Личность в политической жизни

 1.2.Влияние образования на личность

 Значительное  влияние на формирование политических взглядов личности, на становление ее в качестве субъекта политической деятельности оказывает социальная среда. Здесь лежат серьезные предпосылки того, сформируются ли у личности демократические убеждения и ориентации или она будет отдавать предпочтение авторитарным и другим недемократическим идеям и практике. Думается, можно согласиться с мнением, что сам факт достижения молодежью политической зрелости — в традиционной католической деревне, политически активном университете или в пролетарской деревне, — вызывает различия в том, как она встраивается в мир политики.

   Особенно сильное воздействие на политическое сознание и поведение личности, по мнению многих политологов, оказывает такой фактор культуры как образование. Известно высказывание В. И. Ленина о том, что неграмотные люди никакого отношения к политике иметь не могут. Как раз в силу своей необразованности они могут оказаться объектом политического манипулирования, быть втянутыми в политические движения экстремистского толка. Неграмотный человек стоит вне осознанной политики и является объектом политических действий, а не их субъектом.

  В  зарубежной политологии сделан однозначный вывод: чем выше уровень образования человека, тем более он политически ориентирован и предрасположен к демократическим установкам и поступкам. Образование расширяет политический кругозор человека, в значительной мере защищает от приверженности к экстремистским доктринам. Помогает человеку сделать разумный выбор. “Чем выше у человека образование, - пишет С. М. Липсет, - тем более вероятно, что он верит в демократические ценности и поддерживает демократическую практику”. Более образованный гражданин считает, что может влиять на политический процесс, и ему открыт доступ к политической власти или эффективное участие в ней. Чем более образован человек, тем больше вероятность его участия в политических дискуссиях и с более широким кругом лиц.  Итак, политическая деятельность личности основывается на совокупности определенных предпосылок, которые либо способствуют развитию политической активности, развитию потенциальных качеств человека как общественно-политического деятеля, формированию личности, как действительного субъекта политической жизни общества, либо существенно затрудняют все эти процессы и консервируют политическую апатию и пассивность.    Целенаправленное формирование и развитие личности обеспечивает научно – организованное воспитание.

   2. Роль личности Горбачева в истории России

   Оценить роль Горбачева- это значит понять, что было бы с Россией и миром, если бы его не было, какой веер возможностей остается, если мы исключим ту, которая действительно реализовалась в его деятельности.

   Уникальная  человеческая личность — это то, что приходит в историю «извне». Поэтому ровно настолько, насколько то или иное событие или цепь событий детерминированы историческими и социальными закономерностями, настолько мала роль личностей — вершителей этих событий. Если, например, Октябрьская революция была предопределена всем ходом российской истории, была «запрограммирована», то Ленин — фигура, легко заменимая на любую другую. И, наоборот, насколько Октябрьская революция была событием маловероятным, настолько роль Ленина велика. То же самое, разумеется, относится и к Горбачеву. Насколько старый строй прогнил, а перестройка и рыночные и демократические преобразования были подготовлены всем ходом российской и советской истории, настолько мала роль Горбачева. Кажется несомненным, что, хотя советская система, безусловно, развалилась бы и без Горбачева, окажись на его месте другой человек, это произошло бы позже, ибо определенный запас прочности у нее еще был. Приди в 1985 году вместо Горбачева какой-нибудь «продолжатель дела Брежнева», он мог бы, не проходя, как Горбачев, через все муки перестройки, править и сейчас. Ничего «вещественного», «материального», системе не угрожало — не было ни революционных организаций, которые стремились бы ее опрокинуть, ни реальной угрозы извне. Система утрачивала и уже утратила свою «жизненную силу», веру в идеологию, на которой была основана, она становилась все более «хрупкой», и все больше возрастала вероятность какой-нибудь случайности. Но лет на 20 ее вполне могло бы еще хватить. Поэтому появление в 1985 году во главе государства Горбачева значительно ускорило гибель системы. Важно, однако, не только и не столько то, что Горбачев ускорил падение тоталитарной системы, а как он это сделал. Шесть лет горбачевской перестройки, относительно планомерного и последовательного демонтажа системы минимизировали хаос. Не будь этих 6 лет, произойди гибель системы позже, а главное, не позже, а быстрее, без внесенной Горбачевым сознательности и планомерности, результаты могли бы быть во много раз более страшными. И эти 6 лет планомерного демонтажа не закономерность советского и российского развития, это то, что внес в историю Горбачев, что связано с его личностью.

   Хотя  идейные различия «доперестроечного» и «постперестроечного» Горбачева и велики, они совершенно несопоставимы с идейными различиями, например, Ельцина и вообще большинства нашей партийной элиты. Фразы типа: «Чудовище коммунизма повергнуто!» в горбачевских устах не представимы. К Богу Горбачев тоже не обратился. Он и сейчас держится за социалистическую символику и фразеологию, он и сейчас говорит не о кризисе социализма, а о глобальном кризисе современного мира, включающем и кризис капитализма, он и сейчас употребляет выражения типа: «Марксистские или, вернее, псевдомарксистские догмы», подразумевающие, что есть «истинный марксизм» и его «догматические искажения».

   Человек, сделавший для падения коммунистической системы больше, чем кто-либо, не прошел через какое-либо драматическое отречение от своего «марксистско-ленинского» прошлого (ни в форме «обращения» в новую веру, ни в форме «снятия маски»). Хотя человек, поднявшийся по всем ступеням партийной лестницы и несший в душе «нечто перестроечное», не мог не быть «чуть-чуть Штирлицем», не мог не носить маску, не произносить пустые слова, в которые сам не верил, и произносить их с какой-то полагающейся мимикой.

   Горбачеву свойственны идеализм и храбрость. Можно как угодно ругать Горбачева и винить его во всех российских бедах, но то, что его деятельность никак не связана с какими-либо «личными интересами», соображениями выгоды и власти, очевидно. Свою власть он не увеличивал, а последовательно уменьшал — случай в российской, да и мировой истории едва ли не уникальный. Конечно, можно сказать, что Горбачевым двигало честолюбие, любовь к аплодисментам народа и мирового сообщества, желание «красиво» войти в историю и т. п. Но это уже очень высокие и идеалистические формы «личных интересов». Равным образом деятельность Горбачева не объяснима и без какой-то почти легкомысленной храбрости, ибо для того, чтобы добровольно взять на себя немыслимую работу по демонтажу, существующей системы и преобразованию СССР в демократическое общество, нужно было не бояться не только за собственную судьбу и жизнь, но не бояться большего — не бояться взять на себя колоссальную ответственность, не бояться наделать глупостей и ошибок. Горбачева часто упрекают за то, что у него не было подробно разработанного «плана перестройки». Но такого плана и быть не могло, вернее, план-то мог быть, но к действительности он все равно не имел бы никакого отношения. Нельзя иметь серьезного, подробно разработанного плана, когда имеешь дело с творимой историей, живой жизнью, в которой действуют бесчисленные непонятные и не поддающиеся никакому учету и контролю факторы. Все великие дела истории были «импровизациями».

   Работу, проделанную Горбачевым, можно совершить  лишь в том случае, если ты не представляешь реально всей ее сложности и опасности. Если бы он начал все подсчитывать, перебирая в уме возможные варианты, он бы просто не смог за нее приняться. И ее нельзя осуществить, если ты воспринимаешь ее как работу разрушительную, работу по демонтажу. Ее можно было осуществить, лишь если ты веришь, что это — перестройка и ускорение, что ты не отрекаешься от прошлого, от своей идеологии, но их продолжаешь и развиваешь, беря из них лучшее, что то, к чему ты стремишься, это и есть «социализм по-ленински», это не «больше капитализма», а «больше социализма», и что то, к чему ты призываешь,— настолько очевидно хорошо и правильно, что люди просто не могут это не увидеть.

   Само  горбачевское «благодушие», его неиссякаемая вера, что народ надо только пробудить, а там «живое творчество масс» само приведет ко всему хорошему, имеет корни не только в особенностях горбачевской личности, но и в ленинской традиции. Вообще образ перестройки как своего рода новой революции, несомненно, имеет ленинские корни. Специфически горбачевское ощущение, что мир — в кризисе и «беременен» чем-то принципиально новым, какой-то новой «формацией», очень марксистское. Естественно, что Горбачев не мог считать, что все проблемы решат рынок и частная собственность, и не мог видеть целью реформ простое уподобление России странам Запада.

   Но  хотя это совсем не так мало и  это придает горбачевской перестройке ее неповторимую идеологическую окраску, те простые, базовые современные ценности, которые Горбачев пытался обосновать в коммунистической терминологии и ссылками на Ленина. И «новое мышление» — идею подчинения эгоистических интересов стран и идеологических систем общечеловеческим интересам и общечеловеческой морали — вполне можно обосновать если не Лениным, то Марксом.

   Причина неудачи Горбачева (вернее, не полной удачи, ибо значительная часть того, что он хотел, все же реализовалась), как и причина любой неудачи,— в несоответствии сил задаче. Задача была немыслимо трудна. Горбачев пришел слишком поздно — отнюдь не слишком поздно для развала системы,— наоборот, с каждым годом ее развал был бы легче, но поздно для ее «реформационной», «горбачевской» трансформации. Горбачевский путь — это путь сохранения социалистической марксистско-ленинской символики, путь внесения нового содержания в старые формы. Но для его успеха необходим был какой-то минимум людей, думавших и чувствовавших так же, как Горбачев. И если в 60-е, может быть, даже в начале 70-х годов такой слой, слой людей, готовых к «творческому прочтению» марксизма-ленинизма в демократическом духе или даже действительно занимавшихся таким прочтением, был, то к 1985 году от него почти ничего не осталось. Сохранившаяся в народе и у части бюрократии приверженность к советскому прошлому, советским формам жизни имеет совсем иную, не марксистскую, а традиционалистскую основу (это прекрасно видно в нашей КПРФ, которая — все что угодно, но не марксистская партия).

   Горбачева вначале приветствовали едва ли не все. Но его фразеологию, его символику буквально воспринимало лишь ничтожное меньшинство.

   Вся грандиозная разрушительно-созидательная работа Горбачева немыслима без идеализма и смелости, в которых есть элемент «прекраснодушия», наивности. И именно эти черты Горбачева, без которых не было бы перестройки, способствовали ее и его поражению. Горбачев крупная личность. Согласно исторической закономерности, сильная сторона такой личности является одновременно и ее слабостью. Он полагался на разум, надеялся реализовать и в своей стране, и в мире общечеловеческие интересы, но ему не хватило силы заменить и здесь, и там старые властные отношения новыми. 
 
 

Заключение

Как показывает анализ, взаимодействие личности и политики подчиняется закономерностям разного уровня, которые, накладываясь друг на друга, образуют, с одной стороны, определенную ситуацию развития личности, а с другой, — воздействуют на ход политических событий. Сегодня личность развивается в сильно политизированной среде. Одновременно политика нуждается в личности нового типа: активном гражданине, способном к самостоятельному принятию решений и ответственности. Появление такого массового политического типа личности пробивает себе дорогу через борьбу противоречивых тенденций в современной политике: с одной стороны, активизация личности в политике становится общественной потребностью в современном мире, с другой — налицо процессы политического отчуждения, которые проявляются в росте неверия в политику как средство разрешения важных человеческих проблем. Политические философы усматривают в борьбе этих тенденций общую закономерность новейшего времени: происходящую смену регуляторов поведения человека. На место жесткого внешнего контроля государства и его институтов приходят внутри личностные регуляторы: совесть, убеждения, ценности, в которые человек верит. 

Список  литературы

1. Бри, М. Михаил Горбачев - герои гуманистического демонтажа / М. Бри // Полис.- 1995.-№2, с 112-118.
2. Василька М.А. Политология / М.А. Василька. – М.: Гардарики, 2004.- 588с.
3. Мухаев, Р.Т. Политология/ Р.Т. Мухаев. – М.: ЮНИТИ -   
   ДАНА, 2005.- 495 с.
4. Фурман, Д. Феномен Горбачева / Д. Фурман // Свободная мысль.- 1995.-№11, с 60-70.