Полиархия

Полиархия - это реально существующие режимы, которые в значительной степени соответствуют демократическому идеалу.

Истоки термина. Поскольку термин «полиархия» не имеет изначально определенного  значения, и я сам имею некоторые  сомнения, введя его в оборот, позвольте мне сказать несколько слов о его происхождении. Насколько мне известно, этот термин был впервые введен в современную политическую науку Линдбломом и мною в книге «Политика, экономика и благосостояние» в 1953 г., где мы рассматривали его как «процесс» [2].  

Рассмотрение  полиархии как процесса было данью  теоретической ориентации книги, подзаголовок которой звучал так: «Планирование  и политико-экономические системы  в базисных социальных процессах». В четвертой части мы описали  «четыре основополагающих социально-политических процесса»: призовая система, или контроль за лидерами и со стороны лидеров; иерархия, или контроль со стороны лидеров; полиархия, или контроль за лидерами, и сделка, или контроль среди лидеров, т. с. лидерами друг друга. Мы считали, что в некоторых обществах демократические цели все еще размыты и очень приблизительны в том смысле, что нелидеры осуществляют относительно сильный контроль за лидерами. Систему социальных процессов, которые делают это возможным, мы назвали полиархией.  

Нас интересовало различие между двумя иногда смешивающимися употреблениями термина «демократия»: один – для описания цели или  идеала, возможно даже недостижимого  в реальности, другой – для описания отличительных характеристик действующих  политических систем, называемых в современном мире демократическими или демократиями. Согласно авторитетному английскому оксфордскому словарю, в котором раздел по букве «П» был написан в 1909 г., полиархия есть «управление государством или городом многими, в противоположность монархии». Слово вышло из употребления, но нам оно показалось вполне отвечающим нашим потребностям [3].  

Мы также установили шесть критериев, которые пригодны для выявления «операциональной значимости» выражения «высокая степень контроля». Первый, например, звучал следующим образом: подавляющее большинство взрослых имеют возможность отдать свои голоса на выборах вне зависимости от их достоинств и недостатков, способных повлиять либо на акт голосования, либо на выбор среди различных кандидатов. Хотя шесть критериев в том виде, как мы их здесь сформулировали, в чем-то изменились в дальнейших статьях (например, их стало семь), все же в целом они сохранили свое значение. Позднее, однако, я пришел к убеждению, что рассматривать полиархию как процесс менее плодотворно, чем направленность институтов [4].

Пять интерпретаций  

Подобно демократии, полиархия может быть рассмотрена  с нескольких различающихся точек  зрения.  

Как тип режима. Прежде всего полиархия может  быть рассмотрена как специфический  вид режима для управления современным государством – режима с характеристиками, которые определенно отличают его от всех других режимов, существовавших до XIX в., а также от большинства современных режимов, установившихся в нациях-государствах.  

Это отличие  возникает в результате совмещения двух характеристик: относительно высокой терпимости к оппозиции – к тем, кто противостоит действиям правительства, и относительно широких возможностей участвовать во влиянии на поведение правительства и даже в смещении мирным путем различных официальных лиц. Более определенно полиархии можно отличать от других режимов благодаря наличию и реальному функционированию семи институтов. К этим институтам я отношу следующие: широко распространившееся сегодня близкое к универсальному избирательное право; право участвовать в общественных делах; справедливо организованные выборы, в которых исключено всякое насилие или принуждение; надежная защита свободы выражать свое мнение, включая критику правительства, режима, общества, господствующей идеологии и т. д.; существование альтернативных и часто конкурирующих между собой источников информации и убеждений, выведенных из-под правительственного контроля; высокая степень свободы в создании относительно автономных и самых разнообразных организаций, включая, что особенно важно, оппозиционные политические партии; и относительно высокая зависимость правительства от избирателей и результатов выборов.  

Как продукт  демократизации наций-государств. Полиархия  также может быть осмыслена исторически  или в развитии, как ряд определенных институтов, претерпевших значительную эволюцию, в том числе под влиянием усилий демократизировать и либерализировать политические институты наций-государств. С этой точки зрения полиархия есть уникальный, исторически обусловленный комплекс "только что перечисленных мною институтов, возникших в первую очередь в результате предпринимавшихся в XVIII в. попыток адаптировать демократические идеи и имевшийся опыт к большим масштабам современных наций-государств. Этот исторически сложившийся комплекс политических институтов по традиции именуют «демократическим». Элементы этого комплекса пришли на смену тем своеобразным политическим институтам, которые существовали в различающихся между собой демократических или республиканских городах-государствах. В демократических Афинах, например, верховная власть принадлежала собранию граждан, так как здесь были неизвестны организованные политические партии и многие другие автономные заинтересованные организации, общепринятые в полиархиях. Подозреваю поэтому, что афинский демократ был бы шокирован политическими институтами полиархии и скорее всего отверг бы всякую возможность называть их демократическими.  

Как необходимость  демократического процесса. Полиархия  может быть понята как направленность политических институтов, необходимая для того, чтобы удовлетворительно обеспечить соответствие демократическому процессу, когда цель реализуется в большом территориальном пространстве, в масштабе нации-государства. Рассмотренные с этой точки зрения, наши демократические предшественники были не столь уж глупы – они знали, что делали, стремясь к реализации всеобщего избирательного права, прав на участие в делах общественности, свободных и справедливых выборах, прав на создание политических партий, ответственности исполнителей перед парламентом или электоратом и т. д.  

Однако сказать, что полиархические институты необходимы для осуществления демократического процесса в большом пространстве, еще не означает сказать, что они  достаточны, и я полагаю, что мало кто из нас действительно так считает.  

Как система  проверки компетенции. Далее, полиархия  может быть понята как система  политического контроля, в которой, в соответствии с обозначенной нами направленностью институтов, высшие официальные лица в управлении государством сталкиваются с перспективой быть смещенными в результате народных выборов. Поэтому они вынуждены варьировать свое поведение, если хотят одержать победу в конкурентной борьбе с другими кандидатами, партиями и группами. С этой точки зрения наиболее явная характеристика полиархии – открытое соревнование между политическими элитами за должность. Такая конкуренция помогает сформировать скорее состояние взаимовлияния элит и масс, чем состояние одностороннего господства элит, которое, как уже вывел Михельс, возникает в результате действия железного закона олигархии.  

Как система  прав. Наконец, полиархия может быть интерпретирована как система прав, в которой обычные права гарантированы  и защищены институционально. Каждый из семи институтов обеспечивает соблюдение определенных прав, что оправдывает его существование и функционирование. Так, например, обстоит дело с всеобщим избирательным правом или свободой волеизъявления. Для институциализации свободы слова граждане должны владеть закрепленным в законодательном порядке правом свободно высказываться по политическим вопросам, а в обязательства официальных лиц государства должна входить поддержка этого требования вплоть до наказания нарушителей, если таковое потребуется. Очевидно также, что, для того чтобы институт существовал, право не может быть лишь абстрактным или теоретическим, подобно большинству прав в советской конституции. Право должно быть закреплено не только законодательно, но и в судебном порядке. Несмотря на все сложности, должен быть создан и орган закрепления прав, в отсутствие этого действительного закрепления прав институт не может быть признан реально существующим.  

Для тех, кто  убежден в желательности полиархии, политические права могут быть оценены  по достоинству уже потому, что  они необходимы для функционирования институтов полиархии. Но право, взаимосвязанное с полиархией, следует оценивать и как явление, идею, необходимую для осуществления свободы и равенства демократического процесса. Например, если право на организацию оппозиционной правительству политической партии может быть оценено как необходимое для функционирования полиархии, то право на свободу волеизъявления следует оценивать и как само по себе ценное или необходимое для осуществления личной свободы.  

Нет сомнений, полиархия  может быть интерпретирована еще и многими другими способами. Марксист, например, может объяснить ее просто как «буржуазную демократию». Но мысль, которую я хотел бы здесь подчеркнуть, состоит в том, что описанные пять способов интерпретации не исключают один другого.  

Напротив, они  взаимно дополняют друг друга. Они  лишь подчеркивают различные аспекты  или последствия функционирования тех институтов, которые отличают полиархические режимы от неполиархических.

Плюрализм  

I Истоки. Подобно  полиархии, термин «плюрализм», используемый в наши дни, является неологизмом в политической науке. Интересно принять во внимание определение, данное этому термину английским оксфордским словарем. Статья I о плюрализме, содержащаяся в седьмом томе, была впервые опубликована в 1907 г. Плюрализм, извлекаем мы из авторитетного источника, означает:  

«Способ плюрального  существования; условие или факт плюрального существования.  

1а. Церковн.  Система или практика более  чем одного прихода, осуществляемая  в одно и то же время одним  человеком. b. Совмещение двух или более должностей любого вида в одно и то же время...  

2. Философ. Теория  или система мышления, которая  признает более чем один конечный  принцип: противостоит монизму». В таком случае плюралист:  

1. Церковн. Тот,  кто посещает два или более приходов в одно и то же время... В более широком смысле, тот, кто соединяет, совмещает две или более должности, профессии или условия... 2. (Филос.) Тот, кто придерживается теории плюрализма».  

Церковное использование  термина довольно-таки старое – ранняя ссылка относится к 1362 г. Но в XIXв. вновь возникает спор о правомерности плюрализма в американской церкви. Вспоминаю, что существо этого спора воспроизводится в одной из новелл Троллопа, по-моему, в «Барчестерских башнях».  

Что любопытно, так это отсутствие каких-либо ссылок на значение или значения, вкладываемые в термин «плюрализм» современными политологами, а в последнее десятилетие и журналистами, политиками, идеологами. Объяснение этому простое: определение в оксфордском словаре появилось примерно за десятилетие до предпринятых Ласки атак на государственный суверенитет, в которых он эксплицитно охарактеризовал плюрализм как альтернативу доминирующему монистическому взгляду [5]. В своих нападках на монизм и предпочтениях, отданных плюралистической интерпретации государства, Ласки, конечно же, не был вполне оригинален. Подобные нападки имели своих предшественников, например, в лице французского юриста Леона Дюгуа, на труды которого Ласки опирался [6]. Не меньшее значение имели для Ласки труды его соотечественников Д. Н. Фиггиса и Ф. У. Мейтленд, а также вышедшие до их появления работы немецкого юриста Отто Гьерке. Плюралистические идеи о государстве и обществе выдвигались и гильдейскими социалистами. Хотя идея гильдейского социализма была сформулирована А. Д. Пенти уже в 1906 г., по-видимому, наибольшее распространение получили именно взгляды Дж. Гобсона и особенно Г. Д. Коула, работавших примерно в одно время с Ласки. Плюралистические интерпретации государства и общества были достаточно влиятельны в начале 20-х годов, причем не только в Великобритании, но и в Соединенных Штатах, где некоторые известные американские политологи детально исследовали их на страницах профессиональных журналов [7]. Десятилетие внимания к плюрализму сменилось, однако, угасанием к нему интереса по обеим сторонам Атлантики. Тем не менее сам термин и связанные с ним основные идеи сохранили свою значимость[8]. Он был уже весьма распространенным в то время, когда мы с Линдбломом работали над книгой «Политика, экономика и благосостояние» (с 1950 по 1952 год). Нам были близки как британские и европейские идеи о плюрализме, так и сам этот термин [9], и мы использовали его для объяснения того, что подразумеваем под полиархией[10]. Полиархия означает значительную степень социального плюрализма, или разнообразие социальных организаций, сочетающееся со значительной степенью их автономии в отношении друг друга.  

Позднее, однако, концепция получила самостоятельную  жизнь. «Плюралистическая теория»  сделалась вместилищем потока странных идей. При внимательном рассмотрении «теории» становилось ясно, что она содержит в себе также и враждебно-критические интерпретации и в целом ряде случаев представляет собой причудливую смесь весьма сомнительных и вполне разумных суждений. Результатом часто оказывалась «теория», которую могли найти убедительной лишь некомпетентные политические теоретики [11].