Демографическое будущее России и миграционные процессы

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И  НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное  образовательное учреждение высшего  профессионального образования

«Южно-Уральский государственный университет»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Контрольная работа по социологии на тему

«Демографическое будущее России и миграционные процессы»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание

ВВЕДЕНИЕ 3

ДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ БУДУЩЕЕ  РОССИИ И 

МИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ                                                                         4             

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 20

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 21

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

В период 2000-х во властных структурах и в обществе все больше стала осознаваться глубина  демографического кризиса и его  значение с позиций развития страны, её безопасности и сохранения территории. По мере того, как экономике требовалось  все больше иностранной рабочей  силы, проблемы миграции обострялись. Она превратилась в одну из главных  социальных проблем, лакмусовую бумажку  состояния общества. Жаркие дискуссии  о миграции, ее роли в жизни страны, нужны ли мигранты или можно обойтись без них, не прекращались в течение  всего прошедшего десятилетия и  не утихают до сих пор. 
      Демографические проблемы и проблемы миграции озвучивались в качестве актуальных задач государственного управления во всех президентских посланиях Федеральному Собранию и В.В. Путиным и Д.А. Медведевым. В своей предвыборной статье «Россия: национальный вопрос» будущий президент В.В. Путин уделил проблеме миграции специальный раздел [4]. Тем самым проблема миграции была признана одной из приоритетных государственных проблем.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ БУДУЩЕЕ  РОСИИ И МИГРАЦИОННЫЕ ПРОЦЕССЫ

С точки зрения миграционной политики постсоветский период можно  разделить на 2 этапа. Первый этап завершился уходом в прошлое вынужденной  миграции и упразднением в 2001г. Федеральной  миграционной службы России как самостоятельного государственного института, созданного в середине 1992г. Начало второго этапа  чётко обозначается принятием в 2002 г. законов «О правовом положении  иностранных граждан в Российской Федерации» и нового закона о гражданстве, а также воссозданием Федеральной  миграционной службы ... но уже в составе  Министерства внутренних дел.

С начала 2012 г. функционирует  Единое экономическое пространство, объединяющее Белоруссию, Казахстан  и Россию. Следующий этап — создание Евразийского союза. 
В рамках Единого экономического пространства уже принято и ратифицировано всеми сторонами в 2011 г. Соглашение о правовом статусе трудящихся мигрантов и членов их семей, гарантирующее гражданам государств-участников свободу передвижения и трудоустройства в каждом из них. На очереди унификация трудового и миграционного законода-тельства, а в перспективе и визовой политики. Такие задачи были поставлены В.В. Путиным в выступлении на коллегии ФМС 26 января 2011 [5]. 
Сейчас, когда можно использовать опыт Единого экономического пространства, движение к единому рынку труда получило, наконец, шанс приступить к стартовой подготовке. 
Роль миграции в пополнении населения России в период 2000-х гг. на фоне предшествующего 10-летия выглядит довольно скромно. В 90-е гг. страна получила беспрецедентный миграционный прирост, равный 4,6 млн. чел., в 2,4 раза больше по сравнению с 80-ми гг. Вал возвратного движения как реакция на распад СССР наглядно виден на рис. 1. И тем не менее, этого оказалось недостаточно для полного возмещения естественной убыли населения, точка отсчёта которой тоже совпала с коллапсом СССР. Миграция в 90-е гг. компенсировала только 70% естественных потерь. 
Рисунок 1. Миграционный прирост России, тыс. чел. 1981–2010 гг.* 
* Данные 1981–2002 гг. пересчитаны Росстатом по итогам переписей 1989 и 2002 гг., данные за 2003– 2010 гг. приводятся по текущему статистическому учёту, откорректированному Росстатом. 
       Вместе с тем реальность существенно отличается от статистической картины из-за значительного количества неучтённых мигрантов. Не случайно обе переписи населения, проведённые в новой России, сильно увеличили миграционную компоненту его роста: в 2002 г. – на 1,7 млн чел., в 2010 г. – на 1 млн [6]. С учётом миллионной переписной поправки уровень возмещения естественных потерь населения миграцией в 2000-е гг. повышается до 45%, что тоже гораздо ниже, чем в 90-е. 
      Собственно 90-е гг. обозначили переход демографической ситуации в России в критическую фазу, когда для поддержания численности населения страны хотя бы на стабильном уровне необходим приток населения, значительно превосходящий прежние масштабы. Миграция таким образом приобрела значение одного из стратегических факторов развития страны, во многом определяющим заселённость её территории, безопасность, экономическое развитие и «обличье» народа. 
       Из 9 млн. общего количества мигрантов 3,3 млн. чел. приехали с личными целями на непродолжительное время (в гости, на лечение, туристы и т.п.) или на учёбу; 1,3 млн. официально работали; оставшиеся 4,3 млн. – в основном трудовые мигранты, зарегистрированные, но работающие неформально, без разрешения [7]. Если учтем 0,3 млн. прибывших в Россию на постоянное жительство, неопределённый остаток составит 4 млн. чел.

Размеры незаконной миграции, озвученные ФМС, почти совпали  с экспертными оценками, полученными  ранее на основе исследований, и  составляющими 4–5 млн. чел. (См. работу Ж.А. Зайончковской и Е.В. Тюрюкановой, представленную в данном разделе). Есть оценки, в 2 раза превышающие эту величину, – «порядка 10 млн. чел.» [8], но как они получены – неясно. 

Рисунок 2. Миграционный тренд 2000-х (нетто-миграция), тыс. чел. 
 
      Миграционный тренд 2000-х крайне нестабилен, отличается крутыми спусками и взлётами (рис. 2). Однако, это – не следствие действительных изменений в динамике потоков, а отражение неоднократно меняющихся в течение прошедших 10 лет правил приёма и учёта иностранных граждан. Недооценка значения надёжной статистической информации привела к несопоставимости погодовых данных и искусственно созданным зигзагам миграционного тренда, а также сильно затруднила экстраполяционный прогноз. 
      Иммиграция из «других стран» совсем незначительна, но это (как, кстати, и в случае эмиграции) свидетельство несовершенства статистики. В действительности и тот и другой поток гораздо больше. 
Россия имеет большой деловой обмен с этими странами, баланс которого устойчиво складывается в пользу России.

Эмиграция в другие страны почти сравнялась выезду в страны СНГ. Такое соотношение установилось в начале 2000-х, обозначая совершенно новую реальность по сравнению с 90-ми. 
Каждый год усыновляется иностранцами 4–6 тыс. российских детей, 10–15 тыс. россиянок выезжают по визам невест, 300–400 тыс., по некоторым оценкам, работают в Западной Европе в секторе секс услуг и развлечений [18]. 
       В нынешней демографической ситуации важно было бы знать, каковы дополнительные потери населения России помимо естественной убыли. 
Эмиграция за пределы СНГ – это постоянно действующий канал «утечки умов» из России со времени её суверенизации и даже раньше, с конца 80-х, когда была разрешена эмиграция евреев, немцев и др. 
По оценкам профессора С. Егерева, общее число работающих за границей российских учёных на конец 1998 г. составляло примерно 30 тыс. чел., из них 14–18 тыс. чел. – в фундаментальных науках [19]. 
По более поздним данным число российских учёных, работающих за границей определяется, между 50 тыс. и 200 тыс. чел. [20].  
Число российских студентов, обучающихся в странах ОЭСР в 2008 г., оценивалось между 35 и 50 тыс., на фоне 3 млн. студентов, которые учатся за границей. Таким образом, нельзя сказать, что получение высшего образования за границей получило слишком большое развитие у россиян. Хуже то, что около половины студентов и стажеров не намерены возвращаться домой. 
       Миграционный прирост Россия получает исключительно за счёт своих партнёров по СНГ. Помимо 1,8 млн. учтённой нетто-миграции. Весь неучтённый прирост, о котором говорилось в комментариях к рис. 1, составляющий около 2 млн. чел., бесспорно, тоже следует отнести к странам СНГ. В совокупности получится около 4 млн. за истекшее десятилетие. 
Главный донор России – Средняя Азия, обеспечившая почти 40% миграционного притока (рис. 3). Её роль остаётся стабильно высокой в течение всего постсоветского периода и продолжает повышаться (38,6% в 2000-х против 32,3% в 90-х гг.). А вот миграция из Казахстана, который долго лидировал по представительности в российском потоке, резко упала. Вклад Закавказских стран, возросший во второй половине 2000-х, в целом за 10-летие остался на уровне 90-х. То же можно сказать и об Украине. 
Упустила ли Россия свой шанс привлечь качественную рабочую силу? Часто можно слышать утвердительный ответ на этот вопрос. Вопреки этому, ставшему уже едва ли не ходячим, мнению, можно с полным основанием утверждать, что шанс пополнить своё население близким по культуре и высокопрофессиональным потоком Россией упущен не был. Россия не закрыла двери перед мигрантами, пусть и не слишком доброжелательно их принимала. 
Рисунок 3. Структура миграционного прироста России в обмене со странами СНГ, % 

 
С 1992 по 2007 год, после которого был  отменен учёт мигрантов по национальному  признаку, Россия получила приток населения  по этнической структуре близкий  к собственному населению. Русские  составили в нем 2/3, а вместе с  украинцами, белорусами и другими  российскими народами 80%. 
Миграция, как видим, пополнила население страны более образованным населением по сравнению с россиянами, но проблема в том, что в условиях экономического коллапса, остановки производства возможности использовать прибывших по специальности были мизерны. Они, как и потерявшие работу россияне, вынуждены были зарабатывать на жизнь чем придётся и, как следствие, депрофессионизировались. С возрастанием среднеазиатской компоненты уровень образования мигрантов заметно понизился. Так в 2010 г. только 14,3% из них имели высшее образование и 23,1% среднее профессиональное. Эти показатели самые низкие у мигрантов из Азербайджана и Таджикистана, с высокой сельской прослойкой – 9–10% и 16% соответственно. Уровень образования временных трудовых мигрантов, надо полагать, ещё ниже. 
Для населения России была характерна противоположная тенденция: согласно переписи 2010 г. процент лиц с высшим образованием поднялся до 23% (почти в 1,5 раза против 2002 г.), а с профессиональным средним – до 31%. 
       Таким образом, к концу 2000-х между мигрантами и россиянами образовался значительный разрыв в уровне профессионального образования, и, как следствие, культуры, что объективно способствует росту ксенофобии. 
Столь резкое снижение качественного уровня миграционного потока в течение сравнительно короткого времени свидетельствует о том, что потенциал профессиональной миграции в странах СНГ в основном исчерпан. 
Значит, надежды России решить свои проблемы по обеспечению экономики подготовленными квалифицированными работниками за счёт их рекрутинга из стран СНГ не имеют под собой оснований. Надежды на профессиональную подготовку мигрантов по месту жительства тоже весьма шатки, т.к. профессиональные требования в России продвинулись далеко вперёд по сравнению с основными странами-донорами. Таких работников, особенно по рабочим профессиям, России придётся обучать на месте. 
В целях продвижения развития в России высокотехнологичного современного производства, восстановления ее престижа в мировой науке в 2010 г. приняты решения о привлечении в страну высококвалифицированных специалистов из зарубежных стран. Для таких специалистов предусмотрен целый ряд преференций – конкурентоспособный на мировом уровне размер оплаты труда, а также правовые преференции. На эту группу мигрантов не распространяются квоты, разрешение на работу может быть выдано на срок до 3-х лет с возможным неоднократным продлением, для самого специалиста и членов его семьи может быть оформлен вид на жительство и др.       Практика приглашения высококвалифицированных специалистов пока не получила распространения в российских регионах. В основном пользуются этой новой возможностью Москва и Московская область, на которую пришлось 86% оформленных разрешений на работу специалистам [24]. 
Кризис 2009 г. помешал довести правовую реформу до конца и в полной мере оценить её эффективность. Чтобы сбить ксенофобскую волну в период роста безработицы, правила трудоустройства мигрантов были вновь ужесточены, причём стали ещё строже, чем до введения новшеств. 
Кроме того, в качестве антикризисной меры правительство продекларировало преференции для местной рабочей силы, снизив наполовину квоты на найм иностранцев, введя перечень профессий, на который они могут быть наняты, обязав работодателей декларировать вакансии. Оказывалась адресная поддержка безработным в переезде в другие районы страны. Ею воспользовались 5,3 тыс. чел. 
Несмотря на эти строгости и раздававшиеся во множестве радикальные предложения срочно вывозить мигрантов из России, экономический кризис отразился на трудовой миграции не так сильно, как ожидалось. Миграционные вызовы России, так или иначе, связаны с современной и ожидаемой в перспективе демографической ситуацией. Наиболее серьёзный демографический вызов экономике обусловлен сокращением численности населения в трудоспособном возрасте, которое началось в 2007 г. и стремительно набирает темп.

Рисунок 4. Ожидаемая естественная убыль численности населения России в трудоспособном возрасте до 2050 г., тыс. чел. в год 
 
       За период 2011–2030 гг. трудовозрастный контингент в современных границах трудоспособности согласно среднему варианту последнего прогноза Росстата сократится на 11 млн. чел.,при том, что ещё около 4 млн. естественных потерь предполагается возместить за счёт миграции. Естественная убыль трудового потенциала страны ожидается, по меньшей мере, до середины века (рис. 4). Следовательно, труд будет одним из самых дефицитных ресурсов России в течение длительной перспективы. 
Заметим, что сокращение трудового потенциала в перспективе первых двух десятилетий не зависит от уровня рождаемости, так как почти все молодые люди, которые выйдут в это время на рынок труда, уже родились. 
Может ли экономика успешно развиваться в условиях сжимающегося предложения труда только за счёт роста его производительности? 
Опыт стран, находящихся далеко впереди России по уровню экономического развития, показывает, что это едва ли возможно. По крайней мере, среди развитых стран пока нет модели, когда бы рост экономики сопровождался систематически сокращающейся занятостью, несмотря на гораздо более высокую по сравнению с Россией производительность труда. 
В этой ситуации естественно обратить внимание на внутренние резервы труда и, прежде всего, на возможности повышения пенсионного возраста, который в России ниже, чем в большинстве развитых стран. Данные, приведённые в табл.1, с очевидностью свидетельствуют, что повышение пенсионного возраста мало что даёт с позиций рынка труда и может быть мотивировано дефицитом пенсионного фонда, но не запросом рынка труда. 
Таблица 1. Естественная убыль трудоспособного населения при разных границах трудоспособного возраста, млн. чел. 
 
       Оценочно, за счёт мобилизации внутренних резервов можно «закрыть» примерно половину трудоресурсного провала. 
Сколько же может потребоваться иммигрантов при этом условии? 
При доле трудоспособного населения среди мигрантов, равной 70%, что соответствует российской специфике последних лет, но выше, чем в прогнозе Росстата, необходимая иммиграция в период до 2030 г. достигает около 12 млн. чел. 
На фоне фактического присутствия мигрантов в настоящее время эта цифра не выглядит пугающе большой. Современное количество мигрантов подтверждает высокую абсорбционную способность страны. 
Неурегулированность правового положения значительной их части отражается в большей мере на качестве потока, степени его легитимности, чем на его величине. 
       Из диаграммы 4 следует еще один важный вывод. Экономика России в предстоящей перспективе должна будет функционировать в условиях резких, и притом очень быстрых колебаний предложения рабочей силы. Это определяет необходимость выработки гибкой системы и инструментов управления миграцией, которые можно было бы быстро корректировать. 
В принципе, вероятно, подошёл бы квотный подход, при условии, что будет разработана методика определения объективной потребности в мигрантах. Второе важное условие, чтобы квотный (или другой) подход не использовался в конъюнктурных политических целях, как это происходит во время современного кризиса. 
Не менее серьёзный вызов России связан с динамикой роста общей численности населения. 
Даже 12-миллионный приток населения не может обеспечить необходимое наполнение рынка труда во всех регионах России. На относительно благоприятные условия могут рассчитывать лишь регионы, обладающие наибольшим потенциалом роста. Следовательно, демографический кризис и, в частности, миграция как его компонента, будут работать на усиление поляризации территории России в отношении экономического развития. 
Сибирь и Дальний Восток в следующем 10-летии в лучшем случае могут рассчитывать лишь на замедление миграционного оттока. Ситуация может улучшиться в середине 20-х – начале 30-х, когда убыль трудоспособного населения резко сократится. В долгосрочной же перспективе, как следует из рис. 4, ситуация вновь сильно обострится. 
      Серьёзный вызов связан с тем, что миграция становится все более культурно-далекой. Быстрое увеличение среднеазиатской компоненты уже привело к росту ксенофобских настроений у россиян, а ведь эти мигранты в социальном отношении ещё довольно близки к нам. Но с позиций перспективы миграционных ресурсов стран СНГ недостаточно, чтобы удовлетворить потребности России. Потенциал русских по многим оценкам не превышает 3–4 млн., да и то с образованием Единого экономического пространства он стал ещё меньше. Потенциал титульных народов стран СНГ не превышает 6–7 млн. чел. 
        В любом случае, чтобы компенсировать возникающий демографический дефицит, неизбежно придётся прибегнуть к масштабной иммиграции из других стран. В качестве доноров, безусловно, хотелось бы видеть страны, близкие нам в культурном отношении. Например, страны Восточной Европы. Но надежды на это иллюзорны. Глобальный рынок иммигрантского труда очень конкурентный, и конкуренция будет нарастать. С Россией вплоть до середины века будут конкурировать США и Европейский Союз. Соперничество явно не на равных. Россия в этой тройке – аутсайдер. Поэтому её выбор ограничен. Россия может рассчитывать преимущественно на страны Юго-Восточной и Южной Азии, возможно, арабские страны. 
Вырисовывающийся наплыв иммигрантов, резко отличающихся от населения России в этнокультурном отношении, грозит обществу серьёзным расколом и дестабилизацией. Иммиграция уже стала настоящим яблоком раздора, разменной картой выборных кампаний, водоразделом идеологических течений, опорным камнем националистов. 
Россия унаследовала традиции закрытой страны, её опыт регуляции этнически пёстрой иммиграции ограничен.