Феномен массового общества: сравнительный анализ взглядов Э. Канетти и С. Московичи

Министерство образования  и науки Российской Федерации

Федеральное государственное  бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Пермский национальный исследовательский  политехнический университет

Лысьвенский филиал

 

 

 

 

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по дисциплине «Социология»

 

на тему: «Феномен массового общества: сравнительный анализ взглядов      Э. Канетти и С. Московичи»

 

 

 

 

Выполнила:

Студентка группы ЗГМУ-10-1

Шифр 10-09

Карпова Ю.А.

 

Преподаватель:

Анисимова Е.П.

 

 

г. Лысьва

2013г.

 

Оглавление

 

Введение 3

Проблемы  масс и вождей в работах Э. Канетти  и С. Московичи 6

Заключение 17

Список  источников и литературы 18

 

 

Введение

 

Анализ   феномена, получившего название «массы», « массового   общества » находит отражение в самых разных современных философских, социологических, политологических, культурологических концепциях. Во многом, именно в этом разнообразии подходов заключается наибольшая сложность систематизации всего спектра концепций, изучающих эту проблему.

С  другой стороны, интересно подойти к проблеме  массового   общества   с  точки зрения исследовательской парадигмы. В данном аспекте можно остановиться на трех методологических подходах к изучению проблемы « массового   общества ». Эти подходы можно обозначить как феноменологический, психоаналитический  и  экзистенциалистский. Одним из наиболее ярких представителей феноменологического подхода к  анализу   массового   общества  можно назвать известного европейского мыслителя  и  публициста Элиаса  Канетти . Лауреат множества литературных наград, в том числе  и  Нобелевской премии по литературе (1981), автор романов «Ослепление»  и  «Аутодафе», в Англии в 1943 году был начат  и  опубликован в 1960-м основной труд жизни  Э . Канетти  – книга «Масса  и  власть».

Понятно, что  Канетти  в наибольшей степени интересовала особая природа  общества , появившегося в Европе в связи  с  приходом к власти Гитлера. Однако книга «Масса  и  власть» вышла за рамки описания конкретной исторической ситуации  и  поднялась до глубокого исторического обобщения многочисленных фактов появления в европейской истории все новых  и  новых фигур героев-завоевателей, черпающих свое могущество  и  силу из спонтанных на первый  взгляд  действий масс, покоряющих массы  и  использующих их для достижения своей цели. Мыслитель обращается к прошлому в поисках механизмов постоянного появления  феномена  массы.

Московичи останавливается на мышлении толпы, которое он противопоставляет  мышлению индивида. Толпы мыслят мир  таким, каким они себе его представляют. Мышление толп- говорит он- это всегда мышление уже виденного и уже  знаемого. "Когда мы попадаем, как  рыбы, в сеть толпы, и начинаем грезить  наяву, идеи проникают в наше сознание в виде конкретных схем, клише и  других представлений" . Мышление становится автоматическим, оно помогает соскользнуть с воображаемого на реальное, прямо перейти от идеи к действию. Логика толпы начинается там, где логика индивида заканчивается. Она имеет дело не с идеями-понятиями, а с идеями-образами. Толпа не различает сна от реальности, утопии от науки. Порой состояние человека, находящегося в толпе, сравнивают с сумеречным состоянием сознания, которое утрачивает активность, позволяет предаваться мистическому экстазу, видениям, паническому страху.

Не меньшее внимание Московичи  уделяет роли верований, считая, что  толпы без верований не существуют, как дом без архитектуры. Верования- это скрепляющий их цемент. Любое  коллективное верование бескомпромиссно, радикально. Оно является свидетельством триумфа страсти, фанатизма. Утопическая  вера- доказывает он- есть выражение  инстинкта самосохранения, склонного  к крайним проявлениям. "Для  толпы вера является тем, чем атомная  энергия- для материи: наиболее значительной и едва ли не самой ужасающей силой, которой мог бы располагать человек. Вера активно действует. Итот, кто  ею владеет, обладает возможностью превратить множество скептически настроенных  людей в массу убежденных индивидов, легко поддающихся мобилизации  и еще более легко управляемых" . Именно все эти факторы дают человеку чувство защищенности в  толпе, он ощущает себя равным всем. Он как бы обретает тихую гавань, где он защищен от тяжести обрушившихся на него проблем. Чем тревожнее чувствует  себя человек, тем более он стремится  влиться в массу.

Как и другие авторы, занимавшиеся трактовками масс, толпы, Московичи  обращает самое пристальное внимание на проблему вождя. Его исходная позиция- великие люди не делают историю, но они представляют собой, как он выражается, закваску, активный и созидательный  фермент, на котором подходит тесто, каковым являются массы. Если в началевека фиксировалась победа масс, то к  его концу "мы полностью оказываемся  в плену вождей". XXвек показал, что толпа по приказу вождей приносит в жертву свои нужды, интересы, идет на преступления, потрясающие воображение. Продолжает разыгрываться миф о  герое, меняющем ход истории. "Он возрождается из пепла в строгом  ритуале церемоний, в парадах  и речах. Толпы участвуют в  гигантских инсценировках на стадионах  или около мавзолеев, которые  оставляют далеко позади себя чествования  римских или китайских императоров.... Этот захватывающий ритуал, эта грандиозная  инсценировка, ставшие составной  частью нашей цивилизации, как цирковые зрелища стали частью римской цивилизации".

Вождь, лидер дает массам общее  мировоззрение, одну и ту же идею, тем  самым предлагает им "эрзац общности". Они самым тесным образом взаимосвязаны  этой идеей. Вожди не могут существовать без признания народа. Они обязаны  верить тому, чему верит толпа, масса. Вождь- зеркало толпы и масса  узнает себя в нем. Этим объясняется  та глубокая привязанность, которая  наблюдается у масс по отношению  к вождю, и та глубокая скорбь по поводу его ухода из жизни.

 

Проблемы масс и вождей в работах Э. Канетти и С. Московичи

 

Работа немецкоязычного  мыслителя Э. Канетти "Масса и  власть" была опубликована в 1960 г., хотя писалась она на протяжении многих лет. В своем исследовании он использует огромный исторический материал, в  том числе и записи древних  историков, выявляя архетипические структуры взаимоотношения массы  и власти. XX век оценивается им как самая варварская эпоха из всех существовавших в мировой истории.

При определении массы  за исходный пункт он берет чисто  психологический момент - страх человека перед прикосновением с другим. Человек старается держаться от других людей на некотором расстоянии, дистанцироваться от них. В массе же этот страх прикосновения снимается, все дистанции перестают существовать. Стоит однажды почувствовать себя частицей массы, как человек перестает бояться соприкосновения, он ощущает себя равным другому. Все различия, в том числе и различия пола, как бы перестают существовать. Более того, масса предстает как примитивная форма защиты от смерти. В тесноте, когда между людьми уже нет расстояния, каждый ощущает другого как самого себя, что приносит ему огромное облегчение. Ради этого люди и соединяются в массы. Но фактически это иллюзия, ибо в действительности люди не стали равными. Вслед за Лебоном и Ортегой Канетти считает, что масса представляет собой целостное существо со своими специфическими закономерностями существования.

Он дает классификацию  массе. Так он различает открытую и закрытую массу, есть у него понятие  медленной массы, замершей массы. Он анализирует преследующую массу, массу  бегства, массу запрета, праздничные  массы. Мы остановимся только на некоторых  его характеристиках массы. Так, например, говоря о спонтанной массе, он подчеркивает, что она возникает  там, где только что ничего не было. Возникнув однажды, она стремится  возрастать и это ее важнейшее  свойство. Естественная масса есть открытая масса: для ее роста вообще не существует никаких границ, как  только рост прекращается, начинается ее распад. Ибо распадается масса  так же внезапно, как возникает. Противоположностью открытой массе является закрытая масса, она устойчива, имеет свои границы. Однако закрытая масса часто тоже стремится расшириться, предаться  неограниченному росту. И этот внезапный  переход закрытой массы к открытой Канетти называет извержением и считает, что история последних ста пятидесяти лет ознаменовалась резким увеличением числа извержений. Это касается и войн, которые стали массовыми.

Главной чертой массы является то, что она никогда не насыщается. Массе уже недостаточно благочестивых  правил и обетов, ей хочется самой  ощутить в себе великое чувство  животной силы, способность к страстным  переживаниям. Особо акцентируется  внимание на цели, в которую веруют массы. Когда цель отдаленная, вроде  земли обетованной, то можно говорить о медленной массе, которая ориентирована  на то, чтобы как можно дальше растягивать этот процесс. Когда  возникает быстро достижимая цель, то мы имеем дело с преследующей массой. Здесь цель - это все. "Это  возбуждение слепцов, которым вдруг  показалось, что они прозрели". А при возникновении общей  угрозы все бегут вместе, ибо так  бежать легче. Совместное бегство придает  энергию и ощущение близости спасения. Единственным завершением бега является достижение цели, после чего масса  распадается. Масса бегства - самая  устойчивая из всех форм масс, она держится до самого последнего мгновения.

Наряду с массами, представляющими  собой коллективное единство реальных людей, Канетти говорит о массовых символах, которые служат ему для  описания, понимания массы, толпы. Такими символами у него выступает, например, огонь, пламя, пожар. Они возникают  внезапно, разрушительны, всепожирающи и стремятся охватить все новое  пространство, масса демонстрируя те же свойства. Так огонь выступает  мощным символом массы, ибо он разрушает  все враждебное ей, причем разрушает  необратимо. Подобными символами  он считает море, которое никогда  не спит, постоянно движется в своей  внутренней взаимосвязи, дождь у  него выступает как символ единства. Демонстрации, процессии он сравнивает с рекой, для них важна не цель, а протяженность улиц, которые  она охватывает. Еще одним таким  символом является песок. Он однообразен, бесконечен. В своем романе "Ослепление", говоря о людях, собранных в массы, Канетти приводит высказывание китайского мудреца: "Они действуют, но не знают, что творят; у них есть привычки, но они не знают, что их породило; они всю жизнь движутся и все же не знают пути, таковы они, люди массы"¹.

Большое внимание Канетти  уделяет проблеме власти, ее функционированию. Власть у него более общее понятие, чем насилие. Оно гораздо содержательнее, у власти больше пространства и времени. Власть, согласно Канетти, смертоносна  и отвратительна. Борьба с нею - это  борьба со смертью. Говоря о власти, он делает акцент на определенных психологических элементах власти. Например, он рассматривает саму возможность задавать вопросы как средство власти. "Самая сильная тирания - та, что дает право задавать самые сильные вопросы... Ответ всегда связывает человека. " Он обращает внимание на то почтение, с каким относятся к диктатурам, связывая во многом это с тем, что они концентрируют в себе тайну. Власть молчания всегда высоко ценилась. Тайна - самая сердцевина власти. Поэтому о демократии порой говорят с издевкой, она способна проболтаться, выдать тайну. Ведь смысл парламентских дебатов в их открытости, в них вовлечены сотни людей и вряд ли можно предполагать, что нечто может остаться тайной.

Когда Канетти говорит  о массе, то он имеет в виду, что  опасность омассовления вездесуща. Она касается и элиты, интеллектуалов. Он приводит в пример интеллектуальное собрание в Вене в 10-20-е годы, когда  известный австрийский драматург  К. Краусс своими речами бесконтрольно  увлекал слушателей этих собраний, превращая их в одержимую толпу. "Прошли годы, прежде, чем я понял, что Крауссу удалось превратить интеллигенцию в толпу гонителей, которая собиралась на каждое его  выступление, бушевала и не успокаивалась  до тех пор, пока жертва не была повержена  наземь... "

Проблема связи массы  и власти Канетти ярко прослеживает на примере Гитлера и его отношения  к массам. Он пишет о том, что  Гитлер отчетливо понимал, что массам, которые он привел в движение и  благодаря которым он пришел к  власти, надо давать возможность снова  и снова возбуждаться. Осознавая, что он пришел к власти благодаря  созданию огромных масс людей, Гитлер стремился, чтобы эти массы не распались, чтобы они росли и  возобновлялись. Именно для этих целей  ему нужны были огромные стадионы, площади, которые вмещали бы в  себя такие огромные массы. Флаги, музыка, марширующие отряды - все это действовало на массы, кристаллизовывала их. Он упоминает две страсти Гитлера: к долговечности (монументальные постройки) и к глобальным разрушениям. . "Равнодушие Гитлера к судьбе своего народа, чье величие и процветание он столько лет выдавал за истинный смысл, цель и содержание своей жизни... кажется просто беспримерным... Если будет проиграна война, то погибнет и народ... Масса убиенных взывает к своему умножению"². Для Гитлера властитель - это герой, стоящий над трупами павших, неважно кто они - враги, союзники. Власть всегда воздвигает себя на груде мертвых тел. Для Канетти паранойя и власть - это как бы две стороны одной и той же тенденции, которая присуща любому человеку. Со времен катастрофического исхода первой мировой войны в Гитлере "живет" масса павших немецких солдат. Эта масса составляет его силу, и с ее помощью удается возбудить и сплотить вокруг себя новые массы. "Он... становится мастером в овладении массами, он открывает для себя, что там, где дело за массами, для него становится вполне возможным претворить свою манию в действительность"³. Властитель в такой трактовке - это тот, кто выживает, тогда как другие обречены на смерть. Поэтому угроза смерти выступает основным инструментом в управлении массами. И это характерно не только для XX века, но для всего хода исторического развития.

Своего рода обобщением современных  трактовок масс и их роли в обществе является работа французского автора С. Московичи "Век толпы", изданная в 1981 г. Русскому изданию этой книги  предпослана статья А. Брушлинского, в которой показывается значение этой работы для социальной психологии и ее связь с русской психологической мыслью.