Сочетание романтического и реалистического в романе Шарлотты Бронте «Джейн Эйр»

Содержание

ВВЕДЕНИЕ

Развитие реализма XIX века в Англии шло весьма своеобразно по сравнению с аналогичным процессом в других странах Европы. Быстрое и интенсивное формирование капитализма с особой очевидностью выявило тесную взаимосвязь личности и общества, что в свою очередь определило раннее становление критического реализма в Англии.

Романтизм и реализм начали складываться в Англии практически  одновременно, а отсюда специфическое  для литературы страны взаимопроникновение  этих художественных систем. Исторический, реалистический роман был в значительной степени разработан романтиком Скоттом. Глубоко современное, диалектическое изображение противоречий личности мы находим в единственном романе Эмили Бронте «Грозовой перевал» (1848), теснейшим образом связанном  с эстетикой романтизма. И даже в тех случаях, когда наблюдается  неприятие романтической поэтики (Дж. Остен, позже У. Теккерей), романтизм оказывает весьма важное воздействие на английских реалистов.

Бесспорное подтверждение  сосуществования романтизма и реализма в английском романе первых двух третей XIX столетия – творчество Шарлотты Бронте. Своими учителями она одновременно считала Жорж Санд и Теккерея. Именно Теккерею, не слишком жаловавшему романтиков, в частности ту же Жорж Санд, она посвятила второе издание «Джейн Эйр», произведения, в котором без труда угадывается романтическая стихия.

Цель реферата – выявление романтических традиций в реалистическом романе Ш.Бронте «Джейн Эйр».

Для написания реферата использовались монографии М.Тугушевой, статьи о творчестве Ш.Бронте И.Васильевой и З.Гражданской, материалы на темы критического реализма в Англии А.Аникста, а также учебники по истории зарубежной литературы XIX века под редакцией Н.Михальской и Н.Соловьевой. 

1 Особенности  сюжетно-Композиционного построения романа Ш.Бронте

Роман «Джейн Эйр» принадлежит  в числу самых значительных произведений английской литературы. Произведение было опубликовано в октябре 1847 года и имело поразительный успех. Теккерей признавался, что, взяв в руки книгу, он провел с ней весь день, отбросив в сторону дела, будучи пораженным своеобразием художественного метода, «соединением чистого чувства с исповедальной искренностью»¹. Высокая оценка мастера английской прозы не отражала тем не менее весь спектр новаторских приемов, использованных автором, чей роман развил и обогатил национальную традицию.

Сила воздействия и  обаяния произведения Ш. Бронте –  в правде чувств, в их истинности, в соединении реального и романтического, в покоряющей своей увлекательностью истории простой маленькой гувернантки, способной на большую и преданную  любовь и сумевшей найти свое счастье.

Увлекательность повествования  в свою очередь создается за счет умелой композиционной организации текста, в которой поочередно сменяются реалистические и романтические традиции. Первые десять глав, рассказывающих о жизни Джейн в Гейтсхолле и Ловуде, обещает сугубо реалистическое повествование. Одиннадцатая глава, волею автора, в известной мере переносит и героиню, и действие в Торнфильд – в область романтического вымысла. Побег же из этого романтического «замка» приводит Джейн и мир прозаический, но более реальный. И, соответственно, меняется интонация повествования. Двадцать седьмая глава романа кончалась патетически: Джейн, бежавшая из Торнфильд, уговорила встречного возницу взять ее с собой и отвезти подальше, насколько позволяла сумма в двадцать шиллингом. В дорожной карете Джейн одна и может теперь предаться горю бея опасения быть увиденной и услышанной: «Добрый читатель, я желаю тебе никогда не испытать того, что чувствовала я. Пусть из глаз твоих никогда не прольются такие бурные, едкие, мучительные слезы, которые лились из моих. Пусть никогда небо не услышит из уст твоих таких безнадежных и скорбных молитв, которые срывались с моих уст. Пусть никогда тебя не мучит страх причинить зло тому, кого ты любишь всем своим существом»².

Но уже в двадцать восьмой  главе патетичность сменяется деловитостью. Джейн вновь попадает из страны романтических  грез, где «цветут розы и жасмин»  и где небо, «вечно пламенеющее  и закатное», располагает к бурным объяснениям и волнениям любви и гордости, в страну реальную, где «рассветы серы и скромны, а возникающий день», хотя бы ненадолго, «омрачен тучами»³. Интонация снова становится суховатой и «графичной».

Романтическое начало также проявляется и в приемах композиции романа «Джейн Эйр». Во-первых, это обилие неожиданных поворотов сюжета. Начиная со сцены встречи Джейн и мистера Рочестера январским вечером, когда она принимает пса хозяина Торнфильда за героя мистических рассказов коня Гитраша. Не менее неожиданно предложение, сделанное Рочестером именно Джейн, а не красавице Бланш. И конечно же, «случайное» знакомство с родственниками в Мур-Хаусе, куда она попадает во время странствий. И даже неожиданное наследство дяди Джейн, которое она получает именно тогда, когда остается без средств к существованию. Романтическое начало проявляется и тогда, когда Джейн, уже согласившись принять доводы Сент-Джона и выйти за него замуж, слышит за многие мили призывный голос Рочестера и спешит к нему, ослепшему и изувеченному пожаром в Торнфнль дхолле, с тем чтобы навсегда остаться с ним.

Кстати говоря, именно у  романтиков появляется таинственный Голос, взывающий к человеку, его чувствам прежде всего. Это – таинственный голос (cry) Природы, который, например, у Китса, – становится голосом соловья⁴.

Во-вторых, отблеск романтизма проявляется в многочисленных недосказанностях. Так, тайна прошлого Рочестера (он женат, и жена его безумна) выясняется только в церкви. До этого момента Джейн даже не подозревает об этом, она даже не догадывается, что в доме содержится сумасшедшая. Устрашающий смех, и даже ночной поджог гувернантка списывает на счет Грейс Пул, которая оказывается лишь сиделкой при душевнобольной.

Также множественные тайны  скрывают прошлое мистера Рочестера. Вся его жизнь до встречи с Джейн описана в одном абзаце: «Это была недостойная жизнь, и лучше было бы никогда к ней не возвращаться. Заводить себе содержанку – это все равно, что покупать раба. И тот и другая – и по природе и уж во всяком случае по положению – как бы существа низшие, и общение с ними на равной ноге унизительно. Мне теперь стыдно думать о днях, проведенных с Селиной, Гиацинтой и Кларой»⁵. Еще меньше сказано о семейной жизни Рочестера с первой женой Антуанеттой, которая в романе предстает уже сошедшей с ума. Из этой недосказанности в XX века родился роман «Широкое Сарагоссово море» Джин Райе⁶, повествующий о первой жене Эдгара Антуанетте, ее отношениях с мужем в Вест-Индии и в период торнфилдского заточения, приведшего, в конечном счете, к пожару.

В-третьих, в «Джейн Эйр» явно прослеживается романтическая  традиция таинственности мотивировок  событий. Некоторые события романа, как кажется в начале, не обладают четкими причинно-следственными связями. Зачем Грейс Пул поджигать полог кровати мистера Рочестера? Непонятным, а точнее таинственным, мистическим, это становится не только для Джейн, но и для читателя. Истинный виновник и мотивы его действия становятся известны значительно позже.

Таким образом, сюжет романа связан с  длительной романтической традицией:  он не очень правдоподобен,  хотя в этом скрыто и своеобразное обаяние.  В этом сказалось чтение готических романов и  произведений романтиков.  Замок Рочестера,  скрывающий мрачную  тайну,  внезапные  появления ужасной  женщины,  прерванная свадьба, полученное  героиней  богатое  наследство,  пожар,  в  котором  гибнет  жена Рочестера  и  его  замок,  наконец,  счастливый  конец – все это вполне соответствует  канонам  увлекательного,  романтического  романа.  Тем не менее, сквозь романтический покров явственно пробивается свет современного реального дня. В композиционном плане реалистические картины жизни Ловуда, сменяет практически «готический замок» – Торнфильд и сцены в духе романтизма, и как бы возвращая нас в реалистическое течение, появляется Мур-Хауз. Не смотря на обилие поворотов сюжета, некую недосказанность и таинственную мотивировку некоторых событий, очевидную неправдоподобность сюжета, «Джейн Эйр» остается реалистическим романом, прежде всего за счет искусного – реалистического изображения истинных чувств.

2 Своеобразие описательной манеры Бронте: слияние романтических и реалистических традиций в изображение пейзажа и Интерьера

Шарлотта Бронте – мастер пейзажа, всегда одухотворенного, отражающего настроения, мысли, чувства, потрясения. Общение с природой всегда будет дарить ее героине покой и умиротворение, радость и надежду. Действие романа «Джейн Эйр» происходит на хорошо знакомых автору просторах северного уголка Англии с вересковыми пустошами или заснеженными холмами под холодными ветрами и пасмурным небом. Шарлотта хорошо рисовала и обладала даром видеть окружающий мир глазами художника, способного найти прекрасное в ординарном.

Именно это умение открывать красоту в реальном, окружающем мире, связывало творчество Бронте с эстетикой романтизма, сближало его с традициями Блейка, Китса, Вордсворта.

Маленькая Джейн, живущая  «из милости» в доме тетки, пытается найти тихий приют, спрятавшись  за плотной шторой и углубившись  в рассматривание картинок. Ее глазами  читатель видит типично романтические  пейзажи: полярные страны, мертвенно-бледные  миры, одинокий утес среди пенящихся  волн, разбитую лодку, выброшенную на пустынный берег. Неизъяснимый трепет вызывает в ее сердце изображение  заброшенного кладбища и одинокого  могильного камня с надписью, а  также корабля, подобного призраку, застигнутого штилем в неподвижном  море.

Мастерски выстроенный зрительный ряд создает определенную атмосферу. Все пейзажи являются иллюстрациями  к известным творениям Юнга, Грея, Колриджа и других романтиков, чье творчество оказало благотворное влияние на Ш. Бронте. И вместе с ними в роман входит тема печали и скорби, некое продолжение «Песен невинности» Блейка, посвященных безрадостной жизни детей, пребывающих в нищете и голоде⁷.

Бронте мастерски рисует не только романтические пейзажи, но и совершенно реальные картины. Удивительные натуралистические описания природы  Англии позволяют создать нужную атмосферу, которая как бы вторит чувствам и переживаниям главной  героини.

Порой пейзаж усиливал мрачную  атмосферу. Шкода Ловуда находилась в долине, которая 6ыла «колыбелью ядовитых туманов», что соответствовало ужасающим условиям жизни при уродливой системе образования.

Смена декораций приводит читателя в Торнфильд, «замок» словно из готического романа – «мрачное здание», «серая громада», так называет его Джейн. Гулкие переходы и длинные коридоры. Торнфильд кажется сначала даже мистическим замком. Он окутан шлейфом тайны. Но на следующее утро, после приезда, Джейн Эйр поднимается на крышу дома и перед ней открывается совершенно иная панорама: суровый лес, кусты боярышника в парке, мирные холмы, дремавшие в свете осеннего солнца, высокое небо с жемчужными облаками. Героиня обретает душевный покой, ибо пейзаж есть некое обещание счастья.

Внутренняя суть человека, его нравственность, его понимание добра и зла находятся в прямой зависимости от способности наслаждаться природой. Своих героев Шарлотта Бронте или награждает даром видения, или лишает способности такого рода, что символизирует их внутренняя черствость, отсутствие живого ума, неспособности понять другую личность. Природа и человек воспринимаются Ш. Бронте в тесном единстве. Разнообразные явления природы: гроза, буря, проливной дождь – подчеркивают эмоциональное состояние героев, усиливают нюансировку чувств. Бурному объяснению в любви и несостоявшейся свадьбе (кульминация романа) предшествует символическая сцена грозы в саду Торнфильда, удар молнии, расколовший на две части старый каштан. Скрытую угрозу таят в себе сильные порывы ветра, который мчал облака по всему небу, громоздил их друг на друга, закрывая пеленой июньское небо. Но Джейн Эйр с наслаждением бежала навстречу ветру, «отдавая свою тревогу этим безмерным потокам, проносившимся с воем над землей».

В романе наблюдается отход  от руссоистского идеала и романтического видения природы. После ухода из Торнфильда героине предстоит пережить нравственные унижения и физическую муку, холод, голод и ощущение отверженности, а ведь она просила только работы, но «кто обязан заботится об этом?» В эпизодах романа, повествующих о злоключениях Джейн после тайного бегства от Рочестера, в роман уверенно входит реалистическая тема униженных и оскорбленных, социальный конфликт, адекватный самой эпохе. Падая от усталости, Джейн Эйр идет по лугам, залитым солнечным светом. Она пытается и не может найти себе работу и приют, вынуждена есть кашу, которая приходится не по вкусу даже свиньям, ночевать под открытым небом. На этих страницах романа отчетливо вырисовывается нравственный идеал, выдвигаемый Шарлоттой Бронте в соответствии с духом времени. Ее героиня убеждена, что должна продолжать борьбу, отстаивая свое право на жизнь и труд.⁸