Эмиль Дюркгейм и его теория эволюционного развития общества

     Второй  тип солидарности назван Дюркгеймом органической солидарностью. Ей присущи следующие свойства. Во-первых, появление и действие реститутивного права, которое направлено не на наказание, а на защиту прав индивида. Оно предполагает сложную структуру института права, где уголовное право занимает лишь незначительную часть. Помимо него наличествует административное, гражданское, семейное и другое право, как арбитраж и адвокатура. Во-вторых, видоизменено коллективное сознание. Оно содержит меньше общих чувств, а их интенсивность падает. В качестве примера, Дюркгейм приводит факт сокращения употребления поговорок - концентрированных выражений коллективной мысли.

     Данному типу солидарности соответствует органическая структура общества. В ней социальные элементы не однородны, не расположены в линейный ряд, но скоординированы и субординированы. Их сгруппированность происходит уже не по родовым признакам, а по профессиональным. В таком обществе сегменты неравнозначны. Каждый из них приобретает качество самостоятельной функции, следовательно, растет взаимозависимость и теряется необходимость в принудительном, механическом объединении.

     Каковы  силы, лежащие в основании органической солидарности, почему общество в условиях отсутствия механического объединения не рискует быть разорванным на отдельные группы, что приходит на место механических сил? - Разделение труда. Так говорит Дюркгейм.

     Данное  понятие хорошо известно политэкономам. Благодаря ему происходит увеличение производства и рост экономики. Но какую роль это понятие играет в социологии, и как вообще разделение может способствовать объединению, то есть каким образом разделение труда влияет на объединение общества?

     Дюркгейм  объясняет это весьма просто. Дело в том, что профессиональная специализация  и разделение труда в индустриальном обществе предполагают массовое или товарное производство, ориентированное на рынок. Представитель каждой профессии способен производить много и качественно, но только какой-либо один вид товара. Следовательно, во всем остальном он зависит от такого же производителя другого товара. И чем более специализирован труд, тем в большей степени его профессиональные представители зависят от продукта труда других работников. Таким образом, общество солидаризируется на  основе общего интереса в результатах как собственного, так и чужого труда. Отсюда, в конечном итоге, разделение труда есть та сила,  которая солидаризирует современное общество, говорит Дюркгейм.

     Разделение  труда - не самостоятельный фактор. Это следствие изменения социальной среды, ему предшествуют социальные причины. В частности, оно пропорционально объему и плотности общества. Разделение труда -  не основной фактор общественной жизни (в отличие от экономизма Маркса). Людей сперва сближает родство, общее сознание, культура и культ предков, и только на этой основе происходит первоначальная производственная кооперация. Более того, разделение труда не пропорционально росту счастья, как это утверждают экономические теории. Для социологии этот постулат спорен. Оно, а главное его производственный результат, является той необходимой компенсацией, которую получает человек за потерю его первоначального коллективного духовного единства.

     Французский социолог был хорошо знаком с теорией Маркса. Коснувшись темы общественного разделения труда, он вступил в  вотчину марксистских учений и поэтому не мог обойти вниманием проблему социальных  последствий разделения труда. Согласно марксизму, разделение труда ведет к «профессиональному идиотизму», поэтому при коммунистической общественно-экономической формации помимо обобществления производства и упразднения классов произойдет выравнивание физического и умственного труда. Дюркгейм подходит к разделению труда иначе. Так же, как и марксисты, полагает, что разделение труда приводит к отрицательным социальным последствиям. Однако, его парадигма  не носит классово-антагонистического характера и, тем более не фатальна. Напротив, имеющиеся отрицательные черты аномальны, временны и проистекают не от наличия разделения труда, а от его недостаточности.

     Концепцию социальной солидарности Дюркгейм использовал  и в другой работе, также вошедшей в число классических - исследовании «Самоубийство» (1897). В этом исследовании Дюркгейм стремился доказать, что  удовлетворительное объяснение статистических данных, демонстрирующих различия в количестве самоубийств в разных странах, разных этнических и религиозных общностях, разных демографических категориях, может быть только социологическим. Количество самоубийств зависит от степени социальной интеграции - включенности индивидов в социальные группы и общности. Снижение степени социальной интеграции ведет к увеличению числа самоубийств эгоистического типа, обусловленных слабостью влияния на индивидов социальных (групповых) норм, следование которым организует индивидуальную жизнь и придает ей смысл. Именно относительно низкой степенью социальной интеграции (и, следовательно, более индивидуалистическим образом жизни) объясняется, согласно Дюркгейму, более высокая частота самоубийств в городе по сравнению с деревней, среди людей одиноких, чем среди семейных, среди протестантов, чем среди католиков. Чрезмерное повышение степени социальной интеграции ведет к увеличению числа самоубийств альтруистического типа, обусловленных «поглощением» индивидуальности «коллективным сознанием», которое обязывает людей жертвовать собой во имя общества (социальной группы). Третий выделенный Дюркгеймом тип - аномическое самоубийство. Еще в трактате  «О разделении общественного труда» он рассматривал аномию (от греч. nomos - закон и отриц. частицы а) как ситуацию неопределенности норм: отсутствие постоянных, изначально и ясно заданных общих ориентиров и конкретных правил поведения ведет к развитию чувства отчужденности от общества, распространению конфликтного и саморазрушительного (вплоть до самоубийства) поведения. Выход из состояния аномии, характерного для современного ему общества, Дюркгейм видел в развитии новых социальных групп - профессиональных корпораций, свободных от средневековой замкнутости и способных выполнить функцию нормативной регуляции и обеспечить индивидам чувство общности и защищенности.

     Дюркгейм  аналитически выделял и четвертый  тип - фаталистическое самоубийство, обусловленное чувством бессилия и отчаяния, возникающим в условиях чрезмерной или даже тотальной регуляции индивидуальной жизни социальными (групповыми) нормами. Он не анализировал этот тип подробно, поскольку считал его слишком редко встречающимся. Однако этот тип самоубийства не раз становился распространенным в XX в. в условиях тоталитарных режимов. [6, С. 13-19]

     Актуальный  характер имеет учение Дюркгейма  о различиях нормального и  патологического в обществе, о  социальных болезнях и их преодолении. Убедительно звучит высказанное  им положение о том, что важно найти «объективный критерий, неотделимый от самих фактов и позволяющий нам научно различать здоровье от болезни в разных разрядах социальных явлений».

     Социальное  здоровье, по Дюркгейму, заключается в нормальном развитии жизненных сил индивида, коллектива или общества, в их способности адаптироваться к условиям среды и использовать ее для своего развития. Это дает им «шансы на долгую жизнь». То, что способствует развитию общества и благосостоянию людей, должно быть признано полезным и необходимым. Болезнь общества может зародиться в любой его сфере. Если же оно больно целиком, лечить его надо комплексно. Большое значение придает Дюркгейм моральному и политическому оздоровлению общества, внедрению во все его сферы социально здоровых и эффективных стимулов деятельности и общения людей.  

     Вопрос 3. Что такое парадигма в социологической интерпретации? Какие парадигмы можно выделить в социологии?

     Парадигма - это «признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу».

     Парадигма в социологии - есть такое системное представление о взаимосвязях различных теорий, которое включает:

     а) принятие некоторой общей для  данных теорий философской ("метафизической") идеи о социальном мире с ответом  на критериальный вопрос: что есть "социальное"?

     б) признание некоторых общих принципов, критериев обоснованности и достоверности  знания относительно социальных процессов  и явлений,

     в) принятие некоторого общего круга проблем, подлежащих или не подлежащих исследованию в рамках данной парадигмы.

     Парадигмы дают возможность отбирать наиболее существенные, «парадигмальные» имена, понятия, принципы, теории, школы, направления, методы и т. п., оставившие глубокий след в развитии науки. Они же служат критериями периодизации истории социологии, обозначая временные границы, начало и конец той или иной эпохи в развитии социологического знания. Примеры парадигмальных понятий в истории социологии: «прогресс», «эволюция», «структура», «функция», «институт», «статус»; примеры парадигмальных теорий, теоретических направлений и школ: эволюционизм, биоорганическая школа, функционализм, теория обмена; примеры парадигмальных имен в истории социологии: Огюст Конт, Карл Маркс, Эмиль Дюркгейм, Макс Вебер, Питирим Сорокин, Роберт Мертон.

     Чем парадигмы удаленней от нас во времени, тем более бесспорным и очевидным выглядит их «парадигмальный» характер. И наоборот, чем они ближе к современности, тем больше расхождений внутри научного сообщества, тем сложнее определить, является ли парадигма парадигмой.

     Хотя  совершенно исключить элементы произвольности невозможно и при «парадигмальном» подходе к истории социологии, здесь они минимизированы благодаря тому, что в качестве критерия отбора и изучения тех или иных фактов истории науки берутся не субъективные предпочтения историка, а общепризнанные в научном сообществе достижения. Это позволяет давать достаточно полную и адекватную картину развития социологического знания.

     Правда, «общепризнанность» в науке вообще, а в социальной науке в особенности, — вещь весьма условная. Выражение «сколько людей, столько и мнений» в значительной мере применимо и к истории социологии. Для этой науки характерны множественность парадигм, их одновременное сосуществование и борьба. Научное сообщество разделено на направления, течения, школы, сторонники которых привержены различным парадигмам. Но и в этих условиях оно объединяется некоторыми общими научными представлениями, которые все-таки позволяют говорить о нем собственно как о сообществе.

     Несмотря  на все расхождения, научные дискуссии, теоретические баталии, всегда существует определенный набор понятий, теорий, концепций, признаваемых если не всем научным сообществом, то преобладающей его частью. Даже самые непримиримые научные противники зачастую «втянуты» в общий круг парадигмальных представлений и бывают гораздо ближе друг к другу в постановке и решении ряда проблем, чем им самим это кажется. История социологии знает немало примеров такого рода.

     Следует также иметь в виду, что существует различная степень универсальности, признанности тех или иных научных представлений: от полностью общепринятых до исповедуемых в очень узком кругу приверженцев.

     Отмеченные  парадигмальные представления, определяющие способы постановки и решения  научных проблем в данный исторический период, составляют некоторый каркас историко-социологического знания. Но этого недостаточно. Как и во всякой истории, нам важно и интересно знать не только общее, но и специфическое, не только повторяющееся, но и неповторимое, не только универсальное, но и уникальное в развитии социологии. Воссоздание деталей, штрихов к портретам «парадигмальных» социологов, школ, направлений и т. п. может иметь существенное значение для понимания глубинных тенденций истории науки, особенно гуманитарной. Многие серьезные, радикальные трансформации в науке нередко начинаются именно с незаметных изменений в деталях.

     Парадигмы не возникают в готовом виде, они  постепенно формируются, эволюционируют, складываются в систему представлений, с тем, чтобы со временем смениться  другими парадигмами или быть дополненными ими. Поэтому без изучения тех стадий формирования и развития научных представлений, когда они еще или уже не являются парадигмами, картина истории социологии будет неполной. Кроме того, даже заведомо «тупиковые» (с теперешней точки зрения) маршруты, пройденные социологической мыслью в стороне от магистральных дорог, могут оказаться чрезвычайно важными и поучительными для дальнейшего развития социологического знания.[3, С.15-29] 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Заключение 

     Дюркгейм  дал одно из наиболее развернутых  и убедительных онтологических обоснований необходимости и возможности социологии как науки. Он доказывал, что общество - это реальность особого рода, не сводимая ни к какой другой. Вместе с тем он подчеркивал, что эта реальность обладает столь же высокой прочностью и устойчивостью, что и природа, и так же, как природные явления, она не поддается произвольному манипулированию.

     Вслед за Контом Дюркгейм рассматривал общество главным образом как сферу  солидарности, сплоченности, согласия.

     Доказывая «нормальный» характер солидарности в обществе и «анормальный» характер ее отсутствия, Дюркгейм в значительной мере выдавал желаемое за действительное. За это он подвергался вполне обоснованной критике.