Демократия

Ничто так не отталкивает, как большинство, ибо оно состоит из кучки сильных  лидеров, из плутов, которые приспосабливаются, из слабых, которые ассимилируются, и из массы, которая движется за ними, не имея ни малейшего представления о том, чего она хочет.

Подобных, не совсем лестных оценок демократии выдающимися мыслителями  прошлого множество. Но достаточно отметить, что опыт XX в. в целом подтвердил правоту А. де Токвиля, предупреждавшего о таящихся в демократии опасностях для свободы, возможностях "тирании большинства", которая может быть не менее, если не более, жестокой, чем тирания немногих или одного. Здесь уместно отметить, что А. де Токвиль был одним из тех, кто рассматривал развитие государственно-политических систем по пути демократии как неизбежную закономерность. Комментируя эту мысль, П.И.Новгородцев писал в 1923 г. [51, с. 541]:

 

 

В странах, испытавших эту форму <демократию - К. Г. > на практике, она давно уже  перестала быть предметом страха, но она перестала быть и предметом  поклонения Те, кто ее опровергает, видят, что в ней все же можно  жить и действовать; те, кто ее ценит, знают, что, как всякое земное установление, она имеет слишком много недостатков для того, чтобы ее можно было безмерно превозносить.

 

Разумеется, нет и не может быть совершенной демократии, но несмотря на все недостатки она самая лучшая и самая гуманная форма правления из всех до сих пор известных. У. Черчилль как-то говорил, что "демократия - ужасная форма правления, если не считать всех остальных". Демократическая форма правления действительно характеризуется многими недостатками и связана с целым рядом издержек. Но при всем том человечество еще не придумало более эффективную и вместе с тем более соответствующую воле большинства членов общества и одновременно духу свободы личности форму правления. Достоинства демократии могут быть сомнительны, но пороки диктатуры общеизвестны. Очевидны относительность, временная и пространственная ограниченность парламентаризма, системы представительства, всеобщего избирательного права и других атрибутов демократии. Они не способны раз и навсегда разрешить все стоящие перед обществом проблемы. Решение одних проблем чревато возникновением новых, порой еще более серьезных проблем, но это не может служить достаточным основанием для потери веры в саму демократию.

 

Демократия есть прежде всего фундаментальная установка, своего рода шкала ценностей, определенная концепция человека и его места в обществе. В некотором смысле демократия представляет собой также образ жизни, базирующийся на фундаментальном постулате о равенстве всех людей перед законом и праве каждого члена общества на жизнь, свободу и частную собственность. Очевидно, что демократия предполагает определенные условия для своего утверждения и нормального функционирования. Важно, чтобы каждый человек сознавал не только пределы своих интересов и прав, но также пределы своей ответственности и обязанности к самоограничению. А это приобретается в результате длительного исторического опыта. В [61] П.И.Новгородцев писал:

 

Если демократия открывает широкий  простор свободной игре сил, проявляющихся  в обществе, то необходимо, чтобы  эти силы подчиняли себя некоторому высшему обязывающему их началу Свобода, отрицающая начала общей связи и  солидарности всех членов общения, приходит к самоуничтожению и разрушению основ государственной жизни.

 

Несмотря на большую по сравнению  с другими моделями политической системы сложность демократии, ее выживаемость во многом зависит от того, насколько ее принципы и механизмы доступны пониманию человека среднего интеллектуального уровня, от того, что избиратели подразумевают под подлинной демократией. Сущность демократии в политических, социальных и экономических проявлениях определяется ее возможностями как морального и духовного факторов, детерминирующих общественное сознание.

 

Демократическая форма правления  сохраняет жизнеспособность и эффективно функционирует в силу активного  участия граждан в делах общества, обеспечения высокого уровня информации о состоянии общественных дел  и глубокого чувства гражданской  ответственности. Очевидно, что в  современных условиях парламентской  демократии, всеобщего голосования, плюрализма партий и политических организаций, представляющих разного рода заинтересованные группы, ни одно правительство не может завоевать власть без согласия и доброй воли большинства избирателей. Здесь состояние умов общества, социально-психологический климат, общественное мнение имеют немаловажное значение.

В этой связи показательно, что  при всех различиях, порой существенных, по широкому спектру идей и концепций общественного и государственно-политического устройства большинство политически активного населения стран Запада разделяет идеи конституционализма, индивидуализма, свободы вероисповедания, свободы слова и печати и т.д. Соблюдение и реализация этих принципов создавали предпосылки для признания каждой из противоборствующих сторон "законности" существования разнообразных конфликтующих друг с другом интересов, группировок, партий и т.д. В этом контексте важно подчеркнуть, что стабильность в обществе и обеспечение такой законности имеют мало шансов, если политические противоречия совпадают с линиями социального, религиозного, культурного, расового, этнонационального или иного разделения в обществе. Стабильность демократии особенно эффективно обеспечивается в случае, если главные политические партии имеют сторонников среди различных слоев и групп населения.

Зарождение мифа о демократии

 Первой демократией традиционно  считают афинскую. Наверное, данная демократия не первая, но уж точно самая известная. Наличие термина «рабовладельческая» в определении «рабовладельческой афинской демократии» уже наводит на некоторые размышления.

 

 Женщины — половина народа  — в управлении не участвовали,  рабы и иностранцы, естественно,  тоже. Из всего населения тогдашних  Афин — 400 тыс. человек —  правом голоса могло бы обладать  лишь 30 тыс., т. е. 7,5 %. В действительности  существовали еще и различные  избирательные цензы — например, в случае, если человек сумасшедший или преступник. Короче говоря, реально участвовать в демократическом процессе могли бы не более 5 %. Это вынуждены признать и сами сторонники демократии:

 «…республики — редкие исключения. Более того, все они были весьма  далеки от нынешних демократий  с их принципом «один человек  — один голос». Для всех этих  случаев было характерно господство  элит. Так, в античных Афина избирательное право (как пассивное, так и активное) имело не более 5 % населения города»421 .

 Итак, 5 % населения могли бы  пользоваться правом голоса. А  сколько реально участвовало  в управлении? 2,5 %? 1 %? В действительности  той демократии, о которой мы  привыкли думать, в Афинах не  было и в помине. Никаких участков, никакого всеобщего голосования. Люди встречались на площади, опускали камушки в урну или голосовали поднятием руки. Вот и вся демократия. Все участники демократического процесса преимущественно знали друг друга и того, за кого отдавали свой голос, или были хорошо осведомлены в вопросах, по которым голосовали. Таким образом, в голосовании принимал участие очень ограниченный круг населения: столько, сколько могла вмещать площадь, и их численность вряд ли превышала 1 % от общего числа жителей полиса.

 Здесь стоит добавить, что  все три выдающихся древнегреческих  философа — Сократ, Платон и  Аристотель — относились к  демократии крайне отрицательно. Особенно презирал демократию  Платон, считавший ее одной из  худших форм правления. Примечательно  в этом аспекте мнение видного  деятеля афинской демократии  Перикла, сказавшего: «Лишь немногие  могут творить политику, но судить  о ней могут все».

 Нынешняя демократия в вопросах  управления обществом мало отличается  от афинской, с той только разницей, что тех, кто действительно руководит, сегодня значительно меньше, а людей, думающих, что они что-то решают, значительно больше. По данным американских ученых А. Алмонда и С. Вербы, в США только 1 % населения может в какой-то мере воздействовать на решения, принимаемые руководством страны, через членство в партиях, и 4 % — через участие в других организациях, включая профсоюзы422 . Всенародные выборы не только не ослабляют власть нынешней капиталистической элиты, но, наоборот, укрепляют ее, так как любые выборы требуют денег, вследствие чего любой политик должен или сам быть представителем капиталистической элиты, или брать деньги у ее представителей, тем самым подпадая под полный контроль своих финансистов.

 

 Демократия — это один  из древнегреческих мифов. Любой  господствующий класс всегда  придумывает миф о том, что  он, дескать, не руководит обществом.  В Средние века проповедовали  о том, что «любая власть  от Бога», что истинно всем  руководит Бог, при коммунистах  говорили, что всем руководят  Советы, при капитализме рассказывают о том, что обществом руководит народ с помощью неких институтов гражданского общества. В действительности обществом руководит господствующий класс, а господствующий класс развитого капиталистического общества всегда состоит из крупных олигархов.

 

 В Древней Греции зародился  идеологический штамп, который  существует и поныне и который  порождает бесчисленное количество обвинений: в отсутствии демократии, недемократических выборах, враждебности демократии и т. п.

 Развитие мифа всех времен  и народов 

 

 Мы не будем подробно разбирать  историю античности и историю  Средних веков на предмет властной  селекции. Гораздо интереснее разобрать  другой период истории, ставший  питательной средой для расцвета  древнегреческого мифа о демократии в ее современной западной трактовке.

 Начиная с XVI века в Европе происходят буржуазные революции, которые венчает Великая французская революция со своим известным лозунгом «Свобода, Равенство, Братство». Принято считать, что именно благодаря этим революциям зародились такие институты, как всеобщие выборы, права человека, демократия. В действительности начиная с этой исторической эпохи стал расцветать большой лицемерный миф о демократии, состоящий из нескольких маленьких мифов.

 

 Ответить на вопрос о том,  какой тип властной селекции  зародился тогда в Европе, помогает  анализ движущих сил тех революций:  движущей силой, гегемоном вышеупомянутых  революций была буржуазия, поэтому,  собственно, революции и называются «буржуазными».

 

 Упрощенно говоря, буржуазия  отодвинула дворян и церковь  от власти и взяла эту власть  себе. Ни о какой власти народа  речи не шло. Дворянство и  церковь конфликтовали с буржуазией. Последняя победила. На смену  родократии и политократии пришла капиталократия. В те времена не было пиара, все было проще и прозрачнее, поэтому победители очень точно определили, у кого должна быть власть: кто обладает капиталом, у того должна быть и власть.

 

 После буржуазной революции,  произошедшей в Англии в 1640 году, был установлен имущественный  ценз для тех, кто имел право  пользоваться плодами так называемой демократии. Активным избирательным правом могли пользоваться только очень богатые, всего — 0,04 % взрослого населения страны. Абсолютно такая же ситуация возникла и после других буржуазных революций. Было бы странно, если бы было иначе. Зачем буржуазии завоевывать власть, чтобы отдавать ее другим?

 

 Во Франции в 1791 году во  время Великой французской революции  только 16 % взрослого населения были  вправе участвовать в выборах.  После принятия Конституции 1791 года имущественный ценз был  увеличен, а доля имевших право на участие в выборах снизилась до 8 %. Такое «широкое» участие в выборах не устраивало власть имущих, и в 1817 году имущественный ценз был установлен в размере 300 франков прямого налога. Лишь 88–110 тыс. человек из 25-милионной Франции уплачивало такой налог, т. е. всего 0,3 % взрослого населения страны. Для получения же права быть избранным депутатом необходимо было уплачивать налог свыше 1 тыс. франков и достигнуть 40-летнего возраста. Таких лиц тогда насчитывалось всего 15 тыс., т. е. 0,06 %423. Таким образом, Свободой и Равенством пользовались менее 1 % населения — это было Братство капитала.

 

 Поэтому неслучайно один  из самых ярких критиков марксизма  и апологет либерализма К. Поппер  признавал: 

 

 «…Исторический опыт Маркса  оказал влияние не только на  его общее видение отношений  между экономической и политической системами, но и на некоторые его другие взгляды, в частности на либерализм и демократию, которые для него были только прикрытием диктатуры буржуазии. Эти Марксовы взгляды представляли собой интерпретацию социальной ситуации того времени, которая казалась вполне верной, поскольку беспременно подтверждалась печальным опытом. Дело в том, что Маркс жил, особенно в свои молодые годы, в период наиболее бесстыдной и жестокой эксплуатации. И эту бесстыдную эксплуатацию цинично защищали лицемерные апологеты, апеллировавшие к принципу человеческой свободы, к праву человека определять свою собственную судьбу и свободно заключать любой договор, который он сочтет благоприятным для своих интересов»424.

 

 Впоследствии, укрепляя свою  власть, буржуазия постепенно отменяла  имущественный ценз и, лишь  окончательно окрепнув, научившись манипулировать народными массами, буржуазия отменила имущественный ценз полностью. Красивые лозунги о равенстве, свободе, власти народа как раньше, так и сейчас служит лишь ширмой, прикрывающей власть буржуазии.

 

  О выборах 

 Так называемые свободные  выборы — один из краеугольных  камней демократии, поэтому на  анализе данного института мы  остановимся подробнее. Вопрос  о выборах часто называют фундаментальным  вопросом, определяющим общественный строй.

 «Вопрос о выборах — это  первостепенный вопрос, поскольку  он определяет общественный строй»425.

 В общественном мнении закрепилось  убеждение, что выборы — это  достижение демократии. В действительности выборы сочетаются со всеми формами правления и типами властной селекции. Выборы были в СССР, выборы эти были свободными, никто не заставлял голосовать за данного кандидата, они были тайными. Они не были альтернативными, но в странах Восточной Европы было несколько партий, а в Китае, например, существует восемь партий.