НАТО. Средиземноморский диалог

В связи с принятием поправок к новой стратегической концепции НАТО в 1999 году проблема Средиземноморского диалога приобретает новое звучание. Поскольку в Вашингтоне альянс декларировал «активную вовлеченность в дела регионов, расположенных вне традиционной и зафиксированной при создании этого блока «зоны ответственности»[7], то в ближайшее время можно будет прогнозировать расширение взаимодействия НАТО со странами южного Средиземноморья с отдаленной перспективой их вступления в Североатлантический союз.

Кроме того, в Стратегической концепции НАТО (ст.38) говорится, что «Средиземноморский регион представляет для Североатлантического союза особый интерес»[8] На причинах возникновения подобных интересов следует остановиться поподробнее.

1.2 Структура программы НАТО «Средиземноморский диалог»

Раз в год страны НАТО принимают рабочую программу, где находят отражение основные мероприятия по организации практического сотрудничества в области безопасности и в смежных областях, таких как научное и информационное взаимодействие.

В программе Диалога значится, что на первоначальном этапе страны Ближнего Востока, Северной Африки и НАТО устанавливают  "добрые, прочные и дружественные отношения и будут всячески содействовать достижению полного взаимопонимания". Впоследствии сотрудничество расширилось и на сферу обеспечения совместной безопасности, что подразумевает проведение учений, маневров, использование территории стран Диалога для проведения военных операций НАТО, а также взаимные консультации [9].

Создание Постоянного Соединения ОВМС НАТО на Средиземном море 30 апреля 1992 года стало первым этапом сотрудничества Альянса и государств, не входящих в блок. Это соединение играет важную роль в политике Североатлантического союза, поскольку южный фланг блока непосредственно примыкает к кризисному району Ближнего Востока и Балкан, однако не исключается использование Средиземноморского флота НАТО и в других регионах зоны ответственности Альянса. Одна из целей вышеупомянутой группировки—«развитие военно-морского сотрудничества с ВМС государств, подписавших программы «Партнерство ради мира» и «Средиземноморский диалог», при этом командование НАТО не исключает возможности включения в состав соединения кораблей государств, не являющихся членами блока.[10]

В качестве мер, способствующих снятию взаимных подозрений и укреплению доверия между странами Средиземноморья, НАТО предлагает прозрачность военного планирования и гражданский контроль над вооруженными силами. Эти идеи фигурируют не только в Средиземноморском диалоге, но и в программе «Партнерство ради мира» и являются неотъемлемой частью политики Североатлантического союза в целом.

Учитывая всеобъемлющий подход НАТО к проблемам безопасности, следует отдельно остановиться на других сферах, где осуществляется средиземноморское взаимодействие. Невоенные аспекты Средиземноморского диалога включают организацию обучения в школе НАТО в Германии и колледже в Италии для представителей стран-членов программы по вопросам миротворчества, экологии, контроля над вооружениями, безопасности в Европе и планирования предотвращения чрезвычайных ситуаций.

Не менее интенсивно развивается сотрудничество в сфере естественных наук в рамках научной программы НАТО. Ученые стран Средиземноморского диалога с 1998 года участвуют в работе научно-исследовательских семинаров и институтов, а также получают совместные исследовательские гранты и стипендии.

Таким образом, мы видим, что эта инициатива НАТО может служить широким международным форумом, на котором страны-члены альянса и средиземноморские государства имеют возможность обмениваться информацией по вопросам региональной безопасности и координировать свои позиции.  В этом, пожалуй, состоит главная функция Средиземноморского диалога.

Другой отличительной чертой Средиземноморского диалога является то, что это гибкое рамочное соглашение, где участникам предлагается одна и та же основа для сотрудничества с НАТО, но они сами выбирают свой уровень участия в тех или иных мероприятиях; при этом вся деятельность, за исключением некоторых информационных мероприятий, осуществляется на основе самофинансирования. Однако на Римской конференции 1997 года, было решено включать в Средиземноморский диалог мероприятия, требующих выделения значительных финансовых средств из бюджета НАТО.

1.3 Перспективы развития Средиземноморского диалога

Для вступления в альянс Средиземноморским государствам придется отказаться от взаимных территориальных претензий (Марокко), стабилизировать внутриполитическое положение (Алжир) и согласиться нести бремя военных расходов, связанных с унификацией стандартов вооружения. Поэтому можно сделать вывод о том, что процесс интеграции Северной Африки в западную военную структуру будет проходить не так быстро, как в Восточной Европе, поскольку страны Северной Африки уступают большинству Восточноевропейских государств, как по уровню развития политической системы, так и по сугубо военным показателям.

Программа Средиземноморский диалог сейчас находится на ранней стадии своего развития, но в будущем, скорее всего, будет иметь не только региональное значение и в долгосрочной перспективе выйдет за рамки южного Средиземноморья. Диалог будет развиваться в Африке в целом, не зависимо от региональной принадлежности того или иного государства. Ключевым фактором здесь будет политическая целесообразность, и в долгосрочной перспективе можно говорить о «Партнерстве ради мира» для Северной Африки. По-настоящему интенсивное взаимодействие с государствами Северной Африки начнется только после того, как окончательно будут решены проблемы безопасности стран Центральной и Восточной Европы и будет завершена их необратимая интеграция в западные структуры.

Если же говорить об отношениях НАТО и России в контексте Средиземноморского диалога, то объективно появление этой программы способствует смягчению проблемы расширения НАТО на восток. Средиземноморский диалог свидетельствует о том, что альянс стремится принять в свои ряды не только восточноевропейские страны, создав тем самым угрозу национальной безопасности России, но сотрудничает и со странами Северной Африки, что никак не может рассматриваться в качестве вызова российским интересам. Поэтому внешнеполитическая элита нашей страны заинтересована в развитии Средиземноморского диалога. Это позволит российскому руководству «спасти лицо» ввиду необратимости процесса расширения НАТО на восток. Одновременно средиземноморская инициатива используется Западом в целях пропаганды для того, чтобы убедить мировую общественность в мирном характере трансформации НАТО.

Безусловно, у НАТО есть потенциал для расширения, и кандидаты для вступления в альянс находятся не только и не столько в Восточной Европе. По всей видимости, в будущем расширение НАТО будет состоять из двух последовательных этапов. На первом этапе будет доминировать восточный вектор, при этом произойдет постепенное укрепление партнерских отношений Организации Североатлантического Договора со странами Ближнего Востока и Северной Африки. Возможно, произойдет формализация отношений и появится программа «Партнерство ради мира для стран Средиземноморья». Затем, когда все подходящие кандидаты из Восточной Европы будут приняты, наступит очередь североафриканских и ближневосточных государств, при этом будут учитываться возможности каждой страны в отдельности соответствовать критериям НАТО. Этот процесс будет происходить постепенно и его скорость, как показывают события в Восточной Европе, скорее всего, не будет зависеть от позиции России по данному вопросу.

2

ГЛАВА 2

НЕВОЕННОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО В НАТО В КОНТЕКСТЕ УНИВЕРСАЛИЗАЦИИ АЛЬЯНСА

2.1 Развитие невоенного сотрудничества НАТО как фактор мировой политики: политико-экономический аспект взаимодействия

Другим малоизученным аспектом деятельности НАТО является развитие сотрудничества в тех сферах, которые напрямую не связаны с военной составляющей Организации Североатлантического Договора. За пятьдесят лет существования НАТО в рамках Североатлантического союза была создана целая сеть структур, которые призваны содействовать сотрудничеству, консультациям и решению международных проблем в политической, экономической, экологической, социальной, правозащитной и культурной областях, причем цели такого сотрудничества были определены еще при создании альянса.

Вопреки бытующему мнению «периферийные» сферы сотрудничества достаточно динамично развиваются, и такая тенденция будет сохраняться и в будущем. Это, тем не менее, не говорит в пользу того мнения, что НАТО намерено полностью отказаться от своей военной составляющей. Напротив, настоящую ситуацию следует рассматривать в более широком контексте универсализации Североатлантического союза, при которой военная проблематика наряду с политической, экономической, экологической, научной и правозащитной будет играть сбалансированную роль в новой стратегии НАТО. Но пока руководители альянса все-таки уделяют больше внимания военно-политической составляющей блока, хотя невоенные сферы потенциально имеют шанс занять ведущее место в деятельности организации.

Сама по себе универсализация НАТО имеет как позитивные, так и негативные стороны с точки зрения российских внешнеполитических интересов. Ясно, что она прежде всего приведет к трансформации военной составляющей НАТО и как следствие, к снижению военной угрозы, которую блок представляет для России. Безусловно, это не может не радовать представителей российской внешнеполитической элиты. Но универсальная НАТО таит в себе и определенную долю опасности.

Дело в том, что в системе международных отношений уже есть одна структура, которая занимается широким кругом вопросов. Это Организация Объединенных Наций. Учитывая ту критику, которой она подвергается со стороны американской администрации, не исключена постепенная трансформация НАТО по модели ООН с целью создания аналогичной, но намного более эффективной, по мнению американских политиков, организации. В этих условиях Россия не сможет заблокировать решение НАТО, поскольку не является членом данной организации и в отличие от Совета Безопасности ООН не имеет право вето. Эту ситуацию можно рассматривать как попытку легитимизировать принятие решений в обход Объединенных Наций, и на практике такая тактика уже была опробована в Югославии в 1999 году.

Ведущую роль в невоенной структуре блока играют Политический комитет и отдел политических вопросов Международного секретариата НАТО, частью которого является директорат по политическим вопросам. Отдел политических вопросов и Политический комитет возглавляются одним должностным лицом—помощником Генерального секретаря НАТО по политическим вопросам[11]. Политический комитет альянса анализирует сложившуюся международную обстановку, готовит доклады и составляет рекомендации для Совета НАТО, а также содействует развитию внешнеполитических событий в благоприятном для НАТО русле путем нанесения визитов в те страны, которые представляют собой зону жизненно важных интересов Запада, комитет проделывает крайне важную для НАТО работу—сближение позиций стран-участниц и достижение консенсуса внутри блока. Без этого немыслимо принятие ни одного решения в рамках НАТО, поскольку любая акция требует единогласного одобрения стран-членов.

Другим вектором в развитии невоенной проблематики НАТО является Экономический комитет, основанный в 1957 году по рекомендации «Комитета трех». Совместно с ним на постоянной основе работает Директорат по экономическим вопросам в рамках Международного секретариата НАТО. Так же, как и в случае с Политическим комитетом эти два органа находятся под председательством одного должностного лица. Экономический комитет НАТО стал использоваться для сглаживания противоречий между Западной Европой и США в экономической сфере.

2.2 Информационное и научное сотрудничество в НАТО

Сотрудничество членов НАТО в сфере информации также получило свое институциональное оформление и выразилось в создании соответствующих структур. Информационное обеспечение деятельности НАТО и работа с общественным мнением координируются Службой информации при Главном штабе НАТО. В основном это структурное подразделение занимается поддержанием постоянных контактов с прессой с целью разъяснения населению политики НАТО, что включает в себя мероприятия по организации брифингов и пресс-конференций, аккредитации журналистов при штаб-квартире НАТО и налаживанию связи с редакциями.[12]

Сейчас наличие Службы информации стало неотъемлемой чертой работы всех без исключения международных организаций, в том числе и военных. Ежегодно страны НАТО тратят огромные средства на вооружение. В этой связи проблема информирования налогоплательщиков о том, как были израсходованы их деньги, приобретает особое значение. Особое внимание Служба информации уделяет миротворческим операциям, которые НАТО проводит в Косово и в Боснии. Здесь функция этого органа двояка: во-первых, содействовать взаимопониманию между командованием союзников и местным населением, а во-вторых, информировать мировую общественность о проводимых операциях. Во время воздушных ударов по Югославии Служба информации играла главную роль в информационной и психологической войне против Милошевича.

Организационно Служба информации состоит из четырех отделов и трех подразделений более низкого уровня, в которых работают представители 13 стран НАТО.

В 1958 году, в составе НАТО появился Комитет по науке. Первоначально комитет занимался научным сотрудничеством исключительно между странами НАТО. Однако после 1999 года была произведена переориентация программы и сейчас деятельность Научного комитета ориентирована на сотрудничество между учеными из государств-партнеров (прежде всего из стран-членов Совета севроатлантического партнерства) и учеными из стран НАТО. Научный комитет созывается три раза в год и состоит из национальных представителей государств-членов. В настоящий момент Комитет по науке курирует следующие программы: