная Европа в конце XV века не знала сводов уголовных законов. Существовавшие в Англии многочисленные статуты, принятые в различное время, не были кодифицированы. Во Франции только в 1533 году была осуществлена попытка создания единого законодательного акта, да и то он носил исключительно процессуальный характер (Ordonnanse criminelle). Первый общегерманский свод законов («Каролина») появился лишь в 1532 году, то есть спустя 35 лет после принятия на Руси Судебника 1497 года. Не исключена возможность, что опыт кодификации русского права был учтен в процессе кодификации германского права, поскольку первым лицом, сообщившим Западу о существовании Судебника 1497 года, был посол германского императора Сигизмунд Гербер- штейн. Кодификационные работы германских юристов приобрели особый размах вскоре после возвращения Гербер- штейна из Москвы и опубликования им перевода части Судебника на латинский язык.

В силу недостаточной исследованности  материала нельзя говорить о прямом влиянии Судебника на кодификацию германского права, но можно утвердительно говорить о значительных успехах русской юридической мысли, опередившей западноевропейскую даже в условиях феодального общества.

В исторической и историко-правовой науке издавна считалось, что составителем Судебника 1497 года был «сын боярский» Владимир Елизарович Гусев, казненный вскоре после принятия Судебника за участие в антиправительственном заговоре.

Я.С. Лурье и Л. В. Черепнин отрицают роль В. Е. Гусева в составлении Судебника 1497 года. Исследуя текст Типографской летописи за 1497 год, гласящий: «того же лета князь великый Иван Васильевич, а уложил суд судити по Судебнику Володимера Гусева писати», — оии высказали предположение, что слова «Володимера Гусева писати» (ПСРЛ, Т. XXIV, стр. 213) не относятся к предыдущей фразе о Судебнике, а являются началом новой фразы, по- видимому, трактовавшей о заговоре Владимира Гусева.

Отсюда, казалось бы, вытекает вывод  о непричастности

Е.Гусева к выработке текста Судебника. Однако это предположение требует еще дополнительных доказательств. Возможно, что пометой было только слово «писати», а в таком случае текст летописи следует читать следующим образом: «...уложил суд судити по Судебнику Володимера Гусева...»

Л.В. Черепнин высказал предположение, что основными участниками составления Судебника были бояре- князья Патрикеевы. Если согласиться с этой точкой зрения, то получается, что Судебник 1497 года, в какой-то мере ограничивавший произвол и привилегии боярской аристократии, был создан крупнейшими представителями феодальной знати, а основным противником его создания явился значительно менее родовитый «сын боярский» Владимир Гусев.

Кто же все-таки был создателем Судебника 1497 года?

У нас нет точных данных о непосредственном процессе выработки текста Судебника. Краткие летописные сведения не содержат яркой и исчерпывающей картины создания этого крупнейшего памятника русского права. Трудно утвердительно ответить на вопрос, являлся ли В. Е. Гусев действительно составителем проекта Судебника 1497 года. Однако нет пока еще достаточных оснований отходить от взгляда на В. Е. Гусева как на составителя Судебника 1497 года. Можно лишь полагать, как утверждают

В. Юшков и С. Б. Веселовский, что  работу над проектом Судебника осуществлял  не один Гусев, а целая правительственная комиссия. Заголовок Судебника, гласящий о принятии этого акта Иваном III совместно со своими детьми и боярами, позволяет думать, что проект Судебника обсуждался на заседаниях Боярской думы при участии Ивана III и его детей.

Судебник 1497 года дошел до нас в  одном списке начала XV века, хранящемся в Центральном Государственном Архиве Древних Актов. Этот список не имеет деления на статьи. Впервые подобное деление дал М. Ф. Владимирский-Буданов, разбивший Судебник на шестьдесят восемь статей. Деление Владимирского-Буданова не встретило возражений в исторической науке.

Л.В. Черепнин, основываясь  на знакомстве с рукописью Судебника, которую не видел Владимирский-Буданов, выступил с новым делением Судебника 1497 года, на девяносто четыре статьи, в соответствии с имеющимися в тексте памятника киноварными инициалами. Л. В. Черепнин предполагает, что Судебник состоял, подобно последующим законодательным актам Русского государства, из ста статей (Стоглав, Судебник 1550 года), но в 1504 году некоторые статьи, имевшиеся в оригинале, были опущены.

В настоящем издании мы сохраняем  общепринятое деление на 68 статей.

______________________________________________________

3Юшков С.В.Памятники русского права. Т.3./С.В.Юшков – М.: 1955. – 527с [4,с.527]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2 Судебник Ивана IV, 1550 года

2.1 Структура  Судебника 1550 года

В первом общероссийском («великокняжеском») Судебнике 1497 г. нашли применение нормы  Русской Правды, обычного права, судебной практики и литовского законодательства. Главной целью Судебника было распространение юрисдикции великого князя на всю территорию централизованного государства, ликвидация правовых суверенитетов отдельных земель, уделов и областей. К моменту принятия Судебника далеко не все отношения регулировались централизованно. Учреждая свои судебные инстанции, московская власть некоторое время была вынуждена идти на компромиссы: наряду с центральными судебными учреждениями и разъездными судами создавались смешанные («смесные») суды, состоявшие из представителей центра и мест.

Если Русская Правда была сводом обычных норм и судебных прецедентов и своеобразным пособием для поиска нравственной и юридической истины («правды»), то Судебник стал прежде всего «инструкцией» для организации судебного процесса («суда»).

В Судебнике 1550 г. («царском») расширяется  круг регулируемых центральной властью вопросов, проводится определенно выраженная социальная направленность наказания, усиливаются черты розыскного процесса. Регламентация охватывает сферы уголовно-правовых и имущественных отношений. Закрепляется сословный принцип наказаний и одновременно с этим расширяется круг субъектов преступления — в него включаются холопы. Значительно определеннее устанавливаются в законе субъективные признаки преступления, разрабатываются формы вины.

Под преступлением судебники понимают не только нанесение материального или морального ущерба, «обиду». На первый план выдвигается защита существующего социального и правового порядка. Преступление — это, прежде всего, нарушение установленных норм, предписаний, а также воли государя, которая неразрывно связывалась с интересами государства.

Усиление центральной власти обусловило развитие форм внесудебной, внеправовой  расправы. Практика выработала такую  своеобразную форму судебного процесса, как «облихо-вание» (ст.52 Судебника 1550 г.): если подозреваемого обвиняли в том, что он «ведомо лихой человек», этого было достаточно для применения к нему пытки. Обвинение предъявляли 15—20 человек «лучших людей», детей боярских, дворян, представителей верхушки посада или крестьянской общины. Очевиден был внеправовой и социально ориентированный характер этой процедуры. «Облихование» порождало особого субъекта — «лихого человека», его появление в деле придавало особую значимость данному составу преступления. К «лихим», т. е. особо опасным, делам относились разбой, грабеж, поджог, убийство («душегубство»), особые виды татьбы. Появляется понятие «крамола», т. е. антигосударственного деяния. В него, кроме перечисленных видов особо тяжких преступлений, включались также заговоры и мятежи.

Таким образом, можно констатировать появление в законе понятия государственного преступления, которое было неизвестно Русской Правде. К этому виду примыкает группа должностных преступлений и преступлений против порядка управления и суда: взятка («посул»), вынесение заведомо несправедливого решения, казнокрадство. Развитие денежной системы породило такой состав преступления, как фальшивомонетничество (чеканка, подделка, фальсификация денег). Эти новые для законодателя составы связывались с ростом бюрократического аппарата.

В группе преступлений против личности выделяются квалифицированные виды убийства («государский убийца», разбойный убийца), оскорбление действием и словом. В группе имущественных преступлений много внимания было уделено татьбе, в которой также выделялись квалифицированные виды: церковная, «головная» (похищение людей) татьба, неотграниченные юридически друг от друга грабеж и разбой (открытое хищение имущества).

Система наказаний по судебникам усложняется, формируются новые цели наказания — устрашение и изоляция преступника. Целью властей становится демонстрация их всесилия над обвиняемым, над его душой и телом. Высшей мерой наказания была смертная казнь, которая могла быть отменена помилованием со стороны государя. Процедура казни превращается в своего рода спектакль, появляются новые виды казней и наказаний. Для наказаний стали характерными жестокость и неопределенность их формулировки (что также служило целям устрашения). Телесные наказания применялись как основной или дополнительный вид. Наиболее распространенным видом была «торговая казнь», т. е. битье кнутом на торговой площади. Членовредительные наказания (урезание ушей, языка, клеймение) лишь начинали вводиться в период судебников. Кроме устрашения, эти виды наказаний выполняли важную символическую функцию — выделение преступника из общей массы, «обозначение» его.

В качестве дополнительных наказаний  часто применялись штрафы и денежные взыскания. Как самостоятельный вид имущественная санкция применялась в случаях оскорбления и бесчестья (ст.26 Судебника 1550г.), как дополнительный — при должностных преступлениях, нарушении прав собственника, земельных спорах и т. д.. Размер штрафа варьировался в зависимости от тяжести поступка и статуса потерпевшего.

В судебном процессе различаются две  формы. Состязательный процесс используется при ведении гражданских и менее тяжких уголовных дел. Здесь широко применяются свидетельские показания, присяга, ордалии (в форме судебного поединка). В состязательном судебном процессе присутствовал широкий набор процессуальных документов: вызов в суд осуществлялся посредством «челобитной», «приставной» или «срочной» грамоты. В судебном заседании стороны подавали «ставочные челобитные», заявляя о своем присутствии. По решенному делу суд выдавал «правовую грамоту», с выдачей которой иск прекращался.

Вторая процессуальная форма —  розыскной процесс — применялась  в наиболее серьезных уголовных  делах (государ ственные преступления, убийства, разбой и др.), причем их круг постепенно расширялся. Сущность розыскного («инквизиционного») процесса заключалась в следующем: дело начиналось по инициативе государственного органа или должностного лица, в ходе разбирательства особую роль играли такие доказательства, как поимка с поличным или собственное признание. Для получения последнего применялась пытка. В качестве другой новой процессуальной меры использовался «повальный обыск» — массированный допрос местного населения с целью выявить очевидцев преступления и провести процедуру «облихования». В розыскном процессе дело начиналось с издания «зазывной грамоты» или «погонной грамоты», в которых содержалось предписание властям задержать и доставить в суд обвиняемого. Судоговорение здесь было свернуто, основными формами розыска стали допросы, очные ставки, пытка. По приговору суда «об-лихованный», но не признавший своей вины преступник мог быть подвергнут тюремному заключению на неопределенный срок.

Решенное дело не могло вторично рассматриваться в том же суде. В высшую инстанцию дело переходило «по докладу» или «по жалобе», допускался только апелляционный характер пересмотра (т. е. дело рассматривалось заново). Судебная система состояла из ряда инстанций: 1) суд наместников (волостей, воевод), 2) приказной суд, 3) суд Боярской Думы или великого князя.

Параллельно действовали  церковные и вотчинные суды, сохранялась  практика «смешанных» судов.

В централизованной государственной системе судебный аппарат не был отделен от административного  аппарата.

Государственными судебными органами были царь. Боярская Дума, путные бояре, чины, ведающие отраслевыми управлениями, и приказы. На местах судебная власть принадлежала наместникам, волостелям, позже — губным, земским органам и воеводам.

До XVI в. судебная власть осуществлялась княжеским судом, юрисдикция которого по первой инстанции распространялась на территорию княжеского домена и лиц, обладавших тарханными грамотами (т. е. имеющих привилегию на суд князя). Круг таких лиц постепенно сужался, с середины XVII в. вводится даже уголовное наказание за непосредственное обращение к царю с просьбой о судебном разбирательстве. Царь рассматривал дела только в случаях злоупотребления судей, отказа рассматривать дело в приказе или в апелляционном порядке (пересуд). Царь мог перепоручать рассмотрение дел путным боярам и другим чиновникам дворцового управления.

С XV в. Боярская Дума становится самостоятельным судебным органом, совмещая эти функции с управленческими. В качестве суда первой инстанции Дума рассматривала дела своих членов, приказных чинов, местных судей, разбирала споры о местничестве. «По докладу» проходили дела, поступавшие из наместнических и приказных судов, в этом случае Дума выступала в качестве суда второй инстанции. Дума сама могла выходить к государю с «докладом», прося разъяснения и окончательного разрешения дела.

Рассмотренные Думой приговоры, поступавшие  из приказов, обобщались в докладной  записке, которая становилась законодательным  актом и именовалась «новоуказной статьей». С возрастанием роли письменного судопроизводства возрастала роль дьяков, стоявших во главе приказов (с XVI в. в состав Думы вводятся думные дьяки, возглавлявшие Разрядный, Посольский, Поместный приказы и Приказ казанского дворца). С XVII в. в составе Боярской Думы образуется особый судебный отдел (Расправная палата).

Приказы в качестве судебной инстанции  выделяются уже в конце XV в., а  с середины XVI в. становятся основной формой центрального суда, судьи закрепляются за определенными приказами.