Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки

         
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

РЕФЕРАТ 
 

по  предмету "Культурология" 

Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Санкт-Петербург 

2011

      В работе «Исторические корни волшебной сказки» (Ленинград, 1946) Пропп развивает гипотезу, разработанную Сентивом. Пропп видит в народных сказках напоминание о тотемических ритуалах инициации. Совершенно очевидно, что структура сказок имеет характер инициации. Но вся проблема в том, чтобы выяснить, описывает ли сказка систему обрядов, относящихся к какой-либо определённой стадии культуры, или же её сценарий инициации оказывается «воображаемым», в том смысле, что он не связан с каким-то историко-культурным контекстом, но выражает скорее внеисторическое архетипическое поведение психики.

      Иначе говоря, в сказках нет точного напоминания о какой-либо определенной стадии культуры: здесь смешиваются и сталкиваются друг с другом различные исторические циклы и культурные стили. Здесь сохранились только образцы поведения, которые могли существовать во многих культурных циклах и в разные исторические моменты.

Подтверждением  предположения о происхождении  сказок из устных преданий, рассказываемых при инициации, служит схожесть мотивов  и функций персонажей в сказках  самых разных народов. Кроме того, Пропп приводит этнографические данные, показывающие процесс разложения древней тотемической религии и превращения сакральных некогда устных преданий в сказки. Рассматривая этносы, ещё не расставшиеся с тотемизмом (и не имеющие сказок как таковых), находящие в процессе его разложения и современные сказки «культурных» народов, Пропп приходит к выводу о единстве происхождения волшебной сказки.

     Сказка -  прекрасное  творение  искусства.  Учёные  по-разному  толкуют сказку.  Одни из них с безусловной очевидностью  стремятся  охарактеризовать сказочный  вымысел как независимый от реальности, а  другие  желают  понять, как  в  фантазии  сказок  преломилось  отношение  народных  рассказчиков   к окружающей   действительности.    Считать   ли    сказкой    вообще    любой фантастический  рассказ  или  выделять  в устной народной   прозе  и  другие её виды – не сказочную  прозу?   Как  понимать  фантастический  вымысел,  без которого не обходится ни одна из  сказок?   Вот  проблемы,  которые  издавна волновали исследователей.

       Наверное, самая  распространённая  и  самая  любимая в народе сказка  - сказка волшебная.  Она уходит корнями в далёкую старину.

       Все волшебные сказки имеют общие черты.

       Во-первых, они схожи  общностью их построения.  Простейшая схема предшественницы волшебной сказки  содержала в себе в  качестве  обязательных  такие  звенья:

1) как   исходное  -  существование запрета;  

2)  нарушение  запрета кем-либо;

3)  сообразное   с   характером   мифологических   представлений   следствие

нарушения;

4) повествование   о  практиковании магии;

5) её  положительный  результат   и возвращение героя к благополучию.

Каждая  из волшебных сказок позднего времени  тяготеет к  структуре  этих рассказов как к своей первоначальной  повествовательной  основе. 

      Во-вторых, ни одна волшебная сказка  не  обходится  без  чудесного  действия:  в  жизнь человека вмешивается то  злая  и  губительная,  то  добрая  и  благоприятная сверхъестественная сила. Чудесный вымысел лежит в основе этого вида сказки.

    Попробуем  понять  происхождение  этого  вымысла  на  примере   русской народной  сказки  "Лягушка-царевна". 

     С  самого  начала   сказка   переносит читателя  в мир странный,  непохожий на тот,  который окружает человека.  Повествование  сразу  захватывает  воображение.  Отец  заставляет сыновей взять луки и пустить по стреле в разные стороны:  куда стрела падёт,  там и взять невесту!   Ни  чем  другим, кроме как вольной выдумкой, не может  показаться  этот  эпизод  современному читателю со взглядами,   чуждыми   представлениям  тех времён,  когда люди придавали значение этому своеобразному гаданию и  твёрдо  верили  в  судьбу, которой и вверяли себя.  Но  эта  вера  ещё  сохранялась,  и  древний  мотив удержан в сказочном повествовании.

   Стрела старшего сына упала на боярский двор, стрела,  пущенная  средним

сыном,  угодила на купеческое подворье, а  стрела  младшего  сына  попала  в

болото, и подхватила её лягушка. Старшие  братья веселы и  рады,   а  младший брат заплакал: "Как я стану жить с лягушкой?" Поженились братья:  старший  - на боярыне, средний - на купеческой дочери,  а младший брат -  на  лягушке. Обвенчали  их  по обряду. Младший брат не получил никакого приданого за женой:  жила  лягушка  на грязном и топком болоте.   Напротив,  старшие  братья  женились  с  выгодой.

     Древний мотив обездоленного сына приобрёл  новый  смысл  в  этой  сказке.  В художественном повествовании оказалась  изменённой  жизненная  ситуация.  От давней традиции осталась лишь память, что именно младшему брату должно  быть труднее всего.

   Поэтическое   воображение   воссоздало    картину,     полную    живого

иронического  смысла, - лягушку во время венчания держат на блюде: как  иначе Ивану - младшему сыну стоять рядом и вести за руку  невесту-лягушку.

    Горькие  размышления  героя   о  власти  судьбы,   давшей  ему  в   жёны пучеглазую  зелёную  и  холодную  лягушку,   переданы  в  сказке  с  наивной

простотой и психологической ясностью: "Как  жить? Прожить - не поле  перейти, не реку перебрести!" Сказка стремится запечатлеть душевное состояние  героя, она особо говорит о переживаниях человека.

    Связь с могущественными силами природы делает  сильным   героя сказки. Ему  и  его  супруге  помогают  "мамки-нянюшки",   которых  батюшка  некогда приставил к лягушке. Сказка почти  забыла  о  том,  что  именно  родственная связь с миром природы делает героя и могучим, и сильным. В ней  говорится  о младшем сыне в  семье  как  о  человеке,  который  остался   верен   прежним этическим нормам.  Он не  ищет  богатства  и  женится  на  простой  болотной лягушке.

     Рассмотрим  подробнее   персонажей  сказки,  в   их   соотношении   с

верованиями людей и мифическими персонажами.

    Заглавный герой,  лягушка, является персонажем, широко представленным в мифах  и  легендах многих народов.  В  различных  мифо-поэтических  системах встречаются как положительные (связь с плодородием, производительной  силой, возрождением),  так и  отрицательные (связь  с  сатаническим  миром,  мором, болезнью,  смертью) функции лягушки,  определённые прежде всего её связью  с водой,  в частности с  дождём.  В одних случаях лягушка,  подобно  черепахе, рыбе или какому-либо морскому животному,  держит на   своей   спине  мир,  в

других  -  выступает как открывательница  некоторых важных  космологических элементов. У алтайцев лягушка обнаруживает гору с  берёзой  и  камнями,   из которых добывается первый  огонь.   Иногда  с  лягушкой  связываются  водные элементы хаоса,  первоначального  ила (или грязи), из которых возник мир.  В Бирме и Индокитае  с  образом  лягушки  нередко  связывается  дух,   который проглатывает Луну (поэтому лягушка считается причиной затмения).   В  Китае, где лягушек также связывают с Луной,   их  называют  "небесными  цыплятами", так как существует поверье, что лягушки падают вместе с росой с неба.  Мотив небесного   происхождения   лягушек   позволяет   рассматривать    их    как превращённых детей (или жену)  громовержца, изгнанных на землю, в  воду,   в нижний мир (сравним  с  русской  приметой  "до   первой  грозы  лягушка   не квакает" и повсеместными представлениями о кваканье лягушки к дождю,  об  их появлении вместе с дождём и  т.п.).

   Связь лягушки с богом неба косвенно засвидетельствована в басне Эзопа

о лягушках,  выпрашивающих у громовержца  царя для себя.  Мотив  лягушек  как превращённых  людей,   известный  также  и  в австралийской  мифологии,   не исчерпывается их связью  с  громовержцем;  в   филиппинском   этиологическом мифе  в  лягушку  превращается  упавший  в  воду  мужчина,   которого   жена переносила в корзине через реку; к тому  же  кругу  представлений  относятся мотив обращения в лягушку за обман,   образы  так  называемого   лягушачьего принца  в германском фольклоре и, наконец, образы Царевны-лягушки в  русских сказках.

   Завершив краткий экскурс в мифы и поверья различных народов с участием лягушки, перейдём к рассмотрению других персонажей. 

     После  того,  как   Иван нарушил определённый запрет,  бросив в  печь  лягушачью  шкуру,   и  получил наказание  в  виде  отлучения  от   жены,    он   сталкивается   с   группой персонажей, весьма характерных для сказок, особенно волшебных,  -  животными (к ним относится и заглавный герой).

    Детское, наивное  отношение  к  живой  природе  стало основой воззрений

человека  на живой мир:  зверь разумен,  владеет  речью.  Сказки  о  животных восприняли формы вымысла из  представлений  и  понятий  первобытных   людей, приписывавших   животным   способность   думать,   говорить    и     разумно действовать.   Представления людей, приписавших зверю человеческие  мысли  и разумные поступки, возникли в жизненно важной  борьбе  за  овладение  силами природы.

     Первым  животным,    которого  увидел  Иван-царевич после встречи со

"старым  старичком",  давшим ему клубок,  указывающий путь,  был  медведь.  В сознании любого человека,  знакомого со сказками, медведь  -  зверь  высшего ранга.  Он самый сильный лесной зверь. Когда в сказках  один  зверь  сменяет другого, медведь находится в положении самого  сильного.   Такова  сказка  о теремке,  о зверях в яме  и другие сказки.  Надо думать, что  это  положение медведя  в  звериной  иерархии   по-своему   объясняется   связью   с   теми традиционными до сказочными мифологическими  преданиями,  в  которых  медведь занимал самое важное место  хозяина  лесных  угодий.  Возможно,  с  течением времени в медведе стали видеть воплощение государя,  владыки округа.

    В сказках постоянно подчёркивалась огромная  сила  медведя.   Он  давит

всё,  что попадает ему под ноги.   Медведь  и  в  древние  времена  считался

особым  существом, его нужно было  остерегаться.  Языческая  вера  в  медведя была так крепка, что  в  Древней  Руси  в  одном  из  канонических  вопросов спрашивали:  "Можно ли делать шубу из  медведя?"

Ответ гласил: "Да,  можно".

Почему  именно о медведе поставлен такой  вопрос?   Не  потому  ли,  что  этот зверь издревле считался неприкосновенным  существом?   Но  это,  разумеется, противоречило духу новой христианской религии.  Итак,  ничто не  мешает  нам признать более чем  вероятным  существование  у  славян  культа  медведя.  С медведем связывали представления о покровителе, близком к  тотему.  Но  даже независимо  от решения вопроса,  был тотемизм  у  предков  восточных  славян или  нет,   учёными  доказан  факт  существования   у   славянских   народов мифических  представлений  о  наделённых  разумом  животных.  Это  был  мир, которого боялись  и  с  которым  не   хотели  ссориться:  человек   соблюдал разного рода обычаи и магические обряды. Это  касается  и  других  животных, повстречавшихся  главному герою. Селезень,  косой заяц и щука, которых Иван-царевич пожалел и не  стал  убивать,   сослужили ему в последствии  добрую службу.  

     В волшебной сказке распространён  мотив  благодарности  животного, которое становится верным другом и  помощником  человека.   Звери  принимают сторону героя,  когда он проявляет  великодушие,   не  причиняет  им  вреда. Позднее объяснение такого сказочного эпизода   естественно:  зверь   воздаёт добром за добро. 

      Иное объяснение этому давалось в древности.  Почти у  всех народов  существовал  обычай убивать  тотемную  птицу,  зверя.  Соображения неприкосновенности тотема сочетались  с  целесообразными  мерами  сохранения дичи в  пору, когда  она  размножалась.   Возможно,   сказки  о  благодарных животных отражают эти древние промысловые обычаи.

    Сделаем некоторые  выводы.   Появлению  собственно  сказок  о  животных предшествовали  рассказы,   непосредственно   связанные   с    поверьями   о животных.   Эти рассказы ещё не имели  иносказательного  смысла.  В  образах животных разумелись животные и никто иной. Существовавшие тотемные   понятия и представления обязывали  наделять  животных  чертами  мифических  существ, звери были окружены  почитанием.  Такие  рассказы  непосредственно  отражали обрядово-магические и мифические понятия и представления.  Это ещё  не  было искусством  в  прямом   и   точном  смысле  слова.    Рассказы   мифического