История и развитие балета

Деление жестов на четыре группы - вызванные непосредственной реакцией человека на явления действительности, изобразительные, условные и сугубо условные - разумеется, уязвимо. Но оно вводится в обиход не впервые. Пантомима, как искусство, предполагает, что каждый жест окрашивается эмоциональным отношением персонажа к совершаемому действию, к «собеседнику». Имитируя внешнюю реакцию героя, мим расставляет нужные ему акценты;

В процессе бытования  жесты трансформируются. В большинстве случаев этот процесс предполагает превращение простых жестов в многозначные. Легко предположить, что первобытный человек, как и обезьяна, поднимал руку, чтобы стать выше: достать с дерева плод, отломить ветку и т. п. Это же желание - стать выше, стать заметнее, - но уже осознанное, могло заставить человека поднять руку, чтобы сигнализировать о своем местонахождении проходящему вдали человеку или группе людей. Необходимость быть выше иногда еще оставалась в тех случаях, когда прибывавшего приветствовали издалека  или уходящему представлениях, имевших, как ему казалось, магическую силу. Согласно другому мнению, танец родился как непосредственная потребность в движении, вызванная эмоциями, главным образом радостью. Если встать на эту точку зрения, то думается, что пляски такого рода могли существовать лишь на самых низших ступенях развития человечества; по мере роста цивилизации (вероятно, еще на заре племенного строя) поводом для танцев становились ритуалы и празднества. Экстатическое самозабвение, в котором могли оказаться исполнители, в той или иной мере должно было соответствовать характеру обряда, его пластическим и ритмическим особенностям.

Кульминацией  большинства танцев является момент внутреннего напряжения всех духовных сил, подъема, радостного или трагического. В жизни аналогичный момент также не является каждодневным. Поскольку состояния такого рода не часты, их проявление отнюдь не обыденно.

Истоком многих танцев явился шаг, бег. В обыденной  жизни движение это имеет две стороны: практическую, так как, передвигаясь, человек преследует определенную цель, и эмоциональную, ибо состояние человека (приподнятость, радость, тревога, воодушевление или отчаяние) окрашивает его движения. В число ритуальных танцев Древнего Египта, например, входил так называемый бег фараона. Исследователи насчитывают четыре вида этого обряда: бег с птицей, бег с сосудами, бег с рулем, бег с бичом и символами власти. Во всех случаях фараон изображен во время бега: лишь кончики пальцев его ног прикасаются к земле. Фараон стремится к божеству. Цель его конкретна. Однако в практическом движении бега высветилась его эмоциональная

сторона. Впечатление  было бы иным, если бы фараон подходил к алтарю медленно, не спеша. Фараон торопится сложить к ногам божества свои дары. Кто знает, в течение какого срока ждал он этого мгновения, ибо нетерпение его сейчас так велико, а чувства настолько обострены, что он не может двигаться медленно. Эту самозабвенность чувств придал простому бегу танец, и ни словесные пояснения, ни жестикуляция не могли бы выразить содержание полнее и ярче.

Почти все танцевальные «ходы» народных танцев, например европейских, сложившиеся в результате многовекового  опыта, восходят к шагу, к бегу.

Необычность, необыденность  ситуации, в которой возникал танец, легко должна была повлечь за собой трансформацию походки и бега: в них могли появиться скользящие и прыжковые движения, притопы и приседания. Характер этой трансформации во многом был определен условиями жизни.

Особенности национальных танцевальных «ходов» определялись, разумеется, не только ландшафтом, но и всей совокупностью географических, исторических и бытовых условий жизни парода, его религией. Танцы северян, как правило, отличались сдержанностью, плавностью, лаконизмом движений: тяжелая теплая одежда ограничивала движения, холод заставлял прятаться в помещения и лишал танец пространственности. Эти условия отвечали и сложившемуся характеру народов севера: их замкнутому темпераменту, сдержанности. И, напротив, легкие одежды южан, обширные пространства под открытым небом насыщали танцы широкими темпераментными движениями, придавали динамику, экспрессивность, пространственность. Правда, совокупность обстоятельств, оказавших влияние на характер танца, так многообразна, что порой даже у соседних пародов различие между танцами огромно. В них отражается опоэтизированный  образ  народа,  своеобразие  его  характера,

Заключение.

Путь, который прошли все выразительные  средства балета, вел к единой цели: расширить и углубить его сферу, с одной стороны, упрочить его самобытность - с другой. С кристаллизацией выразительных средств танцу стали доступны тончайшие психологические оттенки, умение проникать «вглубь предмета», а помощь других искусств перестала быть столь неизбежной, как раньше.                                                        За столетия своего существования классический танец испытал много влияний, стойко выдержал натиск одних, органично впитал другие. Самым  постоянным и плодотворным было воздействие разнообразных  народных танцев,  как в  их первозданном виде, так и в сценическом.

В течение веков  вместе с техническим мастерством  накапливались пластические богатства. Каждое рождавшееся движение, каждая рождавшаяся комбинация технически развитого, особенно классического танца представляла собой сложный сплав «громадного числа ссылок на значение других, более простых знаков, восходящих в своей основе к истокам освоения человеком окружающего его предметного мира, своей общественно-трудовой деятельности и самого себя. По мере развития танца для полного его восприятия, равно как и для понимания музыки, потребовалась определенная подготовка. Но в отличие от симфонической музыки, к которой неподготовленный слушатель не чувствует себя причастным, на понимание танца, на понимание балета претендуют почти все - ведь все танцуют или танцевали бытовые и бальные танцы. Забывается и игнорируется тот факт, что в профессиональном искусстве танец перестает быть одним из видов развлечения, становится способом отражения действительности, проявления мировоззрения.