Социологическая концепция М.Вебера

     Любое социальное действие ориентировано на ожидаемое поведение других людей. Так, оно может мотивироваться желанием отомстить кому-то за прош­лые обиды, защититься от настоящих или даже буду­щих опасностей. «Другие» - это, возможно, отдель­ные индивиды, и они знакомы действующему лицу, либо это неопределенное множество людей, которые неизвестны ему конкретно. Например, деньги - сред­ство обмена - используются индивидом при оплате, но лишь потому, что он ориентирует свои действия на то, что незнакомое ему большинство людей, как он ожидает, будет поступать точно так же.

     Вовсе не каждое действие, даже «открытое» пове­дение, говорит Вебер, является «социальным» в том смысле, в котором это слово употребляется здесь. «Открытое» действие не является социальным, если оно ориентировано исключительно на «поведение» неодушевленных объектов. Субъективные установки конституируют социальное действие в той мере, в какой оно ориентировано на поведение других. Например, религиозное поведение нельзя считать соци­альным, если его предмет - только созерцание или уединенная молитва. Экономическая деятельность оценивается социологом как социальное действие лишь в том случае, пишет Вебер, если при таком дей­ствии берется в расчет поведение кого-то еще, напри­мер, тех, кто согласится признать право данного ин­дивида некоторым образом контролировать движение товаров или других экономических ценностей. Если говорить более конкретно, то данный индивид совер­шает социальное действие, если он строит свой потре­бительский бюджет в зависимости оттого, какими в ближайшем будущем могут стать потребности других людей, как они могут измениться. Точно так же и производство ориентируется на будущие потребности людей.

       Далеко не всякие контакты людей носят у Вебера социальный характер. Они таковы, если сознательно ориентированы на других. Так, столкновение двух велосипедистов является естественным событием, но их попытка избежать аварии, возможных вслед за этим взаимных оскорблений и закончить дело мирным пу­тем должны истолковываться как «социальное дей­ствие». Если люди раскрывают зонты, почувствовав приближающийся ливень, их действие, хотя и насту­пившее у всех одновременно, вовсе не ориентировано на поведение «других». Скорее это однотипная реак­ция на осадки. Хорошо известно, полагает Вебер, что действия людей сильно зависят от самого того факта, что они находятся в уличной толпе, которая простран­ственно ограничена прилегающими домами. Такого рода поведение стало специальным предметом «пси­хологии толпы» Г. Лебона. По мнению Вебера, Лебон доказал, что поведение человека в толпе описывается особыми механизмами, в числе которых реакция на действия окружающих, подражание им.

     Человек не может поступать иначе как часть «тол­пы» или «массы», находясь в подобных ситуациях. Он просто ограничен в выборе средств. У него появляют­ся такие психологические реакции или поведенческие акты - раздражение, энтузиазм, страсти и т. д., - которые он, как правило, не испытывает в одиноче­стве. Но при этом человек не должен осознавать себя частью толпы, иначе он может и не подчиниться «воле масс». Индивид подчиняется логике массового пове­дения в толпе бессознательно, поэтому его действия не являются в строгом смысле индивидуальными. Разумеется, провести четкую разграничительную ли­нию здесь крайне сложно. Так, например, поведение индивида под влиянием демагогии может носить одновременно массовый и сознательный характер, при­чем в разной степени. Здесь возможна любая интер­претация, все зависит от квалификации социолога.

       Рассмотренные случаи скорее надо отнести к «имитации», которая, согласно Тарду, не является со­циальным действием. В этом, как и во многом другом, Вебер полностью согласен с ним. Это реактивное по­ведение, лишенное сознательной ориентации на ис­точник имитации. Наблюдая за действием других, индивид реагирует на объективные факты как на естественные явления. Его действия причинно обуслов­лены поведением других, но не ориентированы на его смысл и значение. Совершенно очевидно, что на эм­пирическом уровне «влияние» и «сознательная ориентация» трудно различимы, однако на концептуаль­ном уровне между ними необходимо проводить раз­граничительную линию. Социология имеет дело преж­де всего с социальными действиями, но не исключи­тельно с ними. Они — ее центральный предмет, хотя все разнообразие действий индивидов должно учиты­ваться социологом как важные факторы.

      Социальная организация органично вырастает из социального действия. В учение о социальном действии у Вебера включается не только знаменитая четырехчленка (целе- и ценностнорациональное, тради­ционное и аффективное), но также другие категории, в частности, социальные отношения. В самом деле, действие, если оно социальное, подразумевает не толь­ко ориентацию на других и мотивацию, но и вытека­ющую из этой ориентации отношение. Социальное отношение - вот активный мостик от одного индиви­да к группе. Там, где есть отношение, там всегда на­личествует связь, а там, где есть связь, там обязатель­но должны быть взаимодействие и кооперация, кото­рые, в свою очередь, возникают лишь там, где имеют совместные интересы и ориентация на других. Такова логика веберовского подхода, а точнее — перехода от социального действия к социальной организации, в фундаменте которой лежит организованная группа. «Термин «социальные отношения» будет употреблять­ся для обозначения поведения некоторого множества людей так же, как и для обозначения действий каждого из них, если оно ориентировано на других. Соци­альные отношения таким образом существует лишь в поле вероятности...» - пишет М. Вебер1.

      Взаимоотношения между людьми у Вебера могут заключать в себе целый спектр неожиданных форм: конфликт, враждебность, сексуальную притягатель­ность, лояльность, дружбу или экономический обмен. В социальном действии должен содержаться хотя бы минимум взаимной ориентации. Этот критерий при­сутствует в служебном исполнении,

________________

1 Weber M. Economy and Society: An outline of interpretive sociology. Berkeley: University California Press, 1978. Vol. 1. P.26-27

иноземном вторжении, насилии, соглашении, а также в экономичес­кой, эротической и некоторых других формах «конку­ренции»1.

       Итак, социальные действия, повторяясь и осуще­ствляясь на регулярной основе, кристаллизуются в социальную связь, т. е. некое устойчивое отношение одного индивида к другому. Р. Арон в данном случае говорит о том, что социальное поведение воплощается в социальную связь (soziale Beziehung), но как имен­но, не указывает. На роль связующего мостика он предлагает «поступок»: «Социальная связь бывает тог­да, когда каждый из нескольких субъектов совершает поступок, смысл которого соотносится с позицией другого такими образом, что поступки взаимно ориен­тированы друг на друга. Профессор и его студенты находятся в социальной связи. Их позиция ориенти­рована на профессора, а его позиция ориентирована па студентов»2. Однако термин «поступок» здесь вряд ли уместен, так как несет на себе известный мораль­но-нравственный акцент. Совершить поступок в рус­ском языке означает сделать нечто выдающееся. Анг­лийский термин «action» подходит больше, ибо он обо­значает некое нейтральное в ценностном отношении движение. Единственная нагрузка у поступка - ориентация на других. Но она у Вебера не имеет никакого ценностного наполнения.

      Тины устойчивых отношений между людьми М. Вебер систематическим образом никак не классифици­рует, несмотря на принципиальное значение

этого момента для социологии в целом. Правда, он разводит два термина, обозначающих различные оттенки или степень такой устойчивости. «Если ориентация на социальное действие происходит регулярным образом, это следует называть «обыкновением» (Brauch), по­стольку поскольку основой его существования в груп­пе выступает только реальная практика. Обыкновение будем именовать «обычаем» (Sittc), если практика длит­ся

_________________

1 Weber M. Economy and Society: An outline of interpretive sociology. Berkeley: University California Press, 1978. Vol. 1. P.14

2 Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993. С 1993

очень долгое время. С другой стороны, единообра­зие ориентации может быть, «детерминировано заин­тересованностью», поскольку и если поведение акто­ра является инструментально ориентированным... Обыкновение кроме того включает в себя «манеры» («fashion»). Обыкновение, поскольку оно отличается и противоположно обычаю, следует называть мане­рой в том случае, когда основой поведения выступает новизна»1.

Воспитание, несомненно, есть не что иное, как при­вычка.

Ж. Ж. Руссо

      Обычаи, привычки, правы - традиционная тема социологии. Нет ни одного учебника, где бы ни излага­лись эти понятия. Веберовская трактовка имеет весьма важное для истории социологии значение, поскольку во всех без исключения учебниках дается не его, а самнеровская трактовка. Американский вариант пре­обладает в мировой социологии. А чем же отличается (и отличается ли вообще) веберовский вариант? Р. Арон, комментируя данное место из Вебера, пишет так: «Если ориентированные друг на друга социальные поступки индивидов совершаются регулярно, то нужно, чтобы регулярность этих социальных связей была чем-то vтлена. Когда говорят, что эти социальные связи регулярны, то речь плот об «обычаях» (Branch); когда же единообразие этих повторяющихся связей объяс­няется длительной привычкой, ставшей второй натурой, то это уже «нравы» (Sittеn). Вебер использует выражение «eingeleitet»: обычай вошел в

жизнь. Тра­диция стала спонтанным образом действия»2.

      Т. Парсон передает значение «Brauch» английс­ким «usage», a «Sittе» (или «Sittеn» у Арона) термином «castom». Правильнее первый переводить на русский как «обыкновение», или «привычка», а второй - «обы­чай». Почему и в чем разница между ними?

________________

1 Weber M. Economy and Society: An outline of interpretive sociology. Berkeley: University California Press, 1978. Vol. 1. P.29

2 Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 1993. С 1993

      Наш образ жизни создается нашими привычками. Спать лежа, кушать первое ложкой, а второе с вилкой, закрывать за собой дверь, осторожно ставить бьющи­еся предметы - все это и многое другое пропитывает нашу повседневную жизнь. Это коллективные, или груп­повые привычки, усвоенные нами в процессе социали­зации. Их огромное множество, они соблюдаются нами автоматически, без осознания. Кроме них, существует масса индивидуальных привычек: рано вставать, зани­маться гимнастикой, одеваться потеплее, пить кофе по утрам, не курить натощак и т. д. Привычки возникают на основе навыков и закрепляются в результате много­кратного повторения. Привычки - это установившая­ся схема (стереотип) поведения в определенных ситу­ациях. Большинство привычек не встречают со сторо­ны окружающих ни одобрения, ни осуждения.

      Обычаи же присущи широким массам людей. Это традиционно установившийся порядок поведения. Он также основан на привычке, но относится не к индиви­дуальным, а к коллективным действиям. Обычаи гостеп­риимства, празднования Рождества и Нового года, ува­жения к старшим и многие другие берегутся народом как коллективное достояние, ценности. К их соблюдению людей часто принуждают. Обычаи - одобренные обще­ством массовые образцы действий, которые рекоменду­ется выполнять. К нарушителям применяются нефор­мальные санкции - неодобрение, изоляция, порицание.

      Нравы - особо оберегаемые, высоко чтимые об­ществом массовые образцы

действий.  Нравы  отража­ют   моральные ценности общества, их нарушение

нака­зывается более сурово, нежели нарушение традиций. От этого слова происходит «нравственность» - эти­ческие нормы, духовные принципы, которые определя­ют важнейшие стороны жизни общества. Латинское слово moralis означает   «нравственный». Нравы - обы­чаи, имеющие   моральное

значение. Под эту категорию попадают те формы поведения людей, которые быту­ют в данном обществе и могут быть подвергнуты нравственной оценке.

В Древнем Риме это понятие означало «самые уважаемые и освященные обычаи». Во многих обществах считается безнравственным оскор­блять старших, бить женщину, обижать слабого, изде­ваться над инвалидами.

      Таким образом, стремление Р. Арона свести «нравы» к «длительной привычке, ставшей второй натурой», не совсем правомерно. Во всяком случае она расходится со сложившимся в социологии употреблении. Термин
«обыкновение» можно вполне заменить термином «при­вычка». И тогда у Вебера получится вполне естественная иерархия, в которой на нижней ступеньке будут находиться самые слабые (с точки зрения наказания за нарушение) разновидности социальных связей, а именно привычки, а над ними будут возвышаться не нравы, а обычаи - коллективные социально одобряемые образцы действий. О нравах же Вебер вообще ничего не говорит. Почему? Может быть он не придает им никакого значения? Напротив, он
придает им исключительное значение. Только называет их не нравами, а ценностями. А они, как известно, служат одним из столпов веберовского учения и рассматриваются им во множестве произведений.

      Точно так же неправильно, имено­вать традицию «спонтанным образом действия», как это делает Р. Арон. Традиция - все то, что унаследо­вано от предшественников. Если привычки и обычаи переходят от одного поколения к другому, они превра­щаются в традиции. Первоначально это слово обозначало «предание». В качестве традиции выступают так­же ценности, нормы, образцы поведения, идеи, обще­ственные установления, вкусы, взгляды.

       У Вебера обыкновение противоположно обычаю и включает в себя манеры, если в социальном действии присутствует элемент новизны. Манеры - внешние формы поведения человека, получающие положитель­ную или отрицательную оценку окружающих. Они основаны на привычках. Манеры отличают воспитан­ных от невоспитанных, аристократов и светских лю­дей от простолюдинов. Если привычки приобретаются стихийно, то хорошие манеры надо воспитывать. Присутствие элемента новизны указывает на то, что Вебер включал в понятие «манеры» признаки, характеризу­ющие другие явления, а именно моду, вкус и увлече­ния. Вкус - склонность или пристрастие к чему-либо, чаще всего это чувство или понимание изящного.   Вкус в одежде формирует индивидуальный стиль, манеру одеваться. Вкус индивидуален, поэтому он показывает то, насколько человек отклонился от общепринятых норм, усредненных стандартов. Увлечение - кратков­ременное эмоциональное пристрастие. У каждого по­коления свои увлечения: узкими брюками, джазовой музыкой, широкими галстуками и т. п. Смена увлече­ний, овладевших большими группами, называется мо­дой. Моду также понимают как быстро преходящую популярность чего-либо или кого-либо. Эти «чего-либо» обычно обозначают какие-то незначительные нормы - в одежде, питании, поведении и т. и. Если вкус может сохраняться у человека на протяжении всей жизни, то увлечения постоянно меняются. В отличие от увле­чения, мода выражает социальные символы. Модные веяния присущи скорее городской среде, где статус и престиж человека зависит не столько от трудолюбия или характера, сколько от стиля жизни, уровня благо­состояния, манеры одеваться.