ведение
1.
Жизнедеятельность М. Вебера
2.
Теория познания и методология
3.
Основные социологические понятия
4.
Экономическая социология
5.
Социология власти
6.
Социология религии и другие
социологические исследования
Заключение
Список
использованных источников
Введение
Макс Вебер (1864—1920) — немецкий
юрист, историк, экономист, социолог.
Он один из основоположников
социологического стиля мышления,
нашедшего воплощение в «понимающей
социологии» и социологической
«теории действия». Не без основания
считая себя пионером новой науки, Вебер
стремился наряду с разработкой материальной
социологии экономической, политической
и религиозной жизни дать первое систематическое
описание гносеологических, методологических
и теоретических основ социологии.
Формирование социально-политических
воззрении и теоретической позиции Макса
Вебера во многом определялось общественно-политической
ситуацией в Германии последней четверти
XIX века, а также состоянием науки того
времени, прежде всего политической экономии,
истории и социальной философии.
Несмотря на десятки написанных
монографий и исследований о
М. Вебере и его трудах, несмотря
на то, что современная социология
уже ушла далеко вперед, актуальность
этой теме не вызывает сомнений.
Во-первых, потому что, как и всякий
крупный ученый, М. Вебер многогранен,
он был не только гениальным социологом,
но и вдумчивым историком, смелым экономистом
и мудрым политиком. Его творчество в полной
мере можно назвать энциклопедичным, ведь
он использовал наработки всего комплекса
гуманитарных наук. Поэтому каждое новое
поколение сможет увидеть в трудах М. Вебера
не только классическую социологическую
теорию, но и что-то новое, современное
и апеллирующее к непреложным и неизменным
законам, по которым живет социум. Многие
тезисы М. Вебера из области социологии
политики и государства актуальны для
современной России.
1.
Жизнедеятельность М. Вебера
Первые работы Вебера - «К истории
торговых обществ в средние
века» (1889), «Римская аграрная
история и ее значение для
государственного и частного права» (1891;
рус. пер.: «Аграрная история древнего
мира» - 1923), сразу поставившие его в ряд
наиболее крупных ученых, свидетельствуют
о том, что он усвоил требования исторической
школы и умело пользовался историческим
анализом, вскрывая связь экономических
отношений с государственно-правовыми
образованиями. Уже в «Римской аграрной
истории...» были намечены контуры его
«эмпирической социологии» (выражение
Вебера), теснейшим образом связанной
с историей Вебер рассматривал эволюцию
античного землевладения в связи с социальной
и политической эволюцией, обращаясь также
к анализу форм семейного уклада, быта,
нравов, религиозных культов и т. д.
Интерес Вебера к аграрному
вопросу имел вполне реальную
политическую подоплеку: в 90-х
годах он выступал с рядом статей
и докладов, посвященных аграрному вопросу
в Германии, где критиковал позицию консервативного
юнкерства и защищал индустриальный путь
развития Германии. В то же время Вебер
пытался разработать новую политическую
платформу буржуазного либерализма в
условиях уже наметившегося в Германии
перехода к государственно-монополистическому
капитализму.
Таким образом, политические и
теоретико-научные интересы были
тесно переплетены уже в раннем
творчестве Вебера.
С 1904 года Вебер (вместе с
Вернером Зомбартом) становится редактором
немецкого социологического журнала «Архив
социальной науки и социальной политики»,
в котором выходят наиболее важные его
произведения, в том числе ставшее всемирно
известным исследование «Протестантская
этика и дух капитализма» (1905). Этим исследованием
начинается серия публикаций Вебера по
социологии религии, которой он занимался
вплоть до своей смерти. Свои работы по
социологии Вебер рассматривал как полемически
направленные против марксизма. Одновременно
Вебер размышлял над проблемами логики
и методологии социальных наук: с 1903 по
1905 год вышла серия его статей под общим
названием «Рошер и Книс и логические
проблемы исторической политэкономии».
Круг интересов Вебера в этот
период был необычайно широк:
он занимался античной, средневековой
и новоевропейской историей хозяйства,
права, религии и искусства, размышлял
над природой современного капитализма,
его историей и его дальнейшей судьбой;
изучал проблему капиталистической урбанизации
и в этой связи историю античного и средневекового
города: исследовал специфику современной
ему науки в ее отличии от других исторических
форм знания, живо интересовался политической
ситуацией не только в Германии, но и за
ее пределами, в том числе в Америке и в
России (в 1906 году опубликовал статьи «К
положению буржуазной демократии в России»
и «Переход России к мнимому конституционализму»).
С 1916 по 1919 год он издавал одну
из основных своих работ - «Хозяйственная
этика мировых религий» - исследование,
над которым он работал до
конца своей жизни. Из наиболее важных
последних выступлений Вебера следует
отметить его работы «Политика как профессия»
(1919) и «Наука как профессия» (1920). В них
нашли отражение умонастроения Вебера
после первой мировой войны, его недовольство
политикой Германии в Веймарский период,
а также весьма мрачный взгляд на будущее
буржуазно-индустриальной цивилизации.
Умер Вебер в 1920, году, не успев
осуществить всего, что задумал.
Уже посмертно были изданы
его фундаментальная работа «Хозяйство
и общество» (1921), где подводились
итоги его социологических исследований,
а также сборники статей по методологии
и логике культурно-исторического и социологического
исследования, по социологии религии,
политики, социологии музыки и др.
2.
Теория познания и методология
В ряде трудов по понимающей социологии
в начале своих социологических исследований
Вебер изложил некоторые методологические
и гносеологические принципы социологии,
что было вполне уместно по отношению
к находящейся в становлении науки. Он
занимался методологической рефлексией
в русле философских идей Дильтея и Риккерта
в той мере, в какой это было необходимо
для разработки социологических категорий.
При этом речь шла не о фундаментальном
философском обосновании социологического
знания и не о методах конкретных социологических
исследований, но скорее о предварительной
разработке основ социологического стиля
мышления, необходимом методологическом
обеспечении социологии как самостоятельной
науки, имеющей свой особый взгляд на мир
и методы его познания. В этом смысле Вебер
назвал конструирование идеальных типов
- основной - метод своей социологии —
«временным пристанищем до той поры, пока
не научатся ориентироваться в безбрежном
море эмпирических фактов» и ставил вопрос
о том, станет ли социология когда-нибудь
«зрелой наукой», которая сможет преодолеть
стадию предварительной работы с преходящими
идеальными типами или же ей, как всем
историческим дисциплинам, суждена «вечная
молодость». Академическая социология,
в том числе, ссылающаяся на Вебера, позднее
шла различными путями в поисках ответа
на этот вопрос.
Основные принципы своей социологической
теории познания Вебер изложил
в 1904 г. в программной статье
«Объективность» социально-научного
и социально-политического познания»
в журнале «Архив социальной
науки и социальной политики». Ключевым
является представление о социологии
как «эмпирической науке о культуре или
культурной жизни», ибо, по Веберу, социальная
жизнь и окружающая нас социальная действительность
суть культура. При этом культуру он толкует
в духе неокантианской философии Риккерта
и связывает не столько с материальными
субстратами и технологиями, сколько со
смыслами, значениями-идеями и ценностями,
которые следует раскрыть в ходе научного
анализа: «Социальная наука, которой мы
собираемся заниматься, — это наука о
действительности. Мы стремимся понять
окружающую нас действительность жизни,
в которую мы включены, в ее своеобразии:
с одной стороны, взаимосвязь и культурную
значимость отдельных ее явлений в их
нынешнем облике, с другой — причины того,
что они исторически сложились именно
так, а не иначе».
Гносеология Вебера вращается
вокруг экспликации методологической
операционализации понятия «действие»
и программно фиксируется в
максиме: «Всякое размышление
о последних элементах осмысленных
человеческих действий связано, прежде
всего, с категориями «цели» и «средства»».
Нельзя не заметить, что понятия «цель»
и «средство» взяты из философского и
культурного багажа Западной Европы, где
они нашли свое наиболее полное социальное
воплощение. Вебер работает с теми же понятиями,
в которых описывает себя западное общество,
но, генерализируя их, придает им характер
европоцентричной научной идеологии.
Социальная действительность предстает
у Вебера в виде культурно
обусловленной взаимосвязи действий
большого числа индивидов, не обязательно
находящихся в непосредственном индивидуальном
контакте. Действия каждого из них можно
понять, т.е. объяснить с помощью понятий
«цель» - «средство» и метода «идеальных
типов». Различение между пониманием и
объяснением проводится в том смысле,
что поведение можно объяснить, а действие,
сверх того, можно понять. «Объяснению»
придается, таким образом, значение, обычное
для естествознания, не имеющего, как правило,
дела со смысловым и субъективным. «Понимание»
рассматривается в духе идей философии
жизни и неокантианства как специфический
метод познания в социальных науках. Но
в отличие от своих учителей-философов
Вебер не разграничивает природу и общество
как онтологически чуждые друг другу сферы
и отказывается от метода непосредственного
вживания, интуиции, поскольку этот метод
не дает общезначимых результатов. Он
стремится соединить общенаучное объяснение
через закон с объяснением через мотив
в особом, социологическом, типе объяснения-понимания.
Вебер выдвигает методологическое
требование использовать в социологии
лишь такие объяснения, которые позволяют
рассматривать общество и различные социальные
образования в качестве производных от
форм социальных действий индивидов: «Если
в социологии речь идет о «государстве»
или «нации», об «акционерном обществе»
или о «семье», о «воинском подразделении»
и других «образованиях» такого рода,
то имеется в виду только определенный
тип поведения отдельных людей, конкретный
или конструированный в качестве возможного».
«Для понимающей социологии, интерпретирующей
поведение людей, эти образования — просто
процессы и связи специфического поведения
отдельных людей, так как только они являют
собой понятных для нас носителей осмысленных
действий». Упрощая, можно сказать, что
«методологический индивидуализм» противостоит
подходам, в рамках которых части объясняются
из целого, действия индивидов — из социальных
контекстов. Но рассмотрение позиции Вебера
только в таком ключе будет догматазацией.
Он отдает себе отчет в том, что «социология
также часто вынуждена пользоваться подобными
коллективными понятиями (нередко совершенно
одинаково обозначая их), для того чтобы
вообще обрести понятную терминологию»,
что при толковании поведения необходимо
принимать во внимание тот «основополагающий
факт», что «эти коллективные образования
имеют огромное, подчас решающее каузальное
значение для поведения людей» и т.д.
Принципиально важно зафиксировать
то, что теоретико-методологической
предпосылкой, исходной реальностью
и элементарной клеточкой социологии
Вебера является представление о
целерационально действующем индивиде
и производном характере всех форм коллективности
типа «народ», «общество», «государство»
и т.д. Так, он пишет, например: «Современное
государство в значительной степени функционирует
как комплекс специфических совместных
действий людей потому, что определенные
люди ориентируют свои действия на представление,
что оно существует или должно существовать;
потому, следовательно, что юридические
ориентированные установления сохраняют
свою значимость». Такого рода утверждения,
призваны помимо прочего, подчеркнуть
то, что о коллективном субъекте в социологии
можно говорить только в метафорическом
смысле.
Идеальные типы — это особые
понятийные инструменты социологического
анализа, в которых проявляется
приверженность Вебера неокантианскому
пониманию культуры. Идеальный тип «создается
посредством одностороннего усиления
одной или нескольких точек зрения и соединения
множества диффузно и дискретно существующих
единичных явлений, которые соответствуют
этим точкам зрения и складываются в целостный
мысленный образ. В реальной действительности
такой мысленный образ в его понятийной
чистоте нигде эмпирически не обнаруживается;
это — утопия. Задача исторического исследования
состоит в том, чтобы в каждом отдельном
случае установить, насколько действительность
близка или далека от такого идеального
образа». Примерами идеальных типов у
Вебера являются понятия «средневековое
городское хозяйство», «капитализм», «бюрократическое
господство» и т.д. Пользуясь современной
социологической терминологией, можно
сказать, что речь здесь идет о теоретических
конструкциях, которые отличаются от обычных,
например, в политэкономии, моделей тем,
что они менее произвольны, менее абстрактны,
в большей степени связаны с исторической
действительностью. Вместе с тем эти конструкции
нельзя смешивать с самой действительностью,
так же как нельзя «подводить» под них
явления действительности как экземпляр
— под схему. В отличие от номологических
(формулирующих общие закономерности)
и дедуктивных форм научного объяснения
по образцу естественных наук идеальные
типы относятся к идеографическим (индивидуализирующим)
методам познания, которые не могут быть
поняты без рассмотрения действительности
в культурологическом ключе. Вебер утверждает,
что социально-научное познание социального
действия должно быть «свободно от оценок»
в отличие от самого социального действия,
которое свободным от оценок быть не может.
При этом он уходит от обсуждения особенностей
социально-научного познания в культорологический
анализ и сообщает, что в вопросе о «свободе
от оценок» речь идет о тривиальном, по
сути, требовании, согласно которому исследователь
должен жестко разводить между собой констатацию
факта и свое отношение к этому факту.
«Речь идет исключительно о том, по сути,
в высшей степени тривиальном требовании,
что исследователь и интерпретатор при
установлении эмпирических фактов (включая
выявленное им оценочное поведение исследуемого
эмпирического человека) и его практическая
оценка... непременно должны разводиться,
так как здесь речь идет о гетерогенных
проблемах». Но сложности появляются вновь
при обсуждении вопроса об объективности
социологического познания. «Не существует
абсолютно «объективного» научного анализа
культурной жизни или... «социальных явлений»
независимо от специальных и «односторонних»
точек зрения, согласно которым они —
явно или неявно, вольно или невольно —
избираются, анализируются и расчленяются
при изложении. Все дело в специфике любого
социально-научного исследования». Эта
специфика заключается, по Веберу, в том,
что мир человека организован смысловым
образом, и познание культурных явлений
может осуществляться лишь «на основе
значения, которое имеет для нас всегда
индивидуально конституированная действительность
жизни...». Одним из следствий этого является
то, что «эмпирическая наука не может никого
учить, что он должен, но лишь что он может
и — при случае — что он хочет».