Массовая и элитарная культуры

Министерство образования  и науки Российской Федерации

Федеральное агентство  по образованию

Государственное образовательное  учреждение

высшего профессионального  образования

«Комсомольский-на-Амуре  государственный

технический университет»

 

 

Факультет экономики и менеджмента

Кафедра «Экономика и  финансы»

 

 

 

 

 

 

 

Р Е Ф Е Р А  Т

по дисциплине «Социология»

Массовая и элитарная  культура

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Студент группы  9ФК3к-1     ............

Преподаватель               М.С. Гальперин

 

 

 

 

 

 

                                           2010

Содержание

Введение
1	Феномен массовой культуры
	1.1		Понятие массовой культуры
		1.1.1	Типологические особенности  массовой культуры
		1.1.2	Основные направления  и проявления массовой культуры
		1.1.3	Функции массовой культуры
2	Элитарная культура как  антипод массовой культуре
	2.1		Понятие элитарной культуры
	2.2		Особенности элитарной  культуры
Заключение
Список литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Культура — цемент здания общественной жизни. И не только потому, что она передается от одного человека к другому в процессе социализации и контактов с другими культурами, но также и потому, что формирует у людей чувство принадлежности к определенной группе. По всей видимости, члены одной культурной группы в большей мере испытывают взаимопонимание, доверяют и сочувствуют друг другу, чем посторонним. Их общие чувства отражены в сленге и жаргоне, в любимых блюдах, моде и других аспектах культуры.

Культура не только укрепляет  солидарность между людьми, но и  является причиной конфликтов внутри групп и между ними.

В рамках определенной исторической эпохи в мире всегда существовали различные культуры: интернациональная и национальная, светская и религиозная, взрослая и молодежная, западная и восточная. В современном обществе особое значение приобрели «массовая» и «элитарная культура».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1 Феномен массовой культуры

 

Массовая культура окончательно сформировалась в ХХ веке, хотя ее

теоретическое осмысление началось до этого. Феномен массовой культуры обратил на себя внимание исследователей в ХIХ веке, но тогда рассмотрение данной проблемы носило суну6о критический характер, что было обусловлено наличием «консервативно-романтических» предпосылок анализа новых тенденций социокультурного развития.

Проблема массовой культуры остается актуальной на протяжении

всего последнего столетия. Однако, несмотря на то, что в настоящее  время

вопросами массовой культуры занимаются многие отечественные и  западные ученые, представления которых  о массовой культуре отличаются мировоззренческим и методологическим плюрализмом, признанием факта культурного многообразия как естественного состояния культуры постиндустриального общества, многие важные аспекты исследования остаются открытыми. Во-первых, в исследовательской литературе нет единого мнения относительно онтологических характеристик и функциональных проявлений массовой культуры, во-вторых, рассматривается и обсуждается вопрос о времени становления данного феномена, в-третьих, нет солидарности в оценке аксиологических констант массовой культуры, а также не ясны феноменологические пределы масскульта. Разнообразие суждений относительно данного явления обусловило и наличие многочисленных трактовок элитарной и народной культуры, сосуществующих с массовой культурой в едином социокультурном пространстве.

Сложность анализа указанного феномена определяется стремительными мутациями самого масскульта, что обусловливается феноменально быстрым развитием науки и техники, а также трансформацией общества в постиндустриальное и информационное. Сегодня массовая культура имитирует творческую активность и сложность, претендуя на способность формирования творческого сознания. Виртуальная реальность, компьютерные программы, возможности коммуникационных технологии создают иллюзию возрастания роли элитарной культуры в рамках постиндустриального общества. В то же время массовая культура не стремится уступить место господства культуре элитарной, наоборот, она продолжает осуществлять интенсивное воздействие на элитарную культуру, выступая в качестве главной и единственно возможной с формы существования культуры.

 

1.  Понятие массовой культуры

 

Первые попытки теоретического осмысления феномена массовой культуры были предприняты на рубеже XIX-XX веков. Они связаны с исследованиями Г. Лебона, Г. Тарда и других ученых, анализировавших проблему массовой культуры в связи с возникновением массового общества. Именно в данный период выходят в свет публикации Г. Лебона и Г. Тарда, посвященные феномену толпы и масс. Не осталась без внимания данная проблема и в среде отечественных философов. В частности, Н.А. Бердяев в работе «Философия неравенства» размышляет о разительном константе между культурой и цивилизацией, понимая под последней, в сущности, культуру массового общества, лишенную какой-либо сокральности и не способствующей духовному развитию человека. 

Если признать, что одним из главных  признаков подлинной культуры являются неоднородность и богатство ее проявлений, основанные на национально-этнической и сословно-классовой дифференциации, то в XX веке врагом культурной «полифонии» оказался не только большевизм, по своей природе не приемлющий какого-либо плюрализма. В условиях «индустриального общества» и НТР человечество в целом обнаружило отчетливо выраженную тенденцию к шаблону и однообразию в ущерб любым видам оригинальности и самобытности, идет ли речь об отдельной личности или об определенных социальных слоях и группах. Современное государство, подобно гигантской машине, с помощью единых систем образования и столь же скоординированной информации непрерывно «штампует» безликий и заведомо обреченный на анонимность человеческий «материал». Если большевики и их последователи стремились насильственно превратить людей и некое подобие «винтиков», то с середины нашего столетия процессы стандартизации повседневной жизни приобрели во всем мире, за исключением отдаленной периферии, непроизвольный и всеобъемлющий характер.

Происходящие изменения, заметные даже невооруженным глазом, способствовали появлению социологических и философско-исторических концепций так называемого «массового общества». На их базе возникли и теории «массовой культуры». Еще О. Шпенглер, противопоставляя культуру и цивилизацию, в качестве отличительных признаков последней выделял в ней отсутствие «геройского» начала, техницизм, бездуховность и массовость. Близких взглядов придерживались и другие культурологи, в частности Н.А. Бердяев. В целом «массовое» общество толкуется как новая социальная структура, складывающаяся в результате объективных процессов развития человечества - индустриализации, урбанизации, бурного роста массового потребления, усложнения бюрократической системы и, конечно же, невиданного ранее развития средств массовой коммуникации. В этих условиях человек «с улицы», утрачивая индивидуальность, превращается в безликого статиста истории, растворяясь в толпе, которая уже не прислушивается к подлинным авторитетам, а легко становится жертвой демагогов и даже преступников, лишенных каких-либо идеалов.

Наиболее законченная и целостная  концепция массового общества с  прямым выходом на вопросы культуры была предложена испанским философом, искусствоведом и критиком Хосе Ортегой-и-Гассетом (1883-1955) - автором знаменитого эссе «Восстание масс» (1930), переведенного на все основные языки мира. Правда, задолго до Ортеги в работе «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения» (1884) сходные мысли развивал наш выдающийся соотечественник К.Н. Леонтьев.

Ортега предложил доктрину «рациовитализма», суть которой - не раздельное существование философии и жизни, науки и искусства, а их взаимооплодотворение: человек формируется и существует как «Я» и его жизненные обстоятельства. В качестве теоретика культуры Ортега стал не только одним из главных создателей теории «массового общества», но и видным теоретиком «массового искусства и творческого модернизма”.

В «Восстание масс2 Ортега развивает мысль о том, что современное общество и его культура поражены тяжелой болезнью - засильем бездуховного, лишенного каких-либо стремлений человека-обывателя, навязывающего свой стиль жизни целым государствам. В критике этого ощущаемого многими философами явления Ортега идет вслед за Ницше, Шпенглером и другими культурологами. По Ортеге, обезличенная «масса» - скопище посредственностей, - вместо того чтобы следовать рекомендациям естественного «элитарного» меньшинства, поднимается против него, вытесняет «элиту» из традиционных для нее областей - политики и культуры, что в конечном счете приводит ко всем общественным бедам нашего века. При этом взгляды Ортеги-и-Гассета отнюдь не следует уподоблять марксистскому учению о «революционных массах», делающих историю. Для испанского философа человек «массы» - это не обездоленный и эксплуатируемый труженик, готовый к революционному подвигу, а прежде всего средний индивид, «всякий и каждый, кто ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, «как и все», и не только не удручен, но и доволен собственной неотличимостью». Будучи неспособным к критическому мышлению, «массовый» человек бездумно усваивает «ту мешанину прописных истин, несвязных мыслей и просто словесного мусора, что скопилась в нем по воле случая, и навязывает ее везде и всюду, действуя по простоте душевной, а потому без страха и упрека». Такого типа существо в силу своей личной пассивности и самодовольства в условиях относительного благополучия может принадлежать к любому социальному слою от аристократа крови до простого рабочего и даже «люмпена», когда речь идет о «богатых» обществах. Вместо марксистского деления людей на «эксплуататоров» и «эксплуатируемых» Ортега, исходя из самой типологии человеческой личности, говорит о том, что «радикальнее всего делить человечество на два класса: на тех, кто требует от себя многого и сам на себя взваливает тяготы и обязательства, и на тех, кто не требует ничего и для кого жить - это плыть по течению, оставаясь таким, какой ни на есть, и не силясь перерасти себя».

Свои рассуждения о  появлении «новой породы людей» - «массового» человека - испанский философ связывает прежде всего с европейской историей и подкрепляет весьма выразительной статистикой. «Славу и ответственность за выход широких масс на историческое поприще несет XIX век», - пишет он, ссылаясь на тот факт, что за все двенадцать веков своего существования — с VII по XIX столетие - население Европы ни разу не превышало 180 млн. человек, а за время с 1800 по 1914 год, за сотню лет с небольшим, достигло 460 млн. Столь головокружительный рост, по Ортеге, означал «все новые и новые толпы, которые с таким ускорением низвергаются на поверхность истории, что не успевают пропитаться традиционной культурой». «Особенность нашего времени в том, - пишет далее Ортега, — что заурядные души, не обманываясь насчет собственной заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и всюду». Именно отсутствие традиционной культуры в современном обществе приводит к его духовной деградации и падению нравственности.

Написанное под впечатлением первой мировой войны и накануне второй эссе Ортеги «Восстание масс» стало рассматриваться как пророческое, чему способствовали и последующие события: появление таких примеров социальной «патологии», как фашизм, нацизм и сталинизм с их массовым конформизмом, ненавистью к гуманистическому наследию прошлого, безудержным самовосхвалением и использованием наиболее примитивных наклонностей человеческой природы. В конечном счете Ортега стремился показать, что отнюдь не «классовые противоречия» и не пресловутые «происки империализма», а именно антигуманные установки, навязываемые миллионам оболваненных людей в тоталитарных обществах, стали причиной всех трагедий нашего уходящего века.

Размышления Ортеги во многом перекликаются с идеями философов и социологов так называемой Франкфуртской школы, «новых левых», или неомарксистов, крупнейший представитель которых Герберт Маркузе (1898—1979) также считал, что именно предельная технологизация и бюрократизация современного общества заводят его в тупики бездуховного, пещерного авторитаризма и диктатур.

Не следует думать, однако, что «массовое общество» с его отрегулированным, потребительским бытом и отсутствием высоких идеалов фатально обречено на тоталитаризм «правого» или «левого» толка. Конечно, если признать активным субъектом культуры интеллигенцию, роль которой в «массовом обществе» обычно принижена, опасность его сдвига к авторитарным формам правления увеличивается. Но так же как малообразованный и бездуховный субъект совсем необязательно становится преступником (хотя вероятность этого в данном случае выше), так и «массовое общество» - отнюдь не единственное объяснение победы фашизма или сталинизма. Ведь в основе «массовости» общественной жизни лежат такие неподвластные идеологиям материальные факторы, как стандартизированное и конвейерное машинное производство, так или иначе унифицированное образование и тиражированная информация, выход значительного слоя людей на некий «средний» и усыпляющий творческую энергию уровень жизни. Если к этому прибавить и стабилизирующее воздействие принципов демократии, успехи которой в нашем столетии также невозможно отрицать, то следует признать, что феномен «массового общества» заметно нейтрализуется как потенциальная опасность, хотя и таит в себе постоянную угрозу тоталитаризма. Геополитическая панорама индустриального, а кое-где и постиндустриального XX века показывает: симптомы и проявления «массового общества» с той или иной степенью яркости и законченности давали и дают себя знать и в высокоразвитой фашистской Германии, и в начавшем индустриализацию Советском Союзе, и в бывших странах «социалистического содружества», а уж тем более в высокоразвитых странах Запада и Востока, вышедших на передовые рубежи технического прогресса.