Культура и цивилизация

Содержание

Введение............................................................................................................................2

1.Что  такое цивилизация?................................................................................................3

2.Теория «локальных цивилизаций»………………………………………………..7

3.Аргументы «против»………………………………………………………………12

4.Типология  цивилизаций………………………………………………………….17

5.Культурно-исторические типы…………………………………………………...22

Заключение………………………………………………………………………….26

Список литературы…………………………………………………………………27

 

 

 

Введение

 

 

 Понятие  цивилизации тесно сопряжено  с понятием культуры, причем не  только в негативном смысле, но  и в позитивном плане, т.е.  противопоставляется культуре, как  материальное, техническое - духовному,  как стандартное и бесчеловечное  - уникальному и гуманному. О. Шпенглер рассматривал цивилизацию, как упадок культуры: "Цивилизация есть неизбежная судьба культуры... логическое следствие, завершение и исход культуры". Но такое противопоставление не является адекватным отражением противоречий современного мира. Цивилизация есть социокультурное образование. Отсюда вытекает сама возможность использования понятия цивилизации для характеристики конкретных пространственно-ограниченных обществ с их своеобразной культурой. Иначе говоря в мире существует не одна, а множество локальных цивилизаций, способных сохранять свои типичные особенности в различных общественных формациях.

Противопоставление  цивилизации и культуры коренится  в глубинных противоречиях развития цивилизации, порождающее в ходе своего развития насилие, войны, разрушение и гибель культур, отчуждение и эксплуатацию, богатство одних и нищету других. И все-таки противопоставление культуры и цивилизации теоретически неправомерно, ибо без культуры существование  цивилизации немыслимо, поскольку  она теряет тогда своего субъекта - человека, способного воспроизводить условия цивилизации и развивать  ее.

 Многообразие  культур в рамках цивилизации  не исключает наличия у них  общих моментов, общих проблем,  общих принципов, например, принципов  гуманизма, во-первых, и взаимодействия, взаимопроникновения и взаимообогащения  культур - во-вторых. То, что эти  процессы протекают не без  противоречий, не отменяет их  значения для прогресса цивилизации.  Ведь и различные общественные  формации - каждая по своему вносят  свой вклад в развитие цивилизации.

 

 

1.Что такое цивилизация?

 

 

Понятие «цивилизация»  многозначно. Можно указать, по крайней мере, три основных значения этого слова. В первом случае рождается традиционная культурфилософская проблематика, восходящая к немецким романтикам. В этом значении «культура» и «цивилизация» уже не воспринимаются как синонимы. Органика культуры противопоставляется мертвящему техницизму цивилизации. Второе значение слова предполагает движение мира от расколотого к единому. Возможна и третья парадигма — плюрализм отдельных разрозненных цивилизаций. В этом случае подвергается пересмотру восходящее к христианству видение общечеловеческой перспективы.

Для выработки более  или менее точного определения  цивилизации необходимо в свою очередь изучение крупных социальных и культурных феноменов, существующих в виде целостностей, т.е. макроисторическое исследование, Н. Данилевский называет такие феномены культурно- историческими типами, О. Шпенглер — развитыми культурами, А. Тойнби — цивилизациями, П. Сорокин — метакультурами.

Все эти социальные и  культурные суперсистемы не совпадают  ни с нацией, ни с государством, ни с какой-либо социальной группой. Они выходят за; пределы географических или расовых границ. Однако, подобно глубинным течениям, они определяют характер всех более мелких социальных образований и являются подлинными целостными единствами в океане социальных и культурных феноменов.

Сегодня проблема цивилизаций  ставит перед исследователями новые актуальные задачи, решение которых предполагает научный подход и философскую проработанность. К числу таких проблем, которые находятся сейчас в центре внимания, относятся прежде всего такие, как сущность кризисов, переживаемых отдельными культурами, в частности западноевропейской культурой; будущее западного мира; усиление культурной идентичности и всплеск национализма; отношение современного человека к религии, технике, науке; взаимоотношения Востока и Запада и др.

Современным людям история  уже не представляется чередованием событий, определяющих судьбы отдельных народов, их возникновение, расцвет и исчезновение. Мы воспринимаем теперь наше прошлое как чередование крупных целостных образований, моделью которых может служить античная культура. Одним из них, хотя и незавершенным, является западноевропейская культура. Таким образом, цивилизация становится основной категорией современной исторической науки. Но она, несмотря на условную конкретность, оказывается зыбкой.

Цивилизация — вполне оправданная, хотя и условная единица трактовки истории, некий условный теоретический конструкт. Однако не следует выдавать этот идеальный тип за безусловную эмпирическую реальность. Подтверждением данного соображения служит тот факт, что никто не может сказать, сколько же цивилизаций на Земле. Это не строгое естественнонаучное понятие. Даже один и тот же исследователь, скажем А. Тойнби, называет разное число цивилизаций. Начиная с 21 цивилизации, Тойнби затем увеличивает их число до 23, а потом до 26, но к концу своего многотомного труда теряет восемь, и как бы не замечает этого.

В выработке определения  понятия цивилизации и оценки конкретных цивилизаций многое зависит от позиции исследователя. Как отметил Е.Б. Рашковский в дискуссии по этой проблеме, любой ученый-эмпирик, скажем, кавказовед, филиппинист, кореевед, тюрколог и т.п., предлагает свои коррективы к налаженной схеме и тем самым утверждает относительный и наводящий характер категории цивилизации и далее шире — цивилизационной схемы. И каждый по-своему прав. Ибо нет современной науки без учета и обоснования статуса наблюдателя.

Обычно исследователи  цивилизаций указывают на трудности  их истолкования: сложность внутреннего  состава каждой из цивилизаций; напряженную внутреннюю борьбу в рамках цивилизаций за господство над природными и людскими ресурсами; напряженную борьбу за гегемонию в символической сфере в виде идеологии и религии. Причем в такой борьбе враждующие группировки, коалиции и клики часто ищут внешней поддержки против собратьев по цивилизации, ищут пути самоутверждения в субцивилизационных раздорах. Материал для такого рода размышлений дают истории арабо-исламской цивилизации: индостанская, индонезийская XX в.

Трудность для исследования цивилизаций представляет и их внутренняя динамичность. Их облик формируется не только многовековыми историческими предпосылками. Мы только зафиксировали какие-то особенности цивилизации, но она их уже в определенной мере сбросила. Развертывает себя драматический процесс взаимодействия западнических и почвеннических импульсов, рационализма и традиционализма. Это взаимодействие прослеживается как одна из определяющих характеристик культурной динамики в незападных обществах. Она составляет на протяжении двух-трех веков лейтмотив истории России. То же можно сказать о Турции, Японии, Латинской Америке, об Индии и Ближнем Востоке. Такое взаимодействие противоположно направленных импульсов остается универсальным. Более того, с XIX в. оно даже сумело утвердиться и в западной культуре — коллизия мондиализма и западоцентризма.

Немалую роль в трактовке  этой проблемы, как это, очевидно, играет политическая культура. Можно понять социоэкономические и психологические предпосылки фундаментализма — в исламском мире, в православии, индуизме и иудаизме. Фундаментализм действительно приобретает облик эсхатологически грозного, всеохватывающего феномена. Но тенденции нынешнего дня не вечны. Кроме того, если присмотреться к фундаментализму в лоне различных культурных цивилизаций, собственно цивилизационных структур, подойдя к нему культурологически, то это скорее всего попытка активистской перестройки традиционного религиозного сознания в нынешних условиях глубоко несбалансированного во многих отношениях западноцентричного мира.

Фундаментализм чужд не только рационализму, но и традиционализму, поскольку он не приемлет традицию в ее исторической изменяемости и данности, пытается утвердить традицию как нечто харизматически измышленное, силится сохранить ее на путях рационального замысла, закрепить традицию рациональными средствами. В этом смысле приходится говорить не о консервативности, а о радикализме основных фундаменталистических установок.

Все это свидетельствует  о том, что трудно дать строгое  определение понятию цивилизации. Фактически под цивилизацией понимается культурная общность людей, обладающих некоторым социальным генотипом, социальным стереотипом, освоившая большое, достаточно автономное, замкнутое мировое пространство и в силу этого получившая прочное место в мировом раскладе.

Как видим, понятие «цивилизация»  еще не определилось, хотя ни у кого нет сомнения относительно того, что «цивилизация» является основным феноменом исторического развития. Трудность заключается в том, что немецкому термину «Hochkultur», т.е. «высокая (высшая) культура», введенному О. Шпенглером, соответствует английский и французский термин «civilisation», тогда как у Шпенглера «цивилизация» означает последнюю стадию культуры, ее упадок.

По существу, в морфологическом  учении о культурах можно выделить два направления. К одному из них можно отнести Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера и А. Тойнби. К другому — американского антрополога Ф. Нортропа, А. Крёбера и П.А. Сорокина. Отличие второго направления заключается в том, что его сторонники стремятся найти в океане мировых феноменов не отдельные строго очерченные системы, а объединяющие их «культурные суперсистемы» (термин П.А. Сорокина) и именно их считают культурными целостностями, являющимися определенными символами. 

Как указывает П.А. Сорокин, между обоими направлениями есть ряд точек соприкосновения, и  выводы, к которым пришли представители обоих направлений, очень близки. Те и другие признают наличие сравнительно небольшого числа культур, не совпадающих ни с нациями, ни с государствами и различных по своему характеру. Каждая такая культура является целостностью, холистическим единством, в котором части и целое взаимосвязаны и взаимообусловлены, хотя реальность целого не соответствует сумме реальностей отдельных частей.

 

2.Теория «локальных  цивилизаций»

 

 

К числу наиболее представительных теорий цивилизаций относится прежде всего теория А. Тойнби (1889—1975), который продолжает линию Н.Я. Данилевского и О. Шпенглера. Его теория может считаться кульминационным пунктом в развитии теорий «локальных цивилизаций». Монументальное исследование А. Тойнби «Постижение истории» многие ученые признают шедевром исторической и макросоциологической науки. Английский культуролог начинает свое исследование с утверждения, что истинной областью исторического анализа должны быть общества, имеющие как во времени, так и в пространстве протяженность большую, чем национальные государства. Они называются «локальными цивилизациями».

Таких развившихся «локальных цивилизаций» Тойнби насчитывает более двадцати. Это — западная, две православных (русская и византийская), иранская, арабская, индийская, две дальневосточных, античная, сирийская, цивилизация Инда, китайская, минойская, шумерская, хеттская, вавилонская, андская, мексиканская, юкатанская, майя, египетская и др. Он указывает также на четыре остановившиеся в своем развитии цивилизации — эскимосскую, момадическую, оттоманскую и спартанскую и пять «мертворожденных».

Однако сразу возникает вопрос: почему некоторые общества, подобно многим примитивным группам, становятся неподвижными на ранней стадии своего существования и не складываются в цивилизации, тогда как другие достигают этого уровня? Ответ Тойнби таков: генезис цивилизации нельзя объяснить ни расовым фактором, ни географической средой, ни специфической комбинацией таких двух условий, как наличие в данном обществе творческого меньшинства и среда, которая не слишком неблагоприятна и не слишком благоприятна.

Группы, в которых налицо эти условия, складываются в цивилизации. Группы, не обладающие ими, остаются на доцивилизованном уровне. Механизм рождения цивилизаций в этих условиях сформулирован как взаимодействие вызова и ответа. Среда умеренно неблагоприятная непрерывно бросает вызов обществу, а общество через свое творческое меньшинство отвечает на вызов и решает проблемы. Такое общество не знает покоя, оно все время в движении, благодаря движению оно рано или поздно достигает уровня цивилизации.

Возникает и второй вопрос: почему четыре цивилизации (дальнезападная христианская (ирландская), дальневосточная  христианская (несторианская в Средней Азии), скандинавская и сирийская развивались ненормально и родились мертвыми. Тойнби пытается понять, отчего пять цивилизаций (полинезийская, эскимосская, кочевая, спартанская и оттоманская) застыли в своем развитии на ранней стадии, тогда как остальные успешно развивались.

Рост цивилизации, по мнению ученого, отнюдь не сводится к географическому распространению общества. Он не вызывается им. Если географическое распространение с чем-нибудь положительно связано, то скорее с задержкой развития и с разложением, чем с ростом. Подобным же образом рост цивилизаций не ограничивается и не вызывается техническим прогрессом и растущей властью общества над физической средой. Какого-то четкого соотношения между прогрессом техники и прогрессом цивилизации культуролог не признает.

Тойнби считает, что  рост цивилизации состоит в прогрессивном и аккумулирующем внутреннем самоопределении или самовыражении цивилизации, в переходе от более грубой к более тонкой религии и культуре. Рост — это непрерывное «отступление и возвращение» харизматического (богоизбранного, предназначенного свыше к власти) меньшинства общества в процессе всегда нового успешного ответа на всегда новые вызовы среды внешнего окружения.