Ломоносов с большим тактом и тонким ощущением русского языка умело находил среди самых простых и обыденных слов такие, которые оказались вполне пригодными для выражения научных понятий. Такие слова, как опыт, движение, наблюдение, явление, частицы, легко и свободно вошли с помощью Ломоносова в научный язык. Ломоносов закрепил русские обозначения для множества предметов и понятий и ввел их во всеобщее употребление: земная ось, преломление лучей, законы движения, равновесие тел, зажигательное стекло, магнитная стрелка, негашеная известь, кислота и т. д.

       Уже в переводе с латинского на русский  «Экспериментальной физики» Х.Вольфа свыше ста новых терминов (сферический, теплотворная материя, зажигательное стекло), о чем сам Ломоносов писал в предисловии и др. Этот перевод представлял значительную трудность, так как целый ряд научных понятий не имел еще в русском языке соответствующего выражения. Считая, что «довольство русского слова ... и собственным своим достатком велико», Ломоносов старался заменить иноязычные термины наиболее точными русскими аналогами (лат. tubus opticus - рус. зрительная груба), вплоть до терминализации диалектных форм (луда - подводный камень). Но обязательный перевод специальных терминов на русский язык не был для Ломоносова самоцелью. Без перевода оставались слова и сочетания, к которым невозможно было подыскать равнозначное русское слово, а также термины, уже получившие к тому времени широкое распространение во многих языках мира. Кроме того, Ломоносов активно выступал против абсурдных алогичных терминов типа теплота студеная, свет темный.

       При вводе нового термина важно было дать ему четкое, семантически строгое  объяснение, поэтому неизмеримо возрастала роль контекста. При этом Ломоносов  использовал принцип постепенного терминологизирования, последовательно  раскрывая в контексте значение слова, еще не ставшего термином. Остановившись  на каком-то слове или словосочетании, Ломоносов постоянно использовал  его во всех научных трудах, стремясь к закрепленности, однозначности  терминологических единиц (употребление слова тягость, выбранного им из вариантов тягость, тяжесть, тяжелостъ, тяжелина, встречающихся в работах его предшественников). В выборе вариантов выразилось и его стремление к словесной краткости: преобладают термины однословные, реже двусловные.

       Важно подчеркнуть, что Ломоносов определил  наиболее продуктивные для терминологии словообразовательные схемы:

       1. Путем суффиксации  (тягость);

       2. Путем сочетания  слов (зажигательное стекло, зрительная труба, преломленный луч).

       Ломоносов при разработке терминологии держался следующих точно выраженных научных  положений:

       а) чужестранные слова научные и  термины надо переводить на русский  язык;

       б) оставлять непереведенными слова  лишь в случае невозможности подыскать  вполне равнозначное русское слово  или когда иностранное слово  получило всеобщее распространение;

       в) в этом случае придавать иностранному слову форму, наиболее сродную русскому языку.

       По  этим правилам и составлялись М. В. Ломоносовым  научные термины, громадное большинство  которых и до сих пор продолжает обслуживать точное знание.

       Он  постоянно доказывал, что нам  нет никакой нужды пользоваться непонятными народу иностранными словами, когда для этого уже существуют или легко можно создать ни в чем им не уступающие русские. И, например, вместо «антлия пневматическая» будет вполне уместно название «воздушный насос». Борясь за чистоту русского научного языка, Ломоносов либо прямо переводил иностранный термин на русский язык, либо просто восстанавливал в своих правах слоил и обозначения, вытесненные невежественными и не желающими знать русский язык иностранцами. Так, он снова водворил в русский технический язык такие слова, как чертеж вместо привившегося было «абрис», рудник вместе «бергверк», кровля вместо «дак», косяк вместо «пиляра», маятник вместо «перпендикула» и т. д. Этому бессмысленному засорению научного и технического языка в угоду иностранцам Ломоносов противопоставил живую и творческую стихию русского народного языка.

       Создавая  русскую научную терминологию, Ломоносов проявляет большую смелость, находчивость и неистощимую изобретательность. Некоторые предложенные им обозначения хотя и не привились или были вытеснены другими, все же свидетельствуют о напряженности его поисков, большом творческом процессе. «Отличавший», «отонченный», «оредевший воздух» — ищет Ломоносов русское слово для того понятия, которое мы сейчас называем — «разреженный воздух», «окружное течение крови» (циркуляция,), «безвоздушное место» (вакуум), «густой свет» (интенсивный), «управительная сила магнита», «зыблющееся движение» (волновое), «коловратное движение» (вращательное), «завостроватая фигура» (конусообразная) и многое другое. В тех же случаях, когда иностранные слова прочно вошли в научный обиход или ввести их представлялось почему-либо необходимым, Ломоносов старался придать им наиболее простую и свойственную русскому языку форму.

       Еще меньше, разумеется, чем в научном  языке, допускал Ломоносов злоупотребление иностранными словами в быту и литературе. Его до глубины души возмущали дворянские попугаи, научившиеся с грехом пополам стрекотать по-французски и щеголявшие к месту и не к месту иностранными словечками. Ломоносов предупреждал, что без нужды перенимаемые иностранные слова представляют опасность для здорового развития национальной культуры, что они незаметно, как плевелы, засоряют русский язык, «вкрадываются к нам нечувствительно, искажают собственную красоту нашего языка, подвергают его всегдашней перемене и к упадку преклоняют». Поэтому он настойчиво призывает заботиться о чистоте русского языка и давать отпор всем, кто вносит в него «оные непристойности». 
 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

       Роль  Ломоносова в формировании русского литературного языка в целом  и языка русской науки в  частности была чрезвычайно значительна, но это не была во всех случаях роль первооткрывателя. Активной научной  деятельности Ломоносова, начавшейся в конце 30-х - начале 40-х гг. XVIII в., предшествовала более чем 15-летняя деятельность Российской академии, опубликовавшей ряд трудов на русском языке по математике, физике, истории, астрономии. Заслуга Ломоносова в том, что  он со свойственным ему тактом не отбросил огульно уже накопленный опыт, а начал шлифовать языковой материал, решительно устраняя наносное и устарелое  и всей силой своего научного и  литературного авторитета подкрепляя новые, начавшиеся складываться еще  до него нормы языкового употребления.

       По  выражению Л.Л.Кутиной, «он сумел  придать научным трудам силу и  достоинство первоклассной литературы».

       Главная формула всей разносторонней деятельности М. В. Ломоносова – служить общей  пользе. Хорошо понимая неограниченные возможности языка, он считал, что  словесное искусство обладает настолько  «действенной силой», что непозволительно  расходовать его на «сладкие слова», а необходимо подчинить нуждам науки, культуры, государства, способствуя  подъему всенародного просвещения  и национального самосознания.

       Ломоносов хорошо понимал, что темпы развития науки зависят и от скорости решения  терминологических проблем. Именно в XVIII в. совокупность «специальных слов»  впервые предстает как некое  организованное единство и в этом новом своем качестве становится обязательным для всех научных текстов, продуцируемых на данном языке.

       Одной из наиболее плодотворных и доставивших  ему мировую известность была деятельность Ломоносова в области  физики. У него много работ по физике, как оригинальных, так и  переводных, он очень много сделал для формирования физической терминологии. Причем в этой области он активно использовал и свою, авторскую лексику, в языке физики есть немало слов, пущенных в обиход Ломоносовым.

       Вслед за Ломоносовым развитию и обогащению русской терминологической лексики  в различных отраслях точных и  гуманитарных наук способствовали русские  ученые, жившие в последующие десятилетия  того же века, например, акад. И. И. Лепехин (1740—1802)—преимущественно в области  ботаники и зоологии; акад. Н. Я. Озерецковский (1750—1827) — в области географии  и этнографии. Обогащение научной  терминологии производилось этими  учеными главным образом за счет соответствующих русских названий видов животных, растений и т. п., употребительных в местных народных говорах. Научный стиль русского литературного языка, основание  которому было положено в трудах Ломоносова, продолжал совершенствоваться и  развиваться.

СПИСОК  ЛИТЕРАТУРЫ

1. Абрамова  Д.Н. О формировании научной терминологии XVIII в. (на материале научной прозы  М.В.Ломоносова) / Д.Н.Абрамова // Бодуэновские чтения: Бодуэн де Куртенэ и современная  лингвистика: Междунар. науч. конф. (Казань, 11-13 дек. 2001 г.): Труды и материалы: В 2 т.- Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2001.
2. Ефимов А. И. История русского литературного языка. – М.: Высшая школа, 1971.
3. Ковалевская Е. Г. История русского литературного языка. – М.: Просвещение, 1992.
4. Морозов А. А. Михаил Васильевич Ломоносов. – М.: Молодая гвардия, 1955.
5. Соболевский А. И. История русского литературного языка. – Л.: Наука, 1980.
6. "Русский биографический словарь" (статья А.С. Архангельского)
7. Энциклопедический ресурс www.rubricon.com (Большая советская энциклопедия, Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, Энциклопедический справочник "Санкт-Петербург", Энциклопедия "Москва", Энциклопедия российско-американских отношений, Иллюстрированный энциклопедический словарь)