Христианская социология С.Н. Булгакова

     Содержание 
 

Введение

     Историческая судьба христианских социальных идей – как они воплощались в жизни народов и государств – является актуальным полем исследования. Наша работа посвящена христианской социологии – новой дисциплине, возникающей на стыке христианского богословия, социальной философии, истории и социологии. Что же такое христианская социология?

     Христианская  социология – это отнюдь не социология религии и тем более не социология Церкви. Нет, – это специфически христианский взгляд на человеческое общество.

     Необходимость постановки вопроса христианской социологии оспаривают, причем сразу с двух сторон. Прежде всего, профессиональные светские социологи, слыша о христианской социологии, пожимают плечами и говорят, что никакого специфически христианского взгляда нет и быть не может. Так как социология – это наука, а наука одна – это объективный взгляд на мир, познание явлений этого мира, как они есть. Взгляд же христианский будет по необходимости необъективным, а потому ненаучным. Еще больший скепсис демонстрируют сами христиане (точнее – некоторые из них): «Жили две тысячи лет без христианской социологии и дальше проживем. Наши предки спасались, и мы спасемся, – молитвой, постом, послушанием и верой в Бога. Попытка создать какую-то христианскую социологию – ложная цель, отвлекающая от главной цели христианина – приближения к Богу (спасения души)». Рассмотрим эти взгляды и изучим сущность христианской социологии. 
 
 
 
 

1. Необходимость христианской  социологии

     Сначала остановимся на сомнениях православных христиан. Они отражают определенный взгляд на мир – взгляд, согласно которому единственная задача в этом мире – спастись. Это взгляд монашеский, который у нас очень почитается и часто считается эталоном христианства. Но универсальным и единственным его считать нельзя. И сами монашествующие учат, что монах – молитвенник за весь мир. Тем более – мирянин, дело которого в этом мире – не только спастись, но и преобразить этот мир. Если же мы будем считать, что мы лишь странники на этой земле, то не исключено, что с таким эгоизмом мы незаметно для себя начнем странствовать, увы, не в том направлении.

     Подлинное христианство никогда не отрицало своей историчности. И всегда в истории видело смысл. Но человек, по выражению Аристотеля «зоон политикон», существо общественное. И потому в истории действующими лицами являются не только личности (включая Господа Бога), но и человеческие общества. Понять смысл и судьбу общественного развития, – в прошлом, настоящем и будущем, – вот задача христианской социологии. «И в самом деле, среди христиан существует острая необходимость в осмыслении общественных явлений. И если отказаться от построения христианской социологии, то все равно христиане будут об обществе судить, но уже либо по чуждым им мирским общественным теориям, либо, – еще хуже, – питаться недостоверными соображениями, разными мифами, в изобилии возникающими в православной среде, попросту говоря, «бабьими баснями» (ап. Павел).  Эта ситуация недопустима и должна быть  исправлена» [5].

     Но  чем же нас не устраивает мирская  социология? Ведь она за последнее  столетие превратилась в достаточно развитую науку, включает множество теорий, охватывающих практически все стороны общества. На этом вопросе надо остановиться чуть подробнее.

2. Сравнение мирской («научной») социологии с христианской

     Современная социология рассматривает себя как  науку. Но по неписанным правилам научного исследования оно должно быть безоценочным. Точнее, оценки возможны, но они не должны носить нравственного характера. Можно говорить «больше», интенсивнее», «быстрее», но нельзя говорить «лучше», «хуже». Как только исследователь сбивается на нравственные оценки, он выходит за рамки науки. Ведь наука должна быть абсолютно объективна, она должна объяснять то, что реально существует, «как есть». А мораль, с точки зрения научного мышления, субъективна.

     Такова  парадигма научного исследования, и  в социологии она жестко соблюдается. Но человек не только существо общественное, но и существо нравственное. Все его поступки имеют свое измерение на нравственной шкале «хорошо-плохо». Человек должен стремиться к лучшему (и всегда стремится к этому, только «лучшее» понимая по-своему). Поэтому взгляд на человеческое общество только с позиций чистой, безоценочной науки явно недостаточен. Мало ответить на вопрос «как устроено реальное человеческое общество»; нужно еще показать, каким общество должно быть. Причем второе ничуть не менее важно, чем первое. Так как, в конце концов человек сам творит общество, в котором он живет, и, обладая свободой воли, имеет силу его изменять, делать лучше (или хуже). Знание «как есть», без знания «как должно быть», – знание ущербное, половинчатое. Эта половинчатость – органический недостаток современной «научной» социологии. Только совокупное, интегральное знание, включающее научное знание о реальности и нравственное знание о должном, обладает подлинной полезностью для человека, позволяя ему верно ориентироваться в мире.  Как пишет С.Булгаков «Христианская социология существует - как отдел нравственного богословия» («Христианская социология»).

     Но  что может дать правильную нравственную установку? Может быть, и в самом  деле, мораль субъективна? Нет. Христианское учение утверждает, что мораль от Бога, Им установлена, Им поддерживается, и верные нравственные нормы содержатся в Священном Писании. Поэтому христианство (по сути дела только оно) имеет право давать нравственную оценку общественным явлениям. И не только имеет право, но и должно, обязано  это делать. Ибо, созданная Самим Спасителем и водимая Духом Святым, она содержит истину, в том числе – истину нравственную.  Только христианство может задать верную шкалу оценок «хорошо/плохо», только оно может сформулировать общественный идеал, к которому человечество должно стремиться. Поэтому христианская социология должна преодолеть «аморальность» (точнее, «безморальность») современной социологии, не боясь давать христиански выверенную нравственную оценку социологическим феноменам.

     Не  следует считать, что современная социология создается ради чистого знания, пусть и ограниченно понимаемого. Социологи зависят от заказчиков, которые хотят властвовать, а значит – манипулировать обществом. «Современная социология – служанка нынешнего либерального капитализма, и это накладывает на нее особый отпечаток. С одной стороны, она честно старается понять «как есть», ибо явная халтура никому не нужна. Но с другой стороны, цель (манипулирование) вынуждает социологов исповедовать особую мораль, выясняя не «как должно быть», а «как выгодно» заказчикам. А им, достигшим власти в этом мире, выгодно оставить все как есть» [5]. Иначе говоря, нынешняя социология во многом занимается оправданием того строя, который сложился на этой грешной земле. А этому очень способствует «научная» парадигма, где по сути дела идеал отождествляется с тем «как есть». Именно поэтому социология и не ставит вопроса о нравственном качестве общества.

     Это лукавство должна преодолеть христианская социология, которая ставит своей задачей не просто понимание структуры существующего общества с точки зрения истин христианства, но и его оценка, выяснение того, что для христианина в нем приемлемо, а что – нет.

     Как эту оценку провести? Можно, конечно, пытаться соотнести принципы построения общества с заповедями Божьими.  Но на этом пути встают трудности: четкие заповеди в виде законов Моисея нам оставлены только в Ветхом Завете. Но для христианина они не могут являться идеалом – на то ап. Павел и назвал его Ветхим. Новый же завет посвящен другому – проповеди Царства Божиего, Царства Христа, которое описано притчами, но не определенными заповедями. Поэтому более плодотворным представляется несколько иной путь: формулировка идеального общества, черты которого можно рассмотреть в Новом Завете, а также в православной святоотеческой антропологии.

     Последняя утверждает, что человек двусоставен; он и материален и духовен одновременно. «В падшем состоянии  материальное верховодит над духовным. Но так не должно быть. Человек задуман так, что хотя материальное вполне законно и не должно игнорироваться, но духовное должно главенствовать над материальным. Такой должна быть жизнь человека, и не только личная, но и общественная. Общество тоже должно быть устроено так, чтобы духовное руководило материальным. Или иначе, в социальных терминах, – чтобы идеология главенствовала над экономикой» [5].

     Разумеется, идеология должна быть христианской, вытекать из христианского учения. Соответственно, устроение хозяйства, экономика и вообще вся материальная и культурная жизнь должны поддерживать идеологию, быть достойной жизни христиан. Фактически, христианская социология вводит в наши представления об обществе нравственное измерение: структура общества и его институты не детерминированы, а зависят от нравственного уровня членов общества. Формируемая Церковью нравственность позволяет людям преодолеть падшесть сложившихся социальных отношений, преобразить их, сделать их достойными имени христиан.  

3. Разделы и задачи христианской социологии

     Три раздела христианской социологии: социология экономики, социология культуры и социология власти. Каждый из них важен. Основное внимание обратим на социологию экономики. Каковы основные задачи христианской социологии?

     Прежде  всего, это анализ Священного писания и Св. Предания с точки зрения социологических идей. Ветхий Завет в этом смысле более четок: там социология зафиксирована в Моисеевом Законе и сплавлена с прочими, необходимыми для жизни человека заповедями. Но он создан для народа грешного, «жестоковыйного», которому нужна узда. «Ветхий Завет предполагает непреображенную экономику, основанную на частной собственности. И все же нельзя сказать, что там экономика главенствует, ибо основная социальная идея Ветхого Завета – не допустить скапливание богатств в одних руках. Идея социальной справедливости тут верховодит. Новый Завет, казалось бы, далек от социальности и проповедует личное спасение. Но этот взгляд обманчив. Любовь – главное в христианстве – на социальном уровне преобразуется в общинность. Именно идея общинности является социальным лейтмотивом Нового Завета, и свое высшее выражение получает в первохристианской Иерусалимской общине» [5].

     Отметим, что новозаветная социальная тема получила глубокое освещение в трудах русских  религиозных философов А.С. Хомякова, В.С. Соловьева, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, В.Ф. Эрна, С.Л. Франка и других, и в этом смысле изучение их наследия является одной из важнейших задач христианской социологии.

     Но  осмысления уже сделанного явно недостаточно. Необходима разработка христианской концепции общественных формаций. В ее основу следует положить принцип превалирования духовного над материальным, что на социальном уровне может быть выявлено изучением роли Церкви в обществе.

     Конечно, разработка христианской концепции общества невозможна без анализа и критики современных социологических теорий, а также христианского анализа современных тенденций общественного развития.

     Одна  из интереснейших задач христианской социологии – уточнение и осмысление судеб человечества в истории. Поэтому должен быть проведен христианский социологический анализ истории человечества. Но важно смотреть и в будущее. В этом смысле актуально исследование социального измерения эсхатологической проблемы.

     Наконец, необходима христианская разработка таких частных, но важных задач социологии как: мотивация труда; собственность и богатство; милостыня и благотворительность; социальная справедливость.

     Христианская  социология только зарождается. Но думается, что перспективы этой молодой  богословской науки очень широки.

4. Взгляды С.Н. Булгакова (1871-1944)

     В православной среде о. Сергий Булгаков известен как богослов, софийные идеи которого плохо вписываются в  православную догматику. Но Булгаков –  еще и вдумчивый экономист  и социолог, и его воззрения  оказали значительное влияние на русскую социально-религиозную мысль.

     Булгаков  – выдающийся социальный мыслитель. Его социально-экономические взгляды  очень интересны. Но может быть еще  более интересен тот мировоззренческий  дрейф, который претерпели его воззрения. Мы не будем касаться его марксистского периода и сразу перейдем к его работам по христианскому социализму.  

     Собственно  к «христианскому социализму» с  полным основанием можно отнести  только 1905 г. (может быть, еще первые месяцы 1906 г.). Это период наиболее интенсивной творческой деятельности Булгакова. В 1905 г. он ведет литературно-философский журнал «Вопросы жизни», и почти в каждом номере появляется его статья, а то и несколько. Вершина этого периода – программная работа «Неотложная задача», напечатанная в сентябрьском номере журнала. Там Булгаков со всей отчетливостью делает заключение о необходимости сочетать религию с социальным строительством: "Для принципиального индифферентизма к политике и общественности не может быть никаких оправданий. Напротив, он является, во-первых, невыполнимым, во-вторых, явно противухристианским, приходя в противоречие с основным и центральным учением о богочеловечестве".

     Философ рисует удручающую картину аполитичности  и даже асоциальности современных  христиан, и называет такое отношение «преступным». Он ратует за «христианскую политику», которая должна поддерживать христианский социализм. Под последним Булгаков понимает социальный строй, основанный на идеях христианской любви, коллективизма и общности имуществ. Но почему же все-таки социализм – ведь можно же было выбросить лозунг «христианского капитализма»? Булгаков разъясняет: «Современный капитализм исторически может быть, конечно, оправдываем, и могут признаваться его заслуги и преимущества перед предшествующими эпохами, но нельзя все-таки отвергать, что он основан на насилии и неправде, подлежащих устранению». Только социализм, причем не только в промышленности, но и в аграрной сфере – соответствует христианству и потому должен быть включен в «христианскую политику» [4].