Сущность и функции финансов

      Прямо заинтересованы в финансировании промышленности не были и коммерческие банки, которые в 1992—1998 гг. вели себя вполне «по-рыночному». В это время государство прибегало к заимствованию у них средств под очень высокие проценты. По уровню доходности и степени риска финансовые рынки выглядели намного предпочтительнее реального сектора. В отдельные периоды вложения в государственные ценные бумаги обеспечивали инвесторам стабильную годовую доходность на уровне 80-100% и более. Это создавало неблагоприятную для капиталовложений конъюнктуру, которая предъявляла предельно высокие требования к эффективности предпринимательских проектов. Чтобы быть сопоставимой с финансовым сектором норма прибыли на вложенный капитал должна была составлять как минимум 50-80% годовых, чего отечественные предприятия обеспечить практически не могли. Таким образом, сформировалась хозяйственная модель, которую называют спекулятивной экономикой.

      Взятые  в совокупности, все эти факторы  обусловили депрессивное состояние реального сектора российской экономики 1992—1998 гг. Главным фактором углубления кризиса было состояние российского бюджета.

      Правительство жестко придерживалось курса на сокращение государственных расходов, которые, тем не менее, составляли около 45% ВВП. В то же время через всю финансовую систему удавалось мобилизовать намного меньше средств, в среднем 32-33% ВВП. Бюджетный дефицит воспроизводился из года в год, составляя около 7%. Это было связано с сокращением финансовой базы в результате падения объема ВВП, широко распространившейся практикой неплатежей в бюджет, плохой собираемостью налогов, сокрытием значительной части доходов от налогообложения. Государство было вынуждено постоянно заимствовать средства для покрытия дефицита в бюджете. Он покрывался на 25-40% облигациями федеральных займов (ОФЗ); до 25% — кредитами международных финансовых организаций; на 10% — кредитами зарубежных коммерческих банков и фирм; более чем на 5% — кредитами иностранных правительств; государственными краткосрочными обязательствами (ГКО) — на 25%.

      В 90-е годы государственный долг превратился  в одну из центральных экономических проблем России. Стремительно увеличивался внутренний государственный долг: к середине 1998 г. он превысил 25% ВВП. Соответственно возрастали бюджетные расходы по его обслуживанию, достигшие почти 4% ВВП. Не менее опасным было нарастание внешнего государственного долга, к началу 1998 г. превысившего 20% ВВП. К унаследованным Россией от СССР долгам в 105 млрд. долларов прибавились более 50 млрд. новых, превысив в 1998 г. 156 млрд. долларов (сумма внешнего долга). По этому показателю Россия переместилась с 12-го на 1-е место в мире. В течение нескольких лет она вела переговоры о реструктуризации долгов. В результате получила не списание, а лишь отсрочку возврата основной суммы с уплатой процентов. С 2000 г. наша страна должна была ежегодно выплачивать по внешнему долгу свыше 10 млрд. долларов.

      Однако  основной проблемой государственного долга России была не величина, хотя и огромная, а срочность (большая доля «коротких», до одного года, долгов) и «дороговизна», высокая стоимость его обслуживания. В результате все большая доля новых заимствований тратилась на выплаты процентов по старым долгам, а доля средств, шедших на финансирование собственно бюджетного дефицита, т.е. на внутренние нужды, сокращалась. Если в 1996 г. расходы по обслуживанию государственного долга составили 12,8% от общего объема расходов федерального бюджета, то в 1998-м аналогичные выплаты должны были составить почти 33% ! Это была критическая точка, после которой хронический кризис российской финансовой системы перешел в острейший. 17 августа правительство пошло на ряд чрезвычайных мер, в числе которых была девальвация рубля: его стоимость по отношению к доллару снизилась втрое; а уровень инфляции «прыгнул» с 11% в 1997 г. до 84,4 % - к концу 1998-го. Произошел дефолт: государство отказалось от внутренних и внешних долговых обязательств в том виде, в котором взяло их ранее.

      Важнейшими  социально-экономическими последствиями  кризиса стали: масштабное свертывание деятельности в наиболее продвинутых рыночно секторах экономики, заметное увеличение безработицы, подрыв позиций среднего класса, быстрый рост потребительских цен, существенное сокращение реальных доходов, снижение уровня жизни населения и доверия к банкам, российской национальной валюте.

      Оценка проблем становления российской финансовой системы связана с пониманием практически двойственного характера трансформационных изменений, происходящих в стране с начала 90-х гг. Направленность на ускоренный слом механизма централизованного управления и спонтанное введение рыночных элементов с естественным в этих условиях подавлением основ регулирования экономической деятельности исходно определили развитие финансовой системы как бы в двух измерениях: скрытых «теневых» и открытых социально-экономических процессов. С одной стороны, в административном порядке за десятилетие были созданы институты лишь по форме рыночные, непродуктивные и бесперспективные для национальной экономики. С другой стороны, на базе псевдорыночных механизмов (при неизменной их ориентации на ускоренную интеграцию в мировую экономику) экономические преобразования имели скрытый (непрозрачный) характер. Они были сведены к созданию трудно преодолимого режима «внерыночного присвоения» - перераспределения и концентрации собственности и капитала во владении узкой группы лиц, в основном занимающих ключевые позиции в реформировании экономики. В сложившейся ситуации становится понятным, что тотальное ослабление и дезинтеграция как государственных, так и современных рыночных институтов, поддержание экономики в переходном состоянии на неопределенную перспективу является условием и необходимой средой функционирования сложившейся за десятилетие финансовой системы.¹⁵

      Далее, одномоментный перевод прямого  заимствования государства у  Центрального банка РФ в 1995 г. (в покрытие бюджетного дефицита) на «косвенное», открытие для западных инвесторов финансового и валютного сегментов внутреннего рынка (при их неразвитости и непрозрачности) и другие не менее спонтанные акции четко встраиваются в проведение этой «политики». Механизмы федерального бюджета (заимствования и обслуживания государственного долга) и Центрального банка как кредитора последней инстанции были ориентированы на перераспределение и присвоение капитала, но не на активизацию этих институтов в обеспечении экономического подъема. В действительности Банк России остается основным кредитором федерального бюджета (на начало 2000 г. объемы ссуд, предоставляемых Минфину РФ, приобретенных Банком России ценных бумаг Правительства РФ, а также суммы кредитов МВФ, полученные Минфином России, составили 572 млрд. руб., увеличившись в 2,5 раза по сравнению 1 января 1998 г.).¹⁶Однако государство поплатилось за это потерей доверия граждан к рыночным реформам и национальной валюте. К августу 1998 г. «игры» финансовой и денежной властей на финансовом рынке закончились так называемым «дефолтом» (что было исходно обусловлено) - перераспределением капитала и собственности от мелких к крупным участникам финансового рынка с безусловной потерей населением своих средств.

      Закрепление ориентации на экспорт энергоресурсов в сочетании с масштабным смещением структуры всего совокупного оборота к неденежным расчетам и «теневой» его части закрепляют нестабильность экономики, неопределенность и неуправляемость ее.

      Макроэкономические ориентиры были установлены преимущественно по аналогии с развитыми экономиками: к примеру, параметры величин государственного долга, федерального бюджета и многие другие - к ВВП (независимо от тенденции его сокращения до 50% дореформенного объема); они не были сопряжены с состоянием микроэкономики и естественно вызывали ее непредсказуемую реакцию. Так, проведение реформ и соответствующей финансово-денежной политики при неопределенной стратегии экономического развития и отсутствии институциональной основы прав экономических субъектов, ответственности властных структур за рыночные преобразования не могло не вызвать противодействия развитию активных начал рыночного механизма. Оснований было достаточно.

      Первое. Была нарушена сопряженность структурных элементов воспроизводственного механизма, конкретно бюджетно-налоговой, кредитно-денежной и внешнеэкономической политики в обеспечении условий поступательного развития национальной экономики. Нарастание в этой связи структурной разбалансированности совокупного денежного оборота по всем его структурным элементам сочеталось с существенным смещением в сторону «теневого» оборота (с его признанием в объеме 30-40 и более процентов к ВВП).

      Второе. Платежно-рыночные отношения (в целом совокупный денежный оборот) были выведены за пределы регулирования и формирования институциональной их основы. К концу 90-х гг. платежно-расчетная система практически синтезировала влияние разнонаправленной макро-финансово-денежной политики. Трансформировавшись в систему «долговых» отношений, она составила основу функционирования микроэкономики. При этом способность экономической политики позитивно влиять на микроэкономику была утрачена, если учитывать, к примеру, что более 50% денежного оборота выведено из сферы деятельности кредитных организаций, до 40% в денежной массе составляют наличные деньги. Кроме того, просроченная кредиторская задолженность более чем в 1,5-2 раза превышает ВВП. Создание вместо рыночной экономики жестких, институционально обусловленных взаимных денежно-кредитных долговых отношений «дестабилизационной экономики» означает вседозволенность различных схем перераспределения национального капитала и выведение финансовых потоков из сферы их организованности и регулирования. Эта тенденция четко сопряжена с направленностью «реформационной политики» на формирование как бы правовой основы использования «схем» банкротства применительно к структурам реальной экономики (фирмам, компаниям), что к концу 90-х гг. широко использовалось в действующем режиме перераспределения собственности и капитала.

      С начала 1992 г. характерным стало расхождение  между декларативными установками  об обеспечении финансовой стабилизации, укреплении национальной валюты и реальностью усиливающейся дестабилизации финансового состояния экономики при снижении доверия населения и экономических субъектов к национальной валюте и государству.

      Третье. Трансформация дефицита товаров в не менее разрушительную «систему дефицита денег» произошла ускоренно (в декретном порядке) на основе перехода от государственной монополии в сфере распределения товарных ресурсов к не менее ограничительной - диктатуре финансовой и денежной властей в распределении финансовых и денежных ресурсов (установления нормативных величин дефицита бюджета, денежного предложения и других макропараметров).

      Важнейший механизм обеспечения сбалансированности финансово-денежных отношений - регулирование денежного обращения - долгое время остается индифферентным к состоянию обращения денег в реальном секторе и платежно-расчетных отношений. Это привело к катастрофической изоляции процесса формирования денежной массы от реальной потребности совокупного платежно-денежного оборота. Возник резкий дисбаланс между динамикой денежной массы (М2) и неуклонным ростом задолженности предприятий и организаций. Фактическое банкротство государственной финансовой системы в августе 1998 г. и обострение общего экономического кризиса в России стали проявлением политики подавления воспроизводственных функций этих систем. Более того, деструктивные изменения финансовой и денежно-кредитной систем определили тенденции дестабилизации финансового состояния экономики и расстройства платежно-расчетной системы на перспективу.

      Обособление (самоизоляция) кредитно-денежной деятельности Банка России от потребностей и состояния воспроизводственного платежно-расчетного и финансово-денежного оборота в целом является концентрированным выражением этой индифферентности и представляет собой реальную угрозу экономической безопасности, вызванной потерей функций государства по регулированию платежно-расчетных отношений и преодолению блокирования финансово-денежных перераспределительных потоков. Это отчетливо видно в динамике структурных изменений активов и пассивов Банка России.

      Долговые  обязательства государства по статьям «Наличные деньги в обращении» в объеме 374,4 млрд. руб. (29,6% пассива) и «Средства на счетах в Банке России - кредитных организаций - резидентов» - 274,2 млрд. руб. (21,6% пассива) полностью обеспечиваются вложениями в средства и ценные бумаги в иностранной валюте, размещенной у нерезидентов - 622,9 млрд. руб. (49,2% актива, рост за год в 3 раза); «Кредиты кредитным организациям - резидентам» составили всего 12,9 млрд. руб. (1% активов). В этой связи эффективность статуса «независимости» Банка России и использования инструментов денежно-кредитной политики обращена не на подъем национальной экономики, а на обеспечение условий стабильности доллара и экономики его эмитента. Сложившаяся ситуация не только не подконтрольна Банку России, но в основе своей выходит из сферы его регулирования.¹⁷

      Введение  экономики в состояние массовой неплатежеспособности обусловлено, начиная с 1992 г., либерализацией цен, а при снижении действия этого фактора, к началу 1995 г., - разрушением кредитно-денежного механизма - основы платежно-расчетных отношений, резким переводом банковского кредита от реального сектора в русло обеспечения финансовых требований государства и так называемого финансового рынка.

      Ситуация  официального снижения остроты проблемы массовой неплатежеспособности в 2000 г. и начале 2001 г. не меняет основы этого процесса и его негативного воздействия на перспективу развития, поскольку вводятся новые механизмы поддержания ситуации неплатежеспособности с направленностью на активизацию процесса массового банкротства.

      В комплексе причин массовой неплатежеспособности по своему влиянию и масштабности можно выделить причины, обусловленные макроэкономической политикой и факторами на микроуровне. Следует обозначить явление: реальная неплатежеспособность экономического субъекта и фиктивная неплатежеспособность (50-70% убыточных предприятий по отдельным отраслям неоднозначно характеризует число неплатежеспособных предприятий).