Исследование русской социологической мысли

     Его работы интересны не только систематизацией  и периодизацией истории социологии. Н.И. Кареев выявил различия между социологическими школами в понимании проблемы взаимоотношения общества и личности, в интерпретации практических задач  социологии. В дальнейшем это было осмыслено (Т. Кун) как смена исследовательских  парадигм в социологической науке. Касаясь проблемы институционализации  социологии, он одновременно рассматривал и национальную специфику ее развития и называл две причины, обусловливающие  эту специфику: а) наличие в каждой стране своих философских и научных  традиций и б) различия в общественных отношениях.

     Н.И. Кареев настаивал на необходимости  систематических обзоров по социологии для содействия интеграции в теории и методологии и выработки  более основательных представлений  об обществе, т.е. для создания общепризнанной теории общества. Этой же цели, по его  мнению, могут служить сотрудничество и разносторонние контакты социологов разных стран.

     Ковалевский Максим Максимович (1851-1916 гг.). В историко-социологических  исследованиях М.М. Ковалевского ("Современные  социологи", 1905; "Очерк развития социологических учений", 1906; "Современные  французские социологи", 1913 и др.) интересны не столько проблемы классификации  и периодизации развития социологических  направлений, сколько рассмотрение методологических проблем, вызвавших  кризис социологии и оказавших влияние  на ее дальнейшую эволюцию. В отличие  от ряда критиков, увидевших в кризисе  принципиальную невозможность науки  об обществе, он подчеркивал, что увлечение  однофакторным подходом позволило, во-первых, обратить внимание на социальные проблемы, которые ранее недостаточно учитывались социологами, и, во-вторых, установить предельные границы влияния  того или иного фактора. Сам же Ковалевский был приверженцем плюралистического подхода, подчеркивая "равноправие" всех факторов и условий. Необходим не один "прожектор", а множество, чтобы "снопы света" взаимно пересекались. Другим важным методологическим требованием для М.М. Ковалевского было рассмотрение разных концепций в контексте современного развития науки. С этих позиций он анализировал взгляды О. Конта, Г. Спенсера, Л. Уорда, психологическое и экономическое направления, а также новые для того времени редукционистские подходы - антропосоциологические и географические.

     Хвостов Вениамин Михайлович (1868-1920 гг.). Одной  из последних историко-социологических  работ предреволюционного периода  стал первый том "Социологии" В.М. Хвостова с характерным подзаголовком "Исторический очерк учений об обществе", явившийся результатом его многолетних исследований. В книге дан обзор различных учений об обществе от античности и до конца XIX - начала XX вв. (Н.И. Кареев начинал с О.Конта). Правда, В.М. Хвостов именно О. Конта считал основоположником социологии. Новейшую социологию (XIX-XX вв.) он классифицировал по двум основаниям - редукционизм и/или предметная направленность: механическая, географическая, этнографическая, биологическая, психологическая, экономическая, этическая школы. Марксистскую социологию он рассматривал как одну из школ позитивистско-редукционистской ориентации.

     В.М. Хвостов скромно ограничивал  задачи истории социологии, полагая, что она должна служить своеобразной познавательной прелюдией для собственно социологических исследований. Даже в накаленной, "неакадемической" атмосфере кануна революции эта  книга не осталась незамеченной не только в русской, но и в зарубежной литературе. "Другого исследования подобного рода не имеется", - гласили отзывы.

     Главной слабостью современной ему социологии В.М. Хвостов считал то, что она  не располагала для своих обобщений  достаточным фактическим фундаментом. Преодолеть эту слабость, считал он, можно путем развития эмпирической ориентации.

     Сорокин Питирим Александрович (1889-1968 гг.). Многие годы в мировой социологии классической считалась его работа "Современные социологические теории" (1928), переведенная на 11 языков. П.А. Сорокин анализировал основные социологические школы, сложившиеся в XIX в., и их судьбы в XX в. Он выделил следующие школы и направления.

     В ряде работ П.А. Сорокин дал широкую  картину развития социологии в России. После высылки из страны в Америке он опубликовал статьи о состоянии русской социологии, достижения которой связывал с деятельностью четырех важнейших социологических направлений: субъективного (Н.К.Михайловский, П.Л.Лавров, Н.И.Кареев, В.М.Чернов, С.Н. Южаков); марксистского (Г.В. Плеханов, В.И.Ленин, П.Б.Струве, М.И. Туган-Барановский и др.); историко-экономического (М.М.Ковалевский и др.); юридического (Н.М. Коркунов, Б.Н.Чичерин, Б.А.Кистяковский и др.). Некоторых авторов он не относил к каким-либо направлениям: Н.А.Энгельгардта, Н.Я. Данилевского, К.Н.Леонтьева, Е.В. де Роберти, П.Ф. Лилиенфельда, П.А. Кропоткина, Л.И. Мечникова и др. Конечно, эта классификация не была вполне строгой, но отражала расстановку конкурирующих идей в отечественной социологии того времени.

     Если  попытаться дать общую оценку историко-социологическим  исследованиям до 1917 г., их доминирующей тенденции, то можно сказать, что  им присуще стремление к поиску путей  синтеза, вопреки дифференциации, и  ради достижения этой цели - к обострению противоборства различных точек  зрения в попытках целостно осмыслить  предмет науки.

     В начале XX в. в России появился ряд  работ, анализировавших вклад в  социологию отдельных российских социологов. Это в значительной мере способствовало ее популяризации в кругах широкой  общественности. По существу, к 20-м гг. XX столетия история социологии складывается как самостоятельная дисциплина, и соответствующие разделы включаются в учебную литературу в виде историко-социологических введений, а также при изложении тех или иных частных вопросов.

     Историко-социологические  исследования в дооктябрьской России, как и развитие дисциплины, находились в русле ее становления в мировой  науке. Российская социология обретала свое лицо, как, скажем, немецкая или  французская. Американский исследователь  Д. Геккер в 1915 г. публикует монографию "Российская социология". 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2. Догматизация  марксизма и деформации в историко-социологической  проблематике

     Сложившаяся в дореволюционной России традиция историко-социологических исследований в известной мере сохранялась  и в 20-х гг. Во всяком случае, социологи-марксисты  того периода справедливо полагали, что критическое преодоление  немарксистской социологии невозможно без знания ее основных положений. Отсюда активный интерес к работам М.Вебера, Г.Тарда, В.Зомбарта, Э.Дюркгейма, Р.Вормса и других западных социологов.

     Условия гражданского кризиса, политического  противостояния, экономической разрухи, мировой и гражданской войн сказались  на деятельности ученых и на состоянии  издательской базы. Например, количество публикаций на социологические темы сократилось в 1918г. по сравнению  с 1916г. более чем в два раза, в 1919 г. падение числа публикаций продолжалось. Лишь в 1922 г. оно приблизилось к 1917 г.

     После Октябрьской революции многие социологи-немарксисты  не желали примириться с ситуацией  идеологического давления, и в 1922 г. они были высланы из страны (П.А.Сорокин, С.Л. Франк, С.Н. Булгаков, П.Б. Струве и  некоторые др.). Разделение ученых и  науки по классовому признаку и высылка  оппонентов из России, в конечном счете, привели к свертыванию свободных  научных исследований, критический  подход был заменен нигилистическим. Последовательно осуществлялась линия  на массовую пропаганду основ марксизма, создание кадровых и институциональных  предпосылок для развития только марксистски ориентированных теоретических (и эмпирических) исследований.

     Однако  доминирующей тенденцией в историко-социологических  исследованиях того периода стала  классификация социологических  работ по классовому признаку. Так, в статье В. Сергеева прямо говорится, что все течения современной  западной социологии могут быть разбиты  на три большие группы в зависимости  от того, взгляды и интересы какого из трех основных классов современной Европы в них по преимуществу отражаются: пролетариата, буржуазии или мелкой буржуазии. Тем не менее, в те годы многие исследователи считали, что "надо знать самый состав идей и факты их "самостоятельного" развития. В противном случае не будет самого объекта... исследования. Знание необходимо для критического анализа". В 20-х гг. были опубликованы работы С.И. Солнцева, В.Ф. Асмуса, С.А. Оранского, Р. Тележникова и др., подвергавших критическому переосмыслению историю и теоретико-методологическое состояние немарксистской социологии.

     Помимо  того, не было и заметного прибавления  профессиональных социологов. Имевшийся "кадровый потенциал" был распылен по различным областям обществоведения, да он и не обладал подлинной профессиональной подготовкой. Особенно наглядно это  сказалось при введении социологического образования в вузах и школах в первые послеоктябрьские годы. Уровень  преподавания был настолько неодинаков, а зачастую так низок, что от затеи  с преподаванием пришлось отказаться.

     И все же в 20-х гг. еще поддерживалась атмосфера дискуссий. В 30-х они  прекратились, им на смену пришли догматизм  и комментаторский стиль в  обществоведческой литературе. На первый план выдвинулась полемика представителей официальной идеологии с группой "механицистов" во главе с Н.И. Бухариным и "меньшевистствующих идеалистов" во главе с А.М. Дебориным. Уже сам характер полемики, связанный  с обвинением в антипартийной  и раскольнической деятельности, достаточно ясно определил судьбу социологии.

     Дискуссии рубежа 20-30-х гг. нельзя рассматривать  иначе, как начало превращения обществоведения  в инструмент не только пропаганды, а именно апологетики "генеральной  линии". Эти дискуссии были использованы в политических целях и долгое время в советской литературе оценивались как "борьба за ленинский  этап в философии и социологии". Уроки и результаты этих дискуссий, подчас трагические, - пример попрания не только этики научного спора, но и элементарной человеческой нравственности; теоретические споры нередко сопровождались наклеиванием ярлыков и политическими доносами.

     Нравственная  атмосфера, сложившаяся после этого, заставила многих исследователей-обществоведов  либо отойти от изучения советского общества и переключиться на историю философии, логику, либо занять позицию выжидания, пассивной обороны, либо следовать  в фарватере официально провозглашенных  догм. Специализированная историко-социологическая  проблематика в значительной мере "перекочевала" в историко-философские работы, исследования по истории исторического материализма и критике немарксистской социологии. Причем, если до 1930 г. еще продолжали издаваться работы Н.А.Бердяева, С.Л.Франка, А.С.Лаппо-Данилевского, К.М.Тахтарева, М.И.Туган-Барановского, В.Зомбарта, О.Шпенглера, М.Вебера, то позже практически не вышло ни одной работы. Резко изменились тон и содержание критических  публикаций.

     В историко-социологических сочинениях декларировалось развитие марксистского  обществознания, тогда как в действительности приостановился даже процесс освоения марксизма, его аналитического и  познавательного потенциала. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

3. Историко-социологическое  направление в 50-70-х  и 80-90-х годах 20 века

     Смена поколений историков марксизма, накопление исследовательского опыта  в условиях идеологической либерализации  вели к повышению теоретического уровня их работ. Вычленялся новый ракурс изучения собственно и преимущественно  социологической проблематики в  работах К.Маркса, Ф.Энгельса, В.И.Ленина. В центре внимания в качестве специфического ориентира выступало марксово представление  о "формах общения" и "формах жизнедеятельности" людей как сферах исторического  развития их социальности. В этом плане  рассматривалась собственно социологическая  проблематика. Потребность в изучении наследия основоположников марксизма  стимулировалась также ренессансом  в 60-70-х гг. марксистской социологии на Западе в ее леворадикальной форме.

     Собственно  история марксистской социологии вычленяется  в самостоятельное направление  со второй половины 60-х гг. Причем, первоначально  внимание было сосредоточено именно на современном состоянии социологии, тогда как работы, посвященные  периоду 1917-1930 гг., появились несколько  позже, в 70-х гг.

     Советские ученые начали участвовать в международных  социологических конгрессах с 1956 г., причем, если на III ВСК, где впервые  появилась советская делегация, она состояла в основном из представителей официальной и полуофициальной  идеологической элиты, то на последующих  конгрессах состав участников демократизировался, основной костяк делегации составляли специалисты в области социологии, эмпирических исследований в особенности.

     В 70-х гг. появились первые историко-социологические  работы, посвященные послеоктябрьскому  периоду истории социологии в  СССР. В основном это заслуга ленинградских  авторов - Б.А.Чагина, В.И.Клушина и  В.П.Федотова. В своих исследованиях  они исходили из признания за историческим материализмом прерогативы общесоциологической  теории марксизма. Поэтому акцентировали внимание именно на проблеме эволюции исторического материализма в качестве ведущей и единственной социологической концепции в СССР, давалась лишь общая канва развития отечественной социологии того периода, определялись этапы ее периодизации, а последние вычленялись на основе традиционной периодизации развития советской истории (1917-1936, 1937-1956 и с 1957 по начало 70-х гг., когда и были опубликованы "Очерки истории социологической мысли в СССР" Б.А.Чагина). Более углубленный и детализированный анализ начального этапа становления марксистской социологии представлен в книге - Б.А.Чагина и В.И.Клушина "Борьба за исторический материализм в СССР в 20-е годы". В этой работе авторы показали целостный процесс постепенного перехода обществознания от поликонцептуальной к моноконцептуальной парадигме, детально рассмотрели перипетии вытеснения "буржуазной" социологии и полную драматизма борьбу внутри самого марксизма с различными формами его упрощения и вульгаризации, нигилистическими тенденциями в отношении философии и социологии. Вторая работа тех же авторов "Исторический материализм в СССР в переходный период 1917-1936 гг." значительно расширила проблематику анализа, использованные источники. Была введена дополнительная периодизация (1917-1920, 1921-1925, 1926- 1936). Авторы обосновали ее тем, что каждый период имел существенные различия по характеру исторических условий, социально-политической и идеологической борьбы. Однако в целом такая периодизация явно неудачна, ибо у науки свои ритмы, не совпадающие с ритмами хозяйственной и политической жизни страны.