Риккардо

Риккардо 

Рикардо не был  таким «крутым» диссидентом по отношению  к Смиту,

как Мальтус. Он лишь предложил считать налоги и займы  эквивалентными

в их влиянии на экономику. И вот спустя почти  два столетия имя Риккардо

(в отличие  от имен Смита и Мальтуса) не  сходит со страниц литературы о

государственных финансах.

Сначала рикардианская  эквивалентность «скромно ютилась» в главе

17 главного рикардианского труда On the Principles of Political Economy and

Taxation. «Когда для  оплаты годичной войны заимствуются 20 миллионов,

эти миллионы изымаются  из производительного капитала нации..., - писал

Рикардо. - Правительство  могло бы сразу получить 20 миллионов  в виде

налогов, и не надо было бы потом повышать годовые  налоги до миллиона.

Это, однако, не меняет сути трансакции. Вместо ежегодной уплаты ₤100 в

виде налогов  гражданин заплатил бы ₤2000 раз и  навсегда».34

При неизменных государственных  закупках снижение налогов и

дефицит сегодня  требуют повышения налогов в  будущем. Поэтому выпуск

ГЦБ в ответ  на снижение налогов не ослабляет налоговое бремя, а лишь

откладывает его  рост. В будущем налоговое бремя  возрастет из-за

необходимости вернуть  долг с процентами. Если потребители  достаточно

прозорливы, полагал  Риккардо, то они заглянут в будущее  и обнаружат

там возросшее  налоговое бремя. Поняв, что их общее налоговое бремя

(сниженное сегодня  и возросшее в будущем) не  меняется,

предусмотрительные  граждане не сократят потребление в  ответ на

снижение налогов. Вместо этого они сберегут всю  экономию от снижения

налогов сейчас, чтобы уплатит налоги в будущем. В результате

сокращение государственных  сбережений (дефицит бюджета) совпадет по

величине с  ростом частных сбережений, и национальные сбережения не

изменятся. Останутся  прежними и другие макроэкономические

переменные.

Рикардианская эквивалентность зиждется на бюджетном ограничении

государства и  гипотезе о постоянном доходе. Бюджетное  ограничение

гласит, что при  неизменных расходах снижение налогов  сегодня означает

рост налогов  в будущем. Текущая стоимость  будущих налогов не зависит

от их распределения  во времени.

Гипотеза о  постоянном доходе гласит, что домохозяйства  основывают

свои потребительские  решения не на фактическом, а на постоянном

доходе. Когда  фактический доход меньше постоянного, люди покрывают

этот дефицит  займами. Когда фактический доход больше постоянного,

люди сберегают  этот профицит, например, покупают ГЦБ. Займы и

сбережения являются средствами сглаживания потребления  во времени.

Люди не хотят  жить по принципу «сегодня густо, а  завтра пусто».

Займы не являются проблемой, если у потребителя есть имущество,

которое кредиторы  могут принять в качестве залога, например, те же ГЦБ.

Сбережения не являются проблемой, если есть развитый финансовый

рынок. Когда нет  этих проблем, у потребителя, как  говорят экономисты,

нет ограничений по ликвидности. Он может быстро и дешево

ликвидировать позицию  в деньгах (сберечь) или в ценных бумагах

(потребить).

Постоянный доход  является текущей стоимостью заработков после

уплаты налогов. Поскольку финансируемое дефицитом  снижение налогов

меняет распределение налогового бремени во времени, а не его текущую

стоимость, оно  не меняет постоянный доход и потребление. Пусть

государство снижает  налоги на 1000 руб. и занимает 1000 руб. под 10%

годовых, чтобы  не снижать расходы. Заем компенсирует недобор налогов.

Теперь налогоплательщики  имеют на 1000 руб. больше, чем до снижения,

а государство  должно выплачивать ежегодно 100 руб. в виде процентов

(0,1 * 1000 руб.), пока  долг не будет погашен.

Будущие налоги возрастут  на 100 руб. в год, что позволит государству

выплачивать проценты. Таким образом, снижение налогов  и заем дают

налогоплательщикам 1000 руб. сегодня и забирают у них  ежегодно 100

руб. в виде дополнительных налогов, пока существует долг.

При 10-процентной доходности долга текущая стоимость 100 руб.

ежегодных дополнительных налогов равна 1000 руб., то есть текущей

стоимости экономии от снижения налогов. Налогоплательщики  получают

ГЦБ на 1000 руб. в  обмен на 1000 руб. дополнительных налоговых

обязательств. По сути дела, государство вынуждает  их взять ссуду, дав им

1000 руб. сегодня  в обмен на 1000 руб. налоговых  обязательств в будущем.

Предусмотрительные  налогоплательщики не позволят государству

изменить их потребление  таким образом. Они сберегут экономию от

снижения налогов. При 10-процентной ставке эта тысяча будет приносить

им ежегодно 100 руб., что как раз равно ожидаемой  ежегодной добавке к

налоговому бремени. Если государство вознамерится собрать  эту добавку,

чтобы выплатить  долг, то налогоплательщики ликвидируют  сбережения, а

не сократят потребление. Занимая, государство дурачит только само себя.

А вот графическая  иллюстрация (рисунок 1-2). Дефицит повышает

спрос на деньги с Д до Д + З , но на ту же величину – с C до C′ -

возрастают и  сбережения. Уровень процента не меняется. Не меняются

частные займы и частные инвестиции. Напомним, что согласно

стандартной точке  зрения, дефицит вызывает рост уровня процента и

снижение частных  инвестиций. 
 
 
 
 
 
 
 
 

Никто не потрудился над рикардианской эквивалентностью так

основательно, как  Роберт Барро. В своей статье Are Government Bonds Net

Wealth? он не только  четко изложил аргументацию Рикардо,  но и

предвосхитил  многое из того, что было написано в  дальнейшем, разобрав

причины, по которым  рикардианская эквивалентность  может не

соблюдаться. Барро  структурировал рикардианскую эквивалентность как

ряд логических шагов  в анализе бюджетного ограничения  государства и

детерминантов поведения  частных потребителей.35

Бюджетное ограничение  подразумевает, что профинансированное

займами снижение налогов сейчас означает повышение налогов в

будущем. Допустим, государство снизило налоги на 1000 руб., и чтобы не

менять расходы, заняло на один год 1000 руб. под 10% годовых. Для

возврата кредиторам 1100 руб. в следующем году государство  должно

собрать в следующем  году налогов на 1100 руб. Текущая стоимость

экономии от снижения налогов (дополнительного дохода потребителей)

равна 1000 руб., и  текущая стоимость налогов следующего года

(дополнительного  убытка потребителей) равна 1000 руб. [1100 руб. / (1+

0,1)]. Сложив эти  текущие стоимости, получаем ноль. Ноль дает и

ситуация без  снижения налогов. Профинансированный займами дефицит

изменил распределение  налогов во времени (сейчас их меньше, в

следующем году - больше), но текущая стоимость налогов  не изменилась.

Затем Барро взялся за факторы, определяющие поведение частных

потребителей. Потребители  смертны, а государство с его  долгом

бессмертно. И  надо было объяснить, как должны курсировать  ресурсы во

времени, чтобы  попасть к тому поколению, которое  обязано заплатить

налоги, требуемые для обслуживания долга. Так в анализе рикардианской

эквивалентности появился межпоколенческий альтруизм - механизм,

сопрягающий во времени  налоговые обязательства будущих  поколений и

ресурсы для их выполнения. Ресурсы - это имущество (деньги, ценные

бумаги, недвижимость), которое предки оставляют в наследство потомкам.

Межпоколенческие  трансферты образуют «оперативную цепь,

связывающую текущее  поколение с будущим» и превращают смертных

потребителей  в членов одной бессмертной семьи.

У Барро дальновидные граждане не просто планируют свое

потребление через  весь жизненный цикл, а делают это  как законченные

межпоколенческие  альтруисты. Они равно заботятся  о собственном благе

и благе потомков, полностью учитывают собственные  ресурсы после

уплаты налогов  и ресурсы потомков после уплаты налогов. Тогда

неестественно ожидать  от «отцов» расширенного потребления  за счет

«детей». Решает не отдельный потребитель, проживающий  конечное число

лет, а бесконечно живущая семья. Здравствующий член семьи решает,

сколько потреблять, с учетом не только собственного дохода, но и дохода

будущих членов семьи. Тем самым сохраняется рикардианская

эквивалентность: финансируемое займами снижение налогов может

повысить доход  отдельного потребителя в течение  его жизни, но

постоянный доход  семьи не меняется. Вместо того чтобы «проесть»

прибавку к  доходу от снижения налогов, член семьи  сберегает ее и

передает в  виде наследства потомкам, которым  предстоит выплачивать

налоги, требуемые  для обслуживания возникшего сейчас долга.

Сделав эти  шаги, Барро получил следующий результат. Государство

может профинансировать свои расходы налогами и/или эмиссией ГЦБ.

При неизменных расходах снижение налогов сегодня означает рост

налогов в будущем. Рикардианская династия полностью  возмещает своим

будущим членам убыток от уплаты налогов, необходимых для

удовлетворения  претензий владельцев ГЦБ. Поскольку  выбор между

налогами и  займами не влияет на чистую стоимость  династии, частное

потребление не реагирует  на эмиссию ГЦБ. Следовательно, частные

сбережения увеличиваются, полностью компенсируя сокращение

государственных сбережений, и внутренние инвестиции не меняются:

                                                                                                           ↑

СбереженияГосударства+ ЧастныеСбережения = ВнутренниеИнвестиции