Лекции по "Политологии"

 Важную роль в осуществлении самостоятельных политических акций папского престола сыграли возникавшие с VI в. ордена монашеские. И в более поздние времена папство часто использовало ордена (особенно организованный в XVI в. орден иезуитов) для проведения своих политических акций в разных странах мира.

 И в Новое время  политические амбиции католицизма  стимулировали проявления клерикализма  — тяготения к доминированию  церкви в политических и культурных  сферах. Однако большей частью  католический епископат в разных  странах мира вынужден подчиняться  политическому режиму светских властей, тем самым мало чем отличаясь от позиции православия, искони придерживавшегося традиций «цезарепапизма», т.е. подчинения господствующему православному правителю, «помазаннику Божьему, являвшемуся одновременно и главой церкви.

 Именно в Византии  император Константин провозгласил  христианство государственной религией  и сам, не принадлежа к церкви, руководил I Вселенским собором,  участвовал в обсуждении вопросов  вероучения. В Византии сложилась  характерная для восточного христианства  традиция покорного подчинения  церкви государству. 

 Русское православие  восприняло и по-своему переосмыслило  теократическую традицию. С падением  Византии (XV в.) формулируется теория «Москва — Третий Рим». Влиятельный церковный деятель Иосиф Волоцкий утверждал, что царь «естеством подобен всем человекам, властью же — Богу», поэтому «от царя и московского великого князя истекает все: жизнь и благодать». Царь — наместник Бога на Земле, глава не только государства, но и церкви. С тех пор безусловный приоритет светской власти над властью церковной осознавался в политической жизни страны как исходный принцип взаимоотношений иерархов православия с государством. На этой основе на века определилось согласие церкви с властью, которое церковные историки часто называют «симфонией». Лишь очень редко отдельные иерархи (например, патриарх Никон) пытались добиться определенной автономии от власти. Петр I отменил патриаршество и поставил во главе церкви особое министерство — Синод.

 Подчинение светским  властям присуще и многим течениям  протестантизма (исключая нонконформистов). С самого начала своей реформаторской  деятельности Лютер следовал  в кильватере политики немецких  князей; такая позиция типична  для лютеранских церквей и  в других странах. 

 Непродолжительное  правление «женевского папы»  Кальвина, сосредоточившего в своих  руках духовную и светскую  власть, или политическое влияние  шотландского реформатора Джона  Нокса были исключением; как правило, протестантские церкви являются законопослушными институтами политической жизни во всех государствах.

Буддизму в меньшей  степени присуще обожествление  власти и ее носителей, однако при  царе Ашоке (III в. до н. э.) буддизм стал государственной религией Индии, а своего высшего расцвета достиг в Кушанском царстве (I—III вв. н. э.) благодаря политической поддержке властей. Союз политики и религии на протяжении последних веков выразительно демонстрировала власть далай-ламы в буддийском Тибете.

Ислам также исходит  из понимания власти как божественного  установления. Мухаммад сочетал в себе качества посланника Аллаха, пророка и властителя мусульманской общины («уммы»). Халифат сформировался и функционировал как теократическое государство. Первые халифы считались преемниками Мухаммеда и наместниками Аллаха на Земле, соединяя функции первосвященника и военного предводителя, контролируя религиозную и административную жизнь «уммы».

 Современное государство  особо не нуждается в религиозной  легитимации. Отношения государства  и церкви стали менее политизированными,  более соответствующими принципам  демократии и нормам морали.

 Отделение церкви  от государства, невмешательство  светских властей в ее деятельность  — необходимая гарантия защиты  религии от политизации. 

 Участие конфессий в миротворческой деятельности, экологических движениях, в благотворительности, их содействие гражданской консолидации общества органически согласуются с духовно-нравственным предназначением религии.

Ответ на вопрос о распространенности политики в обществе прямо зависит  от ее трактовки, а также от конкретных типов общественных и политических систем. Из широкого понимания политики как любой деятельности и поведения, связанных с властью, авторитетом, организацией и управлением (Г. Лассуэлл, Г. Вассерман и др.), логически следует, что она проникает во все области общественной жизни: экономику, культуру, религию, науку, спорт и т.д. Как пишет известный американский политолог Роберт Даль, к политическим ассоциациям принадлежат не только такие организации, как государство и партии, но также профсоюзы, частные клубы, деловые предприятия, религиозные организации, группы граждан, дикие племена, кланы и даже отдельные семьи14.

Еще более широкий  взгляд на сферу распространения  политики выражает американский политолог  Д. Хелд. Трактуя политику как "борьбу за организацию человеческих возможностей", он утверждает, что она является "составным элементом всей человеческой жизни, неотъемлемым вектором, измерением производства и воспроизводства общества", а не только деятельностью правительства15.

Представляется, что  приведенные выше трактовки политики отмечают ее важнейшие социальные индикаторы (показатели); власть, авторитет (хотя авторитет  нередко рассматривают как одно из свойств, атрибутов власти), организацию, управление. В то же время широкая  трактовка политики таит в себе опасность  затемнения ее особенностей, растворения  среди близких к политике по своей  природе явлений - власти, социальной организации, управления, изучение которых - предмет специальных наук, соответственно: социологии власти, социологии организации, теории управления.

Более конкретно критерии и границы политики определяет М. Вебер. Он пишет: "Ассоциация может  быть названа политической, если выполнение ее распоряжений постоянно осуществляется на определенной территории под угрозой  или с применением принуждения  со стороны административного органа"16.

Таким образом, Вебер  ограничивает критерии политического  постоянством власти, ее распространением на определенную территорию, наличием специальных органов принуждения. Нетрудно заметить, что политика связывается  Вебером с общегосударственным (макро-) уровнем ее функционирования.

Отмеченные выше индикаторы (критерии) политики отражают ее статику, важнейшие постоянно воспроизводимые  черты. В то же время политика достаточна динамична, изменчива, подвижна. Она распространяется на многие экономические, культурные и другие общественные явления, причем порою, казалось бы, даже на сугубо личные, интимные области. Так, например, в начале 90-х гг. в Польше, ФРГ и некоторых других странах острые политические дискуссии и противоборство вызвал вопрос о запрете абортов.

Почти любая общественная проблема может стать политической в том случае, если, по мнению политических лидеров, она затрагивает интересы всего общества и требует обязательных для всех граждан решений. Политика - это инструмент сознательного саморегулирования  общества. Поэтому она может распространяться на самые различные общественные явления, как на те, которые требуют  постоянного властного регулирования (например, охрана безопасности граждан, общественного порядка, развитие международных  связей и т.д.), так и на те, которые  временно приобретают политическую значимость (например, государственная  помощь населению в случае стихийных  бедствий).