Внесудебные расправы в политике римских императоров

МГЮА (Киров)

 

 

 

 

 

 

 

Внесудебные расправы в политике римских императоров (по Светонию).

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Студенты 12 группы

Лобастов  Даниил

и

Никитин Игорь

 

 

 

 

 

 

 

15 ноября 2012г.

  Уже в I в. до н.э. появились и активно развивались силовые (абсолютно неприемлемые ранее) методы политической борьбы и государственного руководства. Насилие применялось по отношению к гражданам, участвующим в народных собраниях, к магистратам (даже "неприкосновенным" трибунам), к членам сената. Подкупали также и сенаторов, и магистратов, что стало возможно в результате все той же имущественной дифференциации в римском обществе. В арсенале приемов осуществления власти заметно усилилась роль репрессивных мер. Террор, представляющий собой процессы по lex maiestatis и внесудебные расправы, являлся одновременно и проявлением изменения политического режима, и средством трансформации формы правления. Наказанию теперь подлежали лица, проявлявшие нелояльность к императору, личность которого, таким образом, наделялась значением, близким к олицетворению собой государства. Чаще признание конкретного деяния преступным и определение меры наказания отдавалось на усмотрение высших чиновников и особенно императоров. В силу этого и наказания могли налагаться не только в особом судебном порядке, но и в силу административного распоряжения указанных лиц. В этих случаях никакой предварительной процедуры  рассмотрения дел и постановления наказания, основанных на законе, не было.

  Общего понятия преступления, как и единого уголовного закона в римском праве не было выработано, а также не были выработаны общие правила уголовной ответственности за преступное поведение. Поэтому законы не исключали произвола как императоров, так и магистратов, и в определении того, что следует считать преступным, и в том, за что и как наказывать. Во многих случаях императоры предпочитали непосредственную — внесудебную — расправу с политическими противниками или подозрительными лицами. Открытый и публичный процесс сменился тайным, что способствовало произволу.

  Всё  это приводило к тому, что против императоров плелись заговоры, которые впоследствии заканчивались жестокой расправой над ними. Примечательно, что все Цезари, носившие имя Гай, погибли от меча, начиная с того, который был убит еще во времена Цинны.

 

 

Гай Светоний Транквилл

"Жизнь двенадцати Цезарей"

 

I

Божественный Юлий

  Гай Юлий Цезарь - древнеримский государственный и политический деятель, диктатор, полководец, писатель.

  Согласно  произведению Светония ключевые  события разворачиваются в период  окончания Галльской войны и во время Гражданской войны 49-46-ых годов до н.э. когда Цезарь активно вмешивается в политическую борьбу.

За то, что  сенат жестоко обошелся со сторонниками Цезаря, лишив их титулов и выгнав из города, Цезарь начал стягивать  когорты к знаменитой реке Рубикон. Это, конечно, был только предлог для гражданской войны; причины же ее, как полагают, были другие. Неоднократно утверждалось, что Цезарь оттого пошел на всеобщую смуту и переворот, что из своих частных средств он не мог ни окончить построек, которые начал, ни оправдать ожидания, которые возбуждало в народе его возвращение.Иные полагают, что Цезаря поработила привычка к власти, и поэтому он, взвесив свои и вражеские силы, воспользовался случаем захватить верховное господство, о котором мечтал с ранних лет.

 Чтобы не возбуждать подозрений, Цезарь присутствовал для виду на народных зрелищах, и обсуждал план гладиаторской школы. Но когда закатилось солнце, он с немногими спутниками, в повозке, запряженной мулами с соседней мельницы, тайно тронулся в путь. Он настиг когорты у реки Рубикона, границы его провинции. В 49 г. до н. э. Цезарь переправился через реку, которая в те времена была границей между Галлией и Италией. Это привело, в итоге, к захвату Цезарем власти в Риме. С этого момента борьба переносится в провинции. За это время сторонники Цезаря успели занять Рим и установить там некоторое подобие правительства. Во всей междоусобной войне он не понес ни одного поражения. Терпеть неудачи случалось лишь его легатам.

  Однако все это перевешивают его слова и дела иного рода: поэтому даже считается, что он был повинен в злоупотреблении властью и убит заслуженно.

  Мало того, что он принимал почести сверх всякой меры: бессменное консульство, пожизненную диктатуру, попечение о нравах, затем имя императора, прозвание отца отечества, статую среди царских статуй, возвышенное место в театре, — он даже допустил в свою честь постановления, превосходящие человеческий предел: золотое кресло в сенате и суде, священную колесницу и носилки при цирковых процессиях, храмы, жертвенники, изваяния рядом с богами, место за угощением для богов, название месяца по его имени; и все эти почести он получал и раздавал по собственному произволу.

  С таким же своевластием он вопреки отеческим обычаям назначил должностных лиц на много лет вперед, даровал десяти бывшим преторам консульские знаки отличия, ввел в сенат граждан, только что получивших гражданские права, и в их числе нескольких полудиких галлов183. Кроме того, заведовать чеканкой монеты и государственными податями он поставил собственных рабов.

  Не менее надменны были и его открытые высказывания, о каких сообщает Тит Ампий: «республика — ничто, пустое имя без тела и облика»; «с ним, Цезарем, люди должны разговаривать осторожнее и слова его считать законом».

  Но величайшую, смертельную ненависть навлек он на себя вот каким поступком. Сенаторов, явившихся в полном составе поднести ему многие высокопочетнейшие постановления, он принял перед храмом Венеры-Прародительницы, сидя.

Безмерно  оскорбив сенат своим открытым презрением, он прибавил к этому и другой, еще более дерзкий поступок. Однажды, когда он возвращался после жертвоприношения на Латинских играх, среди небывало бурных народных рукоплесканий, то какой-то человек из толпы возложил на его статую лавровый венок, перевитый белой перевязью, но народные трибуны приказали сорвать перевязь с венка, а человека бросить в тюрьму. Цезарь сделал трибунам строгий выговор и лишил их должности. Более того, все чаще ходили слухи, будто он намерен переселиться в Александрию или в Илион и перевести туда все государственные средства, обескровив Италию воинскими наборами, а управление Римом поручив друзьям, и будто на ближайшем заседании сената будет внесено предложение провозгласить Цезаря царем, так как в пророческих книгах записано, что парфян может победить только царь. Это и заставило заговорщиков ускорить задуманные действия, чтобы не пришлось голосовать за такое предложение.

  В заговоре против него участвовало более шестидесяти человек; во главе его стояли Гай Кассий, Марк Брут и Децим Брут. было решено убить Цезаря, что во время собрания сената в курии Помпея.

Из-за нездоровья и неоднократных предупреждениях о заговоре он долго колебался, не остаться ли ему дома, отложив свои дела в сенате. Наконец, Децим Брут уговорил его не лишать своего присутствия многолюдное и давно ожидающее его собрание, и он вышел из дому уже в пятом часу дня. Когда Цезарь сел в свое золотое кресло, заговорщики окружили его, словно для приветствия. Когда же он увидел, что со всех сторон на него направлены обнаженные кинжалы, он накинул на голову тогу и левой рукой распустил ее складки ниже колен, чтобы пристойнее упасть укрытым до пят; и так он был поражен двадцатью тремя ударами, только при первом испустив не крик даже, а стон, — хотя некоторые и передают, что бросившемуся на него Марку Бруту он сказал: «И ты, дитя мое!»

  Его убийство привело к возобновлению гражданских войн, закату Римской республики и зарождению Империи, которую возглавил усыновлённый им Октавиан Август.

 

 

 

II

Гай Юлий Цезарь Август

Император Август являлся внучатым племянником Гая  Юлия Цезаря, усыновленным им по завещанию.

 В четыре  года он потерял отца. В восемнадцать  лет, уже надев тогу совершеннолетнего,  он получил военные награды  в африканском триумфе Цезаря, хотя сам по молодости лет  в войне и не участвовал.

 Задумав  после покорения Испании поход  против дакийцев и парфян, Цезарь  заранее отправил его в Аполлонию.  При первом известии, что Цезарь  убит, и что он — его наследник,  он долго колебался, не призвать  ли ему на помощь стоявшие  поблизости легионы, но отверг  этот замысел как опрометчивый  и преждевременный. Однако он  отправился в Рим и вступил  в наследство, несмотря на сомнения  матери и отчима. И с этих  пор, собрав войска, он стал  править государством.

Гражданских войн вел он пять: мутинскую, филиппийскую, перузийскую, сицилийскую, актийскую; первую и последнюю из них —  против Марка Антония, вторую — против Брута и Кассия, третью — против Луция Антония, брата триумвира, и четвертую — против Секста Помпея, сына Гнея.

 Начало  и причина всех этих войн  были таковы. Считая первым своим  долгом месть за убийство дяди  и защиту всего, что тот сделал, он тотчас по приезде из  Аполлонии хотел напасть врасплох  на Брута и Кассия с оружием  в руках; а после того, как  те, предвидя опасность, скрылись, он решил прибегнуть к силе  закона и заочно обвинить их  в убийстве. Консул Марк Антоний,  на чью помощь он едва ли  не больше всего надеялся, выступил  против его начинаний и ни  в чем не оказывал ему даже  обычной, предусмотренной действующими  законами поддержки. Тогда он  перешел на сторону оптиматов,  так как видел, что Антоний  им ненавистен .По совету некоторых  лиц, он подослал к Антонию  наемных убийц; а когда этот  умысел раскрылся, он, опасаясь  ответной угрозы, стал самыми  щедрыми подарками собирать ветеранов,  чтобы защитить себя и республику. Эту порученную ему войну он  закончил в два месяца двумя  сражениями.

Однако узнав, что бежавший Антоний нашел поддержку  у Лепида и что остальные полководцы и войска выступили на их стороне, он без колебаний оставил партию оптиматов. А чтобы лучше показать, как он раскаивается в своем прежнем  союзе с ними, он обрушился на жителей Нурсии, которые над павшими  при Мутине соорудили на общественный счет памятник с надписью «Пали за свободу»: он потребовал с них огромных денег, а когда они не смогли их выплатить, выгнал их, бездомных, из города.

Вступив в  союз с Антонием и Лепидом, он окончил  в два сражения и филиппийскую войну После победы он не выказал  никакой мягкости: голову Брута он отправил в Рим, чтобы бросить  ее к ногам статуи Цезаря, а вымещая  свою ярость на самых знатных пленниках, он еще и осыпал их бранью. Так, когда  кто-то униженно просил не лишать его  тело погребения, он, говорят, ответил: «Об этом позаботятся птицы!»  Двум другим, отцу и сыну, просившим  о пощаде, он приказал решить жребием или игрою на пальцах, кому остаться в живых, и потом смотрел, как оба они погибли — отец поддался сыну и был казнен, а сын после этого сам покончил с собой.

После взятия Перузии он казнил множество пленных. Всех, кто пытался молить о пощаде или оправдываться, он обрывал тремя  словами: «Ты должен умереть!» Некоторые  пишут, будто он отобрал из сдавшихся  триста человек всех сословий и в  иды марта у алтаря в честь  божественного Юлия перебил их, как  жертвенный скот.

С Марком Антонием его союз никогда не был надежным и прочным и лишь кое-как подогревался различными соглашениями. Наконец, он порвал с ним. Немного спустя он разбил Антония в морском сражении при  Акции.  Затем Августнаправился в  Египет, осадил Александрию, где укрылись Антоний и Клеопатра, и быстро овладел городом.

Антоний предлагал  запоздалые условия мира; но он заставил его умереть и сам смотрел  на его труп. Клеопатру он особенно хотел сохранить в живых для  триумфа, но она умерла. Молодого Антония, старшего из двух сыновей, рожденных  Фульвией, после долгих и тщетных  молений искавшего спасения у  статуи божественного Юлия, он велел  оттащить и убить. Цезариона, которого Клеопатра объявляла сыном, зачатым  от Цезаря, он схватил во время бегства, вернул и казнил. Остальных детей  Антония и царицы он оставил в  живых и впоследствии поддерживал  их и заботился о них.

 Мятежи, заговоры  и попытки переворотов не прекращались  и после этого, но каждый  раз он раскрывал их своевременно  по доносам и подавлял раньше, чем они становились опасны.

 В военном  деле он ввел много изменений  и новшеств, а кое в чем восстановил  и порядки старины. В когортах, отступивших перед врагом, он  казнил каждого десятого, а остальных  переводил на ячменный хлеб. Центурионов,  а равно и рядовых, покинувших  строй, он наказывал смертью,  за остальные проступки налагал  разного рода позорящие взыскания.

 

 

 

III

Тиберий

Природная жестокость и хладнокровие Тиберия были заметны  еще в детстве. Феодор Гадарский, обучавший его красноречию, раньше и зорче всех разглядел это  и едва ли не лучше всех определил, когда, браня, всегда называл его: «грязь, замешанная кровью». В более позднем  возрасте его жестокость проявлялась  прежде всего во внесудебных расправах  и незаконных процессах. Всем известно, что Гнея Лентула Авгура, очень  богатого человека, он угрозами и запугиванием довел до самоубийства, в надежде  стать единственным его наследником. Лепиду, женщину знатнейшего рода, он осудил на смерть в угоду Квиринию, богатому и бездетному консуляру, который  развелся с ней после двадцати лет брака и обвинял ее в  том, что когда-то она хотела его  отравить. В Галлии, в Испании, в  Сирии и в Греции он у местных  правителей отбирал имущества по самым пустым и бесстыдным наговорам: некоторые только и обвинялись в  том, что часть своих средств  держали в наличных деньгах. Многие города и частные лица были лишены старинных преимуществ, рудничных  доходов, податных прав. Даже Вонон, парфянский царь, изгнанный соплеменниками и  с огромной казною искавший убежища  в Антиохии под защитой римского народа, был им вероломно ограблен и умерщвлен.