Субъект культуры

Содержание

Субъект культуры

1. Понятие субъекта культуры. Народ как субъект культуры. Народ и "масса"…………………………………………………………………….3
2. Личность как субъект культуры…………………………………………8
3. Роль интеллигенции и культурной элиты в динамике культурных ценностей………………………………………………………………….11
4. Список используемой литературы………………………………………14

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Понятие субъекта культуры. Народ как субъект  культуры. Народ и "масса"

      Понятие народа как субъекта культуры существенно  отличается от понятия народа в других общественных науках.  В демографии – народ это народонаселение, но населять определенное пространство – еще не значит автоматически творить культуру в его пределах. В исторической науке – народ это население определенных стран (например, белорусский или французский народ).

      Если  говорить о проблеме «народ и культура», то надо отметить, что тысячелетняя традиция заключалась в отрицании  народа как субъекта культурного  творчества. К этому располагало, прежде всего, общественное разделение деятельности на умственную и физическую и взгляд на умственную деятельность как приоритетную, что подкреплялось социальным господством представителей последней.  Таким образом, народ был противопоставлен элите.

      Народ впервые был обозначен как  субъект истории – творец общественного  богатства – в марксистской философии, хотя и в ней оппозиция «народ – элита»   не была снята. Предполагалось, что она исчезнет с разрешением противоречий между городом и деревней, между умственным и физическим трудом в ходе коммунистического строительства. При таком подходе Пушкин, например, элита, а Арина Родионовна – народ, из чего следует, что Пушкин не принадлежит к числу лиц, составляющих народ? Что же такое народ с точки зрения культурологи?

      Народ как субъект культуры – динамическая общность людей, объединенная материальным, социальным и духовным творчеством. Народ не возникает в истории сразу. Население не рождается, а становится народом в совместной исторической судьбе. С распадом общих ценностей, единства угасает и народ. Путь превращения населения в народ долог и сложен: народ способен не только создавать культуру, но и заблуждаясь, утрачивать ее. Уже эллины различали populis – народ и его выродившуюся и агрессивную часть - vulgus – охлос.

      Оппозиция слепому «народопоклонничеству» имеет  веские основания в историческом опыте: народ, распинающий Христа, народ, подбрасывающий хворост в костер инквизиции, на котором сожгли Джордано Бруно; народ, приветствующий фашизм.

      Основная  причина возможного перерождения народа имеет объективный характер. Творческая, инновационная деятельность всегда парадоксальна и часто вызывает непонимание, неприятие, и даже агрессию. По этой причине надо различать понятия «народ» и «масса».

      Человек массы не способен к самостоятельному, свободному и ответственному решению  жизненных проблем, и, как следствие, отказывается от своей индивидуальности и тяготеет к множеству, толпе как гарантии его могущества и даже всесилия (в толпе индивид чувствует неодолимую мощь). Это, во-первых. Во-вторых, спасаясь в толпе от риска свободы, ответственности и самоконтроля, индивид обретает желанную анонимность и безответственность, избавляется от «внутреннего трибунала» - совести. В-третьих, не доверяя своему разуму, индивид реанимирует иррациональные инстинкты, «готов продаться первым позывам, которые он, будучи одним, вынужден был бы обуздывать» (Фрейд). В-четвертых, отказавшись от разумного самоконтроля, масса становится склонной к внушаемости и заражаемости как формам гипнотического состояния и психоза. В-пятых, при таких обстоятельствах неизбежно провоцируется агрессивность толпы. В-шестых, она как несамостоятельная «суммарность» инстинктивно нуждается в культе личности. У человека массы хронический синдром подчинения каждому, кто обладает харизматическими качествами и предлагает заманчиво простые способы решения проблем. Толпа охотно позволяет манипулировать собой «Где есть масса людей, там сейчас же является вождь. Масса посредством вождя страхует свои тайные надежды, а вождь извлекает из массы необходимое». (А. Платонов. Чевенгур). Самое характерное для вожака – манипулирование судьбами людей, реализация ницшеанской «воли к власти». Вождь же в глазах массы обретает самостоятельную ценность, обожествляется.

      Говоря  о массе, З.Фрейд определяет ее как  возврат к примитивному человеку. «Толпа, - пишет Ортега-и-Гассет, - понятие количественное и видимое. Масса – это множество людей без особых достоинств. Это совсем не то же самое, что рабочие, пролетариат. Масса – это средний, заурядный человек – человек без индивидуальности».

        Исходя из сказанного, можно сделать вывод, что понятие «народные массы» часто употреблявшееся в советское время, с точки зрения культурологи неправомерно.

      Народ – не масса, а масса – не народ. Они – антиподы. В наше время  наблюдается тенденция к возрастанию  активности массы, что связано с несколькими факторами, способствующими этому: широкая социальная база тоталитарных режимов, рост национализма, религиозной нетерпимости, политический псевдодемократический популизм, засилье «массовой культуры».

      Масса, взращенная на такой почве, представляет подлинную угрозу культуре. Народ и масса относятся к культуре противоположным образом.

      Народ-творец культуры, но народ состоит из отдельных  людей – личностей. Личность –  это человек, который в индивидуальной мере и формах усваивает и преобразует  свою социальную сущность. В этом смысле народ, состоящий из личностей – творцов материальной и духовной культуры, - противоположен обезличенной массе.

      Подобно народу, личность – не фатальная  данность. Человек рождается индивидом - отдельным представителем рода Homo sapiens, а личностью – становится. Нет, говорил Сартр, никакой заранее созданной сущности человека. Сущность приобретается в процессе постоянного выбора человеком тех или иных ценностей. За свой выбор человек должен нести ответственность,  ибо бытие человека есть «бытие-в-мире». Выбирая себя, свою сущность, человек тем самым выбирает и мир, в котором хочет жить.

Исторический  опыт свидетельствует о том, что  подавляющее большинство людей  способно стать личностью. Общество, которое стремится к выработке такой способности в каждом человеке, обладает колоссальным творческим потенциалом.

      Движение  конкретного индивида к обретению  своей сущности, личностных качеств, следует логике становления человеческого  рода: сначала доминирует безраздельный  социальный диктат, затем возникает и развивается тенденция к эмансипации индивида от тотального контроля, и, наконец, он созревает до их синтеза.

      В архаических обществах происходила  жестко-нормативная социализация индивида – от исходного биологического «Оно»  ребенка к тотальному «Мы», растворение взрослого индивида в системе регламентаций и запретов. Не созревшая индивидуальность механически воспроизводит социальный опыт и неспособна к его преобразованию. Такой индивид – зеркальное отражение социально бедного общества.

      В цивилизованном мире индивид обретает автономию, необходимую для личностного  самовыражения. Но в развитом обществе индивида подстерегает иная опасность: культивирование личности, осознание  своеобразия и ценности своего «Я»  может привести к индивидуализму – абсолютизации «я», инфантильности, одиночеству, проявляемому в социальной депрессии или агрессии.

      Органичным  было бы взаимодействие индивида и  общества, подобное жизни дерева. Его  корневая система – культура, ствол  – цивилизация, а цветущие ветви  – свободные личности. Без их цветения дерево чахнет и гибнет, но таков же удел ветвей, не питаемых энергией земли. Плодоносит лишь та ветвь, в которой генерируется, преобразуется жизненная сила корней и ствола. Подобно этому лишь «я», в котором культивировано сознание органической принадлежности к «мы», способность сделать свободный и ответственный выбор и бороться как против обывательского индивидуализма, так и против тоталитаризма. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Личность  как субъект культуры

      Личность  сопричастна всему общественному богатству, но реально каждый человек «частичен», то есть не способен целиком освоить и преобразовать общественное богатство. Это противоречие между потенциальными и реальными возможностями обусловливает различную направленность интересов людей и формирует различные типы личностей. Каждый тип личности ориентируется на специфические ценности.

      Тип первый: материальный человек, девиз  которого: «Я владею, значит, я существую».  

  Тип  второй: политический – «Я властвую, значит, я существую».  

  Тип  третий: коммуникативный – «Я  общаюсь, значит, я существую».  

  Тип  четвертый: духовный – «Я мыслю,  значит,  я существую».  

  Каждый  из отмеченных типов имеет  свое цивилизационное и культурное  измерения. 

      Человек с материальной доминантой живет в мире цивилизации по формуле Э. Фромма: он «есть то, что он ест», потребляет. Его самоцель – обладание вещами, а отношение к культуре можно назвать пренебрежительно безразличным. Такой человек чаще всего духовно нищ, но он может быть ценен в мире культуры, когда его интересы сфокусированы на реконструкции и совершенствовании мира вещей. Свою творческую суть он реализует в культивировании природы, модернизации технологии или эстетизации быта. Создаваемый им мир – всегда материализация социально и духовно значимых ценностей.

      Политическийчеловек самый адекватный представитель  цивилизации, поскольку именно цивилизованное общества испытывает потребность в  регуляции гигантских технологических  структур, а также взаимоотношений  социальных страт и общностей людей. Могущество политической власти и управления по-разному воздействует на их субъектов. Испытание властью нередко приводит к тому, что личная сопричастность к ней может стать не средством, а самоцелью. Крайнее проявление  такого типа личности – ницшеанский «сверхчеловек», «стоящий» по ту сторону добра и зла, видящий в людях лишь «массу» и стремящийся манипулировать ею.

Тем не менее, политический человек способен выполнить и культуротворческое назначение. Если он является творцом  мудрых законов и полезных политических институтов, добивается создания условий социального развития в интересах свободы творческой деятельности, обладает доброй силой, способной обуздать агрессию и утвердить мир.

      В коммуникативном человеке преобладает  необходимость в общении с людьми. Но его сущность различна в зависимости от цивилизационного или культурного смысла. Цивилизованное общение преследует внешние для его участников прагматические цели – контакты с партнерами, агентами, сделки или сугубо престижные цели. Иной вариант, встречающийся достаточно часто, – поиск общения как проявление собственной духовной бедности, заполнение собственной жизнью. Все представители этого типа – лицедеи. У них не лица, а маски.

                В противоположность такому внешнему и утилитарному взаимодействию, общение в культуре – не функция, а потребность в «Ты» как другом «Я», говоря словами Гегеля, в «инобытии» собственного «Я». Такому общению всегда предшествует обособление, напряженная автономная жизнь личности, ее вызревание до способности не только присваивать, но и отдавать, дарить.

      Несколько особняком от указанных типов  находится духовная личность. Это  обусловлено тем, что если другие типы всегда «на миру», то духовный человек не стремится к материальному  богатству и политической власти и даже к общению испытывает избирательный интерес.

      Для духовной личности невозможна позиция  «вне добра и зла». Из таких людей  появляются донкихоты, они могут  постричься в монахи, уйти в раскольники  или аборигены. С другой стороны, они могут быть и респектабельными учеными, как Эйнштейн, и неординарными депутатами, как А.Д. Сахаров. Но не их функции, а духовная индивидуальность, ее богатство и творческий потенциал, поставленный на службу роду Человека, значимы для культуры.