В отличие  от большинства психологов Скиннер  не подчеркивал важность нейрофизиологических или генетических факторов, отвечающих за поведение человека. Это пренебрежение  физиолого-генетическими концепциями  поведения было основано на убеждении, что нельзя экспериментальным путем  определить их влияние на поведение. Скиннер объяснял свое неприятие "физиологизации", замечая: "Даже когда можно показать, что какие-то аспекты поведения  зависят от времени рождения, телосложения или генетической конституции, этот факт можно использовать ограниченно. Он помогает нам предсказать поведение, но представляет собой малую ценность для экспериментального анализа  или практического применения, потому что таким условием нельзя манипулировать после того, как человек зачат"[4,31] . Таким образом, Скиннер не отрицал валидность биолого-генетических элементов поведения, а скорее игнорировал их, потому что они не поддаются (по крайней мере, в данный момент) изменению посредством контролируемого воздействия. Более того, он настаивал на том, что даже если ученые, изучающие мозг, в конце концов откроют биолого-генетические переменные, влияющие на поведение, только бихевиоральный анализ даст самое ясное объяснение действию этих переменных.

Скиннер допускал, что поведение можно  достоверно определить, предсказать  и проконтролировать условиями  окружения. Понять поведение – значит проконтролировать его, и наоборот. Он всегда был против допущения какой-либо свободной воли или любого другого "сознательного" явления. Люди, по своей сути, очень сложные, но все же машины. По Скиннеру, наука о поведении человека принципиально не отличается от любой другой естественной науки, основанной на фактах; то есть имеет ту же цель – предсказать и проконтролировать изучаемое явление (открытое поведение в данном случае).

Далее Скиннер утверждал, что так как  наука развивается от простого к  сложному, логично изучить существа, находящиеся на более низкой ступени  развития, прежде чем изучать самого человека – это позволит психологу  легче раскрывать основные процессы и принципы поведения. Еще одним  преимуществом является то, что в  этом случае исследователь сможет осуществлять более точный контроль над параметрами  окружения, в котором находится  животное, и собирать данные в течение  более длительного периода времени. Конечно, проблема в том, сколько  данных, полученных при изучении одного вида (например, крыс), действительно  применимо к другим видам (например, к человеку). Скиннер, однако, выступал за использование видов, стоящих  на более низких ступенях эволюции, в качестве экспериментальных объектов, полагая вполне очевидной связь  между принципами поведения животных и человека. И действительно, развитие обучающих машин и учебников  по программированию является прямым результатом работы Скиннера с животными  в лаборатории.

От других исследователей Скиннера также отличало и то, что он придавал особое значение анализу поведения единичных  организмов. Он полагал, что их изучение необходимо, так как все организмы  развиваются по одним и тем  же законам. Таким образом, поведение  отдельных крыс, голубей или людей  может быть различным, а основные принципы поведения не меняются. Скиннер  полагал, что, изучая одну крысу, одного голубя, одного человека, можно обнаружить и обобщить основные закономерности, присущие всем организмам.

Такая экспериментальная модель, направленная на исследования одного субъекта, не требует  традиционных статистических методик, которые большинство студентов-психологов осваивают в ходе обучения. Скиннер отстаивал мнение, что вместо того, чтобы делать предположения о поведении несуществующего усредненного индивида, психологи должны пытаться предсказывать влияние одной или более контролируемых переменных на обусловленный компонент поведения отдельного организма в контролируемом окружении. Такой подход требует нестатистической стратегии, являющейся результатом законов, применимых к поведению реального индивида. Это то, говорил Скиннер, что психология как наука о поведении должна иметь своей целью. Придерживаясь бихевиористского подхода, Скиннер отстаивал функциональный анализ поведения организма. Такой анализ устанавливает точные, реальные и обусловленные взаимоотношения между открытым поведением (реакцией) организма и условиями окружающей среды (стимулами), контролирующими их. Эти переменные должны существовать независимо от нас, быть очевидными и определяемыми количественно. Причинно-следственные отношения, проистекающие из функционального анализа, становятся всеобщим законом науки о поведении. Практической целью является возможность манипулирования переменными окружающей среды (независимыми), которые позволяют делать прогноз, и затем измерение поведенческой реакции (зависимые переменные). Таким образом, психологи могут работать в рамках естественной науки и тем не менее открывать законы, относящиеся к поведению отдельных организмов.

Следовательно, по Скиннеру, изучение личности включает в себя нахождение своеобразного  характера взаимоотношений между  поведением организма и результатами, подкрепляющими его. В соответствии с этой точкой зрения, индивидуальные различия между людьми следует понимать в терминах интеракций поведение-окружение  во времени.

Респондентное и оперантное поведение

При рассмотрении скиннеровского подхода к личности следует различать две разновидности  поведения: респондентное и оперантное.

Респондентное поведение подразумевает характерную реакцию, вызываемую известным стимулом, последний всегда предшествует первой во времени. Хорошо знакомые примеры – это сужение или расширение зрачка в ответ на световую стимуляцию, подергивание колена при ударе молоточком по коленному сухожилию и дрожь при холоде. В каждом из этих примеров взаимоотношение между стимулом (уменьшение световой стимуляции) и реакцией (расширение зрачка) невольное и спонтанное, это происходит всегда. Также респондентное поведение обычно влечет за собой рефлексы, включающие автономную нервную систему. Однако респондентному поведению можно и научить. Новая реакция называется условным рефлексом (УР), а ранее нейтральный, вызывающий ее стимул  получил название условный стимул (УСВ более поздних трудах Павлов отмечал, что если он переставал давать пищу после звука колокольчика, у собаки в конце концов совсем прекращалось слюноотделение на этот звук.

Респондентное поведение – это скиннеровская  версия павловского, или классического  обусловливания. Он также называл  его обусловливанием типа С, чтобы подчеркнуть важность стимула, который появляется до реакции и выявляет ее. Однако Скиннер полагал, что в целом поведение животных и человека нельзя объяснять в терминах классического обусловливания. Напротив, он делал акцент на поведении, не связанном с какими-либо известными стимулами. Пример для иллюстрации: рассматривая поведение, вы непосредственно сейчас занимаетесь чтением. Определенно, это не рефлекс, и стимул, управляющий этим процессом (экзамены и оценки), не предшествует ему. Наоборот, в основном на ваше поведение чтения воздействуют стимульные события, которые наступят после него, а именно – его последствия. Так как этот тип поведения предполагает, что организм активно воздействует на окружение с целью изменить события каким-то образом, Скиннер определил его как оперантное поведение. Он также называл его обусловливание типа Р, чтобы подчеркнуть воздействие реакции на будущее поведение.

Оперантное  поведение (вызванное оперантным научением) определяется событиями, которые следуют  за реакцией. То есть за поведением идет следствие, и природа этого следствия  изменяет тенденцию организма повторять  данное поведение в будущем. Например, катание на роликовой доске, игра на фортепиано, метание дротиков и  написание собственного имени –  это образцы оперантной реакции, или операнты, контролируемые результатами, следующими за соответствующим поведением. Это произвольные приобретенные  реакции, для которых не существует стимула, поддающегося распознаванию. Скиннер понимал, что бессмысленно рассуждать о происхождении оперантного  поведения, так как нам неизвестны стимул или внутренняя причина, ответственная  за его появление. Оно происходит спонтанно.

Если  последствия благоприятны для организма, тогда вероятность повторения операнта в будущем усиливается. Когда  это происходит, говорят, что последствия  подкрепляются, и оперантные реакции, полученные в результате подкрепления (в смысле высокой вероятности  его появления) обусловились. Сила позитивного  подкрепляющего стимула таким образом  определяется в соответствии с его  воздействием на последующую частоту  реакций, которые непосредственно  предшествовали ему.

Для того, чтобы изучать оперантное поведение  в лаборатории, Скиннер придумал на первый взгляд простую процедуру, названную свободным оперантным методом. Полуголодную крысу поместили в пустую "свободно-оперантную камеру" (известную как "ящик Скиннера"), где был только рычаг и миска для еды. Сначала крыса демонстрировала множество оперантов: ходила, принюхивалась, почесывалась, чистила себя и мочилась. Такие реакции не вызывались никаким узнаваемым стимулом; они были спонтанны. В конце концов, в ходе своей ознакомительной деятельности крыса нажимала на рычаг, тем самым получая шарик пищи, автоматически доставляемый в миску под рычагом. Так как реакция нажатия рычага первоначально имела низкую вероятность возникновения, ее следует считать чисто случайной по отношению к питанию; то есть мы не можем предсказать, когда крыса будет нажимать на рычаг, и не можем заставить ее делать это. Однако, лишая ее пищи, скажем, на 24 часа, мы можем убедиться, что реакция нажима рычага приобретет, в конце концов, высокую вероятность в такой особой ситуации. Это делается при помощи метода, называющегося научение через кормушку, посредством которого экспериментатор дает шарики пищи каждый раз, когда крыса нажимает на рычаг. Потом можно увидеть, что крыса проводит все больше времени рядом с рычагом и миской для пищи, а через соответствующий промежуток времени она начнет нажимать рычаг все быстрее и быстрее. Таким образом, нажатие рычага постепенно становится наиболее частой реакцией крысы на условие пищевой депривации. В ситуации оперантного научения поведение крысы является инструментальным, то есть оно действует на окружающую среду, порождая подкрепление (пищу). Если далее идут неподкрепляемые опыты, то есть если пища не появляется постоянно вслед за реакцией нажатия рычага, крыса, в конце концов, перестанет нажимать его, и произойдет экспериментальное угасание.

Суть  оперантного научения состоит в  том, что подкрепленное поведение  стремится повториться, а поведение  неподкрепленное или наказуемое имеет тенденцию не повторяться  или подавляться. Следовательно, концепция  подкрепления играет ключевую роль в  теории Скиннера.

Скорость, с которой оперантное поведение  приобретается и сохраняется, зависит  от режима применяемого подкрепления. Режим подкрепления – правило, устанавливающее вероятность, с которой подкрепление будет происходить. Самым простым правилом является предъявление подкрепления каждый раз, когда субъект дает желаемую реакцию. Это называется режимом непрерывного подкрепления и обычно используется на начальном этапе любого оперантного научения, когда организм учится производить правильную реакцию. В большинстве ситуаций повседневной жизни, однако, это либо неосуществимо, либо неэкономично для сохранения желаемой реакции, так как подкрепление поведения бывает не всегда одинаковым и регулярным. В большинстве случаев социальное поведение человека подкрепляется только иногда. Ребенок плачет неоднократно, прежде чем добьется внимания матери. Ученый много раз ошибается, прежде чем приходит к правильному решению трудной проблемы. В обоих этих примерах неподкрепленные реакции встречаются до тех пор, пока одна из них не будет подкреплена.

Небольшое изменение в стандартной процедуре  оперантного научения демонстрирует, как нейтральный стимул может  приобрести подкрепляющую силу для  поведения. Когда крыса научилась  нажимать на рычаг в "ящике Скиннера", сразу же ввели звуковой сигнал (сразу  после осуществления реакции), за которым следовал шарик еды. В  этом случае звук действует как различительный стимул (то есть животное учится реагировать только при наличии звукового сигнала, так как он сообщает о пищевом вознаграждении). После того, как эта специфическая оперантная реакция устанавливается, начинается угасание: когда крыса нажимает на рычаг, не появляются ни пища, ни звуковой сигнал. Через какое-то время крыса перестает нажимать на рычаг. Затем звуковой сигнал повторяется каждый раз, когда животное нажимает на рычаг, но шарик пищи не появляется. Несмотря на отсутствие первоначального подкрепляющего стимула, животное понимает, что нажатие на рычаг вызывает звуковой сигнал, поэтому оно продолжает настойчиво реагировать, тем самым ослабляя угасание. Другими словами, установленная скорость нажатия на рычаг отражает тот факт, что звуковой сигнал теперь действует как условный подкрепляющий фактор. Точная скорость реагирования зависит от силы звукового сигнала как условного подкрепляющего стимула (то есть от числа случаев, когда звуковой сигнал ассоциировался с первичным подкрепляющим стимулом, пищей, в процессе научения). Скиннер доказывал, что фактически любой нейтральный стимул может стать подкрепляющим, если он ассоциируется с другими стимулами, ранее имевшими подкрепляющие свойства. Таким образом, феномен условного подкрепления в значительной степени увеличивает сферу возможного оперантного научения, особенно если это касается социального поведения человека. Иначе говоря, если бы все, чему мы научились, было пропорционально первичному подкреплению, то возможности для научения были бы очень ограничены, и деятельность человека не была бы столь разнообразна[3].