Эволюция теорий экономического роста от их зарождения до современного этапа

В отличие от Калдора Джоан Робинсон вообще не верит, что можно провести какую-то разумную разграничительную линию между "краткосрочной" и "долгосрочной" теориями экономического роста. Ее позиция ближе к точке зрения Михаила Калецкого, который утверждал: "Долговременный тренд представляет собой не что иное, как медленно меняющийся компонент в цепи краткосрочных ситуаций, и как таковой он не может существовать независимо от этой цепи". Отсюда ясно почему одна и та же модель используется в работах Робинсон для определения размеров выпускаемой продукции, занятости и распределения. Ее теория экономического роста не "привязана" к предположению о полной занятости.

Великолепное описание подхода Робинсон к проблемам теории экономического роста содержится в ее работе "Модель накопления". Теория экономического роста Робинсон представляет собой попытку развить модель капиталистической экономики, функционирующей в исторически определенном времени и предполагающей систему причинно-следственных связей. Тем самым Робинсон следует линии, которую считает центральной идеей всей работы "Общая теория занятости, процента и денег" Кейнса. "С точки зрения развития идей основное содержание "Общей теории" состояло как раз в том, что она порывала с теологической системой ортодоксальных аксиом. Временной период, из которого исходит теория Робинсон и который у нее конституирует "настоящее", представляет собой короткий период с точки зрения определений Маршалла. Этот короткий период теоретически определяется как "период, в рамках которого можно пренебречь изменениями запасов капитального оборудования". Именно эта обстоятельство (а не какие-то конкретные черты и особенности анализируемого промежутка времени) характеризует короткий период. Однако модель, основанная но подобном понятии, сможет оказаться пригодной для анализа конкретных исторических событий лишь тогда, когда "короткий период" будет введен в рамки более четких временных измерений. Календарные сроки, соответствующие понятию "короткий период", зависят от анализируемого в модели реального объекта, поэтому длительность "короткого периода" не может быть во всех случаях одинакова. При исследовании процессов экономического роста в промышленно развитых странах в качестве "короткого периода" (в зависимости от обстоятельств) сегодня могут оказаться подходящими квартал, полугодие и даже целый год.

Робинсон выводит свою модель "не из соотношений равновесия, а из правил и мотивов, управляющих человеческим поведением. Поэтому всегда необходимо точно определять, каков характер экономики, которую описывает наша модель, поскольку различные типы хозяйства предполагают неодинаковые системы таких правил". Дж. Робинсон видит в своей модели первый шаг в анализе современного капиталистического мира, ибо "мы не можем понять целей и результатов осуществления правительственной политики до тех пор, пока не поймем функционирования экономической системы свободного предпринимательства - хозяйственной системы, которую эта политика стремится как-то модифицировать. Наша модель, следовательно, описывает систему, в которой производство ведут индивидуальные фирмы, а потребление осуществляется индивидуальными домашними хозяйствами, причем взаимодействие участников хозяйственного процесса свободно от каких-либо серьезных ограничений".

Факторы роста Дж. Робинсон объединяет в семь основных групп; они здесь перечислены, поскольку последующий анализ будет исходить из этой классификации: 1) технические условия, 2) инвестиционная политика, 3) условия формирования сбережений, 4) конкурентные условия, 5) формирование ставки заработной платы, 6) финансовые условия, 7) начальный запас товаров производственного назначения и состояние ожиданий, исходящих из прошлого опыта. [7]

Посткейнсианская теория экономического роста исследовала особенности некоторых траекторий устойчивого роста, хотя и не показала, как экономика "выходит" на такие траектории. Один из выводов, который можно сделать из приведенных выше рассуждений, сводится к следующему: поскольку экономика вряд ли находится в состоянии уравновешенности и покоя, временные лаги, связанные с осуществлением инвестиционных решений, последствия неправильных капиталовложений, произведенных в прошлом, а также ошибки, порожденные неверными ожиданиями, проецирующими текущее развитие событий на будущий период,- все это делает ситуацию устойчивого экономического роста весьма маловероятной. Все же рассмотрим в основных чертах характеристики устойчивого экономического роста - отличительные особенности "золотого века", которые привлекли к себе наибольшее внимание сторонников посткейнсианской экономической теории.

Робинсон использует термин "золотой век" "для описания плавного, устойчивого роста, характеризующегося полной занятостью". В условиях "золотого века" производство будет расширяться темпами, равными темпам увеличения численности рабочей силы плюс темп нейтрального технического прогресса. Норма прибыли и отношение "капитал - продукт" остаются постоянными, ставка реальной заработной платы повышается тем же темпом, что и средний выпуск продукции в расчете на одного занятого; неизменную величину сохраняют также доли прибыли и заработной платы в совокупном доходе. При движении экономики вдоль такой траектории фактический, гарантированный и естественный темпы роста (по терминологии Харрода) совпадают между собой. Следует заметить, что посткейнсианский подход открывает более широкие (по сравнению с теорией Харрода) возможности для взаимоувязывания "гарантированного" и "естественного" темпов роста. Ведь посткейнсианская теория открыто признает, что инвестиционная активность фирм может оказывать воздействие и на долю сбережений в доходе, и на темпы технического прогресса. А признание зависимости размеров сбережений от инвестиций означает, что гарантированный темп роста теперь уже не может определяться независимо от характеристик "динамизма" фирм. Аналогичным образом и естественный темп роста также испытывает влияние склонности фирм к накоплению.

Можно сравнивать различные траектории роста, осуществляющегося в условиях "золотого века". Например, если фирмы в двух разных экономических системах обладают одной и той же склонностью к накоплению, а склонность к сбережению в одной из этих систем оказывается выше, то в такой экономической системе норма прибыли и равновесный темп накопления будут сравнительно меньшими (вследствие более низкой ожидаемой нормы прибыли). Такие сравнения не могут, однако, ответить на вопрос о том, что же случится, когда произойдут какие-либо изменения. Каждой из хозяйственных систем свойственна своя история развития, и ее капитальный запас соответствует сложившимся темпам экономического роста. Если заданы устойчивые темпы изменения внешних условий, то хозяйственная система будет сохранять равновесие благодаря тому, что ожидания участников этого процесса соответствуют действительному ходу дел, а их реакция позволяет все время воссоздавать равновесную ситуацию.

Множество различных эпитетов, в том числе такие, как "хромающая", "условная"  и "незаконнорожденная", использовались для обозначения тех траекторий роста в условиях "золотого века", которые не обладают некоторыми описанными выше характеристиками "подлинной" траектории "золотого века". Траекторию экономического роста, которую отличают повышающиеся темпы накопления и норма прибыли, часто называют траекторией "галопирующего платинового века", тогда как термин "ползущий платиновый век" используется для обозначения такой траектории роста, которая предполагает падающие темпы накопления и снижающуюся норму прибыли.

Одна из теоретических проблем, привлекших внимание ряда создателей посткейнсианской теории экономического роста (в частности, Джоан Робинсон и Луиджи Пасинетти), касается связи между уровнем капиталовооруженности, который предполагают выбираемые - при заданном уровне технических знаний - методы производства, с нормой прибыли (или ставкой реальной заработной платы). Эта связь довольно подробно исследована Дж. Робинсон в работе "Накопление капитала", причем общий вывод автора полностью соответствовал неоклассическому положению, согласно которому, чем выше ставка реальной зарплаты, тем выше степень механизации (или степень "опосредствованное" - выбираемой технологии). В качестве курьеза она, однако, отметила следующее обстоятельство: если строительство рассматриваемых предприятий велось в различные периоды и между установленным на них оборудованием существует значительная разница, то можно наблюдать случаи "обратного переключения", когда сравнительно высокие ставки заработной платы делают более прибыльной технологию, предусматривающую меньшую степень механизации. С тех пор Робинсон и Калдор перестали доверять этой концепции изменения величины накопленного капитала при неизменном состоянии технических знаний. Она уже больше не является составной частью посткейнсианской теории экономического роста. [7]

Нет ничего удивительного в том, что развитие посткейнсианской теории экономического роста оказалось неравномерным. Небольшая группа теоретиков попыталась развить на базе моделей Калецкого и Кейнса концепцию, которая послужила бы альтернативой неоклассической традиции, в которой они были воспитаны. В этом кратком обзоре основное внимание было сосредоточено на изложении существа этой концепции, а не на различных поворотах в развитии этой теории. Ее версии, развитые Дж. Робинсон и Н. Калдором, различаются тем, что Калдор в своем анализе уделил особенно много места траекториям полной занятости, в то время как Робинсон рассматривает ситуации, характеризующиеся наличием незанятых трудовых ресурсов и незагруженных производственных мощностей.

Более серьезного исследования заслуживают факторы, определяющие соотношение между ценами и удельными прямыми издержками. И хотя сторонники посткейнсианской теории экономического роста вслед за Калецким полагают, что структура обрабатывающей промышленности может служить типичным примером олигополии, они нередко оперируют моделями, которые с точки зрения "короткого периода" описывают явно конкурентную экономическую систему либо прибегают к суждениям, основанным на предположении о наличии свободной конкуренции. Марио Нути указал, например, что модель Калдора - Миррлиза содержит несоответствие между предположением о несовершенной конкуренции я той зависимостью, с помощью которой она характеризует процесс старения капитального оборудования. Дело в том, что постулируемая в статьях Калдора и Миррлиза зависимость предполагает, что выпуск продукции в расчете на одного занятого при использовании самой старой из сохраняемых единиц оборудования должен быть равен ставке зарплаты, выраженной в единицах производимого товара. Между тем этот вывод может быть справедлив только для отраслей промышленности, структура которых характеризуется совершенной конкуренцией, а вовсе не для тех отраслей, в которых установление цены осуществляется просто в результате добавления "накидки" к удельным прямым издержкам.

Взаимосвязь между финансовыми условиями экономического роста и инвестиционными решениями фирм в посткейнсианских моделях осталась в значительной мере незатронутой. Рассматривая траектории экономического роста в условиях "золотого века", Р. Ф. Кан отмечал: "Решение об инвестировании зависит не только от предполагаемой прибыли, но и от сравнения этой прибыли с издержками, с которыми сопряжено финансирование инвестиций или (если средства удается мобилизовать из внутренних источников) с доходом; который владелец этих средств может обеспечить, прибегнув к операциям на рынке денежного капитала. Проще говоря, всякий "золотой век"- будь он "незаконорожденным" или истинным - должен был бы иметь "встроенную" в эту хозяйственную систему ставку процента, которой соответствует та или иная норма прибыли. Важно отметить, что под словом "соответствует" ("matches") Кан не имеет в виду "совпадает". "Тот факт, что в условиях "золотого века" Расходы капиталистов в целом реализуются в увеличении Доходов, не исключает риска, порождаемого превратностями технического прогресса и поведения потребителей. В силу этих причин свободная от риска ставка процента даже в условиях "золотого века" окажется меньше, чем норма прибыли". Между тем столь фундаментальное различие между нормой прибыли и ставкой процента просто не принималось во внимание во всех посткейнсианских моделях. [7]

Посткейнсианские теории пытаются углубить наши представления о факторах, определяющих экономический рост в условиях капиталистической системы хозяйства Они подчеркивают, во-первых, причинную связь между процессами экономического роста и инвестиционными решениями фирм и, во-вторых, зависимость пропорций распределения национального дохода от темпа накопления и склонности к сбережению. Посткейнсианские теории экономического роста также придают важное значение институциональным факторам, поэтому обычные модели хозяйственного развития должны сопровождаться анализом исторической эволюции соответствующих институциональных учреждений. Все, что дают эти модели,- это лишь аналитическая схема действительного развития экономики, поскольку некоторые ключевые характеристики процесса экономического роста и взаимосвязи между ними рассматриваются в таких моделях изолированно от остальных хозяйственных процессов. Как отмечал Калецкий, говоря о своей модели трендового роста и экономического цикла: "Темп роста в данный момент времени оказывается таким феноменом, который коренится, скорей, в условиях прошлого экономического, социального и технического развития, чем полностью определяется коэффициентами наших уравнений".[7]

3.НЕОКЛАССИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО

РОСТА

Одним из важнейших инструментов борьбы неоклассической школы против теории Кейнса и его последователей явилась теория экономического роста, сформированная неоклассиками в первые два послевоенные десятилетия. Она была нацелена прежде всего против неокейнсианской теории роста, отводившей важную роль экономической политике государства в решении проблем расширенного воспроизводства.

Разработка теории экономического роста знаменовала собой существенные изменения в неоклассической концепций в целом. На новом этапе она обратилась к анализу ряда макроэкономических проблем, прежде всего процессов воспроизводства общественного капитала, в том числе к исследованию условий сбалансированного экономического роста и т.п:, в то время как прежде, как правило, ограничивалась микроэкономическим анализом.

Методологическую основу рассматриваемой теории экономического роста составили главные постулаты неоклассики. Прежде всего — это теория факторов производства, трактующей труд, капитал и землю в качестве самостоятельных факторов образования общественного продукта; При этом под капиталом, как правило, понимается лишь основной капитал, точнее — основные средства производства. В модели одного из основоположников теории роста Дж. Мида, например, «машины образуют единственную форму капитала».

Важную роль в качестве методологической основы играет теория предельной производительности, в соответствии с которой доходы, получаемые владельцами факторов производства (по терминологии данной теории — цены факторов производства), определяются предельными продуктами, создаваемыми соответствующими факторами. Это означает, что данная концепция фактически выступает в роли неоклассической теории распределения. Неоклассическая теория роста основана на предположении совершенной конкуренции и, соответственно, отсутствия государственного вмешательства в экономику в качестве непременного условия, обеспечивающего равенство доходов владельцев факторов производства их предельным продуктам. Предполагается также неизменность эффективности факторов производства и их взаимозаменяемость. Неизменность эффективности, поясняет Дж. Мид, понимается «...в том смысле, что, если бы при любом данном состоянии технических знаний все факторы производства в какой-либо одной отрасли промышленности возросли на «…» процентов, тогда продукция также увеличилась бы на «… процентов».[3, c.68-69]