Переход к машинам не привел к
безработице, т.к. растущей промышленности
требовалось все больше рабочей
силы. Но конкуренция дешевого женского
и детского труда, а также то обстоятельство,
что работа при машине не требовала
прежнего мастерства, вели к снижению
заработной платы. В начале XIX в. на свой
дневной заработок английский ткач
мог купить 2,5 кг. хлеба. На такие
деньги нельзя было прокормить семью.
Поэтому значительная часть рабочих
оказалась на содержании церковных
приходов.
Технический переворот того времени
сопровождается изменениями и в
общественных отношениях. Увеличивая
производительность труда, т.е. количество
продукции на занятого работника, машины
увеличивают величину лишь прибавочного
продукта, а необходимый продукт
остается прежним. Если при переходе
к машинам рабочий производит
в 10 раз больше продукции, чем производив
прежде, то его зарплата, расходы
на его содержание не увеличиваются
в 10 раз. Благодаря промышленному
перевороту завершается формирование
двух классов буржуазного общества
— буржуазии и рабочего класса.
И сразу же между рабочим и
капиталистом вырастает стена, из-за
того, что, работая на мануфактурной
стадии производства рабочий еще
мог надеяться стать хозяином,
то завести оснащенную машинами фабрику
на свои сбережения рабочий явно не
мог.
Первая в истории человечества
английская фабрично-заводская индустрия
заняла исключительное положение
в мировом хозяйстве. В период
наполеоновских войн и континентальной
блокады Англии со стороны
Франции и зависимых от нее
государств доступ на континент
английских машин практически
прекратился, и поэтому техническое
перевооружение европейской промышленности
весьма задержалось. После разгрома
Наполеона, когда континентальные
страны вернулись к мирному
развитию экономики, английская
промышленность быстро ушла вперед
и конкуренция с ней до поры
до времени исключалась. Стоимость
английских промышленных товаров,
произведенных машинами, непрерывно
снижалась. Фунт бумажной, пряжи,
который в 1788 г. стоил 35 шиллингов,
в 1800 г. уже стоил 9 шиллингов,
а в 1833 г. снизился до трех
шиллингов. Подобное снижение
цен, естественно, обеспечило
английской продукции широкий,
поистине глобальный, рынок. ( Самым
уязвимым местом английской экономики
была зависимость от хлебного
импорта). Благодаря огораживанию Англия
превратилась в страну неограниченного
господства крупного землевладения, и
хотя большая часть земли сдавалась в
аренду фермерам-предпринимателям, потребности
страны в хлебе не покрывались. Тем
не менее, английское земледелие находилось
под охраной аграрного протекционизма,
выгодного крупным землевладельцам. Согласно
"хлебным" законам от 1815 г., ввоз хлеба
в страну разрешался, если только внутренняя
цена превышала 82 шиллинга за квартер.
Это било по рабочим, и по буржуазии, поскольку
удорожало рабочую силу и не способствовало
экспорту английских промышленных товаров,
которые в ответ o на хлебные пошлины облагались
за границей высокими таможенными пошлинами.
Ненавистные английскому народу хлебные
законы отменили в 1846 г. Отмена хлебных
законов легла в основу новой, еще невиданной
в мире хозяйственной политики ограниченной
свободы торговли, которая через сто лет
стала фундаментом европейской экономической
интеграции.
Свобода торговли (фритредерство)
заключалось во встречном освобождении
от таможенных пошлин почти
всего реестра ввозимых в Англию
и вывозимых из нее договорившимися
странами товаров. Хотя взаимное
благоприятствование было обоюдовыгодным,
но на практике Англия выгадывала
больше, так как обеспечивала
как беспошлинный сбыт за границей
своих изделий, так и дешевое
импортное сырье и продовольствие
на внутреннем рынке.
По принципу взаимного благоприятствования
в 60-х гг. XIX в. Англия заключила
двусторонние договоры - с Францией,
Бельгией, Италией, Австрией, Швецией,
Таможенным союзом германских
государств. Показателен в этом
смысле англо-французский договор
1860 г., казалось бы, более выгодный
для Франци: Англия вовсе отменяет
пошлины на французские шелка
и довольствие, а Франция - только
снижает тариф на английские
машины, уголь, шерсть и пр. Однако
даже частично налагаемые пошлинами
английские товары стоили дешевле
и заполонили французский рынок.
Уже через 2 года английский
экспорт во Францию удвоился.
Свобода торговли помогла сохранять
доминирующие позиции в мировой
промышленности, и торговле, кредите,
морском транспорте. В 1850 г., когда
общий оборот мировой торговли
составлял 14,5 млрд. марок, На долю
Британской империи приходилось
5,24 млрд. марок, 1870 г. эта додя составляла
уже 14 млрд. из общей суммы млрд.
марок (общая доля Франции, Германии
и США за время повысилась с 4,9 до 12 млрд.).
Образование Английского банка датируется
1694 годом, а в середине XIX в. Лондон превратился
в мировой кредитный центр. Английский
банк пожизненно становится "банком
банков", кредитующим не только промышленность
и торговлю, а всю кредитную систему страны
и даже мира.
- СОЦИАЛЬНО – ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ПРОМЫШЛЕННОГО ПЕРЕВОРОТА ФРАНЦИИ, ГЕРМАНИИ И США В СЕРЕДИНЕ XIXВ
ОСОБЕННОСТИ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ ФРАНЦИИ.
СПЕЦИФИКА ПРОМЫШЛЕННОГО ПЕРЕВОРОТА
Завершение промышленного переворота
произошло во Франции только
в 60-е гг., т.е. значительно позже,
чем в Англии. Сложившаяся к XIX в. структура
французского буржуазного общества не
способствовала промышленной революции.
Во французской экономике главную роль
играли не промышленники, как в Англии,
а банкиры, чья экономическая политика
исходила исключительно из стремления
к высокому учетному проценту, непосильному
для среднего предпринимателя. Поэтому
в стране, изобиловавшей банками, не развивался
крайне необходимый для производства
промышленный и сельскохозяйственный
кредит.
Не способствовала промышленному
переворту и внешняя политика
Франции. Особенно тяжелые экономические
последствия для французской
промышленности имела континентальная
блокада Англии, упорно проводимая Наполеоном,
предпринятая с целью подорвать промышленность
Англии и создать благоприятные условия
для монополии на континенте французских
товаров, она оказалась разорительной
для Франции. Страна лишилась английских
машин и металлоизделий, важнейших видов
сырья (особенно хлопка и индиго - главного
красителя для хлопчатобумажных тканей),
что серьезно задержало промышленный
переворот. В 1800 г. во французской промышленности
работало всего 15 паровых машин, тогда
как в английской - более 300.
К тому же специфическое производство
значительной части французских
мануфактур (предметы роскоши, дорогая
мебель и убранство и пр.) значительно
труднее поддавались механизации,
чем рассчитанные на широкий
рынок отрасли английской промышленности.
Весьма уступала английской и
французская инженерная мысль.
Все же в 1830-1840 гг. механизация
текстильного производства началась,
стала развиваться благодаря железнодорожному
строительству и тяжелая промышленность.
Число паровых двигателей увеличилось
в эти двадцать лет более чем в 7 раз,
длина железнодорожной сети -более чем
в 9 раз, добыча угля и выпуск чугуна, переработка
хлопка - более чем в 2 раза, но сами объемы
производства были слишком незначительными.
Завершение промышленной революции
во Франции произошло в 50-60
гг. Проводившая активную внешнюю
политику империя Наполеона III
широко предоставляла специальный
кредит для развития тяжелой
промышленности. С 1850 по 1870 гг. количество
паровых двигателей во французской
промышленности увеличилось с
5 до 25 тыс., добыча каменного угля - 1,4
до 13,2 млн. т., производство чугуна - с 0,4
млн. т. до 1 млн. т., железнодорожная сеть
- с 3 до 18 тыс. км. Оживилась Французская
инженерная мысль. На всемирной выставке
1851 г. Лондоне французская техника заняла
второе место после английской.
Развитие индустрии способствовало
урбанизации страны. Была сведена
перестройка Парижа, который именно
в те годы получил свое современное
лицо и навсегда стал признанным
центром мирового туризма. Однако
к концу 1860 г. из 3 млн, промышленных
рабочих Франции 60% продолжало
работать на мелких предприятиях
и мастерских. Металлургические
заводы Шнейдераи Крезо, считывающие
в 1870 г. около 10 тыс. рабочих,
можно рассматривать как исключение.
В стране все еще преобладала
легкая промышленность (в основном
производство модных товаров). В
XIX в. Франция так и не смогла
превратиться в индустриальную
страну. К 70-м гг. из 15,2 млн. самодеятельного
населения Франции 7,2 млн. было
занято в сельском хозяйстве,
млн. - в промышленности, 1 млн. - в
торговле, 1,3 млн. - в домашнем хозяйстве.
Промышленный переворот не привел
промышленную буржуазию к руководству
народным хозяйством - наверху по-прежнему
остались банкиры, весьма удачно использовавшие
особенности не только экономического
развития Франции, но и французского менталитета,
отличающегося сугубой практичностью,
стремлением к пусть скромному, но гарантированному
доходу. Именно в XIX в. эта черта французского
менталитета нашла свое полное воплощение
в быстром росте специфического социального
слоя, который сделался чуть ли не фирменным
знаком буржуазной Франции. Речь идет
о так называемых рантье, живущих исключительно
за счет процентов на капитал, помещенный
в ценные бумаги, преимущественно облигации
государственных займов.
Вплоть до конца XIX в. внешняя
торговля Франции (основа экспорта
- шелка, вина, мебель, кожа, краски, парфюмерия
и ювелирные изделия, все это
по качеству не имело себе
равных на мировом рынке) уступала
по обороту только Англии. Во
Франции, как и в Англии, промышленный
переворот вызвал борьбу между
фритредерством и протекционизмом.
Если в Англии свобода торговли
была лозунгом промышленной буржуазии,
то во Франции она занимала
протекционистскую позицию: свобода
торговли усиливала английскую
конкуренцию (английский текстиль,
например, продавался во Франции
на 30% дешевле отечественного). Свободу
торговли (фритредерство) во Франции
отстаивали купцы, заинтересованные
в расширении товарного ассортимента
за счет английского импорта,
а также банкиры, связанные
с железнодорожным строительством
(в расчете на низкие цены
на рельсы и пр.). Поэтому фритредерский
договор 1860 г. с Англией вызвал
недовольство французских фабрикантов
и просуществовал всего десятилетие.
Принцип взаимного благоприятствования
составил основу торговых договоров
Франции с Бельгией, Италией и
другими государствами.
СТАНОВЛЕНИЕ МАШИННОЙ ИНДУСТРИИ
В ГЕРМАНИИ.
Создание капиталистической
машинной индустрии в Германии
произошло лишь во второй половине
XIX в. Основная причина значительного
отставания Германии заключалась
в более сильном, чем в других
странах Западной Европы, господством
феодализма, и отсутствии единого
государства. Внутри страны, дробленной
на ряд независимых больших
и малых государств, существовали
таможенные и валютные барьеры.
Первое таможенное объединение
ряда германских государств было
достигнуто только в 30-х годах
XIX в., а окончательное политическое
единение страны - лишь в 1871 г.,
с образованием Германской империи.
Переход от феодального к буржуазному
общественному строю Германии
проходил значительно медленнее,
чем в Англии и Франции. Государственные
реформы не ликвидировали ни
феодальную монархию, ни землевладение
феодального дворянства, которое
лишь несколько поделилось своей
властью с немецкой буржуазией.
Германия, не имевшая мощных удобных
портов, фактически была изолирована
от морских торговых путей.
Находясь в центре Европы, она
в первой половине XIX в., как аграрная
страна, фактически играла роль
крупного придатка промышленных
капиталистических стран - Англии,
Голландии и даже Франции. Вывозя
в западные страны сельскохозяйственное
сырье и лес, немецкие купцы
ввозили в Германию дешевые
иностранные промышленные товары.
Немецкая мануфактура, зародившаяся
только в конце XVIII в., была весьма
слаба, подавляющее большинство
промышленных изделий производили
ремесленные цехи, влачившие жалкое
существование, но в то же
время препятствовавшие рационализации
производства. В середине XIX в. численность
промышленных рабочих (1,5 млн.) уступала
численности ремесленников (2 млн.).
Внедрение первых паровых двигателей
в немецкой промышленности началось
лишь в 30-40-х гг XIX в., но о промышленном
перевороте еще не могло быть и речи. Так,
на всех предприятиях земли Силезии в
1837 г. работало 8 паровых двигателей общей
мощностью 158 л. с., а на хлопчатобумажных
фабриках английского графства Ланкашир
- 714 паровых машин общей мощностью 20 тыс.
л. с.
Промышленный переворот.
Индустриализация Германии развернулась
по-настоящему только в 60-х
гг. XIX в. Но запоздавший промышленный
переворот был очень бурным. За
60-е гг. общая мощность паровых
двигателей возросла почти в
3 раза; по этому показателю Германия
обогнала Францию, но уступала
Англии. В более поздней индустриализации
были свои выгоды. В отличие
от французской промышленности,
которая зависела от поставки
английских машин, механизация
немецкой индустрии проходила
в значительной степени на
основе собственного машиностроения.
Стали работать крупнейшие по
тому времени машиностроительные
предприятия, подобные заводу
локомобилей Борзига, на котором в 1857
г. трудилось всего 37, а в 1866 г. - уже 1600 рабочих.
Германская промышленность развивалась
невиданными для XIX в. темпами: прирост
промышленной продукции за 40-е гг. составил
13%, за 50-е - более 100, а за 60-е гг. - почти 50.
При этом структура немецкой заводской
промышленности не стала простым повторением
английского аналога. Так, в 1856 г. немецкие
специалисты разработали способ получения
красителей из каменного угля, что послужило
базой для развития анилиновой промышленности,
получившей мировой рынок.