Закон Парэто

2. Согласно широко  распространенному эгалитарному  подходу справедливым считается  максимально равномерное распределение  благ между людьми (т.е. «уравнительное распределение»). Однако не противоречит ли оно другим целям общественного, развития, в частности экономическому росту? Анализ перераспределительной практики многих стран А. Оукеном показал, что из каждых $3,5 дохода, которых лишаются «верхние» слои населения в результате прогрессивного налогообложения, до «низших» доходит только $1. $2,5 составляют чистые потери, возникающие по причине снижения эффективности экономики, неоправданно высоких окладов у работников бюрократического аппарата, воровства, расточительства и т.п. «Обремененное многими функциями государство, - отмечает Б. де Жювенель, - в действительности следует принципам перераспределения только при изъятии части высоких доходов, но не при восполнении низких... Чтобы не создавать «привилегированного класса»... государство вынуждено распределять блага и услуги на всех членов общества, дотировать пищу и квартплату как бедным, так и богатым, платить за лечение состоятельных и действительно нуждающихся... Чтобы давать всем, власти должны брать у всех... Низкооплачиваемые семьи в целом получают меньше, чем отдают казне».

Возможности государственного перераспределения таким образом  небезграничны. Эти пределы определяются, в конечном счете, суммой двух негативных результатов:

а) дефицитом  сбережений (и соответственно ограничением инвестиций);

б) дефицитом  государственного бюджета.

Здесь приходится выбирать между двумя по-своему нежелательными последствиями: 1) либо обеспечить решение  многих социальных проблем при снижении экономической эффективности рыночного механизма; 2) либо сохранить высокоэффективный, но по-своему несправедливый рыночный механизм. Удовлетворительного для всех решения этой дилеммы нет.

3. Согласно утилитарному  подходу, доходы, а значит и  товары и услуги, необходимо распределять, максимизируя общую полезность всех членов общества. Данный подход предполагает, что удовлетворенность (извлекаемую полезность из потребления товаров и услуг) разных людей можно измерять, а следовательно, и складывать (кардинализм). Общественное благосостояние равно сумме благосостоянии всех индивидов.

Если допустить, что для каждого индивида известна зависимость его благосостояния от личного дохода, то совокупная полезность общего дохода будет выступать как  сумма индивидуальных полезностей, извлекаемых каждым индивидом из своего дохода:

U(I) = U1(I1) + U2(I2) + +Un(In).

Вначале предположим, что все члены общества извлекают  одинаковую полезность из равного по величине дохода при любом его  уровне. Равномерное распределение  доходов в этом случае было бы оправданным  как с этической, так и с экономической точек зрения, т.е. эгалитарный и утилитарный подходы совпали бы.

Предположим далее, что две группы потребителей имеют  одинаковый доход. Общая полезность будет при этом максимальна. Попытка  перераспределить доход в пользу какой-либо группы обернется тем, что «проигрыш» одной группы будет больше выигрыша другой. Это случится потому, что каждая последующая единица дохода приносит меньшее удовлетворение, чем предыдущая. Следовательно, снизится и общая полезность [9. с. 142-145].

Однако люди различны по образованию, возрасту, воспитанию, опыту, производительности. Значит, они  способны извлекать из одинакового  дохода разную по величине полезность. Тогда условием максимизации общей  полезности будет неравенство в  доходах. Больший доход должен получать тот, кто способен извлечь из него большую полезность.

Данный вариант  распределения доходов отвечает достижению высокой экономической  эффективности, но не согласуется с  социальной справедливостью. К примеру  набор полезностей двух групп населения дает большее общественное благосостояние, хотя благосостояние 1/2 членов общества находится на крайне низком уровне), чем набор.

4. В соответствии  с роулсианским подходом распределение  является справедливым тогда,  когда максимизируется полезность наименее обеспеченных лиц. Неравенство в распределении доходов оправдано в той мере, в какой оно способствует росту доходов низкооплачиваемых групп населения. Если благосостояние более обеспеченной группы населения принять за 150 единиц, а наименее обеспеченной - за 50 единиц, то общественное благосостояние, согласно критерию Роулса, равно 50 единицам. Оно будет, возрастать лишь по мере увеличения благосостояния наименее обеспеченных граждан вплоть до 150 единиц. Уровень допустимой дифференциации доходов определяется кривой Дж. Роулса [9. с. 142-145].

Выводы по 1 главе:

Под доходами, как  правило, понимается сумма денежных средств, получаемых за определенный промежуток времени и предназначенных для  приобретения благ и услуг для  личного потребления. Важность роли доходов в формировании жизненного уровня определяется тем обстоятельством, что в развитой рыночной экономике основная часть потребительских благ и услуг реализуется как товары. Таким образом, уровень потребления населения в первую очередь зависит от уровня доходов.

Существуют три  главных источника денежных доходов: заработная плата, доходы от собственности (дивиденды, проценты, рента), социальные выплаты (пенсии, пособия по безработице  и т.п.). Доходы населения определяют спрос на потребительские товары в сфере конечного потребления, а через это - масштабы производства, его структуру, размеры прибыли, что в свою очередь является движущим фактором развития экономики и роста доходов. Обычно совокупный доход семьи формируется за счёт всех трех названных источников дохода.

2. НЕРАВЕНСТВО ДОХОДОВ:  ЕГО ПРИЧИНЫ И  ПОКАЗАТЕЛИ. КРИВАЯ  ЛОРЕНЦА И КОЭФФИЦИЕНТ  ДЖИННИ

«Разумное» неравенство  в доходах позволяет стимулировать  предприимчивых и энергичных людей  и на основе возросшего дохода оказывать  поддержку социально незащищенным слоям общества. Каковы же причины неравенства в распределении доходов?

1. Различия в  способностях и талантах людей.

2. Одной из  главных причин неравенства доходов  является неравенство в отношениях  собственности на богатство, которая  распределяется еще более неравномерно, чем доходы. По оценке С.Фишера, различие в богатстве между семьями в США достигает исключительных масштабов. 0,05% американских семей владеет 35% всей величины личного имущества, в то время как имущество «нижних» 90%_: домашних хозяйств составляет лишь 30% его совокупной величины. Если в 1963г. верхний 1% семей владел 32% национального богатства, то в 1983 г. они владели уже 42%. Еще более неравномерно, чем в США, распределяется национальное богатство в Великобритании [9. с. 142-145].

3. Все более  значимым фактором дифференциации  доходов становится уровень образования  и профессиональной подготовки. Если в 1976 г. выпускники, колледжей  в США зарабатывали в среднем  на 55% больше, чем выпускники средних  школ, то в 1994 г., уже на 84%. Лица, закончившие колледж, к 65 годам зарабатывают примерно $2,5 млн., а те, кто не окончил средней школы - $1,2 млн [9. с. 142-145].

4. Профессиональная  принадлежность человека. В последнее  время в США, например, лидируют  врачи, зарабатывающие в среднем  $120 тыс. в год, что объясняется целым рядом факторов: возрастает спрос на их услуги; они тратят много времени и сил на учебу; медицинские учреждения не готовят достаточного количества соответствующих специалистов.

5. Применяемые  системы налогообложения. Прогрессивный подоходный налог сглаживает неравенство в доходах.

6. Степень монополизации  экономики.

7. Прочие факторы:  например, кто работает больше, больше  зарабатывает; лица, занятые непрестижными  видами деятельности и в неблагоприятных  условиях труда, получают компенсации и т. п. [9. с. 142-145].

Если бы доходы распределялись абсолютно равномерно, то низшая 20%-ная группа населения (нижний квинтиль) получала бы ровно 20% совокупного  дохода, 60% населения получали бы 60% дохода, а высшая (тоже 20%-ная группа) ровно такую же долю совокупного дохода - 20%. В действительности же на долю нижнего квинтиля приходилось в США в конце XX в. только 4,2% совокупного дохода, второго - 10%, третьего - 15,7%, четвертого - 23,3%, пятого - 46,9%. При этом высшая группа, состоящая из 5% населения, присваивала 20,1% национального дохода, т.е. больше, чем 40% всех семей, относящихся к нижним группам.

Степень неравенства  в распределении доходов демонстрирует  кривая Лоренца (рис. 1). По оси абсцисс  отложим доли групп населения  в общей его численности, по оси ординат - доли в национальном доходе.

Кривая Лоренца  представляет собой промежуточную  кривую АЕFС и дает представление  об отклонении от абсолютного равенства, т.е. показывает меру неравенства в  распределении доходов. Чем больше изгибается кривая Лоренца, тем сильнее неравенство. Прямая АС, проведенная под углом 45°, говорит об абсолютном равенстве в распределении доходов. Точка В - точка абсолютного неравенства, когда весь национальный доход присваивается весьма узкой группой населения. Самое крайнее положение занимает линия номинального распределения доходов, отражающая наибольшее неравенство. Прогрессивные системы налогообложения обычно смягчают это неравенство [4. с. 160-169].

Количественно степень неравенства в распределении  доходов определяют два показателя.

Рисунок 1. Кривая Лоренца

1. Коэффициент  концентрации, или коэффициент Джини.  Если площадь заштрихованного  участка графика обозначить буквой  Т, то можно получить следующее отношение:

G =

где О - показатель, измеряющий степень неравенства  в доходах [4. с. 180].

Он рассчитывается как отношение площади сегмента, образованного кривой Лоренца и  линией равномерного распределения  доходов, к половине площади всего  квадрата. Чем больше коэффициент, тем больше неравенство. Он изменяется от 0 до 1.

2. Для характеристики  дифференциации доходов часто  используют разрыв между крайними  децильными группами (10% самого богатого  населения и 10% самого бедного  населения). Отношение уровня дохода лиц, находящихся в верхнем дециле, к уровню дохода лиц из низшего дециля показывает коэффициент дифференциации доходов.

Экономической науке известны три современные  модели распределения доходов.

Первая из них  описывает распределение населения  по доходам в развитых странах. Это модель демократического рыночного общества, поддерживается мощной социальной группой; обычно называемой средним классом. Графически она напоминает черты одногорбого арабского верблюда: большинство населения имеет средние доходы, а доли бедных и богатых незначительны и равномерно снижаются при удалений от средней.

Общество подобного  типа хорошо приспособлено для достижения общественных компромиссов с помощью  демократических институтов.

Другая модель схематично отражает социальное расслоение в странах слаборазвитого капитализма (с диктатурой или неустойчивой демократией). Она имеет вид островерхого треугольника с вогнутыми сторонами, имеющего мощное основание. Ключевая проблема такого общества состоит в трудности создания стабильного механизма выработки общественного согласия. Средний класс там слишком слаб для того, чтобы навязывать всем своё понимание консенсуса, в то время как наиболее бедные слои, хотя и многочисленные, не в состоянии сформировать достаточную политическую силу, способную придать направленность ожидаемым преобразованиям.

Слабость среднего класса приводит к возникновению  препятствий для демократических  процессов. Выработка общественного  консенсуса между богатыми и бедными  почти невозможна. Подобная ситуация рождает две объективные тенденции:

1) тенденцию  к возникновению диктатуры военного  типа, стремящейся реализовать преимущественно  интересы высших слоев;

2) тенденцию  к революционной диктатуре, реализующей  интересы беднейших слоев.

Распределение населения по доходам в современной России с переходной экономикой напоминает двугорбого верблюда (третья модель). Первый горб связан с формированием высоких доходов определенных групп населения в советский период. Второй горб появился в результате первоначального накопления капитала. В начале 1990-х гг. он сильно выгнулся потому, что удачные коммерческие сделки в сфере денежного и товарного обращения приносили много больше, чем производственные капиталовложения. Между этими горбами оказалась впадина, куда попала основная часть населения. В результате таких преобразований не только не возник средний класс, но и дифференциация населения оказалась весьма резкой, что значительно сократило социальную базу проводимых реформ[4. с. 160-169].