Особенности информационной политики в формировании электоральных институтов и практик в РФ в 90-е годы ХХ в

РЕФЕРАТ

Особенности информационной политики в формировании электоральных институтов и практик в РФ в 90-е годы ХХ в.

Содержание

Введение…………………………………………………….…………………..2

Информационная политика в России в 90-е годы..…………..……....4

Роль СМИ в формировании электоральных институтов……….…..7

Заключение……………………….……………………………………...……11

Литература……………………….……………………………………...…….12

Введение

Вопросы участия СМИ в формировании представительных и других выборных органов имеют большое практическое и теоретическое значение. Это весьма специфическая сфера деятельности средств массовой информации, где они выполняют одновременно несколько функций. Они служат каналом информирования избирателей (например, о назначении дня выборов, об образовании избирательных участков, о регистрации кандидатов и т.д.), средством предвыборной агитации и, наконец, инструментом гражданского контроля.

Информационное обеспечение составляет одну из важнейших гарантий избирательных прав. Роль СМИ состоит в том, чтобы помочь гражданам интегрироваться в процесс формирования органов власти, обрести и реализовать навыки открытой политической борьбы. В то же время, освещение избирательной кампании, в частности, по телевидению, не только приближает массы к политике, но и низводит предвыборную борьбу до уровня спортивного состязания, возбуждая не только гражданственность, но и азарт.

Следует отметить, что избирательные кампании в целом оказывают стимулирующее воздействие на функционирование всей системы непосредственной демократии и отдельных ее институтов, инициируя проведение митингов, демонстраций, сбор подписей и т.д. В свою очередь, эффективная самореализация институтов непосредственной демократии в период подготовки и проведения выборов составляет важное средство достижения целей избирательных кампаний.

Масс-медиа сыграли особую роль в российской политике конца ХХ века. В эпоху перестройки СМИ одновременно были и инструментом преобразований, и зеркальным отражением состояния общества. В 1990-е годы российские СМИ фактически стали «четвертой властью» - институтом, претендующим на монопольное обладание функцией политической коммуникации в стране. Политическая жизнь переместилась в символическое пространство средств массовой информации и во многом напоминала политический спектакль, транслируемый массовой аудитории. Эффект «установления пунктов повестки дня» - то есть картины политической реальности, формируемой СМИ, - был сформулирован американским исследователем Б. Коэном еще в 1963 году. В России 1990-х - начала 2000х годов этот эффект заменил отсутствующие или слабые политические институты, оказался решающим в парламентских и президентских выборах и в целом стал одной из основных черт российской политики десятилетия.

Резким толчком для формирования медиаполитической системы и пробой сил для ее основных игроков стали президентские выборы 1996 года. В начале года, когда опросы общественного мнения фиксировали ничтожно низкий рейтинг Ельцина, помимо всерьез обсуждавшегося сценария отмены выборов возникла идея аккумулировать медийные ресурсы и победить на выборах за счет современных политических технологий. Идеологи кампании Ельцина понимали, что на уровне содержательных сообщений коммуникация с избирателями невозможна - на тот момент существовали огромные задолженности по выплате зарплат и пенсий, в числе постоянных проблемных тем на телевидении - слабое здоровье президента и война в Чечне. В результате возник сценарий избирательной кампании, в котором основной упор делался на внедрение в сознание зрителя легко запоминающихся элементов идеологической системы, усваиваемых скорее на уровне чувств, нежели смыслов.

Информационная политика в России в 90-е годы на примере войны в Чечне

Даже по отношению к событиям 1993 года нельзя сказать, что власть располагала безусловной поддержкой "демократических" СМИ.

Это партнерство было обусловлено прежде всего тем, что руководство "демократических" изданий ощущало причастность к формулированию, а потому активно поддерживало и пропагандировало политику демократических рыночных реформ. Страх возмездия со стороны прежних собственников удерживал журналистов на твердых антикоммунистических позициях. Пресса самим своим существованием (популярностью, влиянием, не говоря уже о приватизации изданий) была обязана новому политическому режиму.

Тем не менее в начале девяностых пресса действительно воспринимала себя как "четвертую власть", то есть как самостоятельный общественный институт, обладающий огромным влиянием в обществе. Это означало, что главные редактора и журналисты воспитывали в себе чувство ответственности перед обществом и полагали, что пресса может и должна критиковать власть тогда, когда та допускает ошибки.

Вплоть до войны в Чечне президент России был вынужден прислушиваться к мнению прессы, особенно когда оно выносилось солидарно. Главных редакторов, казалось, невозможно было снять.

Альянс прессы и власти распался после того, как Борис Ельцин начал войну в Чечне. С точки зрения российской прессы и той "демократической" печати, которая ранее поддерживала президента, "демократического" телевидения и коммерческих масс-медиа, не говоря уже об оппозиционной печати, война в Чечне была неадекватным действием со стороны российских властей.

События в Чечне были восприняты в обществе неоднозначно. Официальные источники умалчивали о тех тяжелых потерях, которые несли российская армия и внутренние войска в боевых действиях с чеченскими вооруженными формированиями. В полную меру правом на гласность воспользовались средства массовой информации. Они первыми заговорили о том, что скрывалось от народа. В репортажах по телевидению и радио, в многочисленных газетных публикациях рассказывалась правда о тяжелых боях, о том, как гибнут недавно призванные в армию, плохо обученные солдаты.

В 1996 году протест значительно усилился. В начале года было опубликовано письмо ста известных в стране представителей научной и творческой интеллигенции Борису Ельцину, призывающих остановить войну. Во всех средствах массовой информации сообщалось о поистине массовой акции, проведенной губернатором Нижегородской области Немцовым. Он вручил президенту России миллион подписей нижегородцев, требующих прекратить войну в Чечне. Акцию нижегородцев поддержали многие регионы страны.

Однако потребовалось еще несколько лет, еще одна война (на этот раз в Югославии) и серьезная эволюция технологий манипуляции общественным мнением для того, чтобы российские власти научились использовать масс-медиа в своих интересах так же виртуозно, как страны НАТО. Когда перед выборами 1999-2000 годов чеченская война вспыхнула с новой силой, то вместо того, чтобы стать препятствием в предвыборной борьбе, кровопролитие на Кавказе стало выигрышным фоном всей кампании, основной опорой для формирования образа кандидата от партии власти Владимира Путина – и фундаментом для объединения нации. Подобно тому, как неудачная война в Афганистане внушила журналистам уверенность в своих силах и стала сигналом близких перемен, а чеченская война накануне выборов 1996 года показала падение влияния масс-медиа в обществе и хрупкость власти, вторая чеченская война приведет к возрождению образа Великой России. Таким образом, ценой человеческих трагедий и кровавых жертв война на Кавказе все же сыграет свою роль в политическом спектакле – пускай на несколько лет позже, чем планировалось, но зато с поразительным результатом.

Роль СМИ в формировании электоральных институтов и практик

Одной из характерных особенностей социально-психологической и политической ситуации в российском обществе 1990-х годов была неспособность большей части населения страны сделать целесообразный политический выбор, так как в обществе к тому времени еще не сформировалась устойчивая система политических движений и организаций, выражающих интересы конкретных социальных групп и слоев населения. Кроме этого факта, политическая нерациональность российского избирателя была обусловлена еще субъективным фактором, то есть низкой в целом политической культурой российских граждан, отсутствием у большинства людей необходимых знаний о политическом процессе, который позволил бы каждому избирателю, совершая тот или иной выбор, оценить его отдаленные последствия для страны и себя лично.

Поэтому население по большей своей части определяло свое отношение к тем или иным политическим движениям и лидерам чисто эмоционально, на основании сложившихся симпатий или антипатий, доверия и недоверия к конкретным людям и организациям сформировавшимся на основе полученной информации из СМИ. При этом, чаще всего не обращая никакого внимания на их программы или результаты предшествующей деятельности. До сих пор образы политических организаций в глазах избирателей в основном очень персонифицированы: так невозможно, например, представить ЛДПР без Жириновского. Более того, за редким исключением не политические организации и партии выдвигают лидера из своих рядов, а наоборот, конкретные яркие личности, имеющие лидерские способности и навыки оратора создают те либо иные движения, чтобы их возглавить. Таким образом избиратели обычно голосуют именно за лидера объединения, не слишком интересуясь, какие силы его поддерживают и, соответственно, чьи интересы данный политик будет защищать, придя к власти.

Так российская практика показывает, что с точки зрения информационной политики, предвыборные кампании можно рассматривать как целостное явление, в которых могут присутствовать любые элементы информационной технологии (дезинформирование, пропаганда, лоббирование, шантаж, игра на страхах, шаржирование, преувеличение, идеализация, манипулирование в общем смысле), причем в любой комбинации, которую подчас невозможно просчитать.

Можно сделать общий вывод по избирательным кампаниям в Госдуму РФ и по выборам Президента РФ первой и второй половины 90-х годов XX века: информационные технологии развивались исключительно по восходящей линии, усложняясь, переходя на более качественные уровни, закрепляя применение административных рычагов управления избирательным процессом. Характерными чертами информационных технологий этого периода можно назвать следующие:

1. Прежде всего они направлены на отдельные целевые группы, а не на общество в целом. Так пришло понимание того, что лозунги, политическая программа, политическая реклама и т.п. должны быть не «для всех», а для каждого сегмента населения отдельно (социального слоя, профессиональной и демографической групп, административных образований и т.д.). Стали более точечно и тонко использоваться информационные технологии, применяя всю созидательную и разрушительную силу слова для того, чтобы создать или развеять определенные настроения массового сознания, превратить общественное мнение в пластилин и «слепить» из него подходящий образ;

2. Они охватывают короткие периоды. Так избирательные кампании 1991-1995 годов были краткосрочными, длились не более 2-3 месяцев, что было неэффективно;

3. Использовались все существующие на тот день каналы коммуникации. В том числе и так называемое сарафанное радио, и черный пиар (дискредитация противника путем распространения «черной информации»).

4. Избирательные технологии и весь электоральный процесс в целом требуют больших финансовых затрат. На поле политической борьбы выходит тот, кто имеет достаточно ресурсов. Впоследствии наличие достаточного количества ресурсов используется для поддержания власти. Таким образом опыт 90-х годов научил политических акторов тому, что избирательные кампании должны ориентироваться на долгосрочный период.

Кроме того стоит отметить, что предвыборная борьба на выборах 1991, 1993, 1995, 1996 годов велась на двух фронтах: коммунисты и новые политики, которые называли себя по-разному (реформисты, демократы, националисты и др.). Кампания же1999 года перешла в так называемое моноидеологическое поле - здесь соперничали за власть «группировки» с более или менее мощными административными ресурсами, с равной поддержкой финансовых кругов, с равным контролем над средствами массовой информации. Агитационная кампания во время парламентских выборов 1999 года по мнению некоторых специалистов (Засурский И.И., Нинсевич Ю.А.) была беспрецедентно ожесточенной. С такой лавиной компромата, дезинформации и взаимных нападок российские избиратели еще не сталкивались.

Таким образом, можно было наблюдать процесс изменения стереотипов. Стилистика описаний политической жизни заметно изменилась; многие штампы, клише и привычные интерпретации ушли из общественного дискурса, потеряли свою смысловую определенность.

Стала претендовать на господство новая стратегия информационного воздействия, в которой следует выделить три качественно новых момента.

1. В рамках нового этапа информационного воздействия становится необходимостью фрагментарность подхода. При этом нет, и не может быть целостной общей картины. Фактически она строится как комбинации несовместимых утверждений, обладающих внутренней противоречивостью. Так, например, настойчиво проводится тезис о невмешательстве государства в экономику, об отстранении его от функций контроля и регулирования. Цель состоит в укреплении власти финансовой олигархии, но информационное воздействие проводится с использованием марксистских тезисов об отмирании государства и самоорганизации населения. Расчленение государства, неугодных олигархам, проводится под марксистскими лозунгами национально-освободительной борьбы, хотя сами «борцы» и находятся на полном содержании финансовых групп.

2. Важнейшая задача в манипуляции сознанием состоит в том, чтобы расколоть общество на мелкие группы, противопоставить людей друг другу, погрузить их в целый набор конфликтных ситуаций. Раздуваются противоречия по вопросам, имеющим второстепенной значение перед общей бедой, постигшей нашу страну. Население находятся в информационном поле, полном противоречий.