Культура духовная,душевная и материальная

Душа  тела является местом влечений тела, собственно душа тождественна личности человека. Однако, во многих случаях провести ясную границу между ними трудно. Чаще всего утверждают, что телесные чувства и влечения пространственно локализованы, а чисто душевным переживаниям невозможно приписать какое-либо место в пространстве. О Духе Святом написано:  „Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит“ (Ин.3.8).Нечто подобное можно сказать и о мыслях и чувствах души. Люди не могут понять, откуда они „приходят“ и не могут описать их как нечто пространственное. Это дает основания полагать, что душа человека является непространственной сущностью. Хотя ранние христианские апологеты, например, Тертуллиан, склонялись к представлению о телесности души, но уже начиная с Григория Нисского и Августина представление о бестелесной, не имеющей пространственной формы душе стало в христианской теологии доминирующим.

Это представление  стало источником крайне сложной проблемы, поскольку становится непонятным, как существующая вне пространства душа может контактировать с материальным телом. Сам Августин пришел к выводу о неразрешимости этой проблемы на уровне человеческого разума [2, с.62]. Однако, вне зависимости от того, может ли быть решен этот чисто теоретический вопрос или нет, вполне очевидно, что душевные процессы воспринимаются как лишенные пространственной формы и что они влияют на телесную сферу.

Таким образом, отсутствие пространственной формы действительно можно было бы рассматривать в качестве признака, отделяющего собственно душу человека от души тела.

Однако, чувства и влечения души всегда имеют  продолжение в сфере телесного. Так, чувство тревоги для человека непредставимо без характерных психических переживаний в области сердца. Эти переживания исходят из души и принадлежат по сути именно ей, они не имеют ничего общего с влечениями и чувствами тела. Сердце наиболее тесно связано с деятельностью души. Его психическая жизнь является как бы продолжением в теле души человека. При этом следует заметить, что любит и страдает не физическое, а связанное с ним сердце душевное, подобно тому, как мыслит разум, а не мозг. Физические органы, в том числе мозг и сердце, лишь отражают деятельность души.

Представление о роли сердца в душевной жизни  человека находит обширное подтверждение  в Писании. Рассмотрению этого вопроса  специально посвящена книга П.Д.Юркевича „Сердце и его значение в духовной жизни человека по учению Слова Божия“, а также глава книги В.Войно-Ясенецкого „Дух, душа и тело“. Действительно, душевное сердце служит местом проявления влечений, аффектов и чувств. В сердце боль душевная (Прит.14.10), чувства любви (Суд.16.15), доверия (Прит.31.11), отвращение (Прит.5.12), радость (Пс.18.9), даже радость опьянения (Зах. 10.7). Сердцу приписывается не только эмоциональная, но и интеллектуальная деятельность.  „Мудрое сердце“служит в Библии постоянным оборотом речи.  „Широта сердца“означает всеобъемлющий разум (1Паp.29.18). В сердце находятся также и нравственные принципы (Пс.39.9).

Таким образом, сердце согласно библейским представлениям, является средоточием всего человека, всех его душевных сил. Это не означает, что душа человека тождественна душевному  сердцу, но она наиболее ясно и полно отражается именно в нем. Это касается не только чувств, но и мыслительной деятельности. Аристотель, например, полагал, что именно физическое сердце, а не мозг, является органом мышления (эта точка зрения продержалась вплоть до II века н.э.). Паскаль писал об особой „логике сердца“, а Гегель определил душу как „мыслящее сердце“ [6, с.88]. Одухотворенное, очищенное сердце является также средоточием духа человека.

Интересно, что Павел Флоренский, обсуждая вопрос о различиях между подлинной  и ложной мистикой, отмечал, что духовная мистика связана именно с сердцем, а лжемистика исходит от других органов. Такова, например, мистика живота в оргаистических культах, мистика гениталий в тантра-йоге, мистика головы в раджа-йоге. Все эти виды религиозной практики дают „духовные“ знания и переживания, имеющие в своей основе душевный характер.

Этот  вопрос рассматривается, в частности, в книге Б.В.Вышеславцева „Человеческое  сердце в индусском и христианском мистицизме“. Следует, однако, заметить, что этот критерий позволяет различить лишь наиболее грубые подделки под действие Святого Духа, поскольку многие учителя лжедуховности также признают источником своей мудрости сердце. Елена Рерих, например, в книге „Сердце“ (серия „Агни Йога“) пишет, что именно сердце является для нее средством установления контакта с Высшим Миром.

Дух

Дух образует высшую ступень природы человека. Это высшая форма жизни. Духовной может быть любовь - „агапэ“; может  быть вера, надежда и даже гнев. Духовными  могут быть также мысли и чувства. Апостол Павел пишет, что возрожденные люди имеют  „ум Христов“ (1Кор. 2.16)и  „те же чувствования, какие и во Христе“ (Фил.2.5).Все это означает, что дух тоже имеет психическую природу и включает в себя мысли, чувства и влечения.

В книге  „Духовный человек“ [т.1, с.36] Вочман Ни выделяет специфические функции духа: совесть, интуиция и поклонение. Стремление отнести совесть к сфере духа можно обнаружить у целого ряда авторов. Так, Вернер де Боор, комментируя известное место о язычниках в Послании к Римлянам (2.14-15), пишет, что совесть является своего рода гласом Божиим в человеке. Действительно, совесть очень тесно связана с духом, и когда Бог приводит к человека к покаянию, Он действует именно через его совесть. Вместе с тем, она может иметь и чисто мирской характер. Более того, можно быть совестливым человеком и одновременно сознательно отвергать Евангелие. Поэтому совесть можно относить к сфере духа лишь в той мере, в какой она затронута влиянием со стороны Бога. Интуицией, если не включать сюда интуицию религиозную, также могут обладать невозрожденные люди.

Единственной  из трех функций, которую действительно  следует отнести к сфере духа, является поклонение Богу, и именно вера в Бога является основой духовной жизни. Однако, как отмечает Вочман Ни, вера в Бога тоже может носить душевный характер. В книге „Духовный человек“ [т.3, с.147] он специально рассматривает проблему душевной веры и душевной любви к Богу. По определению, в сферу духа следует включать все в человеке, что исходит от Бога и выражает Его волю; а в сферу души - то, что исходит от самого человека. Однако, из-за того, что внешне часто трудно определить, к какой сфере следует отнести тот или иной феномен, к душевной или духовной, возникает проблема критериев духовности.

Дух можно  также понимать в более узком смысле. В Библии Ч.И.Скофильда, например, можно обнаружить следующее определение: тело есть средство познания внешнего мира, душа - самопознания, дух - богопознания. С таким определением можно согласиться, но с одной оговоркой - как способности самопознания, так и способности познания внешнего мира следует отнести к душе. Сфера духа тогда ограничится лишь тем, что непосредственно связано с познанием Бога.

При таком  понимании, в сферу души попадет  все связанное с отношением человека к миру и другим людям. Однако, духовно можно относиться также и к людям, и к природе, и к своему телу. Следует в этом случае говорить о душе, измененной духом и о той ее части, которая еще не затронута его влиянием. В этом смысле становятся понятными слова Апостола Павла:  „Сам же Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока...“ (1Фес.5.23).

Словом  „дух“ часто обозначают также  ангелов и демонов. Так, Апостол  Иоанн пишет:  „Испытывайте духов, от Бога ли они“ (1Ин.4.1).Человек может входить в общение с духами, и в некоторых случаях эта связь становится столь тесной, что человек ощущает их присутствие в себе как некой силы, отличной от него самого. Это может быть злой дух, вызывающий ревность (Чис.5.14-19), ненависть (Суд.9.23), нечистоту (Зах.13.2). Однако, это может быть и дух добра, рождающий умиление (Зах.12.10), освещающий душу светом (Ис.28.6). В таких случаях под духом следует понимать Дух Святой.

Иногда  в Писании, особенно в Ветхом Завете, возможно вследствие неоднозначности перевода, имеет место смешение значений слов „дух“ и „душа“. „Дух“ может быть унылым (Ис.61.3), сокрушенным (Ис.57.15), тревожным (Дан.2.3), он может изнемогать (Пс.142.7), его можно даже устремлять против Бога (Иов.15.13). Очевидно, что все эти состояния относятся к сфере душевного. Можно также обнаружить отдельные случаи когда под душевным следует понимать духовное. Так, в книге Левит (26.11) Господь говорит:  „И поставлю жилище Свое среди вас, и душа Моя не возгнушается вами“. Все, что относится к Богу, является духовным, и приведенную фразу следует понимать как метафору.

Все случаи „перекрестного“ употребления слов „дух“ и „душа“ в Ветхом Завете связаны с тем, что соответствующие  им еврейские слова „руах“ и  „нефеш“ (также и „нешама“) многозначны. Оба они имеют значение „дыхание“, оба могут выражать как душевные, так и духовные процессы. Радость чаще обозначается словом „нефеш“, это касается и плотских радостей. Печаль и горе одинаково часто обозначаются как „нефеш“, так и „руах“. Например,  „гоpесть души“ (Иов.7.11)или  „дух сокрушенный“ (Пс.50.19).

Аффекты, ненависть и любовь чаще связывают  с „нефеш“. Вообще „нефеш“ чаще выражает физиологические аффекты  души, „леб“ (сердце) - функции ума  и более высоких чувств, а „руах“ приближается к понятию чисто духовных функций. Однако, все эти различия очень нечетки и подвижны, что создает затруднения для богословского анализа [7, с.137]. Аналогичные проблемы существуют и в Новом Завете. В некоторых случаях граница между душой и духом вообще не проводится. В Евангелии от Луки, например, приведены следующие слова Марии:  „величит душа Моя Господа, и возрадовался дух Мой о Боге, Спасителе Моем“ (Лук.1.46-47). В данном случае душа и дух фактически отождествлены. Такое словоупотребление связано как раз с тем, что во внутренней жизни человека эти две сферы с трудом разграничиваются, ибо духовное, как и душевное, описывается теми же терминами, какими пользуются для описания чувств, влечений и мыслей.

Отделение духа от души представляет, таким образом, гораздо более сложную задачу, чем отделение души от тела. Но эта задача более важная, поскольку ее решение позволяет выявить критерии отличия духовного и лжедуховного.  

    2. КУЛЬТУРА ДУШЕВНАЯ 

          Человек по-разному  может реализовать свое творческое начало, и полнота его творческого самовыражения достигается через создание и использование различных культурных форм. Каждая из этих форм обладает своей "специализированной" смысловой и символической системой. Попытаюсь далее кратко охарактеризовать лишь подлинно всеобщие формы духовной культуры, в каждой из которых по-своему выражается суть человеческого бытия

    Развитие  культуры сопровождается возникновением и становлением относительно самостоятельных систем ценностей. Вначале они включены в контекст культуры, но затем развитие приводит ко все более глубокой специализации и, наконец, к относительной их самостоятельности. Так случилось с мифологией, религией, искусством, наукой

    В современной культуре можно уже  говорить об относительной их самостоятельности  и о взаимодействии культуры с этими институтами.

Миф

    Миф есть не только исторически первая форма культуры, но и изменения  душевной жизни человека, сохраняющееся  и тогда, когда миф утрачивает свое абсолютное господство. Всеобщая сущность мифа состоит в том, что он представляет собой бессознательное смысловое породнение человека с силами непосредственного бытия, будь то бытие природы или общества. Если миф выступает как единственная форма культуры, то это породнение приводит к тому, что человек не отличает смысл от природного свойства, а смысловую (ассоциативную связь от причинно-следственной. Все одушевляется, и природа выступает как мир грозных, но родственных человеку мифологических существ - демонов и богов

    Миф - наиболее древняя система ценностей. Считается, что в целом культура движется от мифа к логосу, то есть от вымысла и условности к знанию, к закону. В этом плане в современной культуре миф играет архаичную роль, а его ценности и идеалы имеют рудиментарное значение. Развитие науки и цивилизации часто обесценивает миф, показывает неадекватность регулятивных функций и ценностей мифа, сущности современной социокультурной действительности. Однако, это не значит, что миф исчерпал себя. Миф в современной культуре создает средства и способы символического мышления, он способен ценности современной культуры интерпретировать через идею "героического", что, скажем недоступно науке. В ценностях мифа чувственное и рациональное даны синкретно, слитно, что мало доступно другим средствам культуры XX века. Фантазия и вымысел позволяют легко преодолевать несовместимость смыслов и содержания, ибо в мифе все условно и символично

    В этих условиях выбор и ориентация личности раскрепощается и, следовательно, используя условность, она может достигать высокой гибкости, что, например, почти недоступно религии. Миф, очеловечивая и персонифицируя явления окружающего мира, сводит их к человеческим представлениям. На этой почве становится возможной конкретно-чувственная ориентация человека, а это один из самых простых способов упорядочивания его деятельности. В ранних и примитивных культурах такому способу принадлежала ведущая роль, например, в язычестве. Но в развитых культурах подобные явления имеют скорее характер рецидива или являются механизмом реализации того или иного архетипа, особенно в массовой культуре или массовом поведении. Мифология часто используется в XX веке как усилитель ценностей, обычно за счет их гипертрофирования и фетишизации. Миф позволяет заострять тот или иной аспект ценности, гиперболизировать ее, а, следовательно, подчеркивать и даже выпячивать.