Просодические модификации паремических высказываний английского и испанского языков

                                                 ВВЕДЕНИЕ

   В основе всякого речевого действия, как известно, лежит желание автора не только донести  информацию до читающего или слушающего, но и определенным образом воздействовать на него. Поэтому все вопросы речевой реализации любого высказывания связаны как с лингвистической стилистикой, так и с просодической реализацией текста. При этом особый интерес приобретает изучение различных экспрессивных средств, используемых при создании текстов устной и письменной речи. 
     Комплекс выразительных средств звучащей речи несравнимо богаче ее письменного аналога, и в каждом конкретном случае они имеют специфический характер в зависимости от контекста и ситуации их использования. Экспрессивность устной речи реализуется с помощью таких просодических средств как ритм, темп, характер тонального завершения, фразовой выделенности и ряд других. Однако изучая эти средства, следует учитывать те различия, которые характерны для языковой экспрессивности исследуемой единицы и ее речевой выразительности. 
      Экспрессивность в языке ярко проявляется в паремических высказываниях (паремиях). Паремии являются частью фразеологического фонда, представляют собой устойчивые нечленимые единицы, обладающие непрямым иносказательным значением, характеризующимся образностью. К паремиям относят пословицы и поговорки. Пословицы оформлены синтаксически как предложения, нередко организованы ритмически, носят поучительный, дидактический характер и обобщают социально-исторический опыт народа. Поговорки отличаются от пословиц синтаксической незавершенностью, сами по себе не дают совета и не содержат предостережения. Р.Уиттинг и Р.Райдаут относят поговорки к идиоматическим пословицам. 
      Человек отображает и запечатлевает в своем сознании действительность в виде системы представлений, которая называется «картина мира». Паремическая, или «провербиальная» картина мира отражает представления народа – носителя данного языка – о ценностных характеристиках мира, дает образец поведения человека в тех или иных ситуациях. Неотъемлемым качеством паремий является их оценочный характер. При выражении оценки говорящий использует комплекс просодических средств. 
      Цель нашего исследования – выявить комплекс интонационных средств, используемых для выражения экспрессивности в паремических единицах (в данной работе – пословицах) на материале двух языков. 
      В соответствии с поставленной целью сформулированы следующие задачи:

1. определение лингвистического статуса пословиц и отличие их от смежных групп устойчивых выражений;
2. выявление константных и вариативных фонетических средств в устной реализации английских и испанских пословиц;
3. определение основных закономерностей между интонационными структурно-семантическими отношениями в пословицах обоих языков;
4. описание их общих и отличительных характеристик.

   Актуальность  исследования обусловлена тем, что в паремиях языковые средства наиболее ярко осуществляют свою изобразительно-выразительную функцию, придают им специфический характер и значительно отличают ее от простого высказывания повествовательного характера. 
      Методы лингвистического исследования, использованные в работе, обусловлены ее целью, задачами и характером материала. В процессе осуществления поставленных задач мы оперировали такими методами как метод лингвистического обобщения по проблеме, метод сопоставительного, дескриптивного, структурно-семантического анализа, а также аудитивный анализ озвученных английских и испанских текстов. 
      Объект исследования – фонетическая организация устной реализации английских и испанских паремических высказываний. 
      Предметом исследования для лингвистического анализа послужили 1000 пословиц английского языка (из словаря Р. Райдаута и К.Уиттинга «Еnglish Proverbs Explained» и словаря И. Румянцевой «Русские и английские пословицы и поговорки») и 800 пословиц испанского языка (из словаря        ), отобранных методом сплошной выборки; 100 пословиц английского языка и 100 пословиц испанского языка для экспериментально-фонетического исследования. 
      Данная работа состоит из введения, двух глав и заключения. В первой главе дается определение термина «экспрессивность», освещается лингвистический статус паремий, дается характеристика пословиц и их классификация. Вторая глава посвящена экспериментально-фонетическому исследованию. Заключение содержит основные выводы, литература включает    работ. 
       
 
 
 
 
 

ГЛАВА 1 ЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ  СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ     ЭКСПРЕССИВНОСТИ В ПОСЛОВИЦАХ

1. Понятие экспрессивности в речевом акте

   Обращение к изучению прагматического аспекта  функционирования языка предполагает рассмотрение экспрессивного потенциала языковых единиц. Следовательно, закономерными являются вопросы о том, следует ли рассматривать экспрессивность как неотъемлемый компонент языковых единиц, субъективно ли проявление эмоций в языке, или могут быть выделены объективные закономерности их языкового выражения.     
      Исходным положением для решения данной проблемы является уточнение понятий «чувство», «эмоция», «экспрессия». Понятие «чувство» получило толкование в двух разных смыслах: 1) как реакция человека на определенную ситуацию; 2) как устойчивое психическое состояние человека. 
      По определению П.М. Якобсона «чувства, эмоциональная жизнь есть своеобразная форма отражения действительности, в которой выражается субъективное отношение человека к миру» [Якобсон, 1995, с. 33]. Эмоции есть непосредственное переживание какого-либо чувства. Выражение эмоций является врожденным, общекультурным и универсальным и осуществляется при помощи как языковых, так и внеязыковых средств. Таким образом, эмоциональные состояния наряду с выражением в мимике, телодвижениях находят свое выражение в речевой деятельности [Якобсон, 1995, с. 39]. По мнению лингвистов, понятия экспрессивности и эмоциональности нуждаются в конкретизации. Экспрессивность есть свойство определенной совокупности языковых единиц, обеспечивающее их способность передавать субъективное отношение говорящего к содержанию или адресату речи, а также совокупность качеств речи и текста, организованных на основе таких языковых единиц. Экспрессивность в первую очередь связана с рядом лингвистических категорий столь же сложной и многоуровневой природы, как и эмоциональность, вследствие чего понятия эмоциональность и экспрессивность в ряде работ используются как синонимы или их разграничение представляется непринципиальным. Между тем эти две категории находятся в отношении пересечения: общую часть их содержания составляет широкий спектр эмоциональной экспрессивности, а непересекающимися сферами являются компоненты денотативного содержания, связанные с передачей эмоций, с одной стороны, и неэмоциональная, «логическая» экспрессивность – с другой [Стародубцева, 1999, с. 9]. Экспрессивность связана также с акцентностью и интенсификацией, оценочностью, персуазивностью (способностью выражения оказывать воздействие на читателя или слушателя), с образностью и изобразительностью. 
      Л.М. Васильев считает, что экспрессивность и эмоциональность – это две важнейшие составляющие категории выразительности. В словаре лингвистических терминов О.С.Ахмановой слово «выразительность» является синонимом слова «экспрессивность». Большинство ученых принимают определение экспрессивности Е.М. Галкиной-Федорук: «экспрессивность – это усиление выразительности, изобразительности, увеличение воздействующей силы сказанного». В психологии экспрессия обозначает внешние проявления эмоциональных реакций. В.Н. Телия дает близкое к психологическому определение экспрессивности, которую считает категорией, относящейся к когнитивному аспекту речи, так как по своему содержанию интенции она отражает оценочно-эмотивное отношение говорящего к обозначаемому [Телия, 1997, с. 56]. 
      Наиболее существенным в понятии «экспрессия» является признак усиления, увеличения какого-то свойства, состояния. Само значение этих слов предполагает градацию, сравнение. Экспрессивный язык противопоставлен нейтральному. Мы можем выражать свои мысли, чувства и волю, пользуясь специальными усилительными сравнениями. 
      Экспрессивность усиливает точность и ясность мысли, делает более сильной напряженность, страстность и эмоциональность речи. Таким образом, эмоциональность и экспрессивность относятся как общее и частное: эмоциональность является частным случаем языковой экспрессии. 
      Влияние эмоциональных состояний на речь особенно заметно. Речь содержит не только определенные мысли, но и отношение говорящего к ним. Большую роль здесь играет интонация, изменение скорости речи и нарушение ее правильности [Столяренко, 2006, с. 356]. Одной из функций речи является ее выразительность, или экспрессивность, которая обеспечивает эмоциональную окраску речи. Это и позволяет выделить главное в речевых построениях, сделать акцент на важнейших моментах, точнее передать смысл высказывания [Козубовский, 2004, с. 200]. 
      При рассмотрении экспрессивности нельзя не учитывать когнитивный аспект данного явления. Наиболее убедительной в настоящее время представляется точка зрения, согласно которой экспрессивность – это «некоторый суммарный итог, получаемый в результате взаимодействия ряда субъективно ориентированных функций языка – оценочной, эмотивной, использующих аппарат интенсификации – качественной и количественной, а также стилистическую дифференциацию языка и само языковое чутье носителей языка, основанное на осознании ассоциативно-образных мотивировок языковых сущностей и закономерностей их комбинаций, через которые просвечивается картина мира данного языкового коллектива» [Савва, 1998, с.22]. 
      Таким образом, на возникновение экспрессивности как характеристики речи или текста влияют свойства коммуникативной ситуации: намерения говорящего или пишущего, исходные знания и представления слушающего, с которыми он вступает в коммуникацию, а также лингвистический и экстралингвистический (социальный) контекст коммуникативного акта  [Черезова, 1998, с.73]. 
      Как известно, единицы языка подразделяются на системно-языковые носители экспрессивности и системно-нейтральные единицы, т.е. слова и выражения, которые сами по себе не являются носителями экспрессивности, но могут брать на себя эту функцию при определенных условиях. При этом в создании экспрессивности речи ведущую роль играют не столько заложенный в системе экспрессивный потенциал языковой единицы соответствующего уровня, сколько характеристики коммуникативной ситуации, прежде всего контекст. Несовпадение интенций говорящего или слушающего и презумпций читателя или слушателя также может выступать дополнительным средством увеличения экспрессивности. 
      Многократное использование системно-нейтральных единиц в экспрессивном контексте может приводить к тому, что они становятся системно-экспрессивными. Возможны случаи, когда, наоборот,  экспрессивность утрачивается вследствие очень большой частоты употребления системно-экспрессивных средств в контексте. Экспрессивность составляет основную часть коннотативного значения языковых единиц, не входя в их денотативное содержание[Стародубцева, 1999, с.13]. 
      Таким образом, общей задачей экспрессивности является выражение или стимуляция субъективного отношения к сказанному. Со стороны говорящего или пишущего это – усилие, выделение, акцентирование высказывания, отступление от речевого стандарта, нормы, выражение чувств, эмоций и настроений, наделение высказывания эмоциональной силой, оценивание, достижение образности и создание эстетического эффекта. Со стороны читателя или слушателя это означает удержание и усиление внимания, повышение рефлексии, возникновение эмоций и чувств. 
 
1.2. Прагмалингвистические особенности пословиц английском и испанском языках

1. Историческое развитие жанра

Термин «пословица»  стал употребляться для обозначения вида народной поэзии лишь с конца 17 в. Ранее пословицы назывались «притчами» (как и небольшие аллегорические повествования) [Демина,2001, с. 43]. Однако существование пословиц как особых речений, выражающих в образной форме народные суждения, может быть отмечено в очень отдаленные времена. Образцы народных по происхождению пословиц встречаются в текстах древних летописей и других памятниках письменности. Собрания пословиц уходят своими корнями в глубокую древность, восходя к клинописям шумеров, и теория пословиц имеет тысячелетнюю историю. Многими лингвистами были опубликованы труды, посвященные происхождению пословиц, их определению, классификациям, структуре, языку, логике, значениям и т.д. (А.В. Кунин, В.Н. Телия, И.А. Смирницкий – в отечественной лингвистике, Л.П. Смит, Б.Ж. Уайтинг, А.Тэйлор, М. Джонс, Сейхас Патиньо и др – в зарубежной лингвистике). Предпринимались попытки создать единую для всех языков типологию пословиц и поговорок (Г.JI.Пермяков). Пословицы и поговорки рассматривались как часть культурного наследия (Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров, Г.Л.Пермяков). Проводились исследования внутренней структуры пословиц и поговорок, выделялись их языковые особенности (А.А.Крикманн, А.В.Кунин). Ряд работ посвящен сопоставительному анализу пословиц и поговорок разных народов (Т.З. Черданцева, M.C.Barrado Belmar, J.Sevilla Munoz).  
       Так, по свидетельству известного испанского специалиста в области паремиологии Хосе Марии Ирибаррена], уже во второй половине 16 века валенсиец Хуан де Тимонеда в своем произведении “Sobremesa y alivio de caminantes” объясняет происхождение и анализирует употребление более чем ста пословичных выражений, например, таких как A buen capellán, mejor sacristán, Nunca más perro al molino, Todo se andará и других. Под термином пословица лингвисты понимают краткое, поэтически образованное, ритмически организованное произведение народного творчества, в основе которого лежит обобщение исторического и социально-бытового опыта поколений. 
      Однако историческая ценность пословицы не только в том, что там нашли отзвук многие исторические события, а главным образом в том, что она сохранила многие исторически сложившиеся воззрения народа. Пословицы не только верно отразили типические явления жизни народа, но, что особенно важно, запечатлели народную оценку тех или иных явлений общественной жизни [Соколов, 1991, с. 123]. Пословица отражает высокие этические идеалы народов. 
      Пословицы относятся к наиболее распространенным малым жанрам устного народного творчества. Корни этих малых фольклорных жанров уходят в глубокую древность, в связи с чем представляют собой яркое свидетельство исторического развития этноса, которому принадлежат. Пословицы используются для яркой и адекватной характеристики разных аспектов жизни и деятельности человека, а также явлений природы и окружающего мира. Отражая исторические реалии и жизненный опыт народа, они дают богатый историко-этнографический, фольклорный и лингвистический материал. 
      Таким образом, у каждого народа складывается своя пословичная картина мира. Пословичная картина мира составляет фрагмент общей языковой картины мира (иногда вместо термина «посл. картина мира» используется термин «провербиальная картина мира»). 
      Провербиальная картина мира (по Бунеевой Н.Л.) – это картина мира, объективированная в пословицах и отражающая интеллектуальное и эмоционально-ценностное отношение народа к миру. Но нельзя понимать провербиальную картину как непосредственно отражающую мир, т.к. при восприятии мира важную роль играет воображение, эмоции, ценностные ориентиры, типичные для данного языкового коллектива. Все факторы, имеющие субъективный характер, отражаются в пословицах.  
     Следует отметить, что одним из ценнейших источников обогащения языков различными пословицами является Библия. Не все библейские афоризмы получили статус пословиц в наши дни и активно функционируют в языках. Свое применение нашли лишь наиболее яркие и образные из них. Говоря о семантических особенностях библейских пословиц, следует отметить, что не все из них сохранили свою первоначальную, подлинную форму [Кунин, 1993, с. 78]. В ряде случаев они предстают уже в переработанном виде: одни – с измененными формами, другие – со значительными сокращениями или добавлениями. Образованная на основе библейских сюжетов и притч пословица представляет собой единицу, которая «сгущает» в себе весь образ, который становится сказательным: 
       А: The forbidden fruit is sweetest. Appearances are deceptive. 
      И: Fruto prohibido es el mas apetecido. Las apariencias enganan. 
     После Библии одним из наиболее важных источников порождения пословиц являются произведения У. Шекспира. Однако никто не может утверждать, что пословицы, приписываемые его творчеству, являются продуктом его мысли, а не устным народным творчеством. Некоторые пословицы сохранились в изначальной форме: Brevity is the soul of wit. Sweet are the uses of adversity. Иные – адаптированные цитаты из его произведений: A rose by any other name would smell as sweet (“Romeo and Juliet”). []  
      Многие высказывания из литературных произведений время от времени используются в качестве пословиц, но так и не становятся ими, оставаясь на полпути между цитатой и пословицей (“household words”).[] К их числу относятся, например, такие: 
      The wages of sin is death (Romans). 
      Reading maketh a full man, conference a ready man, writing an exact man (Bacon). 
      Таким образом, пословицы находятся в постоянном движении. К ним добавляются новые и выбывают устаревшие: 
      A: Power tends to corrupt, and absolute power corrupts absolutely. There are three kinds of lies: lies, damned lies, and statistics. 
      И: Costumbres corruptas hacen el hombre inferior.  
      Состав паремических высказываний постоянно обновляется. Многие из них пока относятся к разряду неологизмов, часть из которых, несомненно, войдет из речевого употребления в языковой фонд. Изменения в обществе настоятельно требуют обновления образности, что и дает жизнь неологизмам. Если раньше источником таких паремических высказываний являлось в основном народное творчество, то теперь многие устойчивые обороты пополняются за счет переосмысления терминологических сочетаний из области науки, техники, спорта [А.А. Потебня, 2001, с.115].  
      На современном этапе развития средств массовой информации эффективное функционирование заголовков прессы возможно только при условии их художественной самобытности, выразительности, что во многом определяет употребление в них пословиц. Стремление журналистов максимально воздействовать на интеллект и эмоции читателя обуславливает обращение к выразительным языковым средствам, которые, выражая авторское отношение к речи, задают тон восприятия текста под определенным углом зрения. В качестве таких броских, обращающих читательское внимание публицистических заголовков широко используются фразеологизмы, в том числе и пословицы. 
       В заголовках наиболее полно проявляются такие свойства пословиц как идиоматичность, образность, экспрессивность, оценочность, структурная устойчивость с одной стороны и широкая потенциальная вариативность с другой. Поэтому пословичный заголовок всегда яркий, очень емкий по смыслу, высокоинформативный, экспрессивный, необычный по форме и всегда прагматичный: A stitch in time saves nine. A little bird catches a worm. Handsome is as Hanson does. 
      Пословица, используемая в качестве заголовка, выполняет антиципирующую функцию, включает прогнозирующие механизмы, создает определенные ожидания [И.В. Арнольд, 2006, с.79]. Факт употребления пословиц в заголовках публицистических текстов, обладающих ярко выраженной прагматической направленностью, сам по себе уже говорит о том, что пословицы употребляются в прагматических целях.  
      Прагмалингвистические особенности пословиц обуславливают и тот факт, что они могут выступать в роли заглавия для целых литературных произведений. Это доказывает, что пословицы семантически насыщенны, так как могут выражать содержание целого литературного произведения (“Much Ado about Nothing” by W. Shakespeare, “Не в свои сани не садись” Островского). 
     Пословицы особым образом отражают структуру знаний об общечеловеческих ценностях и национальных особенностях, особым образом репрезентируют картину мира народов. Пословица – краткое законченное суждение, обобщенно выражающее, часто в двухчленной образной форме, представления народа об окружающем мире (определение Телия В.Н.). В пословице отразились складывавшиеся и изменявшиеся веками представления народа о жизни, о взаимоотношениях классов, о нормах человеческого поведения, об истинном о ложном, о добре и зле [Т.Г. Орлянская, 2003, с.27]. В то же время выраженные в пословице суждения не умозрительные, они представляют собой результат длительных конкретных наблюдений народа, его коллективного опыта. 
      В связи с гуманизацией науки лингвистические исследования можно объяснить интерес исследователей к гендерным особенностям узуса пословиц. Проведенный Бунеевой Н.Л. анализ речевого употребления пословиц показал, что пословицы могут выполнять три коммуникативных задания (в повседневном общении пословицы используются для практических, прагматических целей; с их помощью говорящий пытается воздействовать на слушающего в смысле изменения его поведения или мнения). В основе каждого из них лежит интенция говорящего, а именно: 
    1) его намерение начать новую тему разговора (пословица выступает в качестве основы для последующих рассуждений); 
    2) высказать свое мнение по тому или иному вопросу в конкретной ситуации общения либо на основе имеющихся в наличии сведений сделать соответствующее заявление (пословица является выводом из предшествующих рассуждений); 
    3) совмещение этих намерений в одной пословице. 
      Пословицы употребляются представителями мужского пола в качестве вывода, т.е. мужчины чаще всего прибегают к пословицам в качестве подтверждения своей точки зрения, а не для дальнейшего развития рассуждений. Женщины примерно в одинаковом количестве ситуаций используют пословицы в качестве вывода, основы. 
     1.2.2 Место паремических высказываний (пословиц) в системе языковых единиц 
      В настоящее время проводится целый ряд исследований паремических высказываний, однако наиболее тщательному анализу подвергаются пословицы, т.к. существуют некоторые сложности анализа поговорок отдельно от пословиц. Эти сложности состоят в следующем: 
      Как пословицы, так и поговорки являются произведениями народного творчества, характеризующимися образностью. 
       А: When the heart thinks the tongue speaks. His heart is in his mouth. 
      И:  De la abundancia del corazon habla la boca. Dadivas quebrantan penas. 
      Как поговорки, так и пословицы семантически компактны: 
      А: Waste not, want not. All these geese are swans. A jackdaw in peackok’s feathers. 
      И:  De los males, el menor. Buscar una aguja en un pajar. 
      Пословицы (в отличие от поговорок) всегда соотносятся по своей структуре с предложением, так как, как правило, в них содержится общее суждение, выраженное грамматически законченным предложением: 
       А: There is no smoke without fire.  
      И: Con paciencia y esperanza todo se alcanza. Con la mujer y el dinero no te burles, companero. 
       Отсюда бытовое употребление термина «поговорка» и «пословица» зачастую носит сбивчивый характер, а термин «поговорка» не имеет точной формулировки, принятой всеми исследователями [Ю.Д.Апресян, 1995, с.139]. 
       Некоторые исследователи вообще не проводят четкой грани между пословицей и поговоркой, и поэтому у английских исследователей нет специальных терминов для обозначения каждого из этих типов языковых образований. 
      Так, В.Whiting, хотя и отмечает необходимость дифференциации пословиц и поговорок, однако он не дает для них специальных терминов, а в группу proverbial phrases относит обороты с различной структурной организацией.[] 
      J.Lyons предполагает, что пословицы, переходящие из поколения в поколение представляют собой такие готовые высказывания, которые с грамматической точки зрения не следует рассматривать как предложения, поскольку их внутреннюю структуру нельзя объяснить с точки зрения  обыкновенных правил. Поэтому он предлагает создать специальные словари с указанием ситуации, где их можно употреблять, и с объяснением их значения. 
      C.Witting выделяет в отдельную группу идиоматические пословицы, представляющие собой обороты, не содержащие совета и предостережения (to cry for the moon). Однако такие обороты легко обратить в пословицу, придав ей форму совета: Don’t cry for the moon. 
      Между поговоркой и пословицей существуют черты различия, которые наблюдаются как в семантическом, так и в структурном плане. Пословица как вид народного творчества всегда обобщает опыт человека. Поговорка же – это всего лишь иносказание, более образное выражение мысли по сравнению с нейтральным синонимичным ей способом выражения. Поговорка не несет в себе в себе нравоучения, она не обобщает, а, наоборот, указывает всегда на конкретный случай, на данную личность [Т.С.Демина, 2001, с. 93]. Многие лингвисты стараются дифференцировать эти понятия. В словаре лингвистических терминов О.С.Ахмановой пословица определяется как «образное законченное изречение, имеющее назидательный смысл и, обычно, специфическое ритмо-фонетическое оформление» (Белые ручки чужие труды любят), а поговорка определяется как «образное, иносказательное выражение, отличающееся от пословицы своей синтаксической незаконченностью» (ни пава ни ворона). В качестве примеров из испанского языка можно привести такие поговорки, как sacar las castañas del fuego, irse al sol que más calienta, pescar en río revuelto, и пословицы: Una flor no hace primavera, Las aguas vuelven a su cauce и т.д. 
      Схожее определение этих терминов дает Г.Л.Пермяков: «Предложения, клишированные целиком, т.е. состоящие из одних постоянных членов и потому не изменяемые и не дополняемые в речи, мы называем замкнутыми, а клишированные не полностью, т.е. содержащие переменные члены, изменяемые или дополняемые в речи, – незамкнутыми» [Г.Л. Пермяков, 1970, с.9]. Незамкнутые предложения и есть поговорки, а клише, образующие замкнутые предложения, – пословицы. 
      Т.З.Черданцева определяет пословицы и поговорки как образно мотивированные фразеологические единицы, которые чаще всего описывают ситуацию, из которой вытекает определенное суждение, мораль, являющаяся собственно значением пословицы или поговорки. В отличие от пословиц, поговорки могут иметь структуру словосочетания, однако, встречаются также поговорки со структурой предложения. Такие поговорки «отличаются от пословиц тем, что они почти лишены иносказательности, не содержат морали, но комментируют происходящие события и дают им оценку» [Т.З. Черданцева, 1977, с.146] (одно дело сказать, другое – сделать; любовь слепа). Пословица же всегда представляет собой законченный текст, и все слова в ней могут быть двуплановыми, т.е. иметь и прямое и переносное значение (Яблоко от яблони недалеко падает), хотя именно переносное значение придает пословицам образность. 
      Известный испанский лексикограф и литературный критик Хулио Касарес в своей книге “Introducción a la lexicografía moderna” помимо термина locución, под которым он понимает словосочетание, закрепленное в языке и воспроизводимое в речи, значение которого не равно сумме значений составляющих его элементов,  вводит такие термины, как frases proverbiales и refranes. Frase proverbial (пословичное сочетание), по Касаресу, берет начало от единичного события в прошлом и связана с каким-то преданием, легендой, происшествием и т.д.: No se ganó Zamora en una hora; se armó la de San Quintín. А термин refrán Касарес определяет следующим образом: «Пословица – свободное сочетание, имеющее как прямой, так и переносный смысл; носит поучительный характер.» [Casares J., 1965, с. 192]. 
      Таким образом, поговорки и пословицы являются качественно различными языковыми образованиями, которые должны исследоваться отдельно друг от друга. 
      Пословица представляет собой сложную единицу, являющуюся объектом изучения в рамках междисциплинарной парадигмы (лингвистика, фольклористика, психология, этнография и т.д.). Анализ определений пословицы в различных источниках позволяет выделить четыре подхода к его дефиниции: фольклористский, когнитивный, лингвистический, лингвокультурологический. 
     В рамках фольклористского подхода установлено, что пословица представляет собой архетип – понятие, введенное Аристотелем и означающее «модель, оригинальный образец», который регламентирует человеческие отношения в семье и обществе, а также выражает коллективные представления в отношении моральных и категориальных императивов. Первичная функция пословицы, которую она выполняла на протяжении веков и выполняет сегодня как фольклорная единица – директивная, дидактическая. Постоянство лексического состава единиц, наличие прямого и переносного плана содержания, ослабленность лексического значения компонентов, а также воспроизведение в речи готовых клише позволяют относить их к области фразеологии. Фольклористский и лингвистический подходы к изучению пословиц синтезируются в лингвокультурологии, в рамках которой пословица рассматривается как лингвокультурный текст, который выражает в концентрированном виде сведения о культуре того или иного народа, содержит «смысложизненные» (термин И.Р. Гальперина) оценки, характеризует важные моменты истории, традиции, нравы и обычаи людей. Когнитивный подход к пословицам позволяет рассматривать их в качестве репрезентантов абстрактных структур сознания и как разновидность культурных постулатов, которые по своему когнитивному статусу аналогичны пропозиционным моделям (пропозициям-схемам), структурирующим знания о мире. 
      Лингвистическая литература не установила единое отношение к определению места пословиц в системе единиц языка. Некоторые исследователи относят их к фразеологизмам, определяя как коммуникативные фразеологические единицы. Однако нам кажется, что в целом такой подход основывается на структурных свойствах сходства пословиц, на наличии определенной моделированности грамматической структуры этих единиц. В то же время мы склонны рассматривать семантические признаки пословиц как существенно отличающихся от фразеологических единиц. Исходя из этого, пословицы разграничиваются от фразеологических единиц и рассматриваются как особые языковые единицы. Выявление исторических закономерностей и ведущих тенденций становления любого языка и его функционирования невозможно без полного изучения и систематического описания языковых особенностей фольклорных жанров, в том числе пословиц, в которых закреплены лексические, грамматические и семантико-стилистические нормы языков [В.М. Мокиенко, 1999, с.93].

    Таким образом, пословица – это краткое законченное суждение, обобщенно выражающее, часто в двухчленной образной форме, представления народа об окружающем мире (определение Телия В.Н.). В пословице отразились складывавшиеся и изменявшиеся веками представления народа о жизни, о взаимоотношениях классов, о нормах человеческого поведения, об истинном о ложном, о добре и зле [Т.Г. Орлянская, 2003, с.27]. В то же время выраженные в пословице суждения не умозрительные, они представляют собой результат длительных конкретных наблюдений народа, его коллективного опыта.

    1.2.3 Структурно-семантические особенности пословиц

   Основная  особенность пословиц заключается  в том, что по форме они представляют собой законченное предложение, и поэтому наделены всеми свойствами, присущими предложениям.  
       По количеству предикативных узлов пословицы делятся на две большие группы: к первой относятся пословицы со структурой простого предложения, ко второй – со структурой сложного. Значительное число проанализированных нами пословиц имеет структуру простого предложения (69% от общего числа), что обусловлено, в первую очередь, функциональным назначением пословиц, поскольку именно простые предложения преследуют цель в лаконичной форме охарактеризовать какое-либо явление: 
       А: A good deed is never lost. 
      И: A buen hambre no hay pan duro. 
      Использование формы сложных предложений в языке пословиц ограничено узкими рамками самих пословиц. Тем не менее, пословицы представлены и структурами сложных предложений (31% от общего числа пословиц): 
            А: All are good lasses, but whence come bad wives? 
            И: A beber y a tragar, que el mundo se va a acabar. 
      Значительное число пословиц употребляется в повелительном наклонении (15% от общего числа). Это объясняется тем, что пословицы представляют собой предостережения и советы, имеют назидательный характер: 
      А: Never put off till tomorrow what you can do today. 
      И: A nadie se haga mal, y quien lo hiciere, en la misma moneda el pago espere.  
      Среди коммуникативных типов рассматриваемыхпаремий наибольшее распространение находят повествовательные предложения (86%), так как подавляющее большинство пословиц имеет своей целью сообщить о факте действительности, охарактеризовать какое-либо явление или событие: 
       А: Good can never come out of evil. 
      И: A nacedad no hay ley. 
       Семантическая структура пословиц включает сигнификативный, денотативный, коннотативный компоненты. Экспрессивно-оценочные оттенки пословицы детерминируются коннотативным аспектом значения.                 Оценка в пословице предназначена для воздействия на слушающего, часто выражая предписание, рекомендации. Большинство пословиц выражает определенные оценки, так как пословица прямо связана с говорящим субъектом и отражает его вкусы и мнения. В ряде пословиц в самой семантике заложен негативный признак, при этом в речи отрицательные оценки принимаются не как выражение мнения, а как руководство к действию.  
        По мнению Н.Л. Бунеевой, используя пословицу, говорящий не может что-то запретить, разрешить, приказать, посоветовать, не признав предварительно хорошим или плохим либо само действие, либо нечто, связанное с этим действием. 
       Например, пословица A muchos pastores oveja muerta, на первый взгляд, представляет собой простую констатацию факта. Однако в данной пословице имплицитно присутствует следующая мысль: главное – результат, а не количество. С другой стороны, очевидно, что в данной пословице присутствует отрицательная оценка. 
      В пословице Jack of all trades is master of none имплицитно присутствует предписание: лучше быть профессионалом в одном деле, чем поверхностно освоить все сразу. В данной пословице также присутствует отрицательная оценка, т.е. осуждается человек, который берется за все дела сразу. 
      Таким образом, во многих пословицах негативная оценка выражается имплицитно. 
       С точки зрения оценки, все пословицы в системе английского и испанского языков делятся на три группы: 
        1) положительные: A good beginning makes a good ending. Año de nieves, año de bienes. 
       2) отрицательные: He that is full of himself is very empty. Al amigo con su vicio. 
       3) нейтральные:  Tastes differ. Sobre gustos, no hay nada escrito. 
      Отрицательная оценка в пословицах создается за счет лексических средств: частиц (not, no), местоимениий (nothing, nada; nobody, none, nadie), негативно окрашенных слов (angry,coward, vicio, ladron). В образовании положительной оценки участвуют слова, в семантике которых заложен позитивный оттенок (fair face, clear conscience, buen). Но чаще всего оценка имплицитно присутствует в метафорической ткани пословицы. 
      Основой оценки является определенное желание, основанное на целях и потребностях субъекта. Всякая оценка объекта всегда косвенно сравнивает его с желаемым, идеальным объектом. Она обычно основывается на системе норм и критериев в какой-либо сфере деятельности, понимаемых как необходимые условия для достижения цели, идеала. Положительность и отрицательность оценки обуславливается контекстом, в котором употреблена та или иная пословица [Т.М. Николаева, 2004, с.53]. 
      Пословицы можно классифицировать по степени категоричности совета, по степени оценочности и экспрессивности. Структура пословиц коррелирует с их логико-понятийным типом, характером их абстрактной и индивидуально-конкретной семантики. Пословица может иметь в составе различные индикаторы побудительности, что формирует тот или иной оттенок побуждения. Пословицы без императивных компонентов в своем составе могут имплицитно выражать побудительность, и, напротив, единицы с компонентами  императивного значения не имеют иногда каких-либо побудительных сем, выражая коннотацию факта и т.п. 
      Анализируя пословицы и их отношения, мы устанавливаем закономерные связи между ними, которые указывают на общность и различия сферы функционирования. Группировки языковых единиц такого плана называют тематическими, т.е. принадлежащими к одной и той же предметно-понятийной сфере. Нами было выделено шесть тематических групп: 
1. Абстрактные понятия, наиболее распространенными среди которых является успех, надежда: 
      А: All is well that ends well. 
     И: Bien esta lo que bien acaba. 
2. Отрицательные черты характера человека, среди которых наиболее распространенными являются лень, болтливость, порочность человеческой природы: 
      А: Idleness is the mother of all evil. 
      И: Cabeza loca no quiere toca. 
3. Положительные черты характера человека: 
      А: Business before pleasure. 
      И: A valiente nada se arredra. 
4.Отношения между людьми: 
       А: When a friend asks there is no tomorrow. 
      И: Amistades que son siertas, nadie las puede turbar. 
5. Предостережения, рекомендации, приказания: 
      А: Of two evils choose the least. 
      И: Busca y encontraras. 
6. Эмоции и чувства людей: 
      А: Laugh today and cry tomorrow. 
      И: Amor con amor se paga. 
      Таким образом, пословица – это устойчивое сочетание слов, структурно оформленное и обладающее качествами образности и/или образностью и универсальностью значения [Ю.С. Маслов, 1998, с.127].  
      Пословицы существуют в изолированном от любого контекста и ситуации виде как устойчивая независимая фраза или фразеологическая единица со своей ингерентной структурой. Они редко допускают замены внутри своей структуры, все члены которой выполняют только им присущие функции. Они тесно связаны и взаимозависимы: опущение, перестановка или замена хотя бы одного члена в тексте пословиц приводит к искажению семантики всего образования. 
      A friend is never known till needed.-A friend is never known..      
      La comida a reposar: y la cena a pasear.- La comida a reposar. 
      Пословицы очень редко допускают изменения. Устойчивость пословиц обусловливается особенностями их структуры и смысла [И.А.Гусейнов, 1981, 21с.]. Для пословичного предложения характерна лаконичность, четкость деления на синтагмы, подчинение определенному ритму. 
      Замена компонентов в пословице может влиять как на сигнификативный аспект значения пословиц, так и на их стилистическую окраску. 
     В целом же структура пословиц, особенности их семантики и характера функционирования – наличие двух планов (буквального и переносного), афористичность, привязанность к ситуации и др. – определяет набор и своеобразие сем пословиц.

                1.2.4 Синтаксическая структура пословиц

   Синтаксические особенности пословиц поддерживаются лексическими средствами. Прежде всего, это проявляется в пользовании в обеих частях предложений одних и тех же морфологических средств (частей речи): существительных, прилагательных, наречий и т.д.: 
      А: Easy come, easy go. 
      И: A mas vivir, mas saber. 
      Результаты анализа морфологической структуры английских и испанских пословиц свидетельствует о том, что их подавляющее большинство употребляется в форме Present Indefinite и Presente соответственно. Этот факт объясняется тем, что данная форма выражает обобщенное вневременное значение. Суждение, выражаемое пословицей, не относится к какому-либо частному случаю, а ориентируется на действие обычное, типичное: 
      А: All is not gold that glitters. 
      И: A mas prisa, gran vagar. 
      Формы Future Indefinite, Present Perfect не являются типичными для английских пословиц, а формы Future Simple, Preterito Perfecto – для испанского языка. 
      Пословицы в большинстве своем представляют собой конструкции, построенные по действующим моделям простого или сложного (сложноподчиненного и сложносочиненного) предложения. Подлежащим в них является существительное в большинстве случаев. Чаще всего оно встречается без определения. 
      А: Appetite comes with eating. Pride goes before a fall.  
         И: Amor tiene cataras. 
     В некоторых пословицах подлежащее встречается с различными определениями: 
      А: Hungry bellies have no ears. Birds of a feather flock together. Too many cooks spoil the broth. 
      И: Agua de mayo, vale un caballo. El buen paño en el arca se vende.  
      Определение может иметь не только подлежащее, но и второе существительное: 
      А: Little pitches have long ears. A penny saved is a penny gained. 
      И: Hay mente sana en cuerpo sano. En frascos pequeños hay el buen vino. 
     Пословицы со структурой сложноподчиненного предложения являются более распространенными, чем сложносочиненные предложения как в английском, так и в испанском языках. (A thief passes for a gentleman when stealing has made him rich. Сuando el rio suena, agua lleva). 
       Среди пословиц со структурой сложносочиненного предложения встречаются бессоюзные сложносочиненные предложения, обозначающие причинно-следственную связь компонентов. Особую группу среди них составляют эллиптические обороты различных типов, отличающиеся максимальной лаконичностью: 
         А: In for a penny in for a pound. No cross, no town. Out of sight, out of mind. 
         И: Mas viejo, mas pellejo. De tal palo, tal astilla.  
        Вопросительные предложения среди английских пословиц встречаются крайне редко, а среди испанских практически не встречаются. 
           Can the leopard change his spots? 
           When Adam delved and Eve span who was then a gentleman? 
        Эти предложения, вопросительные по форме, по значению являются повествовательными предложениями, то есть риторическими вопросами. Это, в частности, подтверждается тем, что у пословицы в вопросительной форме возможен вариант – повествовательное предложение.  
        Многие пословицы являются побудительными предложениями, то есть выражают побуждение к действию. Такие пословицы могут быть представлены простыми предложениями без отрицания либо с отрицанием [А.В. Кунин, 1996, с. 39]. Также среди пословиц побудительного характера английского и испанского языков есть пословицы, представленные сложноподчиненными предложениями как с отрицанием, так и без него. Побудительные пословицы более экспрессивны по своей природе, так как их экспрессивность нацелена на четкую эмоциональную реакцию слушателя. 
        Следует отметить, что побудительность в английских и испанских пословицах может быть выражена эксплицитно, через употребление прямых способов (императивных и модальных конструкций) или имплицитно, косвенно, посредством оценочных и безоценочных выражений.  
         Высокая степень побудительности свойственна речевым актам запрещения и предписания и для речевого акта предупреждения (Never fry a fish till it’s caught); средняя степень побудительности характерна для приглашения и предостережения (Ya que estamos en el baile, bailemos); низкая степень побудительности свойственна совету и оправданию (Take us as you find us); утверждение и отрицание обладают нулевой степенью побудительности (De dos males el menor). 
       Наибольшей степенью побудительности обладают императивные конструкции, выполняющие функцию запрещения, и пословицы с модальным словом must, выполняющие функцию предписания. Пословицы с глаголом can в утвердительных выражениях обладают нулевой степенью побудительности и выполняют иллокутивную функцию утверждения. 
       Пословицы с присутствием оценки обладают средней и слабой степенью побудительности, причем пословицы с положительной оценкой в своем большинстве выражены речевыми актами предупреждения, предостережения и утверждения. 
      Средства выражения побудительности в безоценочных пословицах обладают слабым и нулевым потенциалом побудительности и, в основном, выражены репрезентативами: отрицанием и оправданием. 
      Под влиянием контекста степень побудительности пословиц может варьироваться: ослабевать или усиливаться, что находит отражение в изменении иллокутивной функции пословицы. Некоторые иллокутивные типы класса репрезентативов (утверждение) приобретают большую степень побудительности, выполняя иллокутивные функции речевых актов класса директовов. В зависимости от контекста некоторые речевые акты класса директивов, в частности, предписания или запрещения, могут утрачивать высокую степень побудительности и выполнять функцию директивных речевых актов с меньшей степенью побудительности (функции предложения, совета) или оправдания и утверждения (класс репезентативов) [Е.Р. Шульц, 1989, с.199]. 
       Таким образом, пословицы английского и испанского языков обладают различным побудительным потенциалом, причем под влиянием контекста степень побудительности  одной и той же пословицы может варьироваться: усиливаться или ослабевать.