Взгляды гайдара на социально-экономическую политику в стране

Фактически бескровно произошел передел собственности. Секрет заключался в том, что на первом этапе собственность как бы передавалась тем, кто ею владел, или, по крайней мере, ощущал себя владельцем. ¾ акционировавшихся предприятий избрали второй вариант приватизации, т.е. 51% акций оставался в руках предприятий. Директора государственных предприятий стали главами акционерных обществ, ничего не потеряв. Напротив, создав к этому времени коммерческие структуры при предприятиях и сохранения на них контроль, они даже получили возможность постепенно завладеть значительной долей акций приватизируемых предприятий. Однако в самом механизме приватизации были заложены возможности для перераспределения собственности в другие руки.

Большинство акционеров не стали и не могли стать эффективными собственниками. Чтобы участвовать в управлении предприятием, нужно было обладать, по крайней мере, 10%-ным пакетом акций. Что для обыкновенных держателей было невозможно. С другой стороны не оправдались надежды включившейся в приватизацию части населения и на получение дивидендов. С прибылью в 1994 году работали не более 10% приватизированных предприятий. Следовательно, и получить дивиденды по приобретенным акциям могли не более 10% приватизированных предприятий. То же относилось и к, так называемым, ЧИФам. Из 646 фондов лишь 136 начисляли во втором квартале 1994 года. Поступления доходов от приватизации в бюджет, на которые ссылались, начиная ее, также оказались куда меньше.

Механизм проведения приватизации был нацелен на то, что бы в максимально короткие сроки раздать государственную собственность с учетом того, что действительных капиталов для приобретения собственности по рыночным ценам в стране не было. [17]

Последствия приватизации: с одной стороны, произошел крупномасштабный обман всего населения страны, с другой - почти все лучшие предприятия с экспортным потенциалом оказались в руках небольшой группы московских «уполномоченных» банкиров. Следствием приватизации стал рост экономической преступности, злоупотреблений и коррупции: приватизационные чеки и дорогостоящие предприятия через подставные фонды скупались по низким ценам. В результате основная часть национального достояния оказалась в руках 10% населения. В ходе приватизации в условиях «дикого» капитализма были расхищены национальные богатства в огромных размерах. Значительный по масштабам экспортный капитал от продажи нефти, газа и цветных металлов не только не возвращался в отечественную экономику, но даже не направлялся на погашения растущего внешнего долга страны.

Очень нелестно о Гайдаре отзывался Жириновский В.В.: «…Как я отношусь к Гайдару? Да вы посмотрите внимательно на него. Это же поросенок, которого только что оторвали от корыта со сгущенным молоком…» (Газета «Версия) [16]

Гайдар оправдывался перед депутатами и ограбленными россиянами тем, что дескать, в 1992 г. страна столкнулась с «предельно жестокой альтернативой: либо Правительство немедленно запустит даже несовершенный, неотлаженный, неподготовленный рыночный механизм, поставив экономическую мотивацию на место неработающего приказа, либо придется объявлять чрезвычайное положение, чтобы силой навести порядок в экономике страны».

Важнейшим показателем неблагополучия экономики стала инфляция. Одни финансовые методы борьбы с ней так и не дали результатов. Становилось все более очевидно, что западная либеральная модель экономической реформы, взятая на вооружение командой Е.Т. Гайдара, нуждалась в серьезной корректировке. Переведя в открытую форму инфляцию, правительство Е.Т. Гайдара так и не смогло решить вторую часть этой задачи перевести в отрытую форму безработицу как неизбежного спутника глубокой структурной перестройки.

Неуклонно увеличивалось количество безработных, причем число не имеющих работу привесило официально объявляемые предприятиями данные об имеющихся вакансиях. В основном безработица оставалась в открытой форме, - неполного рабочего дня и неполной рабочей недели. Практически неизбежной стала люмпенизация части рабочих и служащих низкой и средней квалификации.

Результатом такой экономической политики стали серьезные изменения в социальном составе населения. Стремительно возникла новая социальная прослойка «новых русских» (бизнесменов, владельцев частных магазинов, и предприятий, коммерческих посредников), которые сумели «реализовать» себя в новых экономических условиях. Доходы этих людей в десятки раз превышали доходы основных групп населения.

Однако сам Гайдар не признавал негативных последствий. Он объяснял свои меры так: «Тогда, в конце 91-го, на старте реформ, перед нами стояла абсолютно срочная задача. Разваливалась административная система управления. Работа нерыночного хозяйства невозможна без жесткой тоталитарной власти. Крушение КПСС, обслуживающих ее властных инструментов неизбежно повлекло за собой острейший кризис социалистической экономики, в которой перестают работать приказы и отнюдь не начинает сразу работать рынок. Отсюда -- тотальный дефицит, реальная угроза краха систем жизнеобеспечения. Деньги не работали. Пятнадцать государственных банков бывших союзных республик печатали рубли, а покупать на них было нечего. Принципиальным был вопрос: сумеем ли мы запустить рыночные механизмы, не допустив голода, в кратчайшие сроки заставить работать рынок, вернуть хотя бы минимальное доверие к рублю, добиться, чтобы на прилавках появились товары, чтобы экономика стала открытой, образовался частный сектор? Это сделать удалось. Рынок работает, рубль конвертируемый и устойчивый, частный сектор создан, экономика открытая, о дефиците и карточках мало кто вспоминает. Что не получилось? Не удалось совершить переход быстрее, а значит, безболезненнее, ибо здесь каждый лишний год -- это дополнительные тяготы для народа». По его мнению, Россия вышла из кризиса, а это главное, несмотря на многочисленные отрицательные последствия.

Я считаю, что экономические реформы Гайдара, проведенные в стране в 1992 г., имели как негативные, так и позитивные последствия. В любом случае они принесли в экономику страны новое качество в виде создания рыночной инфраструктуры, развития предпринимательства, появления элементов рыночного механизма.

К лету 1992 г. под давлением парламента и части директорского корпуса правительство Е. Гайдара было вынуждено ослабить свою макроэкономическую политику. Верховный Совет России признал деятельность правительства неудовлетворительной, и подготовил проект закона о нем, ставящий его формирование под контроль Парламента. Представитель Верховного Совета России Руслан Хасбулатов назвал правительство недееспособным и подверг проводившиеся реформы жесткой критике.

Все усилия по укреплению финансовой дисциплины результатов не дали. Контроль над экономикой был утрачен. В декабре 1992 г. на VII Съезде народных депутатов произошла сильнейшая конфронтация между исполнительной и представительной властями. Президент ослабил свои позиции, Е. Гайдар был вынужден уйти в отставку, однако общий курс радикальных экономических реформ сохранился. Стало ясно: неизбежна новая, еще более острая конфронтация.

ГЛАВА 2. ВЗГЛЯДЫ ГАЙДАРА ПОСЛЕ ОТСТАВКИ (1994-2000 ГГ.)

В конце 1992 года Съезд народных депутатов сменил главу правительства, место премьера после Е. Гайдара занял В. Черномырдин. С его приходом началась корректировка курса реформ, вернее курс остался (рыночная экономика), но ставка была сделана на поддержку государственных (в том числе и убыточных производств). Особое внимание было уделено топливно-энергетическому (газ, нефть, уголь, электроэнергия) и военно-промышленному (ВПК) комплексам, т.е. проводилась политика протекционизма. Была принята единая тарифная система оплаты труда, что смягчило ситуацию в бюджетной сфере. Все это потребовало новых денежных средств, взаимозачетов долгов предприятий и как следствие -- новый виток инфляции. Только путем ужесточения финансово-кредитной политики к концу 1993 года темпы роста удалось снизить. Но непоследовательность в принятии решений в финансовой сфере и протекционизм были присущи правительству и последующие годы. В 1993 году чековая приватизация продолжалась, росло количество коммерческих банков, в сельском хозяйстве государственными остались не более 15% колхозов, но фермеры без поддержки государства разорялись. Продолжался спад производства промышленности (16%) и сельского хозяйства (4%), сократились грузовые перевозки. В негосударственном секторе было занято уже 40% работающих. Дефицит бюджета -- 12 трлн. руб. Цены выросли в 9 раз, происходит расслоение населения на богатых и бедных, 10% богатых имеет доходы в 11 раз превышающие доходы остальных. Но число забастовок постепенно сокращается. Хотя официально численность безработных не велика, но растет скрытая безработица (неполный рабочий день, вынужденные отпуска).

К концу 1993 года завершилась первая стадия приватизации («ваучерная»), в результате реально появляется частная собственность, возникают экономические методы регулирования. Произошла частичная адаптация производителей и потребителей к рынку, заработал потребительский рынок. Центр деловой активности переместился в негосударственный сектор. Удалось обеспечить конвертируемость рубля, пополнить золотовалютный запас. Россия постепенно интегрировалась в мировое хозяйство.

Начали поговаривать о том, что"Черномырдин проводит гайдаровскую политику лучше, чем сам Гайдар". («Московские новости») [14]

Народ стал относиться к Черномырдину лучше, чем к Гайдару, говорили: «…Вот ведь Черномырдин нормальный мужик, и поговорили, и объяснил все так хорошо, а этот Гайдар..." ( «Как Черномырдин грамотно разговаривал с людьми») [15]

В 1994 году правительство сосредоточило свои усилия на стабилизации уровня жизни населения, поощрении предпринимательской деятельности, целевой поддержки наиболее незащищенных слоев населения, получении западных кредитов и инвестиций. В 1995 году приоритетной задачей была жесткая финансовая политика с целью обуздать инфляцию. В 1996 году -- прекращение падения производства и стабилизация экономики. Уровень инфляции удалось снизить, но связанные с этим надежды на инвестиции и подъем производства не оправдывались. Нестабильная политическая обстановка (выборы в Государственную Думу 1995 года и Президента 1996 года), непоследовательная финансово-кредитная политика не способствовали стабилизации экономики и отпугивала западных инвесторов. Проводимый 2 этап приватизации (денежный) выявил противоречия в политической и промышленно-финансовой элите, разразились скандалы по поводу условий приватизации и ее результатов. На фоне падения производства (многие отрасли с высоким уровнем технологий угасали) все заметнее становился перекос в сторону производства сырья. Например, доля отчислений в бюджет такого монополиста как Газпром составляет 25%. Росла доля импорта, особенно продовольствия на фоне снижения производства продуктов питания. В 1997 году удалось остановить падения производства, но инвестиций было недостаточно для подъема. Высокая энергоемкость промышленности России и устаревшее оборудование делали товары неконкурентоспособными. Экспорт - единственное, что росло в годы реформ, теперь уже сокращаются в 1997 году экспорт упал на 2%. Дефицит бюджета в 1997 году составил 6,8%. Падение за все предыдущие годы производства достигли 50%, 45% предприятий убыточны, взаимонеплатежи между предприятиями и невыплаты налогов в бюджет, при отсутствии инвестиций в производство оборудования не заменяется и не обновляется. Инфляция невысока, курс доллара в основном стабилен благодаря достаточным золотовалютным запасам Центробанка, но на обслуживание внутреннего и внешнего долга уходило 30% доходов. Высокая социальная напряженность, вызванная скрытой безработицей невыплатой зарплат, пенсий и социальных пособий, за чертой бедности от 30 до 40 млн. человек (по разным оценкам), забастовки, голодовки, перекрытие железных дорог. [3]

Гайдар говорил, что: «В результате либеральных реформ 1990-х и отчасти начала 2000-х годов экономика России нормально реагирует на рыночные сигналы и по многим параметрам ее можно анализировать как рыночную. Однако нерешенные проблемы, унаследованные от прошлого, остаются, иногда даже обостряются. Прежде всего речь идет о таких институтах, предопределяющих уровень защиты прав собственности и доверия экономических агентов друг другу и государству, как судебная система, правоохранительные органы, качество которых не повысилось в 1990-е, заметно снизилось в последующие годы.

Политику Черномырдина он воспринимает хорошо, однако не видит в этом личной заслуги Виктора Степановича. Он говорил: «Если бы случай возложил на него руководство российским правительством в конце 1991 года, до начала реформ, он, по всей видимости, повторил бы печальный путь Н. Рыжкова в Союзе, И. Силаева - в России, В. Фокина - на Украине, В. Кебича - в Белоруссии, людей, близких ему по опыту работы, по ментальности… Конечно, в конце 1992 года ситуация была уже принципиально иной, предстояло продолжать начатое, а не строить новое…»

Взгляды Е.Т. Гайдара расходились со взглядами Б. Ельцина в 1994-1998 г.г. Он был огорчен тем, что Ельцин совершил ошибку, введя войска в Чечню. Он говорил: «Я сожалею о том, что в результате страшной ошибки, допущенной началом военных действий в Чечне, у президента изменился баланс его поддержки. Сегодня наиболее решительными защитниками у него оказались русские фашисты и националисты».

Он категорически не согласен с отсутствием политики военной реформы, попытками заменить ее призывом в армию студентов и удлинением срока службы.

Экономические реформы 1994--2000 гг. замедлились, но не сошли с заданного русла. Возникли новые трудности и противоречия. Однако страна с приходом нового правительства вступила в новый этап экономических реформ.

гайдар реформа кризис

ГЛАВА 3. ВЗГЛЯДЫ НА-СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКУЮ ПОЛИТИКУ ПРИ ПУТИНЕ

С приходом В.В. Путина политика в России сильно поменялась. К лучшему или к худшему - нет однозначного ответа. Есть и положительные последствия и отрицательные.

По мнению Гайдара, если отбросить в сторону соображения морального характера, то способы, которые президент Владимир Путин использует для постепенного удушения демократии в России, можно считать ценным источником знаний о том, как соотносится свобода с компетентным государственным управлением. Пока что считается, что чем меньше становится свободы, тем менее компетентным становится и управление. Причем в определенной степени решение этого уравнения касается и Соединенных Штатов.