Грани женской несвободы в судьбах и творчестве британских писательниц XVIII-XIX веков

     Элизабет не похожа на представительниц окружающего ее общества. Ее стремления не ограничиваются замужеством, несмотря на то, что являясь бесприданницей, с замужеством она могла бы получить определенный общественный статус.

    Отсутствие приданого делало Элизабет неконкурентоспособной на так называемом «рынке невест». Также Элизабет не обладает достаточно привлекательной внешностью, что опять же, облегчило бы процесс замужества. Мать в своем разговоре с мистером Беннет отзывается об Элизабет не очень лестно: «Лиззи  ничуть  не лучше других  ваших дочерей. Я уверена, что она и вполовину не так красива, как Джейн, и гораздо менее  добродушна,   чем  Лидия». Отец отчасти соглашается с ней: «Ни одна из моих  дочек ничем особенно не примечательна, - ответил он», - но затем говорит: «Просто в Лиззи немножко больше толку, чем в ее сестрах» [1, 3].

      Сама писательница воздерживается от характеристики героини, возможно, для того, чтобы создать полную достоверность восприятия героини глазами ее окружения.

      Отсутствие привлекательности и  приданого ставит Элизабет в определенные общественные рамки, и, на первый взгляд, кажется, что молодая девушка, находясь в подобном положении, должна принять любое поступившее предложение о браке. Но Элизабет выбивается из этого ряда.

       Элизабет Беннет очень храбра для того положения в жизни, в которой она находится.  

      Норман Херен снова указывает на то, что стерлинговая ценность характера героини часто показывается относительно некоторого простого инцидента или случая. Сущность Элизабет Беннет показывается на первом посещении Росингс. Она, единственная из приглашенных в Росингс, не запугана.

     Парк Росингс - поместье леди Катерин Де Бёр, которая является самой неприятной и властной женщиной. Она очень важна в обществе и является тетей господина Дарси. Все запуганы этой женщиной за исключением Элизабет, которая достаточно сильна в ее собственном уме и характере. Это демонстрирует огромную храбрость Элизабет, которая не будет волноваться по поводу мнения леди, имеющей возможность досадить какой-нибудь надежде на хороший брак. Элизабет Беннет бесстрашна и независима.

     Показательными  являются сцены разговоров в  доме леди де Бёр. «Ради Бога, госпожа, говорите тише! -  Каким преимуществом это может быть Вам, чтобы оскорбить господина Дарси? - Вы никогда не будете рекомендовать себя его друзьям, поступая так» [1, 133]. Когда Леди Кэтрин критикует Элизабет, играя на фортепьяно, она слушает «со всей воздержанностью любезности» [1, 133]. Элизабет демонстрирует, что обладает большой сдержанностью даже под огромным давлением, несмотря на свое положение. Дело в том, что девушки небогатых семей не обладали социальной свободой и  социальной стойкостью

§ 3. Противостояние Элизабет Беннет: борьба за свободу нравственного выбора

     Как  и положено в «классическом»  романе, основная сюжетная линия  обрастает многочисленными ответвлениями. Так, в какой-то момент в доме мистера Беннета возникает его кузен мистер Коллинз, который, согласно английским законам о майорате, после кончины мистера Беннета, не имеющего наследников мужского пола, должен войти во владение их поместьем Лонгборн, вследствие чего миссис Беннет с дочерьми могут оказаться без крыши над головой.

     Мистер  Коллинз приезжает в Лонгборн  не случайно: решив, как того  требует его сан (и леди де  Бёр тоже), вступить в законный  брак, он остановил свой выбор  на семействе кузена Беннета, уверенный, что не встретит отказа: ведь его женитьба на одной из мисс Беннет автоматически сделает счастливую избранницу законной хозяйкой Лонгборна. Выбор его падает, разумеется, на Джен, но узнав, что Джейн связывает теплое чувство с мистером Бингли и, возможно, свадьба в скором времени, немедленно переключает свое внимание на Элизабет.

     Элизабет  отклоняет предложение господина  Коллинза, потому что она не  думает, что «брак является единственным благородным условием для образованной женщины...» [1, 105]. При этом она отвергает фиктивный брак и является его ярой противницей, несмотря ни на какие жизненные условия. Когда господин Коллинз говорит высокомерно Элизабет, что его «ситуация в жизни… связи с семьей Де Бёр» [1, 105] являются причинами того, что она должна принять его предложение, потому что, несмотря на «ее разнообразные достопримечательности, ни в коем случае не бесспорно, что другое предложение о браке может и не последовать» [1, 105], она вежливо отказалась от него, сказав, что «принять его абсолютно невозможно» [1, 106]. В отличие от Шарлот Лукас, близкой ее подруги, Элизабет никогда не нарушила бы свой принцип и свою целостность и не стала бы закапывать свои таланты, выходя замуж за господина Коллинза, тщеславного, ограниченного, и напыщенного дурака. Те же, по ее мнению, кто выходит замуж ради денег, должны отдавать себе отчет в том, что плата за комфорт, благополучие может оказаться слишком высокой - отчужденность, равнодушие, потеря интереса в жизни. Ее взгляды относительно этих отношений являются чрезвычайно юмористическими и верными: «Вы [Коллинз] не могли сделать меня счастливой, и я убеждена, что я - последняя женщина в мире, которая сделала бы Вас таким» [1, 106].

     Одиночество порой бывает лучше, чем одиночество вдвоем в браке-сделке. Уже с первых строк романа Элизабет неприкрыто осуждает материальный, прагматический подход к жизни.

      Быть в состоянии отклонить  подходящее предложение брака  было неслыханно, ведь семья и  без того не особо обеспеченная, могла лишиться еще и дома. А в случае заключения брака между Элизабет и Коллинзом имение осталось бы в семье Беннетов. Таким образом, Элизабет подвергает риску свою семью, не желая совершить подобную жертву, как данное замужество.

 § 4. Элизабет Беннет и Дарси

  Роман открывается известием о том, что одно из богатейших поместий в округе Незерфилд-парк более не будет пустовать: его арендовал богатый молодой человек, «столичная штучка» и аристократ мистер Бингли. Ко всем вышеизложенным его достоинствам прибавлялось еще одно, наиболее существенное, поистине бесценное: мистер Бингли был холост. И умы окрестных дам были помрачены и смущены от этого известия надолго; ум (точнее, инстинкт!) миссис Беннет в особенности. Всё-таки пятеро дочерей! И таким образом, мистера Бингли все начинают воспринимать как «законную добычу той или другой соседской дочки» [1, 1]. Богатство, которым имеет счастье обладать любой молодой помещик, будучи он холост, становится и должно стать предметом вожделения той среды, где он, скорее всего, начнет искать себе подругу жизни.

     Мистер Бингли приезжает не один, его сопровождают сестры, а также неразлучный друг мистер Дарси. Бингли простодушен, доверчив, наивен, раскрыт для общения, лишен какого-либо снобизма и готов любить всех и каждого. Дарси — полная ему противоположность: горд, высокомерен, замкнут, преисполнен сознания собственной исключительности, принадлежности к избранному кругу.

      Годовой доход Дарси и Бингли немедленно подсчитывается родителями незамужних дочерей в том графстве, в котором появляются блестящие молодые лондонцы, и матери незамужних дочерей немедленно начинают на них атаку.

      Последующее повествование идет в двух планах: один – ход вещей естественный и закономерный для общества, где происходит действие; другой – индивидуальный, ломающий традицию. Провинциальные дамы и джентльмены, принадлежащие к небогатому джентри (например, миссис Беннет, сэр Лукас и его дочь Шарлотта), ловят выгодных женихов, а стоящие выше по сословной лестнице (леди де Бёр, сестра Бингли) пытаются всячески противится подобным бракам.

     Отношения, складывающиеся между Бингли — Джейн и Дарси — Элизабет, вполне соответствуют их характерам. У первых они пронизаны ясностью и непосредственностью, оба и простодушны, и доверчивы (что поначалу станет почвой, на которой возникнет взаимное чувство, потом причиной их разлуки, потом вновь сведет их вместе). У Элизабет и Дарси все окажется совсем иначе: притяжение-отталкивание, взаимная симпатия и столь же очевидная взаимная неприязнь; одним словом, те самые «гордость и предубеждение» (обоих!), что принесут им массу страданий и душевных мук, через которые они будут мучительно, при этом никогда «не отступаясь от лица» (то есть от себя), пробиваться друг к другу.

      Их первая встреча сразу же обозначит взаимный интерес, точнее, взаимное любопытство и социальное неравенство. Дарси дает Элизабет довольно нелестную характеристику: «Что ж, она  как  будто  мила.  И  все  же не настолько хороша,  чтобы нарушить  мой душевный  покой. А  у  меня сейчас нет охоты утешать молодых леди,  которыми пренебрегли другие кавалеры» [1, 9].

     Оба в равной степени незаурядны: как Элизабет резко отличается от местных барышень — остротой ума, независимостью суждений и оценок, так и Дарси — воспитанием, манерами, сдержанным высокомерием выделяется среди толпы офицеров расквартированного в Меритоне полка, тех самых, что своими мундирами и эполетами свели с ума младших мисс Беннет, Лидию и Китти. Однако поначалу именно высокомерие Дарси, его подчеркнутый снобизм, когда всем своим поведением, в котором холодная учтивость для чуткого уха может не без оснований прозвучать чуть ли не оскорбительной, — именно эти его свойства вызывают у Элизабет и неприязнь, и даже возмущение. Ибо если присущая обоим гордость их сразу (внутренне) сближает, то предубеждения Дарси, его сословная спесь способны лишь оттолкнуть Элизабет. Их диалоги — при редких и случайных встречах на балах и в гостиных — это всегда словесная дуэль. Дуэль равных противников — неизменно учтивая, никогда не выходящая за рамки приличий и светских условностей.

     Следующее  столкновение Элизабет и Дарси  происходит в Росингсе. Их разговоры за столом, на людях, вновь напоминают словесную дуэль — и вновь Элизабет оказывается достойной соперницей. А если учесть, что действие происходит все же в XIX веке, то подобные дерзости из уст молодой особы — с одной стороны леди, с другой — бесприданницы могут показаться настоящим вольнодумством: «Вы хотели меня смутить, мистер Дарси… но я вас нисколько не боюсь… Упрямство не позволяет мне проявлять малодушие, когда того хотят окружающие. При попытке меня устрашить я становлюсь еще более дерзкой» [1, 189]. Но в один прекрасный день, когда Элизабет в одиночестве сидит в гостиной, на пороге неожиданно возникает Дарси: «Вся моя борьба была тщетной! Ничего не выходит. Я не в силах справиться со своим чувством. Знайте же, что я вами бесконечно очарован и что я вас люблю!» [1, 217]. Но Элизабет отвергает его любовь с той же решительностью, с какой некогда отвергла притязания мистера Коллинза.

    Вновь возникает словесная дуэль. Ибо, даже делая предложение, Дарси не может (и не хочет!) скрыть, что, делая его, он все равно всегда помнит, что, вступив в брак с Элизабет, он тем самым неизбежно «вступит в родство с теми, кто находится столь ниже его на общественной лестнице» [1, 218]. И именно эти слова ранят её нестерпимо больно. В сцене их объяснения схлестываются равные темпераменты, равные «гордость и предубеждения».

     Именно  гордость и предубеждение мешают Элизабет и Дарси понять друг друга.

    Очередной отказ Элизабет от женитьбы, тем более от такой удачной, повергает всех окружающих и ,в особенности, семью Беннет в полнейшее недоумение и замешательство.

    На следующий день Дарси вручает Элизабет объемистое письмо — письмо, в котором он объясняет ей свое поведение в отношении Бингли (желанием спасти друга от того самого мезальянса, на который он готов сейчас сам!), — объясняет, не ища себе оправданий, не скрывая своей активной роли в этом деле; но второе — это подробности «дела Уикхема», которые представляют обоих его участников (Дарси и Уикхема) в совершенно ином свете. В рассказе Дарси именно Уикхем оказывается и обманщиком, и низким, распущенным, непорядочным человеком. Письмо Дарси ошеломляет Элизабет — не только раскрывшейся в нем истиной, но, в не меньшей степени, и осознанием ею собственной слепоты, испытанным стыдом за то невольное оскорбление, которое нанесла она Дарси: «Как позорно я поступила!.. Я, так гордившаяся своей проницательностью и так полагавшаяся на собственный здравый смысл!» [1, 295]. С этими мыслями Элизабет возвращается домой, в Лонгборн.

     Однако  отношение самой Элизабет к  Дарси также изменилось, и там, где ранее она была готова видеть одни недостатки, теперь она нашла в себе силы находить множество достоинств. Элизабет смогла сломать свом предубеждения относительно Дарси.

     Между Дарси и Элизабет происходит еще одно объяснение, на этот раз последнее. Став женой Дарси, наша героиня становится и полноправной хозяйкой Пемберли — того самого, где они впервые поняли друг друга. А юная сестра Дарси Джорджиана, с которой у Элизабет «установилась та близость, на которую рассчитывал Дарси <…> на её опыте поняла, что женщина может позволить себе обращаться с мужем так, как не может обращаться с братом младшая сестра» [1, 382].

      Таким образом, подводя итоги проведенного анализа образа и судьбы Элизабет Беннет, можно сделать следующие выводы:

1) Элизабет независима, несмотря на свое всё-таки зависимое  положение бесприданницы;

2) замужество  по расчету выше ее сил, даже  если это необходимо во благо семьи; выходить замуж без любви безнравственно. Деньги никак не могут считаться для нее единственным мерилом счастья;

3) она не намерена  приносить в жертву свою судьбу  и до конца жизни мириться со скучной и пустой жизнью рядом с нелюбимым человеком.

    Элизабет  Беннет, безусловно, выше своей среды, - она не только непосредственна,  наблюдательна, весела, остроумна,  но и образованна, умна и  наделена высокими моральными  принципами.