Политические конфликты

Правда, несмотря на все сложности  ценностных конфликтов, следует помнить: само по себе наличие ценностных противоречий, а тем более различий у субъектов  совсем не обязательно приводит к  конфликту. Оно лишь создает условия  для его возникновения. Если все  же ценностный конфликт все-таки возникает, то это вовсе не означает, что  он вообще не может быть разрешен мирными  средствами. Как и все явления  социальной жизни, ценности развиваются  и изменяются. Этот процесс изменений  весьма длительный. Поэтому можно  воздействовать на ценности участников конфликта, формируя их в том или  ином направлении, активизировать те группы ценностей, которые приводят к смягчению  конфликта, и т.п. Подобных примеров в истории немало. Например, во время борьбы против колониализма в ряде африканских стран была выдвинута идея самоопределения. Впоследствии эта идея стала использоваться внутри самих этих стран, создавая опасность их дезинтеграции, поскольку территорию данных государств населяют разные этнические группы. Чтобы избежать этой опасности, Кения заявила, что принцип самоопределения применим  только по отношению к иностранному господству, но не может быть использован внутри многонациональных обществ в Африке.

Основные способы разрешения конфликтных ситуаций и типовые  стратегии поведения в них  укладываются в схему, предложенную К.Томасом. Автор дифференцирует подходы  к разрешению конфликтных ситуаций на два основных вида: рациональный и деструктивный. Рациональный конфликт в конечном итоге завершается  переговорным процессом, “снимающим”  если не проблему, то, по крайней мере, остроту напряжения.  Наиболее успешной, с точки зрения эффекта в переговорах, ныне является смешанная (“гибкая”) стратегия  поведения оппонентов: «Развитие  доверительных отношений и, одновременно, достижение поставленных целей». Реализовать  такую смешанную ориентацию очень  непросто. Чаще используются “исключающие альтернативы” – “или-или”, “победа-проигрыш”, “дистрибутивность - интегративность”. В динамике процесса доминирует намерение  каждого достичь собственных  целей и помешать в этом другим. Отсюда повышенный уровень психологической  напряженности, канализируемый в агрессивность.

В случае развития ситуации подобного рода речь идет о деструктивном  конфликте. Его основными фазами являются следующие:

  1. Начальная, когда  внимание участников вместо фокусировки  на конфликтной проблеме переносится  на персоналии самих участников. Фильтруются все информационные  сигналы, поступающие из другого  лагеря. Главным операциональным  методом становится тактика “возмездия”  и манипулирование “образом врага”;

2. Фаза разрастания - на  этом этапе происходит игнорирование  объективных фактов, оперирование  слухами, фактически отсутствует  ответственность за слова и  поступки;

  3. Фаза отчуждения  и поляризации сторон - речь идет  об активной вербовке сторонников,  практически полном перекрытии  дискурсионных каналов. В результате конфликт из сферы деловой перемещается в сферу морально-психологических отношений;

    4. Фаза применения  насилия [3].

Для российских условий тема стратегических подходов и тактических  приемов решения политических конфликтов чрезвычайно сложна и пока недостаточно разработана. Причин этому несколько: ее инновационный характер — если уж сама категория “политические  конфликты”  институционализировалась в отечественной политической науке  сравнительно недавно, то серьезной  проработкой технологий их разрешения и урегулирования стали заниматься  гораздо позднее. Кроме того, в  российском социуме по-прежнему господствуют неформальные нормы поведения, персонификация отношений, преобладание ценностно-рационального  подхода во взаимодействиях —   факторы, которые имеют своим  результатом социальную неустойчивость и неопределенность. Общественные перспективы  связаны с укреплением формальных институтов, а также механизмов контроля за выполнением норм. Именно эти  институты уменьшают степень  неопределенности путем установления устойчивой структуры взаимодействия между политическими факторами. Кроме того, историко-политический опыт показывает, что вне организации групп интересов регулировать развитие политического конфликта крайне затруднительно, если вообще возможно: этому препятствует диффузный характер, рассеянность, не связанность противостоящих группировок и объединений. Поскольку же для российской действительности пока характерна именно такая аморфность,  разработка технологий  разрешения политических противоречий пока находится в начальной стадии.

В основу этих технологий положена методика зарубежных авторов, прошедшая  апробацию и получившая заслуженное  признание (классическими с точки  зрения разработки процедур разрешения политических конфликтов являются работы Р.Фишера и У.Юри, К.Томаса, А.Раппопорта и др.). Крайне интересен и полезен опыт группы Л.Блумфильда, которая еще в 60-е г.г. прошлого столетия предприняла попытку формализованного анализа конфликта на основе базы данных и компьютерных программ. База данных, имевшаяся в распоряжении исследователей, включала в себя банк по 27 конфликтным ситуациям и мерам, предпринятым для ослабления конфликта. Программа обеспечивала прогноз относительно развития нового конфликта. Причем, информация об этом новом противостоянии вводилась в машину в формализованном виде и сравнивалась с предыдущими случаями. Такая модель нашла широкое применение в государственных структурах США для аналитической поддержки при принятии решений в конфликтных ситуациях.

Очевидно, что применение  той или иной стратегии конфликторазрешения  зависит от целей, которые участники  конфликта ставят в отношении  друг друга^*. Первая цель заключается в том, чтобы ликвидировать противника (в том числе, и лишить его возможности действовать – например, изоляция его). Вторая предполагает изменение условий, в которых оппонент выдвигал нежелательные требования. Среди таких условий, определяющих “нежелательный курс” соперника, могут быть здоровье, свобода, активность и целеустремленность, физическое, материальное и душевное благополучие его близких. Третья цель исходит из тезиса об изменчивости окружающей среды,  поэтому сориентирована на трансформацию неблагоприятных обстоятельств на более подходящие без какого-либо внешнего вмешательства (в том числе и со своей стороны). Если даже в новой ситуации противники сохранят желание противодействовать, то, по крайней мере, может уменьшиться сила сопротивления оппонента, что позволит субъекту достичь своей цели с меньшими потерями. Третья цель, таким образом, предполагает ожидание смены интересов других участников конфликтных взаимоотношений.

Четвертая цель, в отличие от предыдущих, рассматривающих других участников как соперников, исходит из установки о возможности партнерства между всеми субъектами самых сложных конфликтных ситуаций.  Для этого нужно, чтобы участники постарались найти такие варианты решения спорного вопроса, которые позволили бы в максимальном объеме удовлетворить интересы всех субъектов отношений [4].

Соединение указанных  целей с соответствующими им акциями  и представляют собой различные  стратегии разрешения конфликтов.

2.1 стратегии разрешения политических конфликтов

Существует четыре варианта стратегий.

1. Стратегия “силы” –  она сориентирована на ликвидацию  противника – либо как биологического  организма, либо как дееспособного  и свободного в выборе своих  действий субъекта.

2. Стратегия “уязвления”  противника предполагает изменение  обстоятельств, в которых оппонент  выдвигал нежелательные требования. Поскольку “перемещение” в “новые  условия” представляет собой  акцию, ограничивающую свободу  оппонента, то можно считать,  что эта стратегия уязвляет  противника, ставит его в невыгодное  положение.

3. Стратегия “уклонения”  заключается в ожидании благоприятного  момента для выдвижения требований, она не предусматривает воздействия  на другого участника или участников.

4. Стратегия “партнерства”  направлена на поиск таких  вариантов решения проблемы, которые позволили бы удовлетворить интересы всех сторон, причем, в максимальном объеме.   

Особую группу проблем  представляет собой урегулирование этно-политических конфликтов, которые  часто не поддаются или с трудом поддаются решению. Дело в том, что  при урегулировании конфликтов упор обычно делается на интересы действующих  лиц, а не на их идентичность и ценности. Инструментальные методы, рассматривающие  межэтнический конфликт как столкновение интересов, считаются более эффективными, чем ценностные подходы. Отдавая приоритет интересам, можно снизить значимость эмоций и идентичностей. В этом случае конфликт формулируется в категориях делимых материальных ценностей, включающих среди прочего территорию, права на собственность, политическую власть, экономические ресурсы.

С другой стороны, хотя учет интересов имеет существенное значение, все же такой способ решения межэтнических  конфликтов явно недостаточен. Необходимо систематически применять ценностный подход к урегулированию конфликтов. Значимость ценностного подхода  обусловлена тем, что в конфликтах, связанных с этнической или иными  типами идентичности, речь идет о проблемах  культуры, в то время как в основе обычных политических конфликтов лежат  преимущественно материальные интересы и институциональные взаимоотношения. В рамках ценностного подхода  предполагается внимательное изучение межкультурных различий в стиле  ведения переговоров, а также  тонкостей социальных процессов  и ценностей, с которыми сталкиваются переговаривающиеся стороны.

К ненасильственным стратегиям разрешения конфликтных ситуаций можно  отнести прежде всего стратегию  “консоциации” (термин, производный  от “консенсуса”). Консоциональная  теория возникла в политической науке  в процессе дискуссий по вопросу  урегулирования конфликтов и обеспечения  политического мира в социумах, где  существует ряд групп, имеющих отличные друг от друга политические или религиозные  убеждения и верования или  обладающих различными этническими  корнями. Поэтому, хотя акцент в этой теории делается прежде всего на этническую компоненту, поле ее применения значительно  шире: так, в качестве примеров ее успешного  использования можно назвать  Нидерланды первой половины ХХ в., когда  три проблемы (социальный вопрос, вопрос о всеобщем избирательном праве  и школьный вопрос) серьезно угрожали самому выживанию нации, вызывая  глубокий раскол нидерландского общества. В Бельгии до 70-х г.г. ХХ в. имели  место конфликты между католиками и не католиками, между массами  и элитой общества, между бельгийцами, говорившими по-фламандски, и франкофонами. В  отношении указанных противоречий консоциальная демократия, пишут ее теоретики, сработала  очень эффективно, поэтому ее можно рассматривать как “систему аккомодации^* и компромисса между элитами, в рамках которой глубоко расколотые государства смогли сохранить политическую стабильность”. Поэтому обращает на себя внимание ее универсальный характер — это стратегия урегулирования конфликтов в обществах, внутри которых существует разделение на основе мультикультурализма, т.е. данную теорию, считают ее создатели, можно применять во всех ситуациях, характеризующихся плюрализмом, будь то плюрализм этнический, религиозный, языковой, социальный и т.д. При этом консоциальная демократия является элитарной, массы проникнуты уважением к элите,  компромисс ищут и находят на высшем уровне, а все важнейшие решения требуют согласия лидеров различных общностей.  В то же время в рамках этой концепции справедливая аккомодация достигается благодаря участию представителей всех групп в управлении страной, автономии этих групп, пропорциональному представительству и наличию права вето у меньшинства. Наиболее эффективна, по мнению одного из ведущих зарубежных политологов А.Лейпхарта,  консоциальная модель при урегулировании конфликтов в мультиэтнических обществах.    Ее содержание заключается в согласовании этнических интересов путем интеграции этнических групп в политическую и административную структуру общества. В этом случае этнические сообщества наделяются (в зависимости от своей численности или даже в равной пропорции) представительством и правами, иногда вплоть до права вето для каждой этнической группы [2].

Особенностью другой стратегии (стратегии “синкретизма”) является понимание этнической группы как  неполитической, культурной общности. Культура каждой этнической группы провозглашается  частью общегосударственной культуры. Каждая из этих частей считается одинаково  важной, одинаково ценится и развивается, но при этом этническим группам не предоставляется никакой политической или этнической независимости. Эти общности добровольно входят в состав новой синкретической нации-государства.

Наконец, еще одно разрабатываемое решение  этнических конфликтов – это стратегия  децентрализации, осуществляемой в  форме федерализма, автономизации  или регионализма. Хотя это направление, в основе которого лежит территориальное  деление власти в сочетании с  вертикальным разделением полномочий, не гарантирует от развертывания  этнонациональных конфликтов, оно рассматривается  в качестве важнейшего средства их решения. Децентрализация обеспечивает крупным компактно проживающим  этническим группам определенную степень  самоуправления и политико-символического самоутверждения, а мелким — реальное участие в управлении, которого им трудно добиться на уровне центральной  власти. Одновременно она дает возможность  диверсифицировать законодательство и политику в большинстве сфер жизни в соответствие с конкретными  условиями и потребностями этнических и местных сообществ.  Такая  стратегия может в значительной степени способствовать согласованию интересов, интеграции и притуплению  этнических чувств. Децентрализация, указывают  зарубежные конфликтологи, будет стимулировать  создание новых сфер интересов, объединений  и новых образцов самосознания, хотя в реальности картина не выглядит столь оптимистично: местная власть, как и центральная, может быть неэффективной, коррумпированной и  псевдодемократичной.

Тактические методы и приемы воздействия на конфликтные ситуации делят обычно на две группы:

1) с применением насилия  (войны, революции, перевороты  различного рода, терракты, погромы  и т.д.);

2) ненасильственные действия. Таковыми являются традиционные  инструменты мирного разрешения  конфликтов, существующие на уровне  центральной власти (суд, референдум, парламент и т.д.). Правда, споры  решаются обычно в пользу какой-то одной стороны. Побеждает в этом случае либо простое большинство, либо “сложное большинство” доказательств, аргументов, юридических норм, защищающих позицию одной стороны и осуждающих позицию другой. Тем самым проблема выигрыша—проигрыша постоянно выступает на первый план.

Гораздо перспективнее с  точки зрения достижения согласия выглядит переговорный процесс, позволяющий  добиться компромисса и установить консенсус. В ходе этой процедуры  участники могут применять различные  приемы: давление (шантаж, угрозы, ультиматумы), выжидание (цель – вынудить партнеров  давать первыми информацию), затягивание, “уход”, постепенное повышение  сложности и т.д. Нужно подчеркнуть, что перечисленные приемы и методы не являются раз и навсегда заданными, а изменяются, развиваются и усложняются. По мере развития переговорной практики появляются новые воды тактических  приемов. Особенно интенсивно этот процесс  стал развиваться в последнее  время в связи с общей интенсификацией  переговорных процессов в мире. Примером тому является путь так называемой “народной дипломатии”, когда представители  негосударственных организаций  выступают в качестве участников переговорного процесса.