Присоединение России к Всемирной Торговой Организации

2012 г.

Присоединение России к Всемирной Торговой Организации  (ВТО), ставшее реальностью после долгожданного завершения всех переговоров в декабре 2011 г. и официального приглашения РФ к вступлению в ВТО, очередной раз возвращает нас к вопросу о свободе торговли, интеграции в международные экономические процессы и либерализации внешнеэкономических связей, влияние этих процессов на страну и возможности их использования для стимулирования развития национальной экономики. Современные экономические исследования в большей части рассматривают последствия либерализации международной торговли как сугубо позитивное влияние на экономику страны. Либерализация рынков, под которой, прежде всего, подразумевают снижение различных барьеров в области торговли товарами и услугами, призвана стимулировать экономический рост и развитие, увеличивать благосостояние людей и т.д. Современный уровень международной глобализации вывел вопросы либерализации экономической деятельности на первый план, однако, так ли однозначны последствия этого процесса с точки зрения как национальных экономик, так и всего мира в целом? Как в условиях сегодняшней экономической турбулентности можно оптимально можно использовать интеграционные процессы, исходя, прежде всего, из принципа «не навреди»?

Для начала необходимо дать общую теоретическую оценку глобальным интеграционным процессам и их влиянию на либерализацию внешнеэкономической деятельности. На сегодняшний день проведено достаточно много исследований по моделированию мировой экономики в условиях полной или частичной либерализации торговли. Чаще всего, одной из точек отсчета (базовый сценарий) выбирают осуществление основных идей Дохийского раунда переговоров ВТО, претендующего на относительно высокий уровень открытости экономик, но до сих пор не претворенного в жизнь. [12] В условиях использования разных сценариев, различных математических моделей с различными вводными данными (многие из которых основываются не на статистических материалах, а на экспертных оценках), основная цель подобных работ едина – выявить масштабы влияния дальнейшей либерализации мировой экономики на страны и некоторые регионы в отдельности, а также на общее благосостояние мира в целом.

Четко прослеживается тенденция снижения ожиданий роста вследствие проведения политики либерализации. Еще раз отметив различия используемых моделей, выделим, что общий тренд понижения оценки возможных последствий для мировой экономики в целом стабилен и свидетельствует о постепенном охлаждении научного сообщества к либерализации как к самому привлекательному и безусловно необходимому варианту дальнейшего развития. [3] Можно также выделить ряд объективных причин, влияющих на подобного рода ожидания – увеличение количества двух и многосторонних соглашений между странами, минующих ВТО в целом, установление специальных режимов торговли, что усиливает интеграцию и снижает эффект всеобщих действий. Кроме этого, заметную роль играет постоянное улучшение качества и доступности статистической информации, которое с определенным временным лагом свидетельствует о уже достаточно глубокой экономической интеграции национальных экономик на сегодняшний день. Разумеется, особенности моделирования, различия в экономических составляющих моделей, используемых коэффицентов и прочих исследовательских установок так же важны.

Несмотря  на это, все результаты исследований остаются в позитивной зоне, что  свидетельствует о возможном  положительном вкладе либерализации  в рост мировой экономики. По данным того же Боуэта полная либерализация, удаление тарифов, внутренних субсидий и дотаций приведет к росту мирового благосостояния (общего дохода) на 100 млрд. долларов или 0,33% мирового ВВП. При этом, 73,8% дохода придется на развитые страны, 24,1% на развивающиеся и 2,2% на категорию слабо развитых (Least Developing Countries). [3] По данным руководителя ВТО Паскаля Лами, общий позитивный эффект будет равняться 130 млрд. долларов. [10] Существует также ряд более оптимистичных исследований, приводящих еще более высокие цифры с совершенно другими пропорциями разделения конечного результата между странами (более высокой долей развивающихся и слабо развитых стран). Соответственно, все они сходятся на том, что общий эффект для мира будет быть может незначительным, но исключительно положительным, однако всегда имеются определенные допущения и условия.

Необходимо  ясно понимать, что либерализация  не создаст новых выгод для  абсолютно всех членов общества. Некоторые  категории людей могут существенно  потерять в процессе перераспределения  производственных функций и нового потока прибыли, к которым приведет такая экономическая политика. Это признается в широко изучаемых сегодня трудах по мировой экономике, которые поддерживают позиции либерализации: «В то время как в целом нации выиграют от торговли (в условиях либерализации), тем не менее, очень вероятно, что международная торговля может нанести ущерб определенным группам внутри наций..». [9]

В исследовании Дрискеля, к примеру, уверенно доказывается, что даже в широко используемых базовых моделях международной  торговли, на примере которых часто  доказывают необходимость свободной торговли (модели Рикардо или Хекшера-Олина), есть существенные противоречия. [6] Вопросы распределения потенциальных эффектов зависят от специализации страны и её конкурентных преимуществ, а распределение прибыли внутри нации зависит, прежде всего, от распределения прав собственности на факторы производства и, чаще всего, выигрыш одних достигается только за счет потери других. Boзможности частичной компенсации потерь проигравших победителями, теоретически необходимые для сохранения оптимума по Парето, в реальной жизни практически не реализуемы. Соответственно, фактический рост общего благосостояния нельзя назвать полностью положительным, если широкие массы населения при этом могут быть ущемлены, что, в свою очередь, приведет к росту социальной напряженности, расслоению и нестабильности в обществе, что, однако, часто не учитывается в ходе исследований последствий свободной торговли. [5]

Влияние либерализации на рост национальной экономики в целом, а через  него и на снижение бедности в стране, поставлено под сомнение в работе Родригеса и Родрика, где рассматриваются особенности экономического роста стран с низкими и высокими торговыми барьерами. Основываясь на обширных эмпирических данных, они выявляют несколько общих трендов. Это, к примеру, постепенная либерализация торговли с ростом благосостояния страны или, когда фирмы редко получают технологии и иные преимущества от эспортной торговли как таковой, а скорее уже успешные компани разворачиваются в сторону экспорта. Тезис же о неизменном стимулировании свободной торговлей роста экономики ими не подтверждается. Придерживаясь либерализации как перспективного направления, авторы указывают на наличие различных условий, которые могут сделать некоторые протекционистские меры эффективными. [12]

Таким образом, мы приходим к выводу о неоднозначности  оценок влияния либерализации торговли на национальную экономику и необходимости  очень взвешено подходить к вопросу  либерализации национальной экономики, сразу задумываясь о мерах  компенсации потенциальных потерь и рисков. Подтверждение этого видится в активном использовании различных мер защиты внутреннего рынка и поддержки своих производителей фактически всеми странами мира. Вхождение России в ВТО безусловно серьезный шаг на пути либерализации внешнеэкономической деятельности страны, но было бы не вполне правильно утверждать, что экономики в условиях ВТО действуют в свободном от протекционизма режиме и торговля является совершенно открытой. Сегодня все страны, входящие в ВТО, используют широкий спектр как тарифных так и нетарифных ограничений для поддержки национальных экономик. Более того, если взглянуть на сегодняшнюю экономическую ситуацию в целом и мировую торговлю, подточенную финансовым кризисом, можно заметить рост защитных мер, а значит дальнейшая либерализация пока откладывается и это несмотря на все призывы сегодня отказаться от протекционизма. Следует внимательно изучить опыт работы стран членов организации и их экономическую политику для дальнейшей адаптации этого опыта и выработки эффективной политики для России в новых условиях.

В качестве примера протекционистких мер, принятых в связи с кризисом, можно взять так называемый «Американский акт восстановления и реинвестирования», принятый в начале 2009 года США. Согласно ему, средства, выделенные на программу реанимирования экономики, запрещено использовать в строительных и ремонтных проектах, металлургии и прочих сферах, если ресурсы, вовлеченные в проект, не американского производства. Лаконичная фраза «покупай американское» очень точно отражает основной посыл документа. [4]

Протекционизм появляется и в ряде небольших  экономик развивающихся стран. Особые сложности испытывают государства, имеющие сильную привязанность  к доллару США и международным  рынкам. Примером здесь может являться Эквадор, получивший в июле 2009 г. официальное разрешение ВТО на ввод системы квот и тарифов на импорт. В 2009 г. Эквадор объявил ряд новых импортных ограничений по 630 товарным позициям. Это затронуло около 8% таможенного тарифного пространства страны и 23% ее импорта. Были повышены пошлины на более чем 350 товаров и введены квотные ограничения на 270 других на один год. [11]

Прямо в разгар кризиса возник новый  виток напряженности между двумя  ведущими игроками международной торговли – США и Китаем. Под давлением Сталелитейного союза США, в Америке началось антидемпинговое расследование относительно импортируемых китайских стальных труб. С 2006 по 2010 годы объем их поставок вырос в 4 раза и достиг 2,6 млрд долларов. Под влиянием стального лобби, США ввели антидемпинговые пошлины на китайскую продукцию, что застопорило новые поставки, на что Китай тут же отреагировал словами о «злоупотреблении протекционизмом». Это лишь продолжение целой серии взаимных обвинений, начавшейся с сентября 2009 года, после введения США 35% пошлины на автомобильные шины из Китая. Проблемы в двухсторонних отношениях особенно сильны в сталелитейной, бумажной, автомобильной, химической, пищевой промышленности и сохраняются до сих пор. [2]

Возможно, именно совокупность подобных небольших шагов, выставляющих барьеры на пути международного сотрудничества, привела к тому резкому увеличению вероятности, что кризис пойдет по W траектории, о чем все чаще говорят сегодня. Согласно статистике ВТО, число антидемпинговых жалоб уже в 2009 г. увеличилось на 16%, и это после нескольких лет снижения и их рост определенно продолжится. [18] По подсчетам IFPRI (международного исследовательского института продовольственной политики), опасное увеличение тарифов привело к сокращению международной торговли на 7%. [5]

Таким образом, следует еще раз отметить, что рост протекционизма во всем мире – это сложившийся и устойчивый тренд, который будет доминировать, по крайней мере, в среднесрочной перспективе. Исходя из понимания, что международная торговля – это классический пример теории игр, введение протекционистских мер в краткосрочной перспективе будет выгодно некоторым странам и спровоцирует переход к схожей политике других. Все это негативно скажется на международной торговле и отбросит процесс либерализации национальных экономик назад. Учитывая также приведенные выше аргументы, что либерализация как таковая, не является абсолютным и неоспоримым благом, обоснованными выглядят рекомендации правительству о продолжении поддержки прогрессирующему изменению используемых защитных мер. Однако возникает вопрос о поиске оптимального баланса между протекционизмом и экономической интеграцией, которая так же является инструментом развития национальной экономики и теоретически призвана повышать её эффективность.

Дальнейшая  интеграция России, прежде всего присоединение страны к ВТО, и либерализация внешнеэкономической деятельности (снижения тарифных ограничений) требует адекватной адаптации методов защиты отечественного рынка с целью дальнейшей компенсации возможных потерь. Для примера можно рассмотреть такую стратегическую для любого государства и значимую с социально-политической точки зрения отрасль как сельское хозяйство. Это также та сфера, где можно наблюдать широкий спектр всевозможных протекционистских мер и самые активные дебаты при обсуждении дальнейшего развития мировых интеграционных процессов, в частности реализации Дохийского раунда переговоров. Говоря о сельском хозяйстве, следует выделить систему мер Европейского Союза (ЕС). Единая Европа тратит около 50 млрд. евро в год на поддержку своего сельского хозяйства. [8] Нормы ВТО при этом не нарушаются во многом благодаря продуманным инструментам развития сельскохозяйственных территорий, опирающихся на концепцию мультифункциональности [11], но в целом ориентирующихся на поддержку сельскохозяйственного производства. США также известны своей мощной программой поддержи агросектора, несмотря на их приверженность рыночной экономике и свободной торговле. Все это свидетельствует об активном использовании защитных механизмов самыми развитыми странами, всегда отстаивающими свободу торговли. Изучение подобного опыта поможет адаптироваться к новым условиям и повысить конкурентоспособность российских компаний в рамках глобального соревнования.

Если  рассматривать методы поддержки рынка, используемые сегодня в России, можно констатировать, что они зачастую обладают слабым эффектом, а некоторые вскоре будут вовсе недоступны из-за необходимости соблюдать нормы ВТО, а значит, необходим поиск новых инструментов защиты национальных производителей. Изучая действующие меры поддержки национального производства, можно рассмотреть систему квот в области мясной продукции. Устанавливаемые сегодня объемы импорта придётся в скором будущем поднимать, исполняя взятые на себя обязательства в рамках ВТО. Система квот активно использовалась правительством на протяжении последнего десятилетия и на некоторых направлениях дала результаты. Так, жесткое, но планомерное снижение квот на курятину привело к мощному росту объемов внутреннего производства. Тем не менее, в производстве другой мясной продукции, а конкретнее свинины и говядины, такого роста не наблюдалось. Защита производства свинины оказалась не такой эффективной и даже не дала стабильных результатов – в производстве наблюдались и подъемы, и спады (к примеру, снижение поголовья в 2007–2008 годах) [15]. Поголовье крупного рогатого скота, согласно тому же источнику, стабильно падает и за период 2006–2009 гг. уменьшилось с 9360 до 9029 тыс. голов. Росстат также констатирует дальнейшее сокращение. Согласно официальным данным за 2010–2011 гг. поголовье крупного рогатого скота в стране сократилось на 0,9%. [16] Вышеприведенные примеры отражают неэффективность существующих мер поддержки и указывают на существование иных причин отсутствия роста в той или иной сфере, нежели тарифное регулирование, на необходимость менять политику и используемые механизмы поддержки национальных производителей.