Суверенитет государственной власти и процессы глобализации

    Между тем государство как сложнейшая социальная система состоит из нескольких элементов. Это - граждане (народ, нация, население), это - публичная (государственная) власть, это - территория и ее границы, это - государственные ресурсы (налоги, бюджет, собственность), это - установление правового порядка, это - официальное представительство в мировом сообществе. Каждый элемент представляет собой своего рода подсистему со своими составными частями. Связи же между элементами устойчивые и подвижные, и их забвение чревато государственными ошибками. Эти ошибки обнаруживаются в ходе развития государства, когда накапливаются изменения и меняются построение и компетенция государственных институтов, политические курсы и режимы. Совершаются государственные перевороты. Проводятся реформы.

    В любом случае коренной вопрос развития государства - в трактовке суверенитета. Не воспроизводя классических теорий, отметим, что в нашей стране научный интерес к проблематике суверенитета в 40-х годах XX века приобретал остро политический характер. Напомним о полемике А.Я. Вышинского с авторами макета учебника "Теория государства и права" в 1949 г. по поводу понятия суверенитета государства как его фактической и юридической способности сделать свою волю обязательной для всех, на кого эта власть простирается. А если государство не способно себя защитить, значит, оно несуверенно. И взамен предлагается определение суверенитета как состояния независимости данной государственной власти от всякой другой власти как внутри, так и вне грани этого государства .

       В отечественной литературе сложились устойчивые трактовки суверенитета. Так, отмечается, что государство обладает суверенитетом, означающим возможность решать самостоятельно внутренние, а также внешние дела с соблюдением общепризнанных норм международного права. Оно не подчиняется какой-либо другой власти как внутри, так и вне его границ . Суверенитет государственной власти есть политическое и юридическое выражение полновластия господствующего класса, его диктатуры. Суверенитет государства означает его полновластие, независимость от какой-либо другой власти, самостоятельность в решении внутренних и внешних дел. Только государство издает предписания, обязательные для всего населения страны, только оно является официальным, юридически признанным представителем всего общества. Если государство суверенно, то уже никакие другие органы не осуществляют власть от имени всего населения страны как внутри, так и за ее пределами.

    В других работах суверенитет рассматривается  как специфический признак государства, выражающий верховенство государственной власти по отношению ко всем иным организациям и лицам в стране и независимость ее в сфере взаимоотношений данного государства с другими государствами. Суверенитет государства внутри страны выражается: в единстве и распределении государственной власти на все население и общественные организации страны; в общеобязательности решений органов государства для всех, кого они касаются, на территории государства и в пределах экстерриториальности; в прерогативе, т.е. возможности отмены и признания ничтожным любого проявления другой общественной власти.

    Исследование  современных проблем суверенитета государств приводит к выводу о том, что государственный суверенитет  рассматривается в качестве одного из признаков государства. Его смысл - верховенство государственной власти внутри страны, ее самостоятельность и полноправие в жизни общества и независимость во взаимоотношениях с другими государствами. В свою очередь, выделяются три главных свойства суверенитета: верховенство, единство государственной власти и независимость, причем его "абсолютность" ограничена правом и международными обязательствами. Налицо суверенитет как проявление сущности государства и его суверенных прав.

    Вместе  с тем существует устойчивое представление  о суверенитете народа и суверенитете наций либо как источниках публичной власти либо как производных от государственного суверенитета. Это объясняется и различным объемом суверенитета, ограниченным либо добровольно либо принудительно.

    Но  вряд ли суверенитет выступает одним  из признаков государства, скорее всего, в нем выражена суммарная характеристика всех признаков государства. И это вполне отражает первичность теории суверенитета народа и суверенитета наций и производность государственного суверенитета. Не случайно и концепция прав человека и гражданина имеет свои естественно-исторические источники, которые служат для государства императивом.  
Показательно, что и современные международные структуры делают акцент либо на объединении наций и народов, либо на обеспечение прав человека, либо на содружестве государств. Таковы, например, ООН, СБСЕ, СНГ и др.

    Подобное  переплетение планетарных императивов  сохраняет свою устойчивость.  
Новые вызовы - государство "слабеет" .

    Примерно  с середины XX века в мировом сообществе проявляется другая закономерность в развитие государств. Усиление и расширение экономических, научно-технических, торговых, информационных связей между государствами ведет к увеличению удельного веса их общих интересов и соответственно дел, которые приходится решать совместно или на согласованной основе. Казалось бы, это отражает тенденцию XVIII - XIX веков, когда политические мыслители и даже Виктор Гюго провозглашали тезис о всемирном союзе народов, о соединенных штатов Европы, о европейской республике и т.п. Но теперь экономические и гуманитарные факторы приобретают острый политический характер - феномен "государства - нации" признается устаревшим.

    Начало  было положено в разработках известного Римского клуба в 60 - 70-х годах, когда  разрабатываемые сценарии мирового развития предусматривали сужение объема суверенных прав государств, стирание их границ и постепенное усиление роли феномена "надгосударственности"

    Глобализация  и появление глобального управления трансформируют структуру международного права. Различие между внутригосударственным и международным правом становится менее обоснованными, мягкие формы создания норм становятся все более распространенными, суверенное равенство государств постепенно подрывается и основание легитимности международного права все в большей степени ставится под сомнение.

    Глобальное  административное право означает, что  большая часть глобального управления может пониматься как регулирование  и администрация. Зарождается глобальное административное пространство, в котором  строгая дихотомия (разделение) между внутригосударственным и международным в большей степени разрушена, в котором административные функции осуществляются часто в сложном взаимодействии между должностными лицами и институтами.

    Отмечается, что множество регуляторных функций в глобальном управлении принадлежат внешне не формальным структурам публичной власти, управленческим структурам, номинально являющимся "гибридами", частно-публичными и смежными с частными институтами. Еще более спорным является вопрос о соотношении компетенции и юрисдикции Всемирной торговой организации, Международного банка, Международного валютного фонда, Международной организации стандартизации и других международных неправительственных организаций, не входящих в структуру ООН и четко не регламентированных международным правом.

    Роль  подобных структур все более увеличивается, поэтому Концепция глобального  административного пространства служит альтернативой всем существующим до сих пор научным концепциям и  теориям.

    Суть  концепции глобального административного пространства заключается в признании обоснованным множества форм и средств правового регулирования, так сказать частно-публичного характера. Глобальное административное пространство не имеет национальных границ в правовом регулировании и отражает потребность в появлении новых форм властвования и управления, т.е. императивно-диспозитивных, отражающих потребности и специфику институтов права в условиях глобализации.

    Международное право устаревает, благодаря невычлененной, спонтанной системе юридической силы резолюций и решений Генеральной Ассамблеи и Совета Безопасности ООН, признающих и не признающих их государств. Глобальный административный порядок в рамках глобального административного пространства означает более широкое, подвижное, отвечающее современным требованиям, юридическое новообразование, гармонично вплетающееся в право, политику, экономику, культуру и другие сферы общественных отношений, которое не основано на суверенном равенстве государств, как международное право, но отличается транспарентностью, многофункциональностью и адаптированностью не только к публично-правовым, но и к частноправовым институтам. Новые формы глобального административного права будут являться результатами консолидации международного, внутригосударственного и административного права, посредством появления новых "норм-конгломератов". Данные "нормы-конгломераты" могут появляться за счет имплементации норм не только международного права во внутригосударственное, но и, наоборот, в имплементации норм глобального административного управления в систему международного права.

    Как видно, в научном и политическом плане делается акцент на "растворение" государства как системы, на передачу его функций коммерческим структурам и наднациональным институтам. Тем  самым подводится теоретический фундамент под любые произвольные действия на международной арене в интересах супергосударства и транснациональных корпораций.

    Глобализация  является объективным процессом, но его нельзя использовать в узконациональных и транскорпоративных интересах. Между тем анализ событий, происходящих во внутренней жизни государств и на международной арене, позволяет отметить очевидные расхождения между их нормативным и фактическим суверенитетом. По разным политическим, экономическим, социальным и духовным причинам одни государства можно считать абсолютно независимыми в своей деятельности, допуская добровольную "связанность" только международными обязательствами, другие - зависимыми в политическом отношении, в экономическом отношении, в духовном плане (мощное влияние правовой идеологии и т.п.), наконец, как частично аннексированные (наличие чужих военных баз, контингентов, прямое давление на национальное правительство).

    Вопрос  заключается в правильно понятых  и реализуемых национальных и  международных интересах. Правовое обеспечение их гармоничного сочетания является актуальной задачей, хотя реальные отступления от правовой модели слишком очевидны.

    В этой связи уместно коснуться  популярного лозунга "суверенная демократия", который имеет хождение за рубежом и получил некоторое признание в нашей стране. Думается, его новизна относительна, поскольку суверенитет народа, наций и государства органически включает суверенитет экономики, демократических институтов, властных структур, законодательства и т.п. И в этом смысле американская позиция давления на другие страны с целью подчинить их универсальным демократическим правилам, подготовленным в США, выглядит как покушение на суверенность государств. В то же время абсолютизация этого принципа позволяет США считать себя не связанными никакими международными правилами, которые вторичны по отношению к их суверенным нормам и институтам. Странный парадокс.

    Ведь  признание и обеспечение ценности демократии является целью многих государств и нашей страны в том числе. Речь идет о реализации общедемократических принципов и свобод в национально-исторических структурах и специфических ситуациях. Участники дискуссии на эту тему подчеркивали, что уровень развития национальных моделей демократии и суверенный рейтинг государств определяет их место и роль в мировом сообществе . И Россия активно преодолевает тоталитарные явления прошлого, используя собственный и зарубежный опыт и общечеловеческие ценности.

    Поэтому коренной государственно-правовой проблемой, подлежащей разрешению в условиях глобализации, является проблема суверенитета. Исходным служит положение о суверенитете народа как источнике государственной власти и основе существования и развития государства. Суверенное государство обладает такими признаками, как независимость и самостоятельность государственной власти, территориальная целостность, собственная правовая система и юрисдикция. Их отсутствие или ограничение служат свидетельством ослабления суверенитета государства, а следовательно, и народа, давшего ему свое девизное наименование.

    В современный период ученые и политики исходят из того, что государство  может считаться суверенным лишь тогда, когда оно через свои органы реализует волю народа, когда его  система управления демократична. С  середины XX в. понятие суверенитета связывается с официальным признанием приоритета прав человека и гражданина как в конституционном, так и в международном аспектах. Служение государства гражданскому обществу и человеку считается важнейшим признаком суверенности государства.

    В международном плане принцип самоопределения наций и народов и суверенитета государств, созданных и действующих на основе свободного выбора народом своего политического строя, получил полное признание. В уставе и других документах ООН, Совета Европы, Европейского Союза, СНГ, МОТ, ЮНЕСКО отчетливо выражено стремление мирового сообщества гарантировать суверенитет народов и государств, уважать их территориальную целостность и самостоятельность. Принцип верховенства государственной власти на своей территории, невмешательства в дела государств стал одним из основополагающих принципов международного права.

    В то же время надо учитывать тенденцию  увеличения количества негосударственных  участников международных отношений  в лице национальных и транснациональных  экономических структур, неправительственных организаций, общественных объединений. Их действия на международной арене носят разно-векторный характер и нередко вопреки государственной политике тех или иных стран. Всеобщий публичный интерес, общие международные региональные и иные интересы отодвигаются корпоративными интересами.

    В этом контексте следует оценить  и современную роль сравнительного правоведения, чьи методы и инструменты  традиционно используются для поиска информации об иностранных правовых системах. Вместе с тем в последние годы спектр сравнительного правоведения, по нашему мнению, существенно расширяется. Речь идет о национальных правовых системах, о правовых семьях, о праве межгосударственных объединений, о международном праве. Их "пересечение" и приоритеты не носят чисто абстрактного смысла, а подчас отражают острую борьбу интересов.