Автор работы: Пользователь скрыл имя, 09 Ноября 2011 в 18:15, контрольная работа
Целью данной работы было поставлено изучить проблему западничества и славянофильства, выявить наиболее ярких представителей этих течений. Изучить отношения этих людей к тогдашней реальности, религии, в контексте отношения к русской истории, и на фоне всего этого рассмотреть их мнение о возможных путях развития России и её судьбе. А также показать актуальность вопроса о выборе между западничеством и славянофильством, в наши дни.
1.Введение
2.Исторические и идейные взгляды западников и славянофилов
3.Проекты преобразования государственного устройства и экономики.
4.Социально- культурные программы
5.Заключение.
6.Список используемой литературы.
Россия оказалась неудовлетворенной характером своего взаимодействия с Западом по следующим причинам:
- отсутствие программы масштабной помощи (хотя бы отдаленно напоминающей поток в системе ФРГ-ГДР), которая могла бы улучшить инфраструктуру России и облегчить переход от планового хозяйства к саморегулируемому;
- нецеленаправленное предоставление кредитов, оказавшихся в результате неэффективными (как в плане стимуляции производства, так и в плане смягчения социальных издержек);
- недопуск России в основные экономические организации Запада (что, может быть, имело только символическое значение, но в условиях жесткого кризиса российской экономики приобрело характер злонамеренного манкирования);
- жесткая конкуренция вплоть до выталкивания, в тех областях, где российская промышленность демонстрировала конкурентоспособность (прежде всего военный экспорт);
- отсутствие интереса к инвестированию в Россию (1 млрд. доля инвестиций по сравнению с 45 млрд. долл. инвестиций Запада в КНР);
- примитивный характер макроэкспертизы МВФ и "экспертов-варягов", игнорировавших цивилизационные особенности России и весь пласт сопутствующих социальных проблем:
- отсутствие хотя бы демонстративных - единичных проектов (типа совместного производства "народного автомобиля"), что лишило российский капитализм столь нужного прикрытия против обвинения в сугубой непроизводительности;
- прекращение всех видов помощи, в том числе и гуманитарной;
- использование фондов технической помощи на содержание западных советников;
- частью стимулированного Западом перехода к рынку стал крах российской науки.
В результате произошло следующее: полуреформы зашли в тупик, а Запад в представлении большой части общества стал соучастником убийства второй экономики мира. Понижающийся жизненный уровень начал связываться в массовом сознании с эгоизмом Запада. Народ России получил такой первоначальный "иммунитет" к капитализму Сакса-Ослунда, что это ставит под вопрос саму возможность реформирования огромной, пришедшей в состояние хаоса экономики.
Только сейчас в России получает распространение трезвая мысль, что западный мир более прагматичен, чем представлялось ранее.
Ситуация в
области безопасности крайне противоречива
и парадоксальна. С одной стороны,
впервые за несколько десятилетий
у России нет даже гипотетического
потенциального противника. Отпала жестокая,
губительная для экономики
Но есть другая, менее радужная сторона. Если НАТО, защитив Европу, выполнило свою миссию, то почему оно продолжает существовать? Да, США сократили свой военный бюджет, но оставили его на респектабельном уровне 260 млрд. долл. в год. Российские физики и военные ядерщики, а не их коллеги из Лос-Аламоса, ищут работу в мире. Одного взгляда на карту достаточно, чтобы понять, элитарные пограничные округа утеряны вместе со всей инфраструктурой и техникой. То, что было глубинным тылом, стало внешней границей новой страны - отсюда проблемы обустройства этой границы. Экономическая база России - это примерно 60 процентов потенциала прежнего СССР, нагрузка на Россию, воспринявшую примерно 80 процентов мощи прежней державы, возросла.
Америка, реконструируя НАТО в сторону расширения в восточном направлении, создает систему европейской безопасности без участия России. К удивлению идеалистов в Москве Североатлантический Союз с ликвидацией своего официального противника не пошел на самороспуск. В июле 1990 года в личном письме Горбачеву президент Буш пообещал; "НАТО готово сотрудничать с вами в строительстве новой Европы". Американский президент поделился, что думает о "постепенной трансформации НАТО". И Запад, по меньшей мере, дважды (особенно эмфатически на сессии 1991 года в Копенгагене) пообещал не воспользоваться сложившейся ситуацией ради получения геополитических преимуществ над, и без того развалившимся, Востоком. Как подтвердилось довольно скоро, обещания в политике - вещь эфемерная. В январе 1994 года президент Клинтон указал на возможность расширения НАТО за счет бывших членов организации Варшавского Договора. Политические реалисты в западных столицах преподнесли дипломатам новой России довольно жесткий урок приоритета конкретного силового анализа над "новым мышлением для нашей страны и для всего мира". Понадобилось несколько месяцев, чтобы политические круги России разобралась с поворотом Запада и своими эмоциями. Не сразу последовавшая реакция Москвы впервые за много лет никак не сложилась в гарантированное "да". Стоило ли крушить Организацию Варшавского Договора, Совет экономической взаимопомощи, демонтировать СССР ради того, чтобы получить польские танки, развернутыми против России?
Строго говоря, речь идет не о полумиллионной армейской "добавке" к семимиллионному контингенту НАТО, не о трехстах современных аэродромах вблизи наших границ, и даже не о контроле над территорией, послужившей трамплином для наступлений на Москву в 1612, 1709, 1812, 1920 и 1941 годах. Речь идет о неудаче курса, начатого Петром Великим и патетически продолженного демократами-западниками в 1988-1993 годах. Мы говорим о расширении НАТО, а имеем в виду сигнализируемую этим расширением Североатлантического блока новую изоляцию нашей страны. Это - уже третья за XX век попытка Запада исключить Россию из системы общеевропейской безопасности. Первая была предпринята с созданием версальской системы и формированием "санитарного кордона" на наших западных границах. Исключение России (как и Германии) привело к мировой войне. Вторая попытка ознаменована "планом Маршалла" и созданием НАТО. Это вызвало сорокалетнюю "холодную войну" с фантастическими расходами ресурсов и психологическим угнетением трех поколений. Третья попытка создать систему европейской безопасности предпринимается сейчас на наших глазах. Расширение НАТО, собственно, лишь наиболее очевидный и грозный признак нового курса Запада.
Нам предлагают безучастно смириться с фактом, что блок, созданный в военных целях, ничем не угрожает нашей стране, даже если приблизится на пятьсот километров. Придерживаются ли западные страны подобной логики по отношению к себе? Скажем, США, официально признавая, что в настоящее время на горизонте для Америки не видно военной угрозы, тем не менее, не сокращают вооруженные силы и не распускают своих военных блоков, ибо задают себе правомерный вопрос а что будет через десять-двадцать лет? Такие страны, как Франция, увеличивают военный бюджет и проводят ядерные испытания. И одновременно считают беспокойство России по поводу военного строительства по соседству неоправданным. Забота Запада о безопасности абсолютна, забота России - претенциозная нервозность
В августе 1994 года последние русские войска ушли с территории Запада. Возвратилась на российскую территорию Западная группа войск. В то же время впервые со времен Петра Первого складывается ситуация, когда на Западе у нас нет военных союзников. Даже в глухие времена сталинского изоляционизма наша страна сотрудничала (тайно) с Германией до 1933 года, с Италией - до 193б года, с Францией и Чехословакией в период 1935-1938 гг., снова с Германией вплоть до второй мировой войны, когда мы во второй раз в этом веке стали полнокровными военными союзниками Запада. Впоследствии Варшавский договор был инструментом влияния СССР на границах Запада. Все это ушло. Территориально страна вернулась к допетровской эпохе, и столь же подозрительны польско-литовские соседи.
Разумеется, есть одно большое отличие. Чрезвычайными национальными усилиями созданы стратегические силы сдерживания, которые сделают неприкасаемой любую границу, указанную Россией в качестве последнего рубежа национальной обороны. Этот фактор, чрезвычайно существенный сам по себе, не должен быть переоценен: никто в мире не верит в сознательное использование этой "запредельной" (и в плане последствий - самоубийственной) силы, выражаемой в мегатоннаже и числе ракетоносителей. В противном случае такие государства, как Эстония, не выставляли бы территориальный счет, а Латвия признала бы русскоязычных своими гражданами. Нет сомнений, что первое же упоминание, первый же намек на ядерный фактор вызвал бы быстрое выяснение отношений с Западом и его неизбежное отчуждение, что сразу же поставило бы Россию перед выбором между полной изоляцией и обращением к глубинам Евразии, ибо на юго-западных границах неизбежно бы возник, в той или иной форме, новый "санитарный кордон", так или иначе связанный с НАТО. Запад вышел бы, как в 1612, 1812, 1918, 1941 годах к границам окружающих Москву областей. Поэтому переоценивать ядерный фактор не следует в мире националистических реалий окружающей Россию среды, на которую Запад влияет едва ли не в решающей степени. После распада Советского Союза, давшего России новые границы, ее геостратегическое положение значительно осложнилось. Главный положительный фактор - прекращение противостояния с Западом, но на другой чаше весов прибавились новые негативные факторы. Восточноевропейские страны из союзников превратились в подозрительно (если не неприязненно) относящихся к новой России субъектов Европейской политики, не стремящихся быть мостом между Россией и Западом, скорее готовыми на роль санитарного кордона в отношении России.
Бывшие республики Союза, ныне суверенные государства, не испытывают ни малейшей благодарности к правительству, стране, обеспечившей их новорожденный суверенитет. Соседство с ними не укрепляет безопасности России, по меньшей мере, исходя из трех обстоятельств:
- отсутствие исторически легитимных, географически выверенных границ;
- отсутствие
двуязычия во всех
- нестабильность во всех четырнадцати новых государствах; своей независимости.
Не лучше положение
на огромных старых границах России, Видя
ослабление северного соседа, не смягчили
своих территориальных
Итак, если прежняя
угроза безопасности России заключалась
в эскалации противоборства с
Западом в развивающихся
За нейтрализацию ядерного противостояния Россия заплатила немалую цену. Между тем на Западе зреет и укрепляется та точка зрения, что эта цена еще недостаточна.
Постоянный спор внутри России о перспективах армии не имеет доктринального характера. Забыта доктрина брежневского периода о стратегическом балансе, горбачевского периода о разумной достаточности, подготовка новой военной доктрины мыслится как детальная формулировка российских интересов.
Что чрезвычайно настораживает, нынешнее снижение Россией уровня своею военного потенциала, имеет скорее стихийный, неуправляемый (или частично управляемый) характер
Нынешняя военная политика российского правительства далека от совершенства. Прежде всего, это, собственно, не политика, а сумма акций в ответ на возникающие проблемы.
Нет также четкой линии (и, очевидно, внутреннего единства) по следующим проблемам: возможности большой войны, применения ядерного оружия и т.п. Складывается впечатление, что подходы российского руководства разрабатываются во многом под влиянием Запада. Наконец, региональные конфликты в СНГ убедительно показали, сколь неожиданной является эта проблема для российского руководства. В текущей ситуации в этой сфере у России две главные проблемы:
Проблема 1 - может ли Россия выработать единую военную политику.
Проблема 2 - может ли она "продать" эту политику Западу.
История ныне ставит вопрос, сумеет ли Россия достаточно быстро преодолеть свой системный кризис и выработать убедительную для российского населения и одновременно приемлемую для остального мира (Запада в первую очередь) систему геополитических координат. В конечном счете геополитическое влияние России будет определяться не количеством танков, а тем, станет ли Россия геополитическим "хартлендом" Евразии или, потерпев экономический крах, превратится в евразийский "медвежий угол".
Обладает ли Россия потенциалом и структурами, достаточными для нейтрализации указанных угроз?
Здесь есть три подхода. Первый предполагает все пустить на самотек;
Второй вариант действий предполагает возобладание во всей стране - и шире - психологии "второго Сталинграда", создание той атмосферы, когда ни одна жертва не кажется чрезмерной, когда каждый человек в стране является мобилизованным, а разница между "тылом и фронтом" растворяется. России не привыкать к очередной мобилизации, она делала это в текущем веке неоднократно.
Что касается третьего подхода, то он должен сочетать как интересы Запада (безопасность), так и интересы России (модернизация экономики и общества). Для реализации этого сценария необходимы реализм и компетентность.
Дело не только в, том, что новая Россия - это лишь половина прежнего Советского Союза. Не менее значимо то, что эта Россия вступила в полосу кризиса - экономического, морального, общественного.
Но самая главная проблема в том, что содружество государств не создало надежных механизмов взаимодействия своих частей, не удалось обеспечить сохранения хотя бы самых необходимых экономических и этнических связей.
С западной же стороны именно самоограничение России становится сейчас критерием в проверке ее готовности жить "неимперским образом", цивилизованно отпуская прежние республики и не драматизируя факт наличия двадцатипятимиллионной диаспоры.
Стороны все более переходят в разные весовые категории, Ньютоновская инерция еще действует с обеих сторон, но уже посуровели американцы, и менее уверены в себе русские. Обе стороны еще какое-то время могут действовать, словно подобие биполярного мира еще сохранилось. Но долго инерционный момент не продержится. Помешает, как учит физика, трение.